Рождественская ночь в Пемберли

До полуночи оставалось всего каких-то полчаса. Из столовой доносились пряные ароматы и приглушенная возня прислуги, тихо потрескивали поленья в камине, а за окном падал пушистый снег, кружась в изящном вальсе, когда снежинки подхватывал легкий порыв ветра. Всё словно замерло на мгновение, когда в тишине послышалось пение – дивный звонкий голос, поначалу тихий, но всё больше обретающий силу и уверенность. Ему вторили звуки фортепиано, а позже присоединился другой женский голос – менее уверенный, но его владелица явно обладала большим мастерством исполнения. Через несколько минут голоса стихли, фортепиано огласило последние аккорды, и установилась тишина. Но продлилась она недолго, прерванная громом аплодисментов. На лицах присутствующих читалось совершенно искреннее восхищение талантом исполнительниц, и мистер Бингли не удержался от желания выразить его вслух: - Миссис Дарси, мисс Дарси! Какой чудесный дуэт! – девушки ответили ему благодарными взглядами и чуть смущенными улыбками. – Давно я не слышал столь дивного пения. - Боюсь, что мое мастерство ещё очень несовершенно, мистер Бингли, - Лиззи поднялась из-за фортепиано и пересекла комнату, чтобы присесть рядом с мужем. Мистер Дарси не восхищался её исполнением вслух, однако Элизабет даже не думала обижаться – в его взгляде она читала комплимент, который было сложно выразить словами. - Разумеется, скромность украшает молодых леди, - мистер Фицуильям, который тоже был среди гостей, лукаво улыбнулся, - но вам это совершенно ни к чему, милые дамы. После посещения Пемберли я, пожалуй, перестану ходить на концерты в Лондоне – уверен, что ни одна из исполнительниц не сможет вас затмить. - Какая грубая лесть, - миссис Дарси звонко рассмеялась. – Впрочем, мисс Дарси действительно заслуживает комплиментов – природа одарила её не только прекрасным голосом, но и усердием, без которого талант не обрел бы столь совершенной формы, словно алмаз, не получивший огранки. Лиззи посмотрела на Джорджиану, щеки которой вспыхнули румянцем, а смущение даже не позволило по обыкновению возразить на похвалу. Видя её замешательство, мистер Дарси любезно пригласил гостей проследовать в столовую, чтобы вкусить праздничных угощений за поздним ужином. Но не успели гости подняться, как в комнату вошел дворецкий, который, судя по выражению его лица, был в крайнем замешательстве. Он бросил на мистера Дарси несколько обескураженный взгляд и объявил гостя: - Санта-Клаус, сэр. Гости удивленно переглянулись между собой, Лиззи обратила свой вопросительный взор на мужа, на что тот только слегка пожал плечами. Но гадать долго не пришлось – через мгновение перед ними предстал человек в красном балахоне до пят, с белой бородой, закрывающей пол-лица и белыми кудрями, выбивающимися из-под колпака. В руках он держал довольно-таки увесистый мешок. - Хо-хо-хо, - послышалось из-под бороды. – Вот и праздник наступает, время для подарков! – с этими словами он быстро обошел присутствующих, вручив каждому по коробочке (а кому и коробке), обернутой блестящей бумагой. Лиззи могла поклясться, что слышала этот голос раньше, но никак не могла взять в толк – кто же это мог быть, поскольку Санта-Клаус явно старался изменить его до неузнаваемости. Удивление ещё не прошло, но любопытство оказалось сильнее, и гости зашуршали обертками. У мистера Дарси оказалась книга – он быстро её пролистал, затем продемонстрировал Лиззи с вполне довольным выражением лица. Хозяин дома почему-то был уверен, что появление Санта-Клауса – идея его супруги. Элизабет обнаружила в продолговатой коробочке небольшую картину – пейзаж с видами Лонгборна. У нее защемило сердце, когда она узнала до боли знакомые рощи, в которых тогда ещё мисс Элизабет Беннет так любила совершать прогулки. Джейн укуталась в легкую шаль с замысловатой вышивкой, которую извлекла из своей коробочки, а её муж к полному своему восторгу заполучил портрет юной мисс Беннет – своей супруги. Он уже давно мечтал заказать её портрет, но возникали тысячи дел, которые препятствовали его планам. К тому же и скромная миссис Бингли возражала против того, чтобы её изображение висело на самом видном месте, но теперь всё разрешилось самым удачным образом: у мистера Бингли был портрет, а Джейн была довольна тем, что это не огромная картина. Полковник Фицуильям с любопытством рассматривал доставшийся ему небольшой саквояж, а Джорджиана выражала тихий восторг по поводу подаренного сборника нот. - А теперь мы все вместе споем песню! – объявил Санта-Клаус. Но его планам не суждено было сбыться. В комнату заглянула Китти, желающая остаться незамеченной, но совершенно не умеющая скрываться. - Китти??? – миссис Дарси не могла скрыть удивления, хотя в ее душе с самого начала зародились определенные подозрения. - Ах, дитя моё! Ты же всё испортила! – заверещал Санта-Клаус голосом миссис Беннет. - Мама?!? – Лиззи с непритворным изумлением наблюдала за тем, как Санта снимает колпак, с прикрепленными к нему белыми кудрями, и бороду, превращаясь в миссис Беннет из Лонгборна. Присутствующие молчали, не подготовленные к подобному сюрпризу, хотя в глазах их, не смотря ни на что, читалось подлинное веселье, поскольку маскарад удался на славу – никому и в голову не пришло предположение, что под маской Санта-Клауса может скрываться именно она. - А ловко я вас провела? – женщина хитро прищурилась и довольно хихикнула. – Небольшая простуда оказалась весьма кстати – я боялась, что голос меня выдаст. - Впервые слышу, чтобы Вы говорили о своем недомогании таким довольным тоном, - иронично заметил появившийся в комнате мистер Беннет. – В рождественскую ночь поистине случаются чудеса! - Мистер Беннет, мисс Мэри Беннет и мисс Кэтрин Беннет, - с опозданием объявил дворецкий, и следом за отцом и Китти в дверях появилась Мэри. Наконец-то все могли поприветствовать друг друга по всем правилам этикета. Затем мистер Дарси повторил свое приглашение проследовать в столовую, распорядившись, чтобы на столе появилось ещё четыре прибора. Праздничный стол был накрыт с поистине королевским размахом, что не преминула отметить миссис Беннет, поминутно изъявлявшая свой восторг по поводу блюд, сервировки и украшения стола. Лиззи и Джейн поначалу смущала несдержанность их матери, но миссис Дарси заметила, что её супруг не выражает никакого неудовольствия и даже временами снисходительно улыбается. А мистер Бингли и того более – пытается поддержать беседу со своей родственницей, когда ему удается вставить словечко в бесконечном потоке восторгов миссис Беннет. Полковник Фицуильям умудрялся вести разговор с Китти и Мэри, так непохожими друг на друга, и на обеих произвести благоприятное впечатление, а мистер Беннет и мистер Дарси говорили о делах, лишь временами касаясь вопросов более поверхностных. Вскоре разговор стал общим - все обменивались репликами, шутками, наблюдениями, то и дело слышался смех. Присутствующие почувствовали себя легко и непринужденно, мистер Беннет старался не иронизировать, Мэри на время забыла о нравоучениях, а миссис Беннет всё больше старалась слушать, чем говорить, поскольку её чрезвычайно заинтересовали занимательные истории полковника Фицуильяма, приправленные его отменным чувством юмора. И вот все вдруг замолчали, с молчаливым восторгом воззрившись в одном и том же направлении. Большие старинные часы, служившие верой и правдой ещё старому мистеру Дарси, пробили двенадцать раз, и за столом раздалось громкое всеобщее «С Рождеством!» Зашипело шампанское, послышались многочисленные теплые поздравления и благодарности. Джейн, глаза которой светились счастьем, наклонилась к Лиззи и чуть слышно произнесла: «Правда у нас чудесная семья?» Миссис Дарси с улыбкой оглядела сидящих за столом – да, у них действительно была большая чудесная семья! Она давно не чувствовала себя так хорошо, и мистер Дарси, который взглянул на нее с теплотой любящего и любимого супруга, как будто понял её мысли. Неожиданно в дверях появился дворецкий, ещё более обескураженный, чем прежде. С минуту он помолчал в нерешительности, затем откашлялся и объявил почти с отчаянием в голосе: - Санта-Клаус, сэр. В столовой появился человек в красном одеянии, с белой бородой и мешком в руках. Установилась минутная тишина, которую нарушил приглушенный голос мистера Дарси, который произнес голосом, полным сомнения: - Ээээээ… Леди Кэтрин?