Einsamkeit

Жизнь будто остановилась. Замерла посреди этой психоделической феерии. Не в ожидании, к сожалению, а так просто. Прекрасный принц на белоснежном коне, прежде чем поцеловать свою принцессу, несомненно, томящуюся в околдованном дворце, загляни по дороге ко мне. Прошу. Великий Я даже снисходит до мольбы. Стать моим? Что ты, подобное меня не ждет: ведь у тебя дела, нетерпеливая принцесса и вообще. Но, пожалуйста, освободи меня от изматывающего одиночества, спаси из мрачного, застывшего в своей безысходности-безнадежности замка. Это не займет много времени: просто толкни в жизнь и, может, я привыкну к прежним маскам, научусь скрывать за дерзкой ухмылкой боль и отчаяние. И когда только они успели пустить корни в моей душе? Должно быть, в тот момент, когда пришлось лицезреть твою спину, удаляющуюся в сторону чужого замка. Хорошо хоть лица не видел: не перенес бы предназначенной не для меня улыбки. А вдруг ее не было? Хах, долой глупую надежду. Знаешь, твой подсолнух все еще цветет. Недавно с жутко раздражительной барышней столкнулся: ну и что, что я сел на ее розы? Не надо где попало раскидывать. Владея цветком, связанным с важным человеком, я ни за что не выпустил бы его из рук, согревая дыханием, теплом тела, не позволяя завянуть в твоем суровом климате. Я все еще храню твой подсолнух, как ни странно. И тебя храню-хороню, пока в сердце льется горькой тризны звон. А когда он закончится, когда исполнит последний аккорд Шопен, когда все мелодии этой жизни придут к логическому завершению – отгремит мой военный марш. И тогда... Einsamkeit.