My superman

Не знаю как вы, а я просто обожаю книги. Слегка терпкий запах свеженапечатанной бумаги иногда просто-напросто сводит меня с ума. Я могу часами сидеть в библиотеке и попросту листать страницы очередного произведения. Нет, конечно же, я не читаю таким образом — просто наслаждаюсь. Тихий шелест бумаги, яркие нотки запаха краски, витающие в воздухе, бледновато-желтый цвет страниц, застилающий все перед глазами, — вот что по-настоящему доставляет мне удовольствие. Наверное, вы посчитаете меня сумасшедшей. Признаться честно, в некоторые моменты своей жизни я сама так про себя думаю. Но иногда книги действительно спасают меня от того, что происходит вокруг. Например, не дают с головой погрузиться в повседневные проблемы или даже в неизведанные и новые для меня самой чувства. О последних хочу кое-что сказать отдельно. Я всегда говорила, что мне навряд ли когда-нибудь посчастливится испытать такое высоко восхваляемое чувство, как любовь. Но если небо вдруг упадет на землю, или в аду станет холодно, а я все-таки когда-либо почувствую, что начинаю влюбляться, то в любой момент смогу включить голову и отключить сердце. Наивная, правда? Нет, ну не смейтесь, я ведь сейчас серьезно. Всегда пыталась идеализировать все вокруг, и будущее свое я тоже, поверьте, уже расписала. Буквально разложила все по полочкам, не спала ночами, мечтала об идеальной семье и, чур, не смеяться, о принце. Да, на том самом белом коне, что в этом такого? Хотя да, соглашусь, это действительно смешно. Особенно сейчас, когда сопротивляться ощущениям и сдерживать рой мыслей в голове становится невозможно. *** — Что читаешь, детка? Этот голос я не забуду никогда. И, в гробу мне перевернуться, после смерти я тоже буду его помнить. Хрипловатый, всегда с оттенком иронии, грубый, с нотками металла, такой взрослый и до чертиков идеальный. Собственно, как и сам его обладатель. Я отрываю глаза от книги и в упор смотрю на мужчину. Демон в человеческом обличии, не иначе. — Не знаю, — отличный ответ, не правда ли? Господи, сколько вы можете смеяться, я ведь правда не знаю, что сейчас читаю. — Исчерпывающий ответ, Гермиона, — улыбается он, садясь рядом со мной. Вдох — не помогает. Выдох — не помогает. Его улыбка действует на меня, как валерьянка на Живоглота, который, даже издалека почуяв ее запах, начинает вести себя по-максимуму противоестественно. Только, по меньшей мере, было бы странно, если бы я сейчас легла на пол и начала мурлыкать, размахивая руками и ногами. Это было бы слишком просто — мне же досталась самая сложная участь. Как всегда. — Задумалась просто, — отвечаю я и резко отвожу взгляд. Еще секунда близости к этому мужчине, и я начну сходить с ума. Хотя... Черт возьми, какая близость? Между нами метра два, не меньше. Шумно вдыхаю воздух в легкие и все-таки осмеливаюсь снова на него посмотреть. Полоумная. — Не буду мешать, — загадочно улыбается он и, сверкнув пронзительно голубыми глазами, выходит за дверь, тихо закрывая ее за собой. Книжка тут же со свистом отправляется на пол, а я сползаю вниз с дивана, будто мешок с песком. И — да, я по-прежнему люблю книги. *** — Гермиона! Из уст Сириуса Блэка мое имя всегда звучит как-то по-другому, хотя я, возможно, придумала это сама. Только что. Чтобы оправдаться. Но почему-то когда его произносит именно он, я совершенно непроизвольно вздрагиваю. Но тут же одергиваю себя — какого черта, я ничего не ворую и коварного плана по захвату мира не придумываю. — Да, мистер Блэк, что случилось? — несколько минут пытаюсь изобразить обыденный тон голоса, прежде чем ответить. — Сириус, Гермиона, Сириус. Сколько раз можно повторять? — с раздражением спрашивает он, приоткрывая дверь в комнату и заглядывая внутрь. — Можно? — Это же ваш... твой дом, — быстро исправляюсь я и разглаживаю несуществующие складки на кофте: ради него пытаюсь идеализировать даже саму себя. Дожили, поздравляю. — А если ты не одета? — еле сдерживая смех, спрашивает он и облокачивается на дверь, засовывая руки в карманы брюк и откидывая со лба прилипшую прядь волос. Мальчишечья поза, ей-богу. И смех у него тоже мальчишечий. Встреть я его на улице, никогда бы не подумала, что этот человек (читать «Бог») уйму лет провел в Азкабане. — Ничего страшного, — слова срываются с губ прежде, чем пройти мозговой штурм в голове. Отлично, Грейнджер, на большее ума не хватило? — Ладно, не буду мешать, — всегда одна и та же фраза в конце, а затем звук его удаляющихся шагов за дверью. Книги. Меня спасут только книги. *** Я не знаю, как это произошло. Серьезно, не имею ни малейшего понятия. У меня даже в голове до сих пор не укладывается, как я могла влюбиться в Сириуса Блэка. Наверное, впервые мои глаза заблестели от странной влюбленности, когда мы только приехали на эту чертову площадь Гриммо 12. С того момента я начала верить в любовь с первого взгляда. Хотя нет, не с первого, мы же уже встречались до этого, точно. Господи, где мои мозги? Черт. Вы, наверное, меня не понимаете, но ничего страшного — вы такие не одни. Хотя нет. Объясните мне, как девушка, которая всегда доверяла только собственному уму и действовала, опираясь лишь на математические расчеты, могла так неблагоразумно поступить? Мне это не понятно — мне вообще ничего в этой жизни больше не понятно! Раздражает. Меня раздражает то, что я влюблена в Сириуса Блэка. Во-первых, потому что я впервые в жизни в тупике, из которого выхода, собственно говоря, нет, а, во-вторых, потому что я теперь не могу адекватно мыслить — перед глазами этот чертов Блэк. Я всегда хотела влюбиться по сценарию, который я до этого распишу в своей голове, а теперь получи, Гермиона, и распишись. Довольствуйся тем, что есть. И да, прекрати уже, в конце концов, возмущаться. Шикарно. — Сириус. М-да. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле прочным комком. Попытка откашляться ни к чему хорошему не привела: рядом с ним все равно говорить не получалось. Никогда. — Да, детка? — улыбается он и поворачивается ко мне лицом. Близко, на этот раз действительно близко. Я даже успеваю разглядеть мельчайшую сетку морщинок на его лице. Всем бы так хорошо выглядеть с ними... Встряхиваю головой, отгоняя подальше непрошеные мысли. Смотрю на него уверенным, как мне кажется, взглядом и четко произношу: — Можно я возьму эту книгу? — кивком головы указываю в сторону неизвестного мне фолианта, спокойно лежавшего до этого на столе. Отлично, Грейнджер, зачем тебе эта книга? Сириус лишь усмехается мне в ответ, в упор смотря мне в глаза. Клянусь трусами Мерлина, если я простою еще хоть секунду под его пристальным взглядом, расплавлюсь прямо здесь. — Конечно, можно, — тихо шепчет он мне на ухо, наклоняясь ко мне непозволительно близко. Издевается, черт бы его побрал. — Если она тебе действительно нужна, то ты сама заберешь ее в моей комнате, — Сириус улыбается своей нахальной улыбкой и берет книгу в руки. Он что, действительно хочет, чтобы я пришла к нему? Бред. — Хочу с тобой поговорить. Я совершенно не помню, как пришла в его комнату, а, главное, какого черта я вообще туда пришла. Никогда здесь так долго не находилась, а, если быть честной, то вообще не находилась. Всегда старалась избегать этого места, придумывала различные предлоги, чтобы ни ногой не ступать сюда. Почему? Да не знаю. Хотя, возможно, все-таки догадываюсь. Думала, если я окажусь в его комнате, то останусь там навсегда. — Миона, — еле слышно произносит он, рывком выводя меня из мыслей. Я, вообще-то, ненавижу, когда меня так называют, но из его уст я готова слушать даже оскорбления. Не хватает еще начать и яд с его рук есть, определенно. — Я не люблю, когда меня считают за идиота. Он, черт возьми, опять наклоняется ко мне и что-то там говорит. Замечательно, а что он говорит? Я этого не слышу. А почему я этого не слышу? Потому что я идиотка, правильно. — Я-я... - мой голос хрипит, в который раз, а мысли в голове опять путаются. Крайне сложно вообще сосредоточиться, когда ты чувствуешь горячее дыхание на своей коже, особенно — дыхание этого мужчины. — Что вы имеете в виду? — я спрашиваю это просто так — чтобы хоть что-то вообще спросить. — Ты смотришь на меня не так, как смотрят девочки на крестного своего друга, — его взгляд скользит по моему телу, заставляя содрогнуться. Господи, он тебя даже не трогает, успокойся. Нет, не получается. Подаюсь вперед и смотрю на него в упор. — Вам не нравится? — невинно спрашиваю я. Мерлин, ты совсем больная, Грейнджер? Беги отсюда! — Не надо со мной играть, — угрожающе шипит он, беря меня двумя пальцами за подбородок и зло смотря мне в глаза. Но... — Ты ненормальная, — вдруг шумно выдыхает он и сглатывает. — Иди отсюда. — Выгони меня... — дерзко парирую я. — Пошла вон, — буквально шипит он и грубо дергает меня в свою сторону, что-то шепча. Его голос ласкает мой слух, в то время как его руки уже скользят по моему телу. Невыносимо. Я просто не могу это терпеть, поэтому откидываю голову назад, предоставляя ему лучший доступ к собственной шее. Действительно, хорошо придумала. Он лишь усмехается. — Плохая девочка, — скользя губами к груди, еле слышно шепчет он и расстегивает первую пуговицу на моей рубашке. Фейерверк эмоций тут же током проходит по венам, раскаленной лавой прокатываясь по телу. Я этого уже не понимаю, но он не совсем осторожно кладет меня поперек кровати. Не вдоль, как обычные люди, а поперек — это же Сириус, черт бы его побрал, Блэк. Я даже не успеваю заметить, когда он стягивает с меня джинсы. Огонек в его глазах замечаю, улыбку чеширского кота на губах замечаю, а то, как он стягивает с меня одежду, — нет. Ничего необычного, конечно же. Он прокладывает дорожку из поцелуев сверху вниз, на что я издаю свой первый слабый стон. Боковым зрением замечаю, как он раздвигает мои ноги, но не придаю этому значения. Зря. Hey, hey, hey... Тихий вскрик. Хаотично пытаюсь оттолкнуть его лицо, но его губы уже скользят по моему лону, нежно и аккуратно проникая слегка шершавым языком внутрь меня. Медленно и мучительно. Он продолжает раздирать во мне новые и незнакомые до этого чувства на кусочки. Я выгибаюсь, когда его пальцы скользят по моему позвоночнику — настолько мощного электрического заряда по всему телу я больше никогда в жизни не чувствовала. Well, you're a liar and you cues are all wrong But I can't count all the ways you woo me — Детка, — шепчет он мне, когда его губы наконец-то отрываются от моего лона и крайне медленно скользят вверх, оставляя на животе скользкую дорожку. Невидимые следы от его губ буквально проникают под кожу, оставляя собственнические метки по всему телу. — Я ненавижу тебя... Какого черта ты делаешь... — мне наплевать, что он говорит, серьезно. Совершенно наплевать, как и ему на то, что я готова умереть под этими адски горячими руками. I watch you capture what I can't hold Больше не могу... Это происходит резко. Волна неизведанного наслаждения лавой прокатывается по телу, и я чувствую ее каждой клеточкой своего тела. Губы Сириуса впиваются в мой рот, но даже это не может заглушить моего крика. Черт возьми, даже эти плотные шторы на окнах не могут скрыть того, что рвется из меня наружу в этот момент. Я больше не могу. Now make make it make some sense to me — Пожалуйста, — глотая непонятно откуда взявшиеся слезы, впиваюсь руками в его голову, пропуская мягкие черные волосы через пальцы. Готова задушить его прямо сейчас. You are, you are my, you are my You are my Superman Он усмехается. А после этого опять его губы исследуют мое тело, хаотично шарят по нему руками, как будто пытаясь вынуть из меня то, чего и так уже абсолютно не осталось. Я не хочу нежности, просто не могу ее больше переносить — мне становится больно и невыносимо сладко от каждого его прикосновения. Я ничего не понимаю. Он вдруг останавливается. Готова его убить за это, но он пристально смотрит на меня, буквально проникает этим внутрь, и я полностью растворяюсь под взглядом его пронзительно-голубых глаз. Он воспринимает это как согласие. Скользит пальцами по моему лону и незаметно, одной рукой, уже сам выгибает меня навстречу себе. В этот момент мое тело, наверное, похоже на тряпичную куклу, но мне наплевать. You get by, take me along Резко. Он входит в меня резко, накрывая мое тело своим. Когда я ощущаю его в себе, содрогаюсь всем своим оставшимся естеством. Совершенно не чувствую боли — то ли от шока, может еще от чего. Не чувствую даже собственных пальцев на руках, которые грубо сжимают хлопковые белые простыни под собой, в то время как Сириус с каждым резким толчком приближает меня к крайней точке. Это так сложно — наконец-то переступить черту... Он вдруг сбавляет темп и, впиваясь в мои губы небрежным поцелуем, продолжает двигаться, но уже намного медленнее. Дьявольская преисподняя! Меня бросает в жар, а может в холод, я до крови искусываю губы и издаю непонятные звуки, которые тут же приглушаются его губами. Я больше не могу. But all thу static here, it's tearing you apart Один. Два. Три. Толчок... А затем темнота. Помню свои мимолетные ощущения нереального облегчения и космического счастья до этого, а дальше не помню. Ничего не помню. Совершенно. You, you, you can't wait Walk, walk, walk on now Hey! You are my... *** — Детка, всегда хотел спросить, — усмехается он, целуя меня в подбородок пересохшими губами и откидывая со своего лба прядь липких от пота волос. — Почему ты так любишь книги? — он обнимает меня крепче, а, точнее, просто собственнически прижимает к себе — конечно, как по-другому. Я, наверное, долго не отвечаю, осмысливая этот вопрос. Думаю и сама в этот момент упорно не могу понять, почему так люблю книги. А потом слова как-то сами вырываются наружу, и я бурчу, еле слышно, так, чтобы ничто в комнате этого не услышало, кроме него: — Книги пахнут тобой, а ты, в свою очередь, пахнешь книгами, — я улыбаюсь. А он? Он как всегда усмехается.