Последний покупатель

Шион протянул руку, и ему на ладонь упала крупная снежинка. Возможно, город к завтрашнему утру наконец-то припорошит снегом. Он возвращался с работы домой. Был уже вечер, и город, не сменивший названия даже после навалившейся катастрофы, засиял светом рождественских гирлянд. Вообще-то, Шион мог бы добраться до своего дома на общественном транспорте минут за пять, но тогда он бы лишил себя возможности пройтись по преобразившимся к празднику улицам. Ему нравилось смотреть на людей, которые шли домой с подарками, и на детей, которые катались на ботинках по заледеневшим лужам. По пути домой ему встретился Санта Клаус. Конечно, Шион все понимал и даже почти проигнорировал тот факт, что этот «Санта» был старше его максимум лет на пять, но улыбка закралась в уголках его губ, и к сердцу подступило приятное, детское, ностальгическое ощущение праздника. Шион помнил, что когда он был совсем маленький, в городе отмечали Рождество и Новый год, но потом эту традицию посчитали ненужной для Святого города Номер Шесть, и горожане были лишены этой атмосферы. Но теперь, когда старый город пал, в новом городе возродили эту традицию. «Пекарня Каран» тоже преобразилась к празднику. На витрине помимо выпечки стояли рождественские игрушки, сверкала золотая гирлянда, входную дверь украшал еловый венок, а на доске объявлений красовались нарисованные мелом снежинки и елочки. Их нарисовала малышка Лили, которая и после падения стены не забывала приходить к Каран в магазин. Каран иногда шутила, что Лили приходит не к ней, а к ее пирогам и краватам. Шион улыбнулся, подумав об этом. Он шагнул на порог магазина. Зазвонил дверной колокольчик, и из-за прилавка раздалось уютное мамино: «Добро пожаловать!». Не успел Шион стряхнуть со своей шапки снег, как к нему на шею прыгнула семилетняя Лили, обвила своими руками вокруг его шеи и радостно заявила: - Попался! Гляди, Шион! Мы с тобой под омелой! Парень поднял голову вверх. Действительно, прямо над ним и висящей у него на шее Лили была прикреплена рождественская омела – она же «Ветка поцелуев». Каран засмеялась. - Она сама ее повесила, минут десять назад и ждала, пока ты придешь. - О, да вы, барышня, весьма хитрая, - засмеялся Шион, - так и быть, но только сегодня! Шион поцеловал девочку в щеку, и она с довольной мордашкой спрыгнула с его шеи. - Ренка-сан и Лили приглашают нас сегодня вечером на праздничный ужин, - сказала Каран. - Я хочу закрыть магазин и заодно проводить Лили-тян до дома. Ты пойдешь с нами? - Может быть, я подойду позже? – неуверенно сказал Шион, глядя в окно. - Посижу тут в магазине до последнего покупателя и приду? Каран видела, что ее сын замкнулся в себе, хоть и старался не показывать этого. На своей работе в Комитете он прекрасно справлялся с обязанностями, а дома был хорошим сыном. Но, как и в детстве, Шион продолжал с грустью смотреть в окно и тяжело вздыхать, вот только теперь Каран знала наверняка - он томится в своей тоске по близкому другу. - Ну что ж, тогда мы пойдем, а ты подходи, как надумаешь, - сказала она, снимая передник. Шион проводил Каран и Лили, пообещав последней, что обязательно придет позже, и сел за стойку продавца. Вообще, он частенько оставался посидеть вместо мамы за прилавком. Если никого не было до девяти вечера, Шион закрывал магазин. На часах было уже почти восемь. Лишь изредка заглядывали покупатели. Такое уединение в последнее время было Шиону по душе. Он достал из-под прилавка книгу. И в этот момент к нему на коленку забежала черная мышка – Тсукиё. - Привет, малыш, тоже почитаешь вместе со мной? Тсукиё радостно пискнул в ответ. Это была одна из книг настоящего хозяина Тсукиё. Книга из библиотеки Недзуми. Шекспир. Шион взял ее этим летом. До Западного блока теперь ходил рейсовый автобус. Парень явно уловил контраст, вспоминая события двухлетней давности, когда для того, чтобы попасть в Западный блок, ему пришлось плыть по канализации в сточных водах, а чтобы вернуться обратно, пришлось разрушить стену. Теперь же он просто ехал у окна в чистом, но немного душном автобусе. Автобус его не довез до места, где они когда-то жили с Недзуми, и Шиону пришлось проделать пешком еще довольно долгий путь. По пути он, конечно же, заглянул к Инукаши, навестил Рикигу, угостил их пирогами из пекарни и только к вечеру подошел к руинам. Тут не изменилось ничего. Если в самом Западном блоке жизнь бурлила: строились новые дома, дороги, всюду ходили новые люди, то здесь все осталось по-прежнему. Именно так, как и было в тот день, когда они вместе с Недзуми покидали это место, чтобы ворваться в Исправительное Учреждение и спасти Сафу. Шиона охватило странное ностальгическое чувство. Странное оно было потому, что он не знал, приятно ли ему от этих воспоминаний. Все вокруг напоминало ему о тех днях, отчего в груди щемило. Сердце стало тяжелым, будто Шион нес внутри грудной клетки кирпич. Солнце близилось к закату. Руины недавнего жилища наполнились загадочным, но теплым светом. Старые, немного обрушившиеся ступени вели вниз развалин. Под камнями и среди торчавшей арматуры, тут и там росли трава и цветы. Писк-писк. Тсукиё выбрался из кармана Шиона и забрался ему на плечо. - Да, Тсукиё… мы дома. Шион поймал себя на мысли, что назвал это место своим домом. Место, которое и на дом-то не походило вовсе. Парень спустился по ступеням, прошел по небольшому темному коридору и, наконец, оказался у заветной двери. Никаких признаков того, что кто-то был внутри, не было, но Шион все же постучался в закрытую дверь. Он все понимал: Недзуми не мог быть дома, но в сердце теплилась надежда. Тишина. - Ну что, малыш? Помнишь, где лежит ключ? – сказал он мышке и опустил Тсукиё на пол. Грызуны – удивительные создания, могут протискиваться даже в самые мелкие дыры и щели, вот, например, под этой дверью. Тсукиё скрылся за ней. И через минуту вернулся с веревочкой в зубах, а на веревке – плоский, маленький дверной ключ. Этому трюку его, конечно же, научил Недзуми. На случай, если Шиону придется возвращаться домой, когда он будет на работе. - Молодец, малыш, - похвалил Шион мышку и открыл ключом дверь. В эту комнату не заходили больше двух лет. Все вокруг было в пыли: знакомые книжные полки, среди которых Шион пропадал целыми днями напролет, зачитываясь Шекспиром, Диккенсом и Гюго; стол и кружки с отбитыми краями; маленькое пианино в углу давно просило чьей-то легкой руки, которая смахнет с него пыль и заставит звучать, и кровать, одну ножку которой заменяла высокая стопка толстых книг по экономике. - Недзуми, а что, если эта стопка книг под кроватью обрушится? – когда-то неуверенно спросил Шион, в первый раз увидев эту конструкцию. - Если тебя что-то не устраивает – можешь спать на полу. Кровать у нас одна, - холодно ответил Недзуми, посмотрев на Шиона, как на идиота. Видимо ему в голову такие сомнения не приходили. - И потом, - добавил Недзуми уже подкалывающим тоном, - чем мы, по-твоему, на ней заниматься собираемся, чтобы эти тяжеленные стопки обрушились? Я лично планирую спать. Шион улыбнулся своим воспоминаниям, прошел внутрь комнаты и зажег керосиновую лампу. Он собирался тут заночевать. Взгляд его упал на кусок ткани, лежащий на кровати. Шион взял ее в руки – это оказалась рубашка Недзуми. Вмиг сердце заколотилось, как бешеное. Он отряхнул ее от пыли и, немного сомневаясь, все же поднес ее к лицу. Запах. Он вновь хотел почувствовать запах Недзуми, но кроме запаха пыли там ничего не было. - Будто ты исчез отовсюду… - сказал Шион с горечью. После ужина, который он взял с собой, и пары прочитанных глав первой же попавшейся книги, Шион решил лечь спать. Он лег на подушку и с удивлением для себя ощутил тот приятный знакомый запах. Внутри все сжалось. И Шион сам будто сжался в комок, сконцентрировавшись вокруг этой подушки. - Недзуми… где же ты?... Почему ты не возвращаешься? … На утро Шион оставил на столе короткую записку - «Я взял сборник Шекспира. Шион» - и отправился обратно. Сейчас же за окном шел снег, и тот самый сборник Шекспира был у Шиона в руках. Читая эту книгу, он будто слышал мелодичный, иногда надменный, иногда задиристый, иногда раздраженный, а иногда сладкий и нежный голос своего соседа. Часто Шиону было больно даже вспоминать про Недзуми. Его сердце будто судорожно сжималось и билось в конвульсиях, но он почти никогда не плакал. Шион верил его словам и ждал его возвращения. Часы на кассовом аппарате пропищали о наступлении девяти вечера. Пора было закрывать магазин, да и покупателей не было уже давно. Шион отложил книгу. И тут раздался звон дверного колокольчика. - Добро пожаловать! Надо же, вы почти успели до закры…. Шион не договорил. Он посмотрел на последнего покупателя. Это был высокий парень в черной куртке, закутанный в шарф. На его голове был капюшон, припорошенный снегом, а глаза были по-прежнему загадочного серо-стального цвета. Те самые глаза, в которых Шион когда-то утонул, будучи двенадцатилетним ребенком, и готов был тонуть до конца своей жизни. - Недзуми… - тихо прошептал Шион. - Извини, что на этот раз я зашел не через окно, - с ухмылкой сказал юноша и снял капюшон. Тсукиё тут же забрался ему по штанине вверх к шарфу. Он тоже скучал по своему хозяину. Шион трясущимися от волнения руками закрыл жалюзи, выключил подсветку на витрине, а на двери повесил табличку с надписью «закрыто». Ему казалось, что все это происходит не с ним, не здесь и не сейчас. Недзуми молча стоял неподалеку от входа, облокотившись на стену, и наблюдал. - Где ты был все это время? - заговорил Шион сглотнув, - Почему ты ни разу не связался со мной? - Я не успел зайти, а ты уже задаешь кучу вопросов. Не очень-то гостеприимно! - усмехнулся Недзуми и сделал шаг вперед. - Но я хочу это знать… я ведь… - говорил Шион, но в его горле, будто углом застрял куб. - Ты ведь ждал меня? Так? – серые глаза видели его насквозь. Шион молчал. Столько было всего, что он хотел сказать человеку перед собой! Он столько раз представлял их встречу, а теперь не мог и двух слов связать! Недзуми поднял вверх голову и засмеялся: - А ты, вижу, подготовился к моему приходу? Омелу развесил… - Это не я. Это Лили, - ответил Шион, но мгновением позже до него дошел смысл слов Недзуми, и он почувствовал, что краснеет, - просто… рождественская традиция, - добавил он, чтобы «спасти» ситуацию. - Традиции… людям иногда нужно как-то оправдывать свои нелепые поступки, - сказал Недзуми с улыбкой и подтянул Шиона к себе за подбородок. Это был жаркий, терпкий приветственный поцелуй. Шион закрыл глаза. Он чувствовал, что его колени подкашиваются от этого пьянящего чувства. Недзуми целовал его нежно и ненастойчиво, будто ветер гулял по губам Шиона и кружил ему голову. Недзуми оторвался от него и провел большим пальцем по его нижней губе. - Позволит ли Ваше Высочество сначала мне принять душ и отужинать? После я все расскажу, – сказал он тихим, словно бархатным голосом. - А… д-да… конечно, - опомнился Шион, - я сейчас что-нибудь разогрею. Недзуми поднялся по узкой лестнице, оставив Шиона вновь наедине со своими мыслями. Шион чувствовал, что пульс его зашкаливает. Сердце бьет по ребрам, будто уже не может находиться внутри. На втором этаже послышался шум воды. - Да что же я стою? – сказал он самому себе, и принялся разогревать обед для долгожданного, но все равно неожиданного гостя. Спустя несколько минут Шион поднялся с подносом в руках в свою маленькую комнату. Ее освещала только настольная лампа. Недзуми уже вышел из душа и сидел на его кровати, вытирая волосы его полотенцем. На нем из одежды были только штаны. Шион бросил взгляд на его оголенный торс и тут же смущено отвел глаза в сторону. Однако от Недзуми это не ускользнуло. - Тссс, - усмехнулся он, - поражаешься тому, что я стал еще выше, сильнее? - Ну, я, вообще-то, тоже подрос за это время. Шион действительно стал немного выше за два года. - Ты ведь был у океана, так? – спустя несколько минут спросил серьезно Шион. - С чего ты это взял? – с деланным равнодушием ответил Недзуми, хлебнув из кружки какао. Он уже доел свой ужин и стоял недалеко от окна с кружкой в руках. - Судя по твоему загару, ты был где-то южнее Шестой зоны. Если учесть дорогу туда и обратно, то на это как раз бы потребовалось года два. Если бы ты пошел в сторону пустыни, ты бы умер от смертельной дозы радиации в тех местах, - сказал Шион с весьма серьезным лицом. Повисла тишина, а потом Недзуми рассмеялся. - Ей богу, Шион! Ты ничуть не изменился! Для Шиона это звучало как похвала, хотя он понимал, что Недзуми его скорее подкалывает. - Как Шестая зона? Что теперь с этим прОклятым городом? - спросил Недзуми, скрестив руки на груди, - если намечается новый спектакль, боюсь, я откажусь от места даже в самой лучшей ложе. Хотя, мне всегда нравились трагедии, - его взгляд сочился скептицизмом. - Когда-нибудь люди научатся сосуществовать друг с другом, - ответил Шион, - конечно, на это нужно не два года… - Пффф…Идеалист. Такой же наивный болван, как и был… - А ты все такой же язвительный. Повисла тишина. Было слышно, что на улице поднялся ветер, и началась настоящая метель. В полутемной комнате стояли двое людей, без сомнения, связанных судьбой. Как по щелчку, одновременно они бросились друг к другу. Недзуми прижал Шиона к себе за талию, а Шион запустил руки в его отросшие черные, как воронье крыло, волосы. Их поцелуй был страстным и жарким. Одну руку Недзуми запустил ему под свитер с рубашкой. Любое его прикосновение было для Шиона словно глоток чистой, освежающей воды в жаркой безжизненной пустыне. Шион целовал его губы и щеки, не в силах оторваться. Поцелуи Недзуми были одновременно нежными и требовательными, жаркими и освежающими, мягкими и грубыми. Шион приоткрыл рот, позволяя его языку проникать внутрь. Недзуми потянул его свитер наверх. Шион на миг оторвался от его губ, сам быстро стянул с себя свитер и кинул его куда-то в сторону. С рубашкой они расправились так же быстро. Когда перед Недзуми предстали оголенная шея и плечи, покрытые меткой, он переключился на них. У Шиона закружилась голова от новых и до невозможности приятных ощущений. Его опьянял родной и до боли знакомый запах. Недзуми словно в танце увлек его на кровать и сел, развернув Шиона к себе спиной. Он продолжал целовать его шею, затылок и плечи, прижимая его к себе. Шион закрыл глаза от удовольствия. Прикосновения Недзуми, его дыхание на шее и затылке возбуждали парня все сильнее. Руки Недзуми спустились по торсу Шиона ниже на ремень его брюк. Шион поначалу смутился, но он так долго ждал этой близости, что остановиться сейчас – значит прожить всю оставшуюся жизнь в сожалении. Недзуми почти мастерски в одно мгновение расстегнул ремень, а затем и ширинку на брюках Шиона. Шион подумал, что нужно было бы их снять, и сам быстро стянул с себя штаны. - Хм, какой ты послушный, - томно шепнул Недзуми ему на ухо, когда Шион остался в одних лишь трусах сидеть между его ног. Шион не видел сейчас его лица, но прекрасно представил по интонации его ухмылку. - Я не… - начал было Шион, но тут же потерял вообще какую-либо способность говорить и соображать, потому что теплые и сильные руки поднимались по внутренней стороне его оголенных бедер к паху. От таких прикосновений Шион на какое-то время будто разучился дышать. Недзуми сначала слегка приподнял ткань его трусов, а затем запустил свои тонкие пальцы внутрь, лишь слегка, словно играючи, касаясь напряженной плоти Шиона. Недзуми водил ладонью по головке его члена, лишь кончиками пальцев касался ствола, а его горячее дыхание обжигало плечи и метку на шее Шиона. «Да он издевается», - подумал Шион. Этого было мало, слишком мало! Шион был уже готов попросить его о бОльшем. Он потянулся своими руками к рукам Недзуми, но как только брюнет заметил это, он замер. - Недзуми… пожалуйста, - тихо выдавил из себя Шион. Ему показалось, что эта просьба прозвучала скорее, как мольба. - Как пожелаете, Ваше Высочество, - томно сказал Недзуми и обхватил рукой его член. По телу Шиона словно прошел разряд тока. Он откинул голову назад, положив ее на плечо Недзуми. Ощущения были неимоверно приятные. Недзуми то водил лишь кончиками пальцев, то сжимал его член, надвигая крайнюю плоть на головку. А Шион лишь закусывал губы, не позволяя себе стонать. - Ты уже делал так раньше? – касаясь губами его уха, спросил Недзуми. - Это… не твое дело, - краснея, ответил Шион. Недзуми по-прежнему безошибочно мог читать его, как открытую книгу. Шион развернулся к нему лицом. Недзуми улыбался. Улыбка его была теплой и нежной. Он провел рукой по щеке Шиона, и тот почти инстинктивно дотронулся до нее своими губами. Шион потянул на себя Недзуми, ложась спиной на прохладную кровать. Его лица касались мокрые после душа волосы брюнета. Недзуми тяжело дышал, его взгляд был томным, а искусанные в страстных поцелуях губы были чуть приоткрыты. В тот момент Шион подумал, что никогда не видел человека красивее. Сквозь ткань штанов, он чувствовал эрекцию Недзуми. Его это немного смущало, он был в легкой панике и предвкушении. Шион обнимал его и прижимался к его горячему телу. Набравшись смелости, он запустил свои руки в трусы Недзуми и по-собственнически сжал его ягодицы. Недзуми издал то ли смешок, то ли рык, прикусил нижнюю губу Шиона и подался своим тазом вперед, задевая своим пахом его член. Ощущения были на редкость приятные и очень сладкие. Шион ужасно стеснялся, но закрыл глаза и стал подаваться ему навстречу, обхватив его ногами. По телу словно прокатывались волны возбуждения. Ткань трусов в тот момент казалась Шиону ужасно неудобной, жесткой и лишней. Недзуми, по-видимому, думал так же, и уже через несколько мгновений с Шиона без малейшего стеснения были сняты его трусы. Раздался звук дверного колокольчика. - Тада-има! (*так говорят японцы, когда возвращаются домой) – раздался голос Каран. Шион проснулся за прилавком их семейного магазина. - Ну надо же, Шион! – с досадой протянула Каран, - как ты умудрился уснуть? Мы тебя ждали… Шион не сразу пришел в себя и понял, где он находится. Его так поспешно вырвало из сна, что он поначалу растерялся, а потом его охватило тяжелое и тягучее чувство разочарования и досады. Это все было сном. Он уснул, читая книгу. Не было никакой близости, не было никакого последнего покупателя. - Прости мам, я устал на работе. Пойду к себе, - пробубнил Шион и поспешно поднялся по лестнице. Хоть это и было невозможно, какая-то частичка Шиона надеялась, зайдя в комнату обнаружить там Недзуми, который только-только вышел из душа и вытирал его полотенцем свои волосы. Однако комната была пуста. От досады Шиону хотелось кричать и метаться по комнате, но он лишь ударил кулаком по стене. - Шион? Все в порядке? – донесся снизу голос его матери. - Да, мам, не волнуйся… Шион упал на свою кровать и уткнулся лицом в подушку. Этот сон оказался одновременно и прекрасным, и слишком мучительным. Писк! Писк! Писк! – вдруг донеслось прямо рядом с Шионом. Парень поднял голову. Перед ним сидела незнакомая мышь, темно серого цвета. В отличие от серого Гамлета – еще одной мышки Недзуми, эта была темнее и явно моложе. В зубах она держала уже знакомую Шиону капсулу. Мышка оставила послание и поспешила убежать из комнаты. Шион, не веря своим глазам, схватил капсулу и извлек из нее короткую записку: «Верни мне моего «Шекспира». Мне скучно. Недзуми».