К чему приводит предательство

(Прим. автора: в тексте используются тексты песен: [AMATORY] - Здесь и сейчас; Канцлер Ги - Самди. Приятного прочтения!) Раз, два, три, Сантиметр до края земли! Раз. /POV Максима/ На Москву медленно опускался жаркий июльский вечер. День завершался, и наступала ночь. Ночь - то красивое и странное время, когда улицы заполняли, порой, совсем обезумевшие или влюбленные люди. То время, когда из своих норок выползали самые страшные твари... Приближается полночь. Дети давно уже спят, видя десятый сон, а их родители, скорей всего, заняты делом несложным. Только подобной радости мне никогда не познать, ибо нет у меня ни детей, ни семьи. К чему это? Я же убийца. Совсем немного остается до полуночи. Новый заказ. Как ни странно, это мне не надоедает уже долгое время. Только сегодня есть подозрение, что на меня вышли легавые. Или это только игры разума. Сейчас я находился на чердаке одного из многоэтажных домов неприметного спального района. Винтовка, как обычно, была на глушителе, с самым навороченным прицелом. Только все это было ни к чему: зрение, даже в темноте, у меня было отличным. Тем более, что на кон поставлены такие деньги! Почти десять лимонов. На этот раз ничего особенно серьезного сделка в себе не несла: всего лишь тихо-быстро уложить крутого наркобарона. Его, кажется, Самди звали. Камикадзе говорил, что он страшный и влиятельный тип. Ну, конечно, что еще можно услышать от хозяина?! К нужному подъезду небыстро подкатил черный Мерседес. Готовься, Ворон... Как в замедленной съемке задняя дверца открылась, и на горячий ночной воздух вышел высокий худой мужчина, в длинном черном плаще и широкополой шляпе, тень от которой полностью скрывала его лицо. Прицелившись, я резко опустил курок... Механизм, заработав и издав приглушенный звук, выпустил пулю. Как в замедленной съемке за выпущенным снарядом взвился винт из дыма и пороха. Доля секунды - и сердце Самди пронзает снаряд. Охранник, стоявший рядом с ним, даже не успел ничего понять, когда вторая пуля проткнула его сердце. Оба уже лежали перед подъездом. Раскаленный асфальт зашипел от омывшей его крови. Кровь вытекала из пулевых открытых ран, скапливалась лужицами и пропитывала московскую землю. Еще одно дело выполнено. Забравшись в самый темный угол чердака, я прождал для верности еще полчаса. Не хватало еще проколоться. Время тянулось в обычном ритме: минут через десять послышался пронзительный женский крик. Пора уходить. Бесшумно открыв дверь, даже не скрипнувшую иссушенными петлями, я так же тихо спустился по длинным лабиринтам лестниц на первый этаж. Времени много это не заняло - спасибо физической подготовке. Дальше мой путь лежал через подвал. Этот район я знал прекрасно. Столь же прекрасно мне были знакомы и все ходы-выходы, тайные дверцы, кладовые и прочие норки каждого дома. Новостроек здесь было мало, да и располагались они дальше. Дверь, как всегда, оказалась не заперта. Верней, привилегированно для меня, ибо отмычка - мой вечный спутник. После винтовки, конечно. Вторая дверь уже вела в длинные лабиринты ходов. Такая сеть вела, чуть ли не в каждый подъезд. Просто нужно было хорошо знать карту старого города. Дорога до моего подъезда сопровождалась полчищами полудохлых крыс, таких же потрепанных бездомных кошек и множествами осколков от бутылок и использованными шприцами. М-да, плохо, что подобные лазейки знали не совсем нужные люди. Ну, зато они не выдадут, если что. До родной двери, исписанной граффити - моя любимая работа после расстрелов - осталось пара шагов. И вот, уже моя рука надавливает на ручку. Глаза, честно сказать, слипаются. В таком же полусонном состоянии я добрел до своей квартиры. За ключами было лень лезть, поэтому двери я открывал почти всегда отмычкой. Да и мало я признавал ключи. Войдя в квартиру, сразу запираю дверь на три замка и цепочку, ибо нехуй. Разулся, спрятал винтовку в выемку в стене, хитрожопо замаскированную, прошествовал в спальню. К черту раздеваться и прочее. Так и уснул... *** /Через несколько дней/ ЧЕРТОВЫ ПОЛИЦЕЙСКИЕ!!! БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ! Ну, где, вот, где я прокололся? Столько идеальных убийств, ни разу даже не заподозрили! Черт... Теперь я находился в сырой одиночной камере для особо опасных преступников. Ну, конечно, расстрелял почти двести тысяч человек за семь лет! Просто блестяще! Подробности того, как меня, после долгих гонок по Москве и области, все-таки взяли, не столь интересны. Теперь мой приговор - пожизненное заключение. Еще, черт возьми, лучше! Только, удавитесь, легавые! Уйду я отсюда! Сбегу! *** /Прошло тринадцать дней/ Да, я не врал. Через тринадцать дней, восемь часов и пять минут я предпринял попытку вырваться. Что мне удалось весьма и весьма успешно. Охранники, конечно, сопротивлялись, пытались увернуться, когда я выдавливал им глаза, но все равно, если Ворон что-то задумал, то он добьется этого любым путем. Оставалось самое важное - забрать любимое оружие. Так трепетно хранимая мной винтовка все равно попала в руки этих извергов. Ну, от пуль этой же винтовки падут и они. Странным мне показалось то, что архивы ночью не охранялись. Без малейшего усилия мне удалось вскрыть заржавевший замок. Без того же малейшего усилия найти винтовку и так же беспалевно смыться из мусарни. Когда я уже переступал порог этого недо-Ада, предварительно расстреляв большую часть охранников и прочих тупых качков, то веселился, представляя заголовки завтрашней утренней прессы: "Ворон улетел!", " Палач из Ада снова на воле!", "Сенсация! Охранники расстреляны, а все заключенные на месте. Что-то тут не так...". *** Возвращаться на старую квартиру было более, чем самоубийство. Естественно, Камикадзе знал, что меня взяли. Но, странно, что не подал никаких знаков. Хотя, по договору и не должен. Я четко помню строки: "Если киллер был пойман стражами порядка и осужден более, чем на пять лет, то работодатель (хозяин), как можно скорее, ради своей же безопасности обрывает все связи и контакты с этим человеком." Именно по этому, дабы не мешать своему хорошему знакомому Ди, я намеревался отправиться в свои не менее хорошо знакомые и любимые подвалы. Бродить там сутками, не останавливаясь и разрисовывая стены граффити - вот это действительно мой Рай. Плюс был в том, что нужный район был совсем рядом. Именно с самого странного и убого подъезда я хотел начать свое путешествие. Если бы меня начали искать с утра, то вряд ли бы сунулись туда, ибо знали, что это не в моих принципах. Главное правило игры в "Догонялки с мусорней" - внушить свои лживые принципы, которые ты ни разу в жизни не станешь выполнять. Уже подходя к нужному подъезду, я заметил неладное - там были бабушки. На лавочках сидели две милые бабульки, о чем-то болтавшие. Решив особо не палиться, я скрылся в тени детской площадки и подождать, пока те уйдут. Но те и не собирались, плотно засев и попивая что-то из стеклянных бутылок. Втянув носом летний воздух, я уловил запах спиртного. Чего только не сделает Москва с бабульками... Вскоре к этим двоим из подъезда вышла девушка. Очередная гопница, сначала подумал я. Но стоило приглядеться лучше, как оказалось, что это была весьма и весьма милая сатанистка. Ее взгляд резво пробежался по окрестности. Глаза ясно выделялись на черном фоне силуэта: ярко-красные, с легким зеленоватым отблеском. Или это меня так после тринадцати дней заключения контузит. Втянув носом воздух, совсем по-кошачьи, она что-то едва различимо зашептала. Казалось, воздух зазвенел от ее слов. На меня нашел какой-то необъяснимый, первобытный страх. Только она закончила свою молитву, как страх холодком пробежал вдоль позвоночника. - Дамы, пожалуй, проследуем в более интересное место. - Тихо сказала девушка бабулькам, уводя тех в подъезд. Те, без разговоров последовали за ней. Для верности, выждав еще минут пять, я хотел уже идти в подъезд, как послышалось приближение машины. По шуму можно было определить, что в автомобиле Мерседес, черного цвета, находились двое. Вскоре к самому подъезду подкатила машина. Действительно, я не ошибся в марке и цвете. Задняя дверца открылась, выпуская из салона высокого мужчину. Воздух сразу наполнился запахом дорогого одеколона. На мужчине был надет длинный камуфляжный плащ и широкополая шляпа. Подозрительно знакомый товарищ. - Ворон, ну к чему это все? - Громко произнес высокий голос, - Выходи, хватит прятаться! - Камикадзе, он самый. - И с чего это, вам, сударь, приспичило удостоить своим вниманием столь мелкую пешку, как я? - Так же громко спросил я, выходя из тени детской площадки. - Здесь это обсуждать бессмысленно. Садись, поедем ко мне, там разберемся. - У меня есть выбор? - Нет. *** - И в чем заключается моя очередная работа? - сев в глубокое кожаное кресло, спросил я. - Но-но-но, не так быстро. - Мягко улыбнувшись, сказал Ди. - Сначала выпьем. - Он наполнил янтарным коньяком два бокала, протянув мне один. - Пей-пей, не бойся, травить мне тебя еще рано, много пользы приносишь! - сказал так же весело Камикадзе, заметив мой изучающий пристальный взгляд. Вкус коньяка был абсолютно нормальным. - Так вот, твое задание... За, так сказать, время твоего заключения, что почти две недели от нас ушли двое - Бездушный и Умник. Слышал, может? - В ответ я кивнул, откинувшись на спинку кресла, - Так вот, предательства я терпеть не могу... - И поэтому я должен от них избавиться? - Завершил за Камикадзе я его мысль. - Совершенно точно. - Ди отпил глоток коньяка, поставив свой бокал на стеклянный столик. Мы находились на нулевом этаже особняка Камикадзе. Сюда вход был открыт только Мастерам своего дела. Ими являлись всего трое. И двое из них ушли. Остался только я. - Задача, как вижу, тебе ясна. Вот твоя новая кредитка - хозяин протянул мне черный конверт с напечатанным на нем черепом - логотипом организации Ди - внутри бумажка с кодом. Сюда перечислены оставшиеся деньги от последней сделки и почти вся сумма за эту сделку. Надеюсь, мое тебе доверие понятно? - Предельно. - С утра приступаешь. И, да - Встав, Камикадзе вынул откуда-то еще один конверт - Теперь ты Алексей Владимирович Мальцев. На всякий случай, а то мусорня не дремлет. - Да, конечно. Два. /POV Стаса/ Обычное московское утро. Детская поликлиника. Десять часов утра. Посетителей немереное количество. Ну, вот скажите, ну как, черт возьми, летом простывает столько детей? Нет, мне конечно известно про переохлаждение, резкую смену температур и прочее-прочее-прочее. Все равно, за два с лишним часа работы руки уже дрожали. Черт, я, кажется, простываю. Отправив очередную мамашу, на вид которой не больше двадцати, я, выдохнув, откинулся на спинку кресла, отпивая уже остывший кофе. Тут дверь без стука открылась. Я уже хотел предъявить претензии вошедшим, но только открыв рот, тут же закрыл: передо мной стояла моя хорошая знакомая - Мертвая. Точней - Маргарита Емельяновна Резникова. С Умником, то есть Яном. - Во-первых, здрасте, - Сказала Мертвая, продефилировав на высоких каблуках и сев напротив меня. Ян проделал тоже самое. - Во-вторых, Бездушный, Камикадзе приказал Ворону от нас избавиться. - Ну, капут теперь. - Ты будешь это говорить, когда с Умником и Чернокнижником выкрадете детей. Сегодня. Завтра будет уже поздно. - Таки да, господин хороший - дверь открылась снова, только теперь в кабинет явился ни кто иной, как сам Сергей Валентинович Федоренко - он же Чернокнижник и он же главврач поликлиники. - Нам втроем сегодня следует это сделать. - Тем более, что охота уже началась. - Сказал тихо Ян. - Так, что вы, Станислав Яковлевич, можете быть свободны. Веселью нет предела. *** Москва медленно укрывалась тьмой. Десять часов вечера. Наша машина уже стояла недалеко от детского дома #7. В ухе тихо шумел наушник. Одеты все трое были одинаково: черные камуфляжные формы и простые противогазы ГП-7. Только отличительной чертой были кулоны - у каждого своего цвета. Нас, как и договаривались, было трое - я, Чернокнижник и Умник. Веселая компашка, нечего сказать. Оператором у нас сегодня были Мертвая и Антихрист. Ожидали мы их сигнала, когда нянечки уложат деток и разойдутся. К одиннадцати часам вечера в здании должно было остаться только пять человек - два охранника и три дежурные нянечки. Сигнал был подан в назначенное время - ровно в одиннадцать часов вечера. Тихо выйдя из машины - причем украденной, мы проследовали к черному ходу. Взломать замок не представляло ни малейшего труда: он был настолько заржавелым, как система на сайте Госдумы РФ. Путь в картотеку не преграждало ничего. Это доверили мне, ибо кто же лучше Бездушного может разбираться в шифрах и кодах? Искать мне нужно было ребенка с третьей отрицательной или ребенка с первой положительной группами крови. Зачем они кому-то понадобились было не ясно, но наша работа в любом случае должна быть выполнена. Дверь давно была уже открыта, а я изучал пыльные полки с тысячами карточек. Нужной все никак не было. Благо, хоть освещение было. Тут со стороны входа послышались какие-то шорохи, и вскоре ко мне присоединился Умник. "Вместе быстрее" - сказал он. Но тут лампочка над головой вдруг затрещала и закоротила. Свет погас, но тут же Умник зажег фонарик. И правда, умник. - Короче, работай, я пойду посмотрю, что там с рубильником. Чернокнижник на шухере. И Ян удалился. Прошло пять минут. Свет не загорелся. Все это время при слабом свете фонаря я пытался найти нужные карточки... Вдруг с верхней полки упала одна из них. Полностью наплевав на время, я открыл ее. Так, первая положительная, пол мужской, возраст год и три месяца, цвет глаз зеленые. То, что нужно. Так, палата триста. Совсем рядом. Выбраться из картотеки и шепотом сообщить Умнику по навороченной рации, что "Я в трехсотой" не составило труда. Шел я умышленно тихо, стараясь не поднимать шума. На посту нянечка, положив голову на руки, спала. Дверь трехсотой палаты была приоткрыта. Пройти в ту и найти единственную кроватку с нужным мне ребенком не составило труда. Вова, кажется. Оглянувшись на выход, я заметил скользнувшую к картотеке тень. Вдруг раздался глухой звук, как от выстрела. А через мгновение в помещение появился Ян. - Ну, че так долго? - Тот не ответил. Вдруг шум раздался снова. - Стой на шухере! - Без лишних вопросов Умник притаился около дверей. Только сейчас я заметил в его руках винтовку. Обычно Умник брал с собой или пневмонический пистолет, или Калашников. The Remington 700VS - именно эта винтовка была у Ворона. Или мне кажется. Ладно, все это от волнения и недосыпа. Времени уже в обрез. Именно в этот момент нянечка заметила что-то неладное, и понеслась в сторону охранников. Те уже что-то поняли давно. Плюнув на все, аккуратно, стараясь не разбудить, беру ребенка на руки. Тот, удивленно открыв глаза, только вздохнул, крепче ко мне прижавшись. Тут я почувствовал дуло винтовки, приставленное к моему затылку. - Ну, что, Бездушный, дометался? Пора платить по счетам! - Я думал, что Ворон выстрелит. Но вместо этого раздались приближающиеся звуки сирены. С нижних этажей послышались крики и голоса. - Черт! - Выругался тот. Холодная сталь оторвалась от моего затылка, зато сильная рука, дернула за плечо, а на ухо мне зашипел противный голос. - Молодец, Стасик, снова втянул! Пошли, в одной лодке теперь! Оцепенение чуть спало. Медленно повернувшись на сто восемьдесят градусов, я мог видеть бледное от ярости лицо и ярко горящие глаза. Что за черт? Ворон стоял совсем рядом со мной - сантиметров десять, не больше. Шаги стали совсем рядом. Черты лица Макса на миг смягчились и он отпрянул от меня. - Пошли. Ребенок у нас в заложниках. Если удастся смыться, то, может, оставлю в живых обоих. - Уже стоя около дверей, сказал Ворон. Это его "может, оставлю в живых" очень обнадеживало. Выйдя вслед за Вороном, я пошел вслед за ним по направлению к черному ходу. Шаги и крики приближались. Встревоженные голоса что-то кричали. Ворон остановился перед прикрытой дверью... И резким движением толкнул ту. Резко напрягшиеся петли не выдержали, и, скрипнув, переломились пополам. Со стороны улицы раздался болезненный стон. Путь был открыт. Где-то вдалеке мелькнула тень. Не обратив на это внимания, Ворон выскользнул в темноту ночи. Я вслед за ним. Рация уже не шипела, просто вырубившись. Интересно узнать, что с Мертвой. - ОСТАНОВИТЕСЬ И ДОБРОВОЛЬНО ОТДАЙТЕ РЕБЕНКА! МЫ ГАРАНТИРУЕМ СОХРАНИТЬ ВАМ ЖИЗНЬ!!! - Раздался пронзительный крик механического голоса. - Да-да, идите нахуй! - В ответ выкрикнул Ворон, жестом заставив шевелиться активней. Скрывшись за его спиной, я мог видеть приближающиеся ментовские машины, полукругом окружавшие нас. Стояли мы на открытом пространстве. В руках Ворона винтовка, выставленная дулом вперед. - Отдайте ребенка и мы вас не тронем! - Снова прокричал вышедший из толпы мент. - А не хотели ли бы проследовать в непосредственном направлении? - Ворон выпустил в воздух два заряда. - Еще раз повторяю: отдайте ребенка! - ДА ИДИТЕ ВЫ ВСЕ НАХУЙ!!! - Не своим голосом заорал Максим, пустив автоматную очередь в грудь мента. Около дюжины пуль поразили говорившего. Тот упал на асфальт, заливая кровью. - НУ, ХОЧЕТ ЕЩЕ КТО-ТО ПОВТОРИТЬ ЕГО СУДЬБУ? - Проорал Ворон. Толпа притихла, отступая назад. Но вдруг снова вышли два мента, двинувшиеся вперед. Они тоже получили автоматную очередь в грудь. И так же упали. Как и все остальные менты, а толпу составляли только оные. В единичных гражданских Ворон старался не стрелять, но это мало получалось. В итоге, пустырь был красиво уложен телами. Только пятеро, кажется, успели убежать. - Черт с ними, - Тяжело дыша, сказал Ворон, - Поехали отсюда к ебеням. К Черту на рожки. А здесь нам по любому пиздец. Спорить с ним я не решил. *** Вова спал на моих руках. Он был довольно тихим ребенком. За все время нашего приключения ни разу не проявил недовольства. Ехали мы уже долго. Трасса была пустой. Разве что встречались редкие машины - одна на сто километров. Ворон ехал со скоростью около девяноста километров в час. Ночь была тихой и спокойной. Прошло еще около двух часов. За это время я задремал, откинув голову на спинку сидения, и тепло обнял сверток на коленях. Мальчик только извернулся в моих руках, удобней устраиваясь. Разбудил меня, как ни странно, настойчивый взгляд. Открыв глаза, я увидел лицо Макса: он так мило и тепло улыбался, смотря на меня. На это я только вопросительно выгнул бровь. - Вставай, соня. - Тихо сказал он, выходя из машины. Открыв дверцу и выскользнув на прохладный воздух, я глубоко вздохнул. Вовочка так и спал на моих руках. Светало. Три. /POV Максима/ Черт бы побрал тот вечер! Нет, ну каким надо быть идиотом, чтобы связаться с Бездушным?! Мне его надо было застрелить, а не защищать, да еще и с каким-то левым ребенком! Что за черт! Но, все то, что творилось сейчас в моих мыслях, не было заметно на состоянии, или, тем более, глазах. Просто обыденно "Кислая рожа" как выразился бы Камикадзе. Короче, ребенок сейчас спал, а мы с Бездушным сидели на кухне. Сна не было ни в одном глазу. Стас копался в телефоне, что-то проверяя или настраивая сигнал. - Кстати, у тебя коммуналка оплачена на два года вперед. - Вдруг сказал он. - Знаю. - И не станешь с этим ничего делать? - А что, надо? - Подняв голову, я посмотрел на него: карие заспанные глаза, светлые растрепанные волосы, пухлые, почти женские губы... Нет, ну как такое чудо могло связаться с Мафией? Я просто тону в этих глазах... - Эй... Макс! Максим, мать твою! - Только сейчас я осознал, что Стас пытается растормошить меня. Оказывается, я бесстыдно пялился на этого блондинистого козла уже, наверное, минут десять. - Да? - С тобой вообще все нормально? - В карих глазах заплясали чертики, а губы искривила хитрая улыбка. - Не знаю... - С выдохом сказал я, невольно передернув плечами от чужих прикосновений. - А Камикадзе знает про твою эту лазейку? - Что?.. - Я взглянул на Бездушного: выражение лица у того было более, чем просто коварное. - А, Ди... Нет, не знает. Да и фактически его люди не могут на нас выйти. - Ясно. - И Стас замолчал, снова уткнувшись в телефон. Время тянулось мучительно медленно. Окончательно задолбавшись держать потяжелевшую голову, я опустил оную на согнутые в локтях руки, уставившись на Стаса. Ему было словно все равно: глаза горели, щеки залились румянцем. Он, что, там порно смотрит? От моих мыслей меня отвлек детский плач. Оторвавшись от телефона, Стас поднялся со стула напротив меня и пошел по направлению спальни, вильнув обтянутыми черной тканью бедрами. Только сейчас, я, черт возьми, понял, что у меня аццки стояло на этого козла! На его смазливое ебало, на его блядские губы, и, наконец, на его, ну просто охурменную задницу! Вердикт - ебанулся в край! Скрыться в ванной и нормально подрочить не представлялось возможным. Пойти и нагнуть эту скотину - тем более. Черт, что за хрень в моей голове? Неизвестно от чего поднимаюсь со своего места, врезая кулаком в ближайшую стену и тут же приваливаясь к ней. Долетался, Максик, желание трахнуть даже не друга - мало знакомого человека! Да почти что врага. Плач потихоньку стих. Вскоре на кухне появился Стас. - Знаешь, а это нормально. - Загадочно сказал он, сев на стул, ровно напротив меня. - Что? - Я злобно уставился на него. Стас только ухмыльнулся, отведя взгляд в сторону, - Что именно, черт тебя дери, нормально? - Отлипнув от стены, я уставился на него, уперев руки в бока и выгнув дугой левую бровь. Парень зашелся истерическим хохотом, чуть ли не падая со стула, но вовремя удержался руками о стол. - Ладно-ладно, не злись. - Успокаиваясь, выговорил Стас. - Забей, короче. Мы ж, врачи, люди немного с отклонениями. - Тут, видимо, особый случай. - На это Бездушный злобно зыркнул, по-гадски ухмыльнувшись. - Учитывая то, что я еще и психолог. А этот отряд людей вообще не совсем. - Оно и видно. - Встав, я направился к двери, - Если что, я спать. И, да: кровать одна. - Оглянувшись, я взглянул на Стаса: тому, словно, было это в радость - Так, что готовься к жаркой ночке, детка. - И не оглядываясь, ушел. Нет, ну если честно, то кровать и в правду одна. И ночка действительно будет жаркой. Особенно когда я застрелю и Бездушного, и младенца. Хе-хе-с! Такие мысли усыпили меня, но, вдруг, красной чертой через все сознание дошла та единственная, чертова мысль: "Учитывая то, что я еще и психолог". Это говорил Станислав при мне и мне же в лицо. Черт, если он действительно психолог, или как их там, то точно уже обо всем догадался, или, даже применил на мне гипноз. Стоп, что, мать вашу?! Этого-то я и боялся больше всего. Нет, ну почему мне сразу не показалось странным то, что я загляделся в его глаза?! Сука, точно использовал на мне гипноз. Выебу, бля. Сегодня же. Ибо нехуй. *** /POV Стаса/ Простите, но это реальный пиздец! Да, признаю, поступил нехорошо, использовал, возможно, на друге гипноз, влез в его голову и мысли. Но, черт подери, такого я не ожидал. Нет, ну о чем-то я еще догадывался и предполагал, но ТАКОГО... Простите, я в шаге. Странным еще оказалось то, что Максим легко поддался моему воздействию, хотя обычно на него не поддаются даже грудные дети. А тут взрослый мужик. Но, черти, то, что он сказал под гипнозом самолично... Действительно, я воздействовал только на его волю, но сказал он свои собственные мысли, а не то, что хочется мне. "Я бы хотел отыметь тебя, козел блондинистый. Затрахать твою вертлявую задницу до потери сил, искусать твои блядские губы. Да вытянуть из этой злоебучей игры, в конце концов. А потом увезти как можно дальше...". Именно это сказал Макс. Его слова до сих пор вертелись в голове. Собственно, я и не против. Хотя, там, как сложится. Неплохо было бы конечно самого Максимушку выебать... Блять, что за мысли? От коварного плана меня снова оторвал детский плач. Вовочке опять не спиться. Хм, чем бы его покормить? Переступив порог импровизированной детской, я, таки обомлел: Максим, стоя возле окна, держал на руках Вовочку, убаюкивая. Ребенок уже не плакал, а, прикрыв глаза, тихо мирно посапывал, положив голову на плечо Ворона. Охренеть, одно слово: убил стольких людей, а ребенок на его руках засыпает мгновенно! Опустив Вовочку на диван, на котором спать может только ребенок, Макс хотел идти из комнаты, но увидел меня, и, не на шутку перепугался. - Сука блондинистая, такими темпами ты меня точно в могилу сведешь! - схватившись за сердце, шипя, произнес Ворон. - В могилу тебе еще рано. Ну, или, хотя бы, не от моей руки! - На это Макс только хмыкнул. Подойдя к дивану и склонившись над ребенком, я мог ощутить пристальный взгляд на непосредственную часть своего тела. Вовочка тихо спал, положив под головку маленькую ручку. На миг мне показалось какое-то даже пугающее сходство ребенка и Ворона. Встав и повернувшись лицом к Максу, и, глядя ему в глаза, я сказал: - А умереть-то ты успеешь. Прямо сегодня ночью, детка. - Всегда любил подобными кличками унижать своих знакомых. Но на это Макс, только хитро улыбнувшись, медленно подошел ко мне. Мгновение - взгляд в глаза, а в следующую секунду его руки без стеснения шарят по моему телу, а губы накрыли мои губы. Поддаюсь, обвивая его шею руками... Сантиметр /Прошло несколько дней/ /POV Максима/ Солнце снова поднималось над востоком в туманной дымке, окрашивая небо розово-багровыми тонами. Мы со Стасом давно уже не спали, сидя на кухне и разбирая наше оружие - финальная схватка еще впереди. Действительно, мне не казалось: этот блондинистый козел использовал на мне свои колдовские штучки. За это был жестоко выебан. Но, естественно, расстреливать его и ребенка уже не было смысла. Привязался я к ним сильно, хотя обычно мне подобные чувства были несвойственны. Да и к ребенку я сильно привязался: если Бездушный часами мог с ним играться, то на моих руках Вовочка засыпал чуть ли не мгновенно. К Стасу я тоже привязался, но, больше из-за собственной шкуры, которую надо срочно спасать. То, что выходило за рамки приличия было сугубо между нами, и мы оба - надеюсь - получали от этого кайф. Мне, конечно, хорошо известно отношение в нашей стране ко "всему этому", но, мнение окружающих сейчас как-то не ебало. Мысли сейчас были заняты другим. Не знаю, какая сила заставила выглянуть за окно, но я это сделал: к калитке ковылял старенький дедок - Петрович, местный рыбак и сторож. Вернуть винтовку в боевой вид было минутным делом. Сказать Бездушному не высовываться - вообще чепухой. Взглянуть для убедительности в глаза - еще мгновение. Выхватить уже на улице припрятанную бутылку водки - доля секунды. Пару секунд и я уже стою возле калитки, ожидая Петровича. - О, какие люди в нашей деревне! Ну, здорово! - Ага, и вам того же. - Дед остановился возле калитки. - Слышь, ну, так чего, будет тут какая перестрелка? - глаза у Петровича прям загорелись. - А вот не знаю! - Меня очень и очень встревожил визит данного индивидуума: раньше он был главарем местной банды, но в чертовых девяностых все рухнуло, и теперь Петрович - местный сторож. А лично с ним мы договорились, чтоб в случае чего, так сразу ко мне. - Ну, ладно-ладно. Дело, в общем, у меня есть. - Ну, тогда проходи. - Я уже хотел открыть калитку, как дедок меня остановил. - Не-не-не, я только скажу! Бежать уже надо. Так вот, приходил сегодня на проездную какой-то тип, спрашивал про какого-то Алексея Владимировича Мальцева, ага. А, знай, все выспрашивает-выспрашивает, есть ли у вас вОроны. Вот так вот. - А... Что ты ему сказал? - Ну, что-что, ясен пень, послал его куды подальше, сказал, нет у нас таких. А тот, знай, все на деревню-то поглядывает. И рыло у него еще косое, приметное такое. - Ну, ясно-ясно. - Я передал ему бутыль. - Ты, ступай себе, ага. Только никому не слова, понял? - Я косо взглянул на деда, прищурив глаза. - Да, ясно-ясно. - Ну, бывай. - И тебе того же! - Откланявшись, Петрович удалился. Глубоко вздохнув, я ясно понял одно: мне срочно нужно кого-то расстрелять. Как минимум, человек сто. Но, все равно я стою и продолжаю смотреть в спину удаляющегося Петровича. До края /POV Максима/ День тянулся мучительно медленно. Вовочка тихо спал, изредка прося воды. Стас говорил, что ребенку такой климат плохо подходит. Спорить я с ним не собирался, ибо это просто бессмысленно. Бездушный же целыми днями пытался связаться со своей бандой, но те игнорировали сигнал или попросту сбивали, правда, неизвестно, каким чудом. Но такой великий хакер, как Стас не сдавался, продолжая терроризировать жалких плебеев. Где-то к пяти часам вечера, когда стояла самая жара, в глубине дома раздался пронзительный вопль. Стас от подобного аж подпрыгнул, схватившись за сердце. Вовочка никак не отреагировал. Только до меня дошло, что все это время я не вспоминал про свой телефон. Найти данный предмет удалось не с первой попытки. Но, все же под завалами книг и тетрадей я до него добрался. Странным было то, что аккумулятор был полностью заряжен. Вернувшись в комнату, я отдал сию вещь Бездушному. Тот, и правда, сразу что-то в нем нашел - маячок. М-да, весело, конечно. Еще веселей стало, когда Стас обнаружил, что сигнал подается на не понаслышке знакомый мне адрес. Адрес малоизвестного особняка Самди. - Скажи-ка, а какой был твой последний заказ? - задал умный вопрос Стас. Вопрос был действительно умным. - Ну, наркобарон какой-то... Самди, кажется, его звали. - Он уводит за собою тех, кто ночью не спят. Тем, кто дверь ему откроет, нет дороги назад*. - Ага, самое то. Я, кажется, даже его прикончил. Воскреснуть он никак не мог. - Действительно, не мог. - Ясно-понятно. - Только все размыто и невнятно. - В рифму ответил я, принимаясь за чтение очередной книги. Через некоторое время тихих матов и ковыряний в двух телефонах, Бездушный огласил свой вердикт: - Значит так, Алексей Владимирович. На нас действительно вышла, мать ее, Мафия. И твой Камикадзе объединился с Жозефиной - Жозефина была девушкой пугающей худобы, и, кажется, руководила какой-то бандой. А звали ее по-настоящему так. Она, кажется, была француженкой в энном поколение. - А еще Жозефина крепко дружит с Мертвой. - Вот это поворот. Мертвую, то есть Маргариту Емельяновну я, хоть и плохо знал, но видел пару раз. И видел с самой Жозефиной. У них, кажется, "лубоф-маркоф". - В таком случае, Михаил Сергеевич, нам нужно как можно скорее бежать отсюда. В Сибирь. Знакомо мне там одно место... - Действительно, с данными местами я был хорошо знаком. А вот тех мест, как раз и боялся и Камикадзе, и Жозефина, и все остальные. - Кстати, откуда ты знаешь мое подставное имя... - Я многое о тебе знаю. - С хитрой улыбкой сказал Стасу я. На это он только густо покраснел. - Значит так, Мафия на хвосте. Напрашивается нескромный вопрос - Бездушный уставился на меня - Хули мы до сих пор сидим? - А вот не знаю! - Поднимаясь на ноги, сказал Стас. - Короче, слишком много набирать не будем. Ехать туда всего полтора дня. Возьмем лучше патронов и автомат достанем. Там город есть небольшой. Закрытый. Я там хорошо известен, а не принять просто честь не позволит. Люди там не мятежные и всего их там пять сотен. Сорок процентов - дети. - Командовал я, когда мы укладывали винтовки в чехлы. - И, да, за время пути придется отстреливаться. Это будешь делать ты. - Я протянул Бездушному заряженный револьвер. - Ну, ладно, нам не привыкать. - Без тени недовольства сказал он, складывая в сумку какие-то смеси и баночки. - Кстати, Вовочке очень и очень понравилась каша из найденной мной здесь крупы. - Весело, однако. - Опустив во вторую сумку продолговатый сверток, я застегнул молнию, и, перекинув чехол с винтовкой через плечо, уставился на Стаса: тот снова что-то стремительно печатал на сенсоре телефона. - Только... - Они уже близко. - Закончил за меня мысль Стас. *** /POV Максима/ От села мы уже давно отъехали. Дорога была относительно пустой. "Хвоста", пока что, не наблюдалось. Мы проехали уже километров двести. Бездушный держал свою винтовку и револьвер рядом, готовясь в любой момент выстрелить. Вовочка тихо сидел, смотря в окно, на желтеющие поля и катящееся в закат солнце. Воздух, казалось, звенел от витавшего в нем жара. Еще сотня километров была за плечами. Теперь мы выехали за границу Московской области. Только сейчас я заметил бронированный Фольксваген позади нас. Стекла были тонированы. - Ворон, а что это за хипстер сзади? - Вдруг произнес Бездушный. - Мне бы знать. Готовься, скоро обгонит. И, правда, в скором времени меня подрезал этот тип и резко затормозил. Я едва успел, сдав назад, резко вывернуть и обогнать его. Теперь мы ехали со скоростью больше ста пятидесяти километров в час. Через некоторое время на хвосте опять замаячили непонятные аборигены. Теперь я увидел, что из одного окна выставлен ствол автомата. - А теперь держись! - едва успел сказать я, когда в следующий миг вывернул руль, чтобы увернуться от пуль. Мне это удалось: снаряд ушел в сторону. Без лишних вопросов, сняв с предохранителя револьвер, Бездушный уже опускал стекло, дабы высунуться и ответить приносящей боль очередью. Но в этот самый момент стрелок врага успел сделать это раньше. Снова Фортуна нам улыбалась, спасая от пуль. Я только прибавил газа, мельком взглянув на Стаса; тот был ни капли не напуган. В его глазах была холодность и безразличие. Пули снова просвистели. Кажется, одна из них попала в стекло, но, то, благо, было бронированное. Лишь разошлась легкая паутинка трещин. Глянув через зеркало на Бездушного, я понял, что ему безразлично, что с ним будет. Окончательно опустив стекло, он тихо произнес: - Ну, что... Полетели, черт возьми! - безумно ухмыльнувшись, он резво вынырнул в открытое окно по пояс, и, прицелившись, выстрелил очередью. Попал три раза в одно место в стекле, и, на четвертый пробил броню, размозжив пятой пулей голову водителя. Закрутившись и сделав пару сальто, машина ушла с трассы, оставшись так и лежать на обочине. Вскоре послышался звук взрыва. Оглядываться я не стал. Какое-то время мы ехали немного спокойнее. Но на хвосте опять замаячили тяжелые бронированные машины. Кажется, даже военные. Здесь обычный револьвер уже не поможет. Один из броневиков, подбавив скорости, обогнал нас. Когда машины поравнялись, водительское стекло опустилось и амбал в маске, прицелившись, выстрелил. Доля секунды, за пулей остается винт дыма и пороха и... Пуля пролетает мимо, так и не коснувшись машины, а автомобиль стрелявшего резко выворачивает и уходит с трассы. Бездушный, щелкнув предохранителем уже на винтовке, снова высовывается в окно и целится на вторую тачку. Стреляет. Снаряд попадает в переднее колесо. Еще выстрел - второе колесо. Прицелившись, он снова выстрелил. И попал в стекло. Странно, но с громким треском стекло раскололось, но до водителя пуля не дошла. Дальше по маршруту был резкий разворот. Об этом Стасу я сказать не успел, но он каким-то шестым чувством понял и вовремя нырнул обратно, удержав ребенка. Преследователи все еще были на хвосте. Выехав на более-менее нормальную дорогу, Бездушный вытащил из чехла дробовик. Высунулся в окно. Из преследовавшего нас броневика высунулась какая-то мадам с ярко-рыжей шевелюрой. Показав в воздух средний палец, заорала что-то неразборчивое. И, выхватив огнемет, пустила очередь в нашу сторону. Три раза промахнулась, еще раз промахнулась, снова заорала. Прицелившись, Стас пустил разряд. Попал четко в плечо. Брызнула алая кровь, но девушка не скрылась обратно в машине, а пустила еще две очереди. Опять промахнулась. Но, зато на этот раз, Стас, прицелившись, попал прямо в сердце. Кровь брызнула фонтаном и залила асфальт. Тело девушки затащили внутрь. Еще раз прицелившись, Бездушный хотел выстрелить, но тут не пойми как, из той же машины высунулся водитель, выстрелив из пистолета, попал в нашу машину. Ничего особенного, вроде. Я, не сбавляя скорости, двинул дальше. Враги празднуют победу, но ненадолго. Перезарядив дробовик, Бездушный снова прицелился... Выстрелил, но промахнулся: пуля просвистела чуть-чуть правее чем нужно. Еще один выстрел и снова промах. Грязно выматерившись, Стас еще раз целится и на этот раз Фортуна нам улыбается: снаряд попадает в стекло. Каким-то чудом оно трескается и уже второй снаряд пробивается внутрь, раскрошив голову водителя. Ненормально извернувшись, машина переворачивается, так и, оставшись лежать. Бездушный еще раз стреляет и попадает в бензобак. Секунда, две, три... И слышится оглушительный по мощности взрыв. Осколки разлетелись во все стороны, а полумертвые тела так и сгорели с кучей металлолома... Чуть сбавив газ, я свернул на боковую трассу. Срежем, так ближе. Черт знает, куда попадем, но все же, это лучше, чем жить в постоянном страхе. Земли. /Прошло два года/ /POV Максима/ С тех аццких дней прошло уже много времени. Сегодня уже с уверенностью можно сказать, что с Мафией закончено. Камикадзе мне лично поклялся собственной кровью - а он в "это все" верил до мозга костей - что больше не сунется в Мафию, и улетел себе на Ямайку, кстати сказать, с Умником, то есть Яном. Только не известно, каким боком они так ладить стали... Мертвая, выбрав не мир, а войну, отправилась на Северный Кавказ, связавшись с очередной бандой. Ну, женщине разве можно что-то запретить? Ответ ясен: нэд. Ну, а мы со Стасом теперь жили в нашей так любимой Москве. Вместе снимали квартиру. Я устроился на работу, как и Стас. Стрельбой мы продолжали заниматься, проводя дополнительные курсы. Вовочку Стас усыновил, хоть положено на это было много времени и нервов. Тем не менее, жили мы втроем, очень даже мирно и весело. Теперь Вова стал старше, но все равно оставался таким же милым ребенком. К нашему, так сказать, "союзу", окружающие относились довольно пофигистично. Бабки возле подъезда, отнюдь, нос не воротили, а все выспрашивали, когда свадьба. Да и вообще, возле именно этого подъезда бабульки были нормальными: спина у них не болела, внуки были хорошие, в поликлиниках врачи самые лучшие, а слушали они Нирвану, Слипкнот, Линкин Парк и другие крутые группы. В общем, жизнь была просто зашибись! *** /POV Максима/ Вечернее лето. Во всем городе перемкнуло электричество. Жара. Вовочка мирно спал в своей комнате. Мы со Стасом сидели на полу в гостинной, тихо болтая о чем придет в голову. Обычно это был какой-нибудь технический бред и прочее-прочее-прочее, но странным сегодня было то, что разговаривали мы больше о жизни до знакомства. Оказалось, Стас не особо любил контактировать с внешним миром, а как связался с Мафией, точно не помнил. Говорил, что втянул кто-то из друзей. Что касалось девушек, так они на него вешались гроздьями, не исключая и парней. Но, он всех отшивал или просто посылал. Говорил, что если нет любви, то контакта быть тоже не должно. - А знаешь, у меня тоже когда-то девушка была. Я ее, наверное, даже любил, - Сказал вдруг я. Да-а, была девушка. Ну, очень давно. А парень недавно. - И что с ней стало? Расстались? - Умный вопрос. Из ряда риторических, кажется. - Ну, можно сказать и так. А вообще ее сестра со свету сжила. - Это была наичистейшая правда, ибо моя старшая сестричка Машенька - это исчадие Ада в самом прямом смысле. - И ты по ней скучаешь? - Голос Стаса звучал как-то тихо и хрипло. Я взглянул на него: откинув голову на поверхность дивана, он широко раскрыл глаза, уставившись в изрисованный тенями потолок. - Нет. - Ответил я предельно честно. - Серьезно? - Стас повернул голову в мою сторону, уставившись в глаза. - Абсолютно. - Смотреть в его глаза было запрещенным приемом. Что таится в этих темных, глубоких омутах? - А почему? - Он глянул на меня, сощурившись. Это, опять же, было запрещенным приемом по нашему негласному Кодексу. Усмехнувшись, я подполз ближе к нему, проведя пальцами по щеке. - Скажи, а на кой мне какая-то женщина, когда у меня есть ты? - Как красивы и выразительны эти искры в темных глазах! Все-таки Стас - единственный человек, которого я когда-либо настолько сильно любил. Не дожидаясь его ответа, накрываю его губы своими. Парень поддается, обнимая меня руками за шею и притягивая ближе к себе. Если мне когда и удается поцеловать Стаса - а это случается редко - то, каждый поцелуй, как первый. Его губы такие мягкие и теплые, всегда красные после моих поцелуев-укусов. Если мне когда и удается обнять этого изверга, то всегда его тело столь податливо и отзывчиво. Только Стас чаще меня отталкивает, и, с легким румянцем, обзывает извращенцем. Легкие жгло от недостатка воздуха. В последний раз проведя языком по ярко-красным губам, отрываюсь от Стаса, смотря в его глаза. На его щеках чуть заалел румянец, губы растянуты в довольной, как у кота, улыбке. Крепче обняв это чудо, шепчу ему в шею, насколько я его безумно люблю, насколько он мне дороже, чем весь этот чертов мир. - Правда? - Обхватив мое лицо ладонями, с, по-детски умильной искренностью, спрашивает Стас. - Абсолютно. - Улыбнувшись, снова целую любимые губы, скользя руками по худым бокам, опускаясь ниже и сжимая в ладонях округлые ягодицы. Ладони Стаса на моих плечах. Крепче обнимаю бедра парня, прижимая к своему животу. Чувствую, что у Стаса стоит так, что будь здоров. Ну, а я что? У меня на него постоянно стоит. Одной рукой, проведя вдоль его бока, опускаю ладонь на выпуклость на джинсах. От этого Стас шумно выдыхает. Легкие покалывает от недостатка воздуха. На миг отрываюсь от раскрасневшихся губ, чтоб, вздохнув, снова приникнуть. Еще раз оторвавшись, стягиваю с парня футболку. Откинув ненужную вещь в сторону, жадно целую бледную шею, оттянув за волосы его голову. От этого Стас тихо стонет, тут же закрывая ладонью рот. Подхватив его тело на руки, поднимаю с пола и продолжаю начатое уже на диване, непосредственно в горизонтальной плоскости, устроившись поверх его бедер и предварительно стянув с себя рубашку. Ерзаю, стараясь как можно больше коснуться его кожи, губами прокладывая дорожку поцелуев влоль шеи, вниз по груди. Умышленно не касаюсь напряженных сосков, руками расстегивая ремень и молнию на джинсах Стаса. Медленно стягиваю ненужную ткань с разгоряченного тела, откидывая в сторону. Гаденько ухмыльнувшись, снова целую пухлые губки, проводя по ним языком, а рукой сжимаю напряженный член парня. От него доносится тихий стон. Нехотя отрываюсь от любимых губ, опускаясь на колени и шире разводя ноги Стаса. Пошло облизнувшись, касаюсь его члена через черную ткань трусов. Блондин до крови закусывает губу, чтобы не застонать громко. Я же только настойчивей продолжаю свои действия. Полностью стянув с парня боксеры, невесомо касаюсь напряженного члена кончиком языка, пошло поглядывая на Стаса из-под полуспущенных ресниц. Тот, видя подобное, заливается краской. Но, его просто выворачивает от наслаждения, когда я во всю длину обхватываю его член. Прошептав мое имя и пару проклятий вдогонку, Стас выгибает спину, запутываясь одной рукой в моих волосах, а пальцами второй сжимая до боли свой сосок. Несильно сжимаю его упругие яички, скользнув вдоль худого тела. Касаюсь второго соска блондина, сильно сжимая и тут же легонько поглаживая, губами посасывая головку. Прикрыв глаза, Стас откидывает голову назад; с его чуть приоткрытых губ срывается едва слышимый стон. Протягиваю руку сильней, обводя контур губ, чувствуя кровоточащую ранку. Чуть надавив на его губы, проникаю пальцами во влажную глубину рта. Юркий язык обильно смачивает слюной мои пальцы. Я же только активней двигаю головой, позволяю запутавшейся в моих волосах руке задавать нужный ритм. Резко и без предупреждения отрываюсь от члена Стаса, и, так же резко вынув пальцы из его рта, переворачиваю парня на живот. Он сразу же отставляет задницу. Молодец, понятливый мальчик. Сильней выгнув его спину, аккуратно проникаю сначала одним пальцем. Что-то невнятно промычав, Стас утыкается лбом в поверхность дивана. В его теле уже два моих пальца. Толкаю руку в его тело глубже, ища заветную точку, что мне удается: Стас немыслимо изгибается; по его спине стекают капельки пота. Когда в его теле уже три пальца, парень старается не стонать слишком громко, закусив ребро ладони. Я все еще его мучаю, разводя пальца внутри тела в стороны – не особо хочется причинять столь любимому телу боль. Сил сдерживать себя уже не остается. Аккуратно вынув пальцы из тела Стаса, плюю на свою же ладонь, растирая слюну по члену. Касаюсь чуть сжавшегося колечка мышц. Ладонью погладив худые бока, медленно вхожу. Стас шумно выдыхает, царапая пальцами обивку дивана. Склонившись, целую выступающие позвонки, поднимаясь выше. Зубами легонько прикусываю загривок, толкаясь в податливое тело. В ответ парень тихо постанывает, откидывая голову назад. Я же только резче толкаюсь, выбивая тихие стоны. Руками я обхватываю бедра Стаса, резче толкаясь в его тело. Парень старается не стонать слишком громко, но это мало получается. У меня же выходят только гортанные рыки и сбитое дыхание. Притягиваю блондина ближе, прижимаясь животом к его спине, а руками шаря по его телу. Мои ладони скользят по влажной от пота коже, опускаясь ниже. Сжав кожу на бедре, резко толкаюсь в тело Стаса, ударяя по простате. Тот, закинув голову назад, хрипло шепчет мое имя. Я, скользнув по его телу, обхватываю сочащийся смазкой напряженный член. Стон становится чуть явнее. Я прекрасно чувствую, что разрядка уже близко. Стас тоже это чувствует. По этому, подмахивая бедрами, толкается мне на встречу. Моя рука на его члене, двигается в такт моим же движениям. Откинув голову вперед и гортанно простонав мое имя, Стас бурно кончает в мою ладонь, сжимая мышцы. Вслед за ним кончаю и я, заполняя своей спермой. Тяжело дыша, встаю с разомлевшего тела. Подхватить легкое тело не стоит и секунды, а унести в нашу спальню – тем более. Переступив порог комнаты, и подойдя к нашей кровати, опускаю Стаса на простыни и, ложась рядом, накрываю нас шелковой простыней. Обняв худые плечи и удобно устроив светловолосую голову на своей груди, тихо шепчу: - Люблю тебя… Сильно-сильно. – Целую парня в макушку. Вывернувшись в моих руках, Стас смотрит на меня с неподдельной теплотой. Мягко улыбнувшись, он целует меня. - Я тебя тоже сильно-сильно люблю. Мы так и уснули, обняв друг друга. Навеки и навсегда /POV Стаса/ /Прошел год/ Прошло уже, наверное довольно долгое время с того момента, как мы познакомились. Выпутались из этого бреда с именем "Мафия", усыновили Вовочку, решили жить вместе... Наш брак не был зарегистрирован государством, а старшая сестра Максима была дамой с ужасным характером, но все равно согласилась породнить нас кровью, по какому-то там древнеславянскому обряду. Так, что друг с другом мы были связаны навсегда. Жили все так же в Москве. И работали там же. Вовочку отдали в детсад. Веселились, в общем. Сегодня я забирал Вову из "этого Ада", как он сам называл детский садик. Да, не по годам развитый ребенок, слишком много знающий о мире. С другими детьми он мало контактировал, и больше всего любил читать. Читал, нужно сказать, довольно хорошо. В общем, дорога до дома прошла без происшествий. Мой ребенок, как обычно, с легкой улыбкой, изучает на заднем сидении автомобиля очередную книжку. Спустя где-то полтора часа, когда мы вдвоем сидели на кухне и пили чай, Вовочка вдруг спросил: - Пап, а как вы с отцом познакомились? - Взглянув на ребенка, я снова на миг увидел в Вовочке Макса. - Ну, это долгая история... - С улыбкой сказал я. Тут послышалось скрежетание ключа в дверной скважине и шебуршание. Через пару минут на кухне появился Максим с собственной персоной. - Всем здрасте. - Вздохнув, он сел на стул, сложив руки на столе. - Чего такие хитрые лыбы? - Взглянув поочередно, то на меня, то на ребенка, спросил он. - М... Да так... - Встав, я взял со стола две кружки, намериваясь вымыть их и стараясь скрыть все ту же идиотскую улыбку. Оглянувшись, я видел, ну черт возьми, просто поразительное сходство между Максимом и Вовой. Прям одно лицо. - Значит, не хотите говорить, да? - Ага. - В один голос произнесли мы с Вовой. - Тогда я в душ. - Встав, Максим потрепал Вовку по светлым волосам, и удалился. Я четко мог слышать, как ребенок, вздохнув, встал со своего места, и, подойдя ко мне, обнял за колени. Поставив на полку над раковиной кружки, я легким движением поднял Вовку на руки, целуя в щечку. Тот обнял меня за шею. - Ну, пошли, расскажу, как с папой познакомились? - На это мальчик взглянул на меня с искренним детским восторгом, а в ярко-зеленых глазках заблестели искорки. /Прошло около получаса/ - ...Как-то так и завязались наши отношения. - Вова положил голову на мое плечо, сидя на коленях. Он уже дремал. Было видно, что сказка ему понравилась. Хотя, какая к черту сказка? Основано на реальных событиях! Максим пришел минут через пять. Встав в двери, так и залюбовался. Чуть ли слюнки от умиления не пускает, козел! Заметив мой переполненный ядом взор, бесшумно продефилировал и опустился рядом со мной, опустив голову на мое плечо. ...Именно сейчас я понимаю, что мне нет никого и ничего дороже Вовочки и Максима.