Помоги мне, если осмелишься...

      Летние каникулы стремительно подходили к концу, заставляя распрощаться с беззаботным времяпровождением и устремить свой взор в будущие школьные будни. Драко сидел в своей комнате Малфой-Мэнора и задумчиво смотрел в окно невидящим и туманным серым взглядом в одну точку. События двухмесячной давности давали о себе знать каждый день и заставляли слизеринского принца постоянно возвращаться мыслями к прошлому.       После падения Тёмного Лорда вся жизнь Драко пошла наперекосяк. Отца посадили в Азкабан, а его самого затаскали по судам. Чтобы выбраться из всей этой кучи дерьма и не попасть в тюрьму, он должен был сдать Министерству Магии всех приспешников Волан-де-Морта, которых знал. В раздумьях он, естественно, не мучился, так как с детства привык думать только о своей заднице. Драко назвал достаточно имен, чтобы его отпустили. Но ужас не прекращался. По ночам он вздрагивал от кошмаров, ходил по Малфой-Мэнору, страдая бессонницей, и всё думал, думал, думал. А что дальше? Как теперь повернётся его жизнь? Как вернуться в ненавистный Хогвартс? Как вести себя? Драко мастерски умел скрывать свои настоящие эмоции и прятаться под множеством масок. Но вопрос был в том, какую из этих масок нужно теперь было надеть?       Единственным лучиком света в его поганой жизни была мать. Драко даже представить себе не мог, что бы он без неё делал. Нарцисса Малфой помогала ему во всем, поддерживала и успокаивала. Она была готова проститься ради него с жизнью. Правда, её озабоченность сыном нередко раздражала его и выводила из себя. Голова была занята множеством проблем и без неё, а голос в его голове последнее время вообще перестал затыкаться, доводя его не редко до предела. И в своих попытках помочь, леди Малфой частенько напрашивалась на конфликты и ссоры. Драко всегда после таких ситуаций не мог найти себе место и ругал себя за подобное поведение. Но ничего не мог поделать. Слишком много всего навалилось и в один момент. Ответственность за семью особенно давила и заставляла ещё больше думать и искать выходы из непростой ситуации. Было необходимо восстановить статус некогда великой семьи Малфой. И, безусловно, были уже сделаны некоторые шаги. Когда мать соврала Тёмному Лорду в запретном лесу, тем самым выручив Гарри. И сам Драко не остался в стороне, отдав Поттеру свою волшебную палочку перед решающим сражением. Но этого было недостаточно, чтобы волшебный мир снова начал относиться к семье Малфой с уважением. А нужно ли это было вообще? Безусловно. Что бы не скрывалось за душой у Драко, какие бы демоны не терзали его сердце, конечно, он никогда не был «хорошеньким» и не собирался становиться им теперь. Но вернуть уважение к своему благородному роду он был твёрдо намерен любыми способами. Пусть даже придётся сменить набор своих масок и спрятаться за ними до конца своих дней.       Из раздумий его вырвал крик матери: — Драко, мальчик мой! К тебе пришли!       Малфой чертыхнулся и, сжав пальцы в кулаки, резко поднялся с кровати, на которой просидел уже, наверное, больше трех часов, и направился в гостиную. Малфой-Мэнор представлял собой огромный особняк. Сколько в нём комнат никто не знал, а в многочисленных коридорах можно было заблудиться и сгинуть в этом холодном доме навсегда. Поэтому посторонние люди не решались бродить по Малфой-Мэнору без «экскурсовода» в лице Нарциссы или Драко.       Слизеринец, быстро сбежав по ступенькам, решительно направился к дверному проходу. Но подойдя достаточно близко, вдруг резко остановился и с недоверием покосился на двери гостиной. Его терзали смутные сомнения. Кто мог припереться в его дом в такой прекрасный солнечный день и тем более без приглашения? Выдохнув, он осторожно потянул за ручки и вошел в комнату, вздёрнув повыше подбородок и натянув на лицо надменное выражение. Гостиная Малфой-Мэнора была немногим меньше большого зала Хогвартса. В дальнем правом углу стоял огромный белоснежный рояль с чёрной полированной крышкой, Драко любил проводить время музицируя и растворяя под своими тонкими пальцами множество мелодий великих композиторов. В центре зала красовался величественный камин, в котором сейчас потрескивали свежие, недавно зажжённые поленья, внося в замок тепло и уют. Гостиная не отличалась каким-то вычурным убранством, здесь присутствовал дух минимализма и сдержанности. Это было присуще Малфоям во всём. Они могли позволить себе абсолютно любую роскошь, но их строгий и аристократичный вкус сильно отличался от множества других богачей их окружения. В гостиной также были огромные панорамные окна от пола до потолка, на них висели тяжелые бархатные шторы болотно-зелёного цвета. Зал являлся венцом всего огромного поместья: здесь проводили званные вечера. Малфои очень любили их устраивать. Гостями были чистокровные семьи, высшие члены Министерства Магии. Около одного из окон, слегка отодвинув занавес, стояла девушка в зелёном платье с глубоким декольте, сверху была накинута дорожная мантия, что выглядело довольно-таки нелепо. Длинные черные, как смоль, волосы были в идеальной укладке. Услышав, как кто-то вошел, девушка обернулась и растянула губы в игривой улыбке. Это была Пэнси Паркинсон. Драко сразу её узнал, но был в легком шоке, какого дьявола она делает в его доме? Воспользовавшись его недоумением, Пэнси, не теряя времени, подбежала к Драко и впилась в его губы страстным поцелуем. Слизеринский принц сразу же пришёл в себя и с отвращением оттолкнул её. — Ты дура? Что ты делаешь в моём доме, дементор тебя раздери? — Малыш, ты чего так завёлся? Я просто соскучилась! — Паркинсон, ты в своем уме? Что ты несёшь? — Драко, почему ты так холоден ко мне? Я же люблю тебя! — Интересно, а я тут при чём? Меня с тобой кроме постели ничего не связывает. — Малфой! Да как ты смеешь? — всхлипнула Пэнси и уставилась своими злобными глазками на слизеринца.       Конченая, припёрлась сюда и ещё права качает. Совсем мозг съехал       Драко расхохотался и впился в девушку безумным взглядом. Он уже начал терять терпение, его всего трясло от злости и раздражения. Что возомнила о себе эта потаскушка? Парень подошел к девушке и схватил своими тонкими пальцами её за подбородок. Пэнси вскрикнула от боли, но он не обратил на это ни малейшего внимания. — Паркинсон, мы с тобой разные. Между нами ничего не может быть, кроме простого перепиха… — Что?! — Не перебивай меня! — крикнул Малфой и сдавил челюсть Пэнси еще сильней. — Не обманывай себя, ты меня не любишь! Ты любишь мои деньги, мою фамилию, мой титул, но меня ты не любишь. Не спорю, в постели ты бесподобна, поэтому я сплю с тобой, но запомни — это ничего не значит! Ясно тебе?! — Заплаканная девушка кивнула в ответ, — Ну вот и прекрасно. А теперь убирайся из моего дома, и не смей больше сюда заявляться без приглашения!       Малфой отпустил её подбородок и девушка, смахнув слезы, подбежала к камину. Взяв горстку летучего пороха перед тем, как исчезнуть, она посмотрела Драко в глаза и прошептала: — Я люблю тебя.       Сказав это, Пэнси бросила летучий порох в камин и исчезла в зеленом пламени.       Малфой побагровел от злости и проорал ей вслед: — Лживая шлюха!       Ударив кулаком по стене, он резко развернулся и быстрыми шагами устремился на выход. Ещё одна головная боль ему точно была не нужна, но Пэнси всё же принесла её. Сука. Драко залетел в свою комнату и, громко захлопнув дверь, завалился на кровать. Нужно было успокоиться, взять себя в руки. Он шумно выдохнул и, с силой сдавив пульсирующие виски, заставил свой разум заткнуться. Всё было относительно сносно, значит можно было расслабиться и позволить себе не думать ни о чём хотя бы в эти последние дни перед школой. Можно было, но разве мог он себя заставить?