- Что это был за человек? Я знаю: заговорщика звали Гай Фокс и в 1605 году пытался взорвать Парламент. Но кем он был на самом деле?! Каким он был?! Нас учат помнить не человека, а идею. Ибо человек слаб. Его могут поймать, его могут убить и предать забвению. Но идея и 400 лет спустя способна изменить мир. Я из личного опыта знаю, что такое сила идеи…
Осторожно, чтобы ни обо что не споткнуться, я вошла в Галерею Теней. Здесь ничего не изменилось с того дня. Ничего... Разбросанные мною книги продолжали беспорядочно лежать на полу, будто подтверждая, что ничего не произошло, и никто не вернулся сюда, пока меня не было. В глубине души я надеялась, что когда вновь здесь появлюсь, то будет что-то напоминающее порядок и присутствие Тебя. Что когда я приду, здесь вновь будет играть какая-нибудь музыка и не будет этой зловещей тишины. Но нет. Тут ничего не изменилось. V, твоя, нет, наша цель выполнена. Народ Англии вновь стал свободным в мыслях, словах, действиях – во всём. Всё благодаря Тебе, твоей идее. Ты бы сейчас сказал, что в этом и моя заслуга, но я так не считаю. Эта идея Гая Фокса, а Ты – его перерождение, нет, его наследник. Но в отличие от своего предшественника Ты совершенен. Уникален. Мне страшно думать, что было бы, если бы Ты так и не появился в наших жизнях? Что случилось бы с этой страной? Что бы было со мной? Я не знаю… Никто не знает… Знаешь, меня никто не пытался задержать, никто не пытался остановить. Даже тот полисмен, что шёл по твоим пятам как ищейка, не пошевелил и пальцем, чтобы устранить твою, нашу с тобой затею. Ты был прав, когда уверенно ссылался на народ. Они пошли за Тобой, Ты стал для них Данко, Ты стал светом. Но и как тот бесстрашный герой Ты погиб, вывел нас из тьмы и погиб. Я сделала пару шагов и подобрала первую попавшуюся книгу. Она сильно потрёпана, хотя штамп на обратной стороне говорит о том, что выпущена она недавно. На обложке нет ни единой записи, только чёрный цвет. Ежедневник. Твой? Интересно, когда ты его завёл? Когда выбрался из той лаборатории или же когда повстречал меня? У меня возникло жгучее желание открыть и прочитать всё, что там написано. Не из любопытства, хотя и это важно, а из-за того, что там писал Ты. Что буквы выведены твоей рукой, смысл предложений созревал в твоей голове. Точно такое же желание возникло у меня тогда, при нашем танце. - Как ты можешь быть одной из самых важных вещей в моей жизни, и я при этом почти ничего не знаю о тебе. Я не знаю, где ты родился, кем были твои родители, были ли у тебя братья или сестры. Я даже не знаю, как ты выглядишь. - Иви, прошу тебя. За этой маской есть лицо, но это не я. Это просто лицо — не больше чем мускулы и кости под ними. - Я понимаю. Эти слова дались мне с трудом. Уже тогда я поняла, что Ты боялся показать мне своё лицо. Ты боялся, что я испугаюсь, уйду. Напрасно. Я бы никогда так не поступила, слышишь, никогда. Внешность не так важна, истинная ценность – это душа. А твоя душа совершенна! - Спасибо. Может, Ты бы не хотел, чтобы я открывала эту книгу, чтобы просматривала её. А возможно Ты наоборот желал, чтобы она попала ко мне, ведь Ты знал, что не вернёшься, и мог спрятать её. Поколебавшись ещё мгновение, я всё же открыла первую страницу. На пол тут же посыпались незакреплённые листы. Я присела на корточки и стала медленно поднимать их. На листах были изображены какие-то схемы, чертежи твоего плана. На одном я узнала ветку метро. И только последний отличался от других. Он был аккуратно сложен в четверть. Осторожно, чтобы не порвать, я развернула его. Портрет. Мой. Искусно выполненная карандашом работа. Я и не думала, что Ты умеешь так рисовать. Прекрасно. Совершенно. Когда Ты нарисовал его? В день нашей первой встречи? Когда спас меня? Или же в течение того времени, когда меня не было? Увы, это уже никто не скажет. Сажусь на пол и осторожно откладываю рисунок в сторону, чтобы не смешивать его с остальными листами. Двумя пальцами переворачиваю страничку, и на меня смотрит очередной рисунок, очередная я. Пролистав ещё, я поняла - это что-то вроде альбома. Здесь нет записей, лишь картинки. И на каждой страничке была я, изображённая по-разному. Ты зарисовал все мои эмоции, словно профессиональный художник поймал эту живую ниточку. В моей груди вновь что-то протяжно заныло, кровоточила рана, которая ещё не успела зажить, сомневаюсь, что она вообще когда-то заживёт. Я не заметила, как маленькие серебристые капельки стали скатываться по моим щекам и падать на бумагу, оставляя отчётливый мокрый след. Пусть я мало что о Тебе знаю, но мне хватило того, что я видела, чтобы любить тебя, V. Мне не нужно большего. - Подожди! Прошу, брось, оставь всё это! Мы можем жить вместе, ты и я. Я помню мольбу в моём голосе, помню слёзы, которые подступали к глазам, помню страх больше никогда не увидеть тебя. Мне хотелось быть всегда рядом с Тобой, не убегать, а быть рядом. - Нет. Ты была права, сказав, кто я. Меня не ждёт моё дерево. Всё, чего я желаю и заслуживаю - это тьма в конце тоннеля. Господи, что ты мне говорил? Это ведь неправда! Я сказала тогда всё сгоряча, я была обижена на Тебя. И Ты мне лгал, Ты не желал этой тьмы. Сейчас я понимаю, что в твоём голосе было полно отчаянья, желания остаться. Но Ты всё-таки пошёл туда, на смерть. Ты, словно Эдмон Дантес, был предан больше свой идее, чем кому-либо. Если бы я постаралась, то смогла бы, смогла бы отговорить тебя. План бы осуществился и без убийства канцлера и Криди, однако погибли бы люди, которые пришли подгоняемые этой идеей. Может я и эгоистка, но для меня лучше бы выжил именно Ты! И неважно, сколько людей нашло бы там свой конец. V, если бы я попросила тебя, чтобы Ты вернулся живым, выполнил бы Ты это? Или как тот киногерой всё же отправился вершить свой суд? Вздыхаю. Мне нужно успокоиться. Это не последний день в моей жизни, а я хочу запомнить Тебя навсегда, никогда не забывать, никогда.- … Я видела, как во имя идеи совершали убийства, как люди шли на смерть. Но идею нельзя поцеловать, обнять её. Идея не может истечь кровью. Она не чувствует боли. Идея не умеет любить. Так что не идея причина моей скорби, а человек. Из-за него я помню 5-е ноября. Его я никогда не забуду.