Чёрный с серебром

Ночь была ясной и тёплой. Луна освещала воду, окрашивая чёрные волны серебром, а на тёмном небе сияли россыпи мерцающих звёзд. Лёгкий бриз заставлял море тихо и размеренно биться о деревянный борт корабля, стоящего на якоре возле небольшого необитаемого островка. Палуба была пуста, все матросы спали в каютах. Они славно потрудились днём и теперь заслуживали спокойного сна. Такая возможность редко выдавалась морякам, которые ходили под чёрным флагом в это непростое время. Лишь один человек бодрствовал на корабле в эту ночь. Прислонившись спиной к корме, Эдвард сидел на шершавых досках капитанского мостика и смотрел на небо, разглядывая созвездия. Раз спокойные ночи выдавались так редко, грех тратить одну из них на сон. Этим временем можно было распорядиться иначе. Например, привести мысли в порядок. Ещё несколько лет назад положение дел было другим, а жизнь была значительно проще: деньги, ром и женщины - вот и всё, что занимало его мысли. Бессонные ночи в тавернах нельзя было назвать спокойными. Спокойствие навевало такую же скуку, как и воспоминания о пастбищах в Бристоле. Эдвард бежал от этого. Бежал так быстро, что сам не заметил, как вернулся туда, откуда начал. Или даже хуже. Он остался без друзей или кого-либо, с кем можно было разделить жизнь. Единственное, что осталось прежним - тихий скрип канатов и досок мерно покачивающегося на волнах корабля, который никогда не оставит своего капитана, если только их не разлучат враги или завистники. Для обычного человека корабль - это всего лишь ящик, с помощью которого через буйные моря можно переправить людей, товары или оружие. Для них корабль - это просто "он". Для капитана же корабль - это всегда "Она". Его душа и его сердце, единственная верная подруга, которая не способна предать, ежеминутно готовая спасти своему капитану жизнь. Взамен капитан должен беречь её и наполнять паруса попутным ветром. Такой была Галка, пришедшая на помощь именно тогда, когда это было необходимо. Вместе с ней Эдвард выбирался из самых безнадёжных боёв и самых яростных штормов. Она всегда верно ждала его, когда он сходил на берег. Лишь два раза её уводили от него насильно, но ничто не могло разлучить капитана с его душой надолго. Галка - маленький, проворный, смелый и своенравный бриг. Но управлять ею было так же просто, как дышать. Конечно, Эдвард не забывал о своей команде, без которой это было бы невозможно, но штурвал ложился в руки так, как не ложился до него ни один другой. Каждый раз, ловя парусами ветер, Эдвард и Галка танцевали, забыв обо всём вокруг. Когда рядом раздались чьи-то тихие шаги, Эдвард лишь едва заметно вздрогнул. Слишком задумался. Наверное, его не нашли в каюте и теперь ищут здесь. Он поднял взгляд. В следующий миг он вскочил на ноги, а рука машинально потянулась к оружию на поясе. Рядом с ним стояла девушка. Луна серебрила её чёрные, как смоль, волосы, лишь подчёркивая то, что одета она была в столь же тёмное платье простого покроя с серебряными вставками. Светло-зелёные глаза светились странным внутренним огнём, похожим на отблески ламп, что горели на борту Галки возле мачт, рассеивая темноту. Девушка засмеялась и по-птичьи наклонила голову, когда Эдвард заозирался по сторонам, гадая, откуда она могла взяться. Он всё ещё держал ладонь на рукояти сабли. - Ты смешной, капитан. - Прошу прощения? - чуть сипло после долгого молчания спросил Эдвард. Он не хотел признавать, что был слишком ошарашен появлением неожиданной ночной гостьи, чтобы спросить что-то толковое. - Смешной, - повторила девушка. - Сидишь тут, смотришь на небо и думаешь о чём-то. И пугаешься тоже смешно. Эдвард сморгнул и наконец заставил себя снять руку с оружия. Девушка не была похожа на врага. Что-то в ней казалось ему знакомым, почти родным, но он не мог сказать, что именно. Может быть, она была похожа на Кэролайн?.. Нет, нет, не то. Девушка снова засмеялась, довольная растерянным выражением на лице Эдварда, а потом, сделав несколько лёгких шагов, проворно запрыгнула на парапет, отделяющий капитанский мостик от палубы, и села, свесив ноги. Чтобы ясно видеть её, Эдвард был вынужден подойти ближе и остановиться у штурвала. - Что плохого в том, чтобы смотреть на небо? - Ничего, - улыбнулась девушка, болтая ногами. Шорох юбки напоминал плеск волн о деревянный борт. - Но не в такую ночь. О капитан, неужели ты не чувствуешь этот ветер? Не видишь это море? Эдвард помолчал пару мгновений. Неожиданно он понял, что ему на самом деле чертовски хотелось бы разбудить команду и просто мчаться вперёд, разрезая носом Галки лунную дорожку. Он тряхнул головой. Мысли были такими естественными и единственно верными, что потребовалось время, чтобы прогнать их. - Вот, вот! - воскликнула девушка и просияла. Её улыбка была такой же белой, как и новые паруса Галки. Она схватила Эдвадра за руку, и её прикосновение было сухим и тёплым, похожим на полированное дерево штурвала, нагретого за день солнцем и теперь остывающего в свете луны. - Я же вижу, ты хочешь. Давай, капитан. Я хочу танцевать! - Стой. Подожди, - Эдвард решительно, но тем не менее мягко высвободил свою ладонь из ладони девушки. Руке тут же стало неожиданно холодно. - Сначала объясни, кто ты, откуда и почему ты здесь. Прыгнула зайцем в трюм в Кингстоне? Изумление и тень обиды, отразившиеся на лице девушки, поразили Эдварда в самое сердце. Он и сам не знал почему. Ему даже показалось, что сам корабль отозвался на его вопрос недовольным скрипом. Но это, конечно, игра воображения. - Ты меня не узнаёшь, капитан? - девушка замерла, перестав болтать ногами. Теперь она казалась расстроенной, и Эдвард пожалел о своём вопросе. Он попытался вспомнить, где мог встречаться с ней, но не смог. Что-то не давало ему покоя. Она казалась знакомой, как будто он провёл с ней половину жизни и вдруг забыл об этом. Мысль маячила где-то на краю сознания, но Эдвард никак не мог ухватить её. Он осторожно покачал головой. - Я боюсь, что нет, мисс. - Мисс, - фыркнула девушка. - Капитан, у меня есть имя. Ты сам мне его дал. Давай, я верю, ты можешь понять. Эдварду не оставалось ничего, кроме как присмотреться внимательнее. Белая, словно паруса, улыбка. Яркие, словно пляшущие огоньки, глаза. Знакомый шорох. Чёрный с серебром, словно тёмное море и яркий лунный свет. Чёрный с серебром, словно оперение маленькой птицы... - Галка? - сам не веря в то, что говорит, медленно произнёс Эдвард. Девушка вновь просияла и захлопала в ладоши. - Капитан, я знала, что ты меня узнаешь. Я чувствую тебя, ты чувствуешь меня. Сердце и душа, так ты говорил? В ушах у Эдварда зашумело и он с усилием провёл ладонью по лицу. В пьяном бреду он видел и не такое, но сейчас он был абсолютно трезв, в этом не было никаких сомнений. Кажется, он в конце концов сошёл с ума. - Ты не сошёл с ума. Иначе я бы тоже не чувствовала себя хорошо, - снова по-птичьи наклонив голову, засмеялась Галка. - Теперь, когда ты всё понял, мы можем потанцевать? - Я не могу будить команду просто так. У них был трудный день, - Эдвард, сам не ожидая этого от себя, отбросил сомнения и усмехнулся. Какого чёрта. Скорее всего, это сон. Впервые за много лет ему снится что-то приятное. Впервые за много лет он видит перед собой кого-то, кто никуда не уйдёт, кто будет рядом столько, сколько он захочет. Верная подруга, в которой обычные люди видят лишь глупый деревянный ящик. Это Она, его Галка. А он её капитан. Всё очень просто, совсем как раньше. - У меня день был не легче, - в ответ Галка насупилась. - Не слишком приятно убегать от кораблей, которые в два раза больше меня самой, знаешь ли. Я всегда делаю то, что ты хочешь. Почему ты никогда не делаешь того, что хочу я? Эдвард задумался, а потом широко улыбнулся. Он сделал шаг назад и склонился в галантном полупоклоне. - Что же, если моя душа хочет танцевать, то пусть будет так, - он встретился с ней взглядом и протянул открытую ладонь. Галка несколько мгновений смотрела на своего капитана, а потом вложила свою руку в его. Для Эдварда это было так же естественно, как брать в руки штурвал. Он легко потянул девушку на себя, и через мгновение они кружились в быстром вальсе, а плеск волн о борт и шорох юбки были их музыкой. Даже если это было сном или безумным бредом, этот танец, освещённый лунным светом и отблесками ламп, был самой надёжной вещью в шатком мире капитана Эдварда Кенуэя. О большем он сейчас и мечтать не мог.