Глава первая. Логовище.
Пришла та самая пора, когда деревья одеваются листвой: зеленые почки лопаются и из них в сиреневой тени ветвей появляются красновато-коричневые, янтарные и рубиновые крохотные вестники весны. Наступает счастливейший на свете час рождения нежной, со сладким запахом листвы. А тем временем, старый волк торопливо бежал в поисках пищи. Побродив часов восемь, волк побежал обратно. Он знал,что пищу надо найти во что бы то не стало. Пробежав полмили ему попалась белая куропатка. Он выбежал из зарослей кустарника и очутился нос к носу с этой глупой птицей. Птица испуганно взмахнула крыльями, но волк ударил ее лапой и сшиб на землю. Потом волк вдруг вспомнил что-то и пустился бежать туда, откуда и начал свой путь, прихватив куропатку с собой. Он уже было на поляне и направился в сторону двух переплетенных елей.В корнях находится пещера, в которой ждала волка голодная волчица.Когда он втащил свою ношу в логовище, волчица осмотрела ее, подняла голову и лизнула волка в нос.Но сейчас же вслед за этим она легонько зарычала, отгоняя старого волка от недавно родившихся волчат. Инстинктивный страх перед отцом ее потомства постепенно пропадал. Старый волк вел себя, как и подобало волку-отцу и не проявлял желания сожрать малышей, произведенных волчицей на свет.***
Глава вторая. Черный волчонок.
Он сильно отличался от своих братьев и сестер. Их шерсть начинала приобретать серый оттенок, унаследованный от матери-волчицы, а он пошел весь в старого волка. Он был единственным черным волчонком во всем помете. И только передние лапки, грудь и нижняя часть мордочки были белыми, как и у его отца. Глаза у черного волчонка только недавно открылись, а он уже хорошо видел. Он прекрасно знал своих двух братьев и двух сестер. Задолго до того, как у него открылись глаза, он научился по запаху, осязанию и вкусу узнавать волчицу. И когда она своим мягким, ласкающим языком касалась его нежного тельца, он успокаивался, прижимался к ней и мирно засыпал. Он был очень свирепым волчонком. Молоко, которое он сосал с первого же дня его жизни, перерабатывалось из мяса; и теперь, когда ему исполнился месяц и глаза его целую неделю были открыты, он тоже начал есть мясо, наполовину пережеванное волчицей для ее пяти подросших детенышей, которым теперь не хватало молока. С каждым днем черный волчонок становился все злее и злее. Он первый научился ловким ударом лапы опрокидывать своих братьев и сестер навзничь. Как и большинству обитателей Севера, ему рано пришлось испытать чувство голода. Наступили дни, когда даже материнские соски не давали молока. Не было уже возни и драк, никто из волчат не приходил в ярость, не пробовал урчать. Они спали, а жизнь в них мало-помалу гасла. Когда черный волчонок немного окреп, он снова стал интересоваться выходом из пещеры, как и раньше. Он обнаружил, что население его мира значительно уменьшилось. У него остался только один брат. Остальные погибли от голода. Лишь только силы вернулись к нему, он стал играть, но играть в одиночестве, потому что брат не мог ни поднять головы, ни пошевелиться. Брат черного волчонка все время спал, а искра жизни в его маленьком тельце мерцала все слабее и слабее и наконец, угасла.Глава третья. Знакомство с миром.
Но вот голодовка кончилась, и появилось достаточно пищи. Волчица вышла из пещеры и направилась вдоль левого берега ручья. Она давно уже не видела старого волка. Возле ручья виднелись его следы, и волчица пошла по ним. Она прошла по следам около километра, когда увидела кровавые пятна на листьях кустов и на земле. Кроме запаха волка, волчица чувствовала еще один, более резкий. Она учуяла медведя. Пройдя несколько метров, волчица увидела место боя. Везде была кровь, шерсть, а поодаль лежало тело старого волка, вернее то, что от него осталось. Медведя поблизости не было, но волчица все же с опаской подошла к волку. Она обнюхала его и поняла, что ему уже не помочь. Медведь разодрал ему бок, переломал ребра и распорол живот. После того, как волчица осмотрела мертвого волка она, направилась подальше от этого места. Пройдя несколько шагов, она остановилась, посмотрела в последний раз на волка и отправилась к пещере, где ее ждал волчонок.* * *
К тому времени, когда мать стала оставлять пещеру и уходить на охоту, волчонок уже усвоил закон, согласно которому ему строго запрещалось приближаться к выходу из пещеры. Выход все еще казался светлой белой стеной. Когда матери в пещере не было, он большей частью спал, а просыпаясь, лежал тихо и сдерживал жалобное повизгивание. Но белая стена манила волчонка к себе, и он с трудом удерживался, чтобы не нарушить этот закон. За всю свою короткую жизнь в пещере он ни разу не встретил ничего такого, что могло испугать его, и все-таки он знал, что такое страх. Страх перешел к волчонку от отдаленных предков. Страх – наследие Севера, и ни одному зверю не удается от него избавиться. Мать и страх заставляли держаться подальше от белой стены. И наконец, страх и послушание были отброшены в сторону напором жизни, и в один прекрасный день волчонок робкими шагами направился к выходу из пещеры. Стена, внутри которой, как ему казалось, он находился, неожиданно отошла неизмеримо далеко. От яркого света стало больно глазам, он ослеплял волчонка, внезапно раздвинувшееся пространство вскружило ему голову. Глаза стали постепенно привыкать к яркому свету. Стена стала пестрой: в нее входили деревья, ручей, трава и небо. На волчонка напал ужас. Шерсть у него на спине встала дыбом; он оскалил зубы, пытаясь издать устрашающее рычание. Однако все обошлось благополучно. Волчонок продолжал смотреть, забыв про испуг. Жизнь, крепнувшая в нем, на время победила страх, и страх уступил место любопытству. Волчонок начал различать то, что было у него перед глазами: открытую часть ручья, две старые, переплетенные между собой ели, поляну и лес. Он осторожно, переступая всеми лапками, пошел по мягкой траве. Волчонок начал знакомиться с миром. Он посмотрел по сторонам и его взгляд упал на низенький, торчащий из земли желтый предмет. Волчонок, не раздумывая, подбежал и обнюхал его. И вдруг волчонок чихнул. Этим предметом был цветок, И волчонок недовольно фыркнув, отправился дальше исследовать поляну. Тщательно все, обнюхав, начиная от камешков и цветов и заканчивая входом в пещеру, волчонок приблизился к ручью. Он увидел в ручье свое отражение и сначала отпрянул. Но его разбирало любопытство, и он снова подошел к ручью. Для начала волчонок решил понюхать свое отражение, но у него это не получилось. Он чуть не захлебнулся и после встречи с водой долго фыркал и откашливался. Затем волчонок возвратился в пещеру, обиженный на воду, свое отражение и стал ждать прихода матери.Глава четвертая. Встреча с людьми.
Настала зима. Волчонок уже не был маленьким беспомощным щенком. За лето и осень он окреп и стал крупным черным волком с длинными лапами, стройным телом, густой шерстью и пушистым хвостом. Волчонок стал настолько крупным, что уже не умещался с матерью в пещере. И вскоре ему пришлось покинуть логово. Волчица обучила своего сына всему, что знала сама. Молодой волк готов был жить самостоятельно. И в один из холодных зимних дней волчица ушла. Волк терпеливо ждал ее в пещере. Она иногда уходила на несколько дней в поисках добычи. Но вот прошло уже четыре дня, а волчица все не возвращалась. Волк начал волноваться. Он решил отправиться на поиски своей матери. Выйдя из пещеры, волк направился в лес. Но он не знал, что четыре дня назад видел мать в последний раз. Пройдя несколько километров, волк остановился. Он ощутил острый голод, когда увидел в пятидесяти метрах от себя крупного рябчика. Незаметно, шаг за шагом, подкравшись к птице, волк молниеносно прыгнул на свою жертву. Птица не успела опомниться, как волк свернул ей шею. Он ел, не торопясь, проглатывая кусок за куском. Но вот он заметил какое-то движение. Через лес продвигались какие-то незнакомые волку существа. Они шли очень шумно, наступая на ветки, которые громко хрустели под тяжестью из тел. Это были люди. Четыре иностранца из Испании и лесник, сопровождавший их. Иностранцы приехали в Россию, чтобы посмотреть на таежных зверей, птиц и разную растительность. Волк тихо подкрался, для того, чтобы рассмотреть людей. Он следовал за ними по следам и был уже в двадцати метрах позади них, когда один из иностранцев оглянулся. - Lobo?! – крикнул он своим товарищам, показывая на волка. - Да, это волк, - оборачиваясь к нему, спокойно сказал лесничий. – Их у нас тут много водится. Лесничий обернулся к трем другим испанцам. - Посмотрите на него. Это наверно самый красивый волк, которого я когда-либо видел, - поразился красоте волка лесничий. Люди внимательно рассматривали Лобо, а тот не понимал, почему эти странные существа на него смотрят? Волк ощутил страх перед людьми, унаследованный от своих далеких предков. И когда иностранцы взяли в руки фотоаппараты и нацелили объективы, Лобо молниеносно отскочил в сторону и скрылся в чаще, а испанцы, не успевшие снять редкого окраса волка на камеру, расстроенные пошли дальше своей дорогой. Лобо долго бродил по лесу в поисках своей матери, и когда небо начало темнеть, он вернулся в свою пещеру, в которой родился.Глава пятая. Стая.
Был конец января. Мороз. Вечерело. Лобо уже привык, что рядом нет матери. Он стал еще сильнее, умнее, ловчее, возмужал. Его черная шерсть блестела и лоснилась. Он как обычно шел своим путем по звериным тропкам, разнюхивая следы недавно прошедших животных, как вдруг он учуял далекий знакомый запах. Волк! Да не один, а целая стая! Его радости не было предела. Ведь он так давно не видел своих сородичей. С тех пор, как он потерял мать, он ни разу не видел других волков. Ведь, как он думал, теперь у него будет компания, и ему будет с кем поиграть. Он пошел по следу, но, к его сожалению запах был старым. Судя по всему, стая пробежала здесь около трех суток назад. Но Лобо не отчаивался, его чуткий нос учуял, в какую сторону они побежали. Он пустился следом. Всю ночь черный волк бежал, насколько ему хватало сил, останавливаясь на считанные секунды, только чтобы понюхать, в правильном ли направлении он движется. К утру у него почни не осталось сил. От усталости он свалился с ног и уснул. Проснулся Лобо только к вечеру. И первое, что он услышал, был отдаленный волчий вой – вожак звал стаю на охоту. Лобо, услышавший зов сородичей метнулся в направлении доносившегося воя. А стая, сама того не подозревая тем временем двигалась по направлению к черному волку. И во Лобо их увидел. Их было более двух десятков! Это была самая многочисленная стая в этом лесу! Лобо от ошеломления стоял не двигаясь. А стая все ближе и ближе.… Увидев чужака у себя на пути, они окружили его и злобно зарычали. Они были настроены на изгнание чужого со своей территории. Их круг начинал потихоньку сужаться… Лобо сначала не понял, что происходит, он был в недоумении. Но буквально через минуту он понял, что что-то не так. Он встал в боевую стойку. Странно, но никто из стаи не осмеливался напасть первым на Лобо. И тут какой-то смельчак запрыгнул сзади на него. Серый волк вцепился в загривок черного волка и не отпускал. Началась битва. Серый был гораздо матёрее, старше и злее – он был вожаком. Он задавил Лобо своим массивным телом. Но Лобо был очень изворотливым, он прокусил Серому переднюю правую лапу. От боли Серый взвыл и отпустил загривок Лобо. Это замешательство стоило Серому жизни. Лобо перевернулся на спину и резким движением вцепился мертвой хваткой в горло Серому. Сначала он пытался вырваться, но тщетно, Лобо его не отпускал. Серый вырывался из последних сил, он слабел, жизнь потихоньку его покидала, в его глазах читалась ясная мольба о пощаде. А в глазах Лобо горел огонь азарта и он ничего не видел, кроме крови своего соперника, льющейся из ран, нанесенных им Серому. Серый бился в последних конвульсиях и, наконец, затих. Так окончил свой жизненный путь серый волк, вожак, от зубов молодого черного волка. Все остальные члены стаи, смотревшие за поединком теперь стали смотреть на нового молодого вожака с глубоким уважением. А Лобо не понимал, что происходит. Только недавно на него смотрели с неимоверной агрессией, а теперь с большим уважением. Но в какой-то мере он понимал, что он уже не просто неумелый, ничего не значивший волк, а нечто другое, намного более важное. Лобо залился в победном вое, а стая подхватила песнь победы, приветствуя нового вожака.