На пути к Совершенству

Вздохнув, я отодвинулся от голографического экрана и завозился в кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Людская мебель такая неудобная… Остатки человечности во мне требовали протереть глаза, что были просто обязаны устать после четырех часов чтения отчетов, но я не пошевелился – мои новые глаза не имели к человечеству никакого отношения, способные видеть в более широком спектре и улавливать сильные пси-излучения. За десять лет моей новой жизни уставали они лишь однажды – во время изматывающего марафона на Мар Саре. Наконец, плюнув на попытки приспособится к дорогому эргономичному креслу, я закинул ноги на стол и прикрыл глаза, чтобы еще раз мысленно пройтись по прочитанным отчетам, в которых люди Арктура собрали всю информацию о зергах и их связи с Конфедерацией. Ну, по крайней мере, они мне так сказали… Итак, зерги и терране впервые встретились вскоре после окончания семилетней экспедиции Золотой Армады и приостановки войны, то есть около двух с половиной лет назад. Небольшая стайка странных апатичных созданий, проходящих в отчетах под названием Надзиратель, прибилась к одной из исследовательских станций Конфедерации на фронтире. Как и в случае первого контакта с протоссами, зерги долгое время не проявляли агрессии, реагируя только на кормежку, и поначалу люди считали этих опасных тварей лишь одним из курьезов Вселенной, редчайшим видом анаэробных организмов, имеющих некий био-аналог гравитационных двигателей и установки Сеймур, а также способных жрать буквально ВСЕ. Впрочем, мнение «интересно, но не особо полезно», с зергов сняли очень быстро: когда предоставленные сами себе твари после окончания фазы активных исследований собрались в кучку и покрылись странной полупрозрачной пленкой, мерно пульсирующей изнутри. Пленка лопнула спустя пару часов, являя взглядом бесформенную кучку органики, сходу принявшуюся выплевывать из специальных отверстий уже знакомых мне четвероногих тварей, имеющих название «зерглинг». Дальше в отчетах, предоставленных мне Сынами Корхала, зияла огромная дыра, похоронившая в себе большую часть исследований и их результатов, промежуточных выводов и переписки с начальством, - станция «Детрик», где велись исследования, досталась революционерам дырявой, как решето. Все, что удалось выудить спецам мятежников из раскуроченной электроники, - отрывочные сведения о псионных экспериментах на зергах. Впрочем, детали мне сейчас были не важны, общую картину я мог составить и сам. Тот факт, что псионики хорошо ладят с любым зверьем, общеизвестен даже среди простых людей и нет ничего удивительного в том, что однажды кому-то пришло в голову поручить Призракам «договориться» с зергами. Судя по рассказам Тассадара, когда в свое время этот трюк попытались провернуть протоссы, кончилось все псионной атакой такой силы, что пережить ее не смог бы никто. А вот у людей – получилось. Почему? Помнится, на мой вопрос о том, что зерги забыли на планетах людей, Гарм ответил что-то вроде: «Развиваться. Эволюционировать». Делаем вывод – зергам что-то нужно от терран. Что? Единственное, что приходит в голову – псионика, кроме нее в людях нет ничего такого, что концептуально отличало бы их от остальных видов Галактики. Тассадар рассказывал, что зерги и протоссы, создания одних творцов, по какой-то до сих пор неизвестной причине несовместимы на генетическом уровне. Вроде логично. Когда не удалось получить нужный генный материал от протоссов, зерги обратились к другому источнику. Выходит, твари согласились уничтожать всех, на кого укажут Правящие Семьи, а те в ответ… что? Скармливают им псиоников? С них станется… Итак, Чау Сару уничтожили для того, чтобы ослабить Сынов Корхала, Мар Сару – за компанию, так как без планеты-метрополии она бесполезна, Антигу Прайм… Она не укладывалась в схему. Пять часов назад завершился мой дебют в качестве дипломата – короткая, но чертовски выматывающая встреча наедине с Арктуром, которого прикрывала Сара. Менгск говорил, что понятия не имеет, почему целью зергов в этот раз стал военный форпост, чья потеря ударила лишь по Конфедерации и никому кроме. Пожав плечами, он невозмутимо предложил мне на выбор три версии. Первая – адмирал Эдмунд Дюк знал слишком много и был не согласен с отданными ему приказами. Она основана на словах самого адмирала, потерпевшего крушение и спасенного мятежниками во главе с Джимом. Что-то не верится, не так давно этот высокопоставленный засранец упек шерифа в тюрьму и собирался расстрелять. Вторая… по второй Правящие семьи не заключали союз с Роем, а откупались от него, желая выиграть время. Явных противоречий нет, хотя кое-что опять не клеится… Чего они хотят добиться, не объявляя мобилизацию и не ища союзников?.. Ну и, наконец, третья: кто сказал, что заигрывание с зергами – прерогатива исключительно Правящих Семей?.. Возможно, нападение на Антигу Прайм – инициатива Синдиката, ведь именно эту границу сторожил Третий Десантный? Три версии, мать твою!.. Три! Что мне докладывать Тассадару, какую выбрать?.. На чьи головы призвать гнев Золотой Армады, кого обречь на уничтожение? И это уже не говоря о вероятности того, что Конклав вообще не будет разбираться, кто виноват, а просто запишет все человечество в союзники зергов. Какая им разница, какая именно из фракций заключила союз с врагом Кхалы, для них все люди на одно лицо. Хотелось ругаться, разбить голопроектор или, на худой конец, просто выпустить злой импульс, оповещая окружающих о собственном дурном настроении, но… мне нельзя. Во-первых, я больше чем уверен, что за мной следят, поэтому надо держать морду кирпичом. Во-вторых (и в главных) в соседней комнате сидит Салли, - записывает нашу короткую встречу с Арктуром на кристалл, чтобы отослать сообщение моему отцу. Сам я не могу, увы, этому не научишься за несколько дней. Десять лет назад, когда Тассадар улетел воевать с зергами, оставив меня в одиночестве среди откровенно пугающих меня протоссов, для меня была необходима хоть какая-то опора, чтобы не замкнуться в себе окончательно. Увы, самого себя мне оказалось мало – и я нашел свою опору в заботе о Салли. Честно говоря, не знаю, пошло ли это ей на пользу или совсем наоборот – протоссы так и так позаботились бы о ней, но для меня… для меня это оказалось спасением. И вот сейчас, впервые за все эти годы, она нуждается во мне не меньше, чем я в ней. Она оказалась среди чужаков, отличающихся от нее практически во всем – мне не надо было объяснять, что это значит. Более того, я притащил ее в логово террористов! Я старался не строить иллюзий, - может, Менгск и сражается за правое дело, но для него отдать приказ о ликвидации – так же легко, как для меня высморкаться. Если я облажаюсь – нам обоим конец. И черт бы с ним, если умру только я, но Салли… она не должна пострадать из-за моих ошибок. И поэтому сейчас я молчу и думаю. Не то, чтобы у меня хорошо получалось, но должен же быть какой-то выход! Выдернул меня из душного омута ходящих по кругу тяжелых мыслей стук в дверь. Вздрогнув, я просканировал пространство и облегченно выдохнул – по ту сторону стоял Джим, мрачный и напряженный. Мгновение назад я не знал, что мне делать, с чего начать, - теперь знаю. Я боялся, что не могу доверять Арктуру? Отлично, на этой посудине есть человек, которого я знаю не один год и в непоколебимости чьих принципов уверен. Мне не хватает информации для решения – я спрошу Джима, бывший шериф обладает почти мистической способностью чувствовать ситуацию и людей. - На пути сюда меня трижды облапали охранники, - мрачно поделился со мной Джим своей нелегкой судьбой. - Привыкай, - хмыкнул я. – Здесь режимный объект, а я – большая шишка. - Шут ты гороховый, а не шишка, - не остался в долгу шериф, выразительно постучав себя указательным пальцем по мочке уха и отрицательно покачав головой. Ну, а то я сам не догадывался, что комната набита прослушивающей аппаратурой сверху донизу. Даже мысленно особо не пообщаешься – вход в нашу с Салли каюту сторожат аж два Призрака. Мою защиту им не пробить…. незаметно, по крайней мере, а вот с Джимом все куда печальнее… За годы общения со мной, он, конечно, неплохо научился контролировать свой разум и водить за нос слишком любопытных псиоников, но, как известно, на каждый хитрый болт найдется своя гайка с левой резьбой. - Эх, не быть тебе дипломатом, друг… Зачем ты так роняешь авторитет посла? Давай лучше рассказывай свежие сплетни. Как Сара?.. – и, желая отомстить Джиму за подколку, добавил: - Я видел, как ты на нее косишься, еще на Мар Саре. И тут я имел честь наблюдать редчайшее явление во Вселенной, наряду со взрывом сверхновой – Джеймс Рейнор покраснел! О да! Сейчас я отомщу за все! - Да ладно! Ну что, уже видел ее голенькой? Еще прежде, чем я закончил говорить, пришлось поменять свое мнение – раньше Джим не краснел, он лишь немного зарумянился. Зато сейчас… В качестве бесплатного бонуса на поверхность сознания застигнутого врасплох шерифа всплыло воспоминание, настолько яркое и четкое, что я моментально в него рухнул, даже не успев вспомнить о том, что копаться в его голове как-то не по дружески. Это случилось буквально на следующий же час после эвакуации с Мар Сары. Джим, кое-как разместив своих людей в предоставленных Сынами Корхала местах, отправился искать кого-то, кто мог бы прояснить статус беженцев и их ближайшее будущее. На транспортном корабле с самокритичным названием «Утюг» самым высокопоставленным мятежником была уже знакомая ему Сара Керриган и, вызнав, что она сейчас находится в первой ремонтной мастерской, направился туда. Судьба-злодейка подстроила все так, что в мастерскую Джим и Сара вернулись одновременно. Впоследствии выяснилось, что сама Сара, закончив свой предварительный отчет начальству и сдав броню на руки техникам, отправилась в душ, чтобы смыть с себя всю ту грязь, что скопилась за последнюю неделю, когда она не вылезала из боевой брони. На вопрос Джима: «ну и где эта чудо-убивашка?», техник с каменным лицом ткнула пальцем вправо, а когда тот повернулся, его глазам предстала завернутая в одно полотенце Сара. Растерявшийся Рейнор, из головы которого моментально исчезли все мысли, невыносимо долгое мгновение разглядывал ее невысокую, обманчиво-хрупкую фигурку, скользил взглядом по узким плечам и, наконец, впился глазами в прозрачную капельку, медленно, словно дразня, скользившую по изящной шее, тонким выпирающим ключицам, впадинке между грудей… когда капелька, злорадно блеснув напоследок, скрылась под полотенцем, он, сделал шаг вперед, отчаянно пытаясь не потерять капельку из вида, увидеть то, что открылось ей… - Свинья ты, Джим… - Вот и она так сказала… - хмуро буркнул шериф. – Она просто застала меня врасплох. - Ага, повторяй это себе почаще. Джим только досадливо дернул плечом и отвернулся. - Что делать-то собираешься? – спросил я, когда молчание стало гнетущим. - Да чтоб я знал, - буркнул шериф и, повернувшись, с оживлением поинтересовался: - А что, есть идеи? - Издеваешься, да? – хмыкнул я. – Да я даже не влюблялся ни разу в жизни, не говоря уже о чем-то большем. - Да я тоже… - Что?! – не поверил я. – А как же та блондинка из мэрии? - Да ну, вспомнил тоже! – отмахнулся Джим и, видимо, решив меня добить, процитировал: - «Я старый солдат и не знаю слов любви». -…А я думал, ты меня игноришь, когда я говорю умные вещи. - Тебя проигноришь… ты в курсе, что бываешь жутким занудой? - Не смог бы забыть, даже если бы захотел. У тебя хобби, напоминать мне об этом. - Ну, мы в общем-то, неплохо поладили… - с еле уловимым сомнением протянул Джим после паузы. – Антигу Прайм вообще прошагали вдвоем почти полностью, от начала вторжения и до отступления… Джим говорил что-то еще, но я не слушал, задумчиво скользя взглядом по стене напротив, сантиметров на двадцать выше пола, привлеченный непонятным жужжанием. Звук был смутно знакомым, но память сообщать подробности отказывалась. Наконец, источник жужжания добрался до вентиляционной решетки в углу каюты, вслед за чем раздался слабый звук удара. Переведя вопросительный взгляд на Джима, я увидел на его лице знакомую ухмылку, появляющуюся на его лице всякий раз, когда шериф задумывал недоброе. Впрочем, от его приколов еще никто не умирал, так что, поднявшись с кресла и краем уха слушая продолжавшего заливаться соловьем Джима, подошел к стене и аккуратно подцепил пальцами вентиляционную решетку. Заглянув в дыру, я зашелся в надсадном кашле, пытаясь этим замаскировать довольный хохот. Здоровенный игрушечный джип на радиоуправлении с криво примотанной изолентой к капоту беспроводной камерой послушно перебрался на подставленные ладони и, деловито жужжа, развернулся на сто восемьдесят градусов, подставляя мне открытый багажник с неким устройством, плотно закрепленным все той же бессмертной синей изолентой. Уже обо всем догадавшись, я сформировал на кончике пальца крохотный пси-клинок (обычно применяемый мною вместо сварочного аппарата или паяльника) и освободил «глушилку» из клейкого плена. Джип, стоило вернуть его в вентиляцию, тут же заторопился по своим игрушечным делам, неловко виляя задом из-за неправильно закрепленной камеры. Не убирая с губ довольной улыбки, я, не глядя, кинул за спину «глушилку» и, дождавшись тихого щелчка, произнес: - И это лучшее, до чего вы додумались? - Что поделать, мой лучший инженер отправился навестить родню, пришлось работать с дилетантами. Я снова фыркнул, а затем глубоко вздохнул, не без труда возвращая себе серьезный настрой. Сосредоточившись, я аккуратно расширил границы собственной защиты на комнату, исключая возможность незаметной слежки со стороны псиоников. - Ладно, Джим, давай начистоту, - сказал я, возвращаясь на свое место. – Только быстро, чем меньше эта штука работает, тем лучше. У меня мелькнула было мысль позвать Салли, но мельком брошенный взгляд подтвердил, что она до сих пор возится с кристаллом – моей названной сестре было не до нас. Ладно, после все перескажу… - Тебе не стоило возвращаться, - следуя моей просьбе, шериф не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к делу. - Почему? -…Я думаю, что сейчас именно Сыны Корхала управляют зергами. - Доказательства? - Ни единого, разве что косвенные… и дурные предчувствия. Я молчал, не мешая Джиму собираться с мыслями. Я уже давно знаю Рейнора, даже если все, что у него есть – это смутные предчувствия, отмахиваться от этого нельзя – временами они оказываются точнее неоспоримых фактов. - Момент первый, - начал Джим после непродолжительной паузы. – Сара – доверенный агент Арктура, ее миссии – самые сложные, самые рискованные, самые важные для мятежников. Она отправилась на задание за трое суток до начала вторжения на Антигу Прайм и, когда туда прибыли наши войска, уже была там. Момент второй: часовая готовность по флоту была объявлена за сутки до того, как мы получили сообщение о вторжении. Момент третий: Арктур Менгск – хладнокровный ублюдок. На последних словах я поморщился – никогда не понимал, почему шерифу так активно не нравится Менгск, даже в те времена, когда он не был самым кровавым террористом тысячелетия, а «всего лишь» главой транспланетарной корпорации. Все остальное… звучало тревожно. - И не надо мне здесь рожи корчить, - буркнул Джим. – Я чувствую людей, всегда чувствовал. В конце концов, я же сразу понял, что ты – клевый парень, разве нет? - Это запрещенный прием, - улыбнулся я. – Но вообще ты прав, всегда поражался, как у тебя это получается без чтения мыслей. - А тебя эта способность ослепляет, - отрезал шериф. – Ты слишком ей веришь. Помнишь, как я тебя в покер обыграл? -…Я был пьян. - Я тоже. -…Ладно, дай мне минутку. Я закрыл глаза – не знаю почему, но в полной темноте мне всегда думалось лучше всего. Итак… Джим прав – все, что он мне рассказал, не более чем слова и догадки, которые сами по себе не доказывают ничего. Все это может оказаться чередой совпадений. Здесь и сейчас в моих силах сказать Тассадару, что во всем виноваты Сыны Корхала – и мятежники будут уничтожены. Я могу сказать, что виноват Синдикат – и второе по могуществу человеческое государство будет стерто с лица Вселенной; обвиню Конфедерацию – и ее постигнет та же участь. Я могу подделать доказательства, поверив шерифу, я могу… Я слишком многое могу сейчас. И как всегда, чем больше у тебя власти, тем выше цена ошибки. И даже если я укажу Армаде правильную цель, даже если виновные будут уничтожены с первой попытки... Люди и так уже не одно столетие хотят по тонкой грани в глазах протоссов. Любое сомнение, любое пятно на и без того не безупречной репутации может оказаться фатальным для человечества. Тассадар сам говорил – своими приказами Конклав пытается исключить всякую возможность войны на два фронта. Стоит им решить, что люди безнадежны и представляют угрозу – и Золотая Армада пройдется по мирам людей огненным смерчем, обращая в пыль миллионы… если не миллиарды. У протоссов уже есть опыт – всего три с половиной сотни лет прошло с тех пор, как они сокрушили цивилизацию кахата. Из прострации меня вывел знакомый журчащий голосок. Повернув голову, я несколько бесконечно долгих секунд рассматривал подругу, прислонившуюся к косяку двери, с интересом рассматривая шерифа, о котором я ей столько рассказывал. Впрочем, сейчас я смотрел не на нее, а на голубой кристалл, который она держала в руках – отчет о нашем разговоре с Менгском. Если соединить это с подозрениями шерифа, получится три повода уничтожить целую цивилизацию. О, всемогущие Зел Нага, почему решать должен я?! - Ты веришь мне, Салли? – тихо спросил я, не отрывая глаза от кристалла. - Конечно. …Ты бы хоть на секунду задумалась, маленькая… Я протянул руку и кристалл, который девушка даже не пыталась удержать, прыгнул мне в руку. Я перевел взгляд на Джима. Шериф напряженно смотрел на меня, но молчал, предоставив мне право решать, что говорить моему народу, а о чем лучше умолчать. И ты, Брут… - Мы должны сами с этим разобраться, Джим, - наконец сказал я, крепко сжимая кристалл в кулаке. – Найти виновных, уничтожить всю информацию, остановить это безумие. Пообещай мне, что мы справимся. - Мы справимся, Саня. Разжав кулак, я легонько дунул на ладонь, подняв в воздух мелкую пыль – все, что осталось от кристалла, на котором были записаны три повода уничтожить человечество. Если бы только от самих поводов было так же просто избавиться… - Ставки сделаны, господа, - пробормотал я. – Карты розданы…