Стационар

Снова ранний подъем. Снова никто толком не выспался. Маленькая Настя всю ночь кашляла и плакала, да и взрослая тоже от приступов едва ли не задыхалась. Состояние было разбитым - хуже некуда. Халатно и глупо было в одной палате поместить людей с заболеваниями, которые, возможно, передавались воздушно-капельным путем, девочку с язвой желудка и меня с ВСД. Черт с ним, со сном - перетерпеть можно, но мы ведь могли и подцепить от других чего-нибудь, нахватав целый букет. И не только поэтому я всеми силами рвалась на выходные домой, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Также мне жутко хотелось принять ванную и развалиться на любимом удобном диване с кошкой в обнимку. Оставалось лишь дождаться осмотра и поговорить об этом с врачом, но хороших вестей она не принесла. Нет, под расписку родителей домой меня отпустили, правда, с условием, что в понедельник в восемь утра я буду на месте. Расстроило меня, и не только меня, что Насте неожиданно сообщили об ошибочном диагнозе, который был поставлен ранее. На самом деле, у девушки прогрессировала очаговая пневмония. Она держалась, пока доктор заверяла, что лекарства, употребляемые ранее, предназначены для лечения и этого заболевания. Держалась и тогда, когда женщина назначила на понедельник капельницу, пожелала всем скорейшего выздоровления и покинула палату. Когда же мы остались один на один, Настя расплакалась. Не люблю, когда люди плачут. И для меня казалось диким и непривычным - утешать кого-то, но девушка нуждалась в этом и я легко приобняла ее. - Мои родители потратили большое количество денег и нервов на все это. Я уже которую ночь не могу нормально спать. А она не тот диагноз поставила, оказывается! - всхлипывала соседка, утыкаясь лицом мне в плечо. Как могла, я успокаивала ее, поглаживая по, нервно вздрагивающей, спине и мягки волосам, наслаждаясь приятным ароматом. Благодаря мне или же нет, но девушка со временем все же притихла, вытирая влажные щеки тыльной стороной ладони. С грустью в глазах, через силу, она улыбнулась мне и внезапно подскочила на месте, когда в окно, что было позади, постучали. Настю пришла навестить ее бабушка, что жила неподалеку - и после этой встречи соседка вернулась более бодрой. - Если хочешь, то я останусь с тобой на выходные, - складывая некоторые вещи в спортивную сумку, обратилась я к девушке. - Нет-нет, езжай. Прими ванну, как хотела, отдохни. Со мной все в порядке будет, - уверяла она, а после, немного помедлив, смущенно продолжила. - Мы можем обменяться номерами, если ты не против. Будешь мне звонить время от времени... Могла ли я отказать ей в этом? Если бы захотела совершить очередную ошибку в жизни, оттолкнув человека, что тянется ко мне, - определенно. Но с меня было достаточно затворничества, замкнутости и одиночества. Не было в мире ни единого человека, который бы знал меня хоть процентов на пятьдесят. Даже родители о многом и думать не смели, считая, что я для них - открытая книга. Как же они ошибались. У каждого должен быть такой человек - хотя бы один - которому мы могли бы рассказать все, что в данный момент на уме. Который бы понял, подбодрил, поддержал, помог советом. Для многих я была именно таким, но не было ни одного такого для меня. В принципе, думать, что Настя окажется этим человеком - было глупо. Но чем черт не шутит? Стоило попытаться сблизиться хоть с кем-то, а там уже будет ясно - зря или нет. В любом случае, терять особо нечего. Оказавшись дома, первое время я внутренне радовалась. Как и планировалось, приняла ванну, перестирала все вещи, изрядно поиздевалась над кошкой, которая лишь громко мурлыкала, мужественно все стерпев. Времени хватило даже на то, чтобы узнать домашние задания и часть из них сделать, дабы не отстать от программы. Хотя от чего отставать? Десятый класс - никакой нагрузки, только множество профориентаций и прочего подобного завлекалова. Да, это было золотое время. И под вечер становилось невыносимо скучно. Ранее удавалось спасаться, загружая себя домашней работой. Летом в частном доме ее было предостаточно, а сейчас - за окном лил дождь и стремительно падала температура. Ко всему прочему, родители сами не позволяли мне что-либо делать, что было редкостью в нашей семье. Но болею же. Наплевав на все моральные устои, я нагло этим пользовалась, хотя никакого удовольствия не получала. В итоге, в руках оказался телефон. Меня поприветствовал усталый, но довольный голос, который не сразу удалось узнать. Было отчетливо слышно, что мне рады и ждали этого звонка. Непринужденно и тепло мы проболтали довольно долго, обсуждая всякую всячину. - Не скучай, - было сказано мной напоследок. - Буду, - я словно увидела, как на том конце улыбнулись. - До скорого, Кирюсик. Специально, чтобы позлить - не любила я этих ласкательных - но так приятно стало. Впервые после разговора с кем-то я сидела и улыбалась в пустоту, словно идиот. Наверняка, с каждым бывало. Со мной же - впервые. На комфортном, мною пахнущем, диване, сон пришел довольно быстро, подгоняемый приятными воспоминаниями. Стыдно, очень стыдно, но на следующий день лишь к полудню я вспомнила, что дедушке исполнилось шестьдесят три года. Когда не посещаю занятия - вечно теряюсь во времени, дате и дне недели. Но я так догадываюсь, что это проблема абсолютно всех школьников и студентов. Разве, нет? Пламенные речи, с рядом избитых временем слов, - не мой конек. А вот смс с проникновенным контекстом, от души и сердца - всегда пожалуйста. Дедушке было приятно, он тут же поблагодарил меня и несколько "обрадовал", сказав, что обидится, если мы с родителями не придем. Так что остаток дня и весь вечер я провела в компании его, гостей и любимой бабушки, которая то и дело, снова пыталась запихнуть в меня кусочек чего-нибудь. Домой вернулись поздно, уставшие и с полным отсутствием желания что-либо делать. Но, чтобы не суетиться сутра, мне пришлось заранее собрать сумку, а потом уже отправиться в радушные объятья одеяла. Непроглядным туманом и холодом встретила меня улица. Дожидаясь такси около бордовых ворот, под все еще "одетым" орехом, мне приходилось по подбородок кутаться в серый плащ, чтобы не впустить под него северный ветерок, пробирающий до дрожи. Но утро выдалось не таким уж и плохим: доставили меня к отделению на новеньком сером Kia Rio, приборную панель которого хозяин протирал на каждом светофоре. Было забавно наблюдать за этим, отвлекаясь на серые городские улицы, которые привычно пустовали в такую погоду. Когда я бежала от машины к ступеням, начал моросить дождь, оставляя на сером пальто темные мелкие пятна. Двери за мной закрылись, на целую неделю отгородив меня от внешнего мира и дома. Из груди вырвался тяжелый вздох. На посту медсестры меня встретила Нелли Леонидовна - приятной наружности еврейка, лет сорока пяти - сдержанной, но искренней улыбкой, поинтересовавшись, не стало ли мне лучше. Перекинувшись с ней парой фраз и расписавшись в журнале, проследовать пришлось по коридору к своей палате, внутренне отмечая некую нервозность. Стоило лишь открыть дверь и сделать несколько шагов, как, завидев меня, навстречу ринулась Настя, едва ли не сшибая с ног. Ее тонкие, но сильные пальцы, впились в мои плечи стальной хваткой, а глаза просто пронизывали насквозь. Несколько секунд она просто гипнотизировала меня, а потом... - Я так соскучилась, - Едва не задыхаясь, выпалила девушка, продолжая карим взглядом проникать под кожу. Единственное, что способно было поставить меня в неловкое положение, когда мысли путаются и предложения не вяжутся - нежные чувства людей по отношению ко мне. Но, некогда грубый и холодный камень, незаметно нагревался под лучами искренности и добра этого человечка, что вносило свои изменения. - И я соскучилась, - губы сами растянулись в улыбке. Лариса тоже вернулась этим же утром и компания идиотов, которым улыбались уже все в отделении, вновь была вместе. Как-то совсем незаметно, за процедурами, чаем и разговорами, подкрался вечер. Стоит отметить, что Марго за выходные выписали и в палате стало более пусто, но Лора решила восполнить этот "пробел" собой. Перетащив из бокса свое постельное белье, она расположилась на постели уехавшей девочки, рядом с Настей. Мне казалось, что это не плохая идея - будет веселее, но было уж слишком весело... девушкам. Не мне. Наташа с Настей крепко спали, привыкнув к шуму в харьковской общаге. А у меня уже глаз дергался от смешков и светящегося дисплея телефона Ларисы. - Ребят, давайте спать? Уже поздно, - спокойно проговорила я, присев на кровати. Два взгляда устремились в мою сторону: Настя смотрела виновата и уже хотела что-то сказать, как Лора ее перебила: - Хочешь спать - спи. Кто тебе не дает? - хмыкнула брюнетка. От такой беспричинной наглости у меня в голове тут же произошло короткое замыкание, чего я от себя вовсе не ожидала. - Твой смех - далеко не птичье пение, так что, будь добра, замолчи и дай мне отдохнуть. Ты здесь не одна, - почти рычала я. - А ты не охренела ли? Уймись. Глупо было и дальше продолжать беседу с этим человеком. Лора открылась мне со своей, отнюдь не светлой стороны, - и я тогда не ошиблась, когда сказала, что не так она проста, каковой кажется на первый взгляд. Эгоистичный, упрямый лицемерный человек - она меня разочаровала и оставаться с ней в одной комнате я не желала. Поэтому, взяв свои вещи, я направилась в бокс, на последок пожелав лишь Насте сладких снов. Кровать была совсем неудобной и с чужим запахом, что долго не давало покоя. Еще и температура в этой комнате была значительно ниже, чем в нашей палате, но это все пустяки для принципиального человека. Благодаря спокойной и расслабляющей музыке - Энигме, Эре, Грегориан - в мысли начали проникать непроизвольные глупые картинки и ситуации, давая понять, что сон не за горами. Но тут телефон под подушкой неожиданно завибрировал, вырывая меня из полудремы. "Кирчик, не обижайся, пожалуйста, и вернись, мы больше не будем. Без тебя пусто" - гласило смс, против воли натягивая на мои губы улыбку. Меня тронуло это сообщение - глубоко тронуло - но вернуться я все равно не могла. "Мне и здесь хорошо. Не переживай. Доброй ночи" - приходилось нагло врать, пытаясь закрыть на сегодня эту тему. И после ответа: "Прошу тебя...", я лишь устало прикрыла глаза и отправила телефон обратно, так и оставив это смс проигнорированным. *** Биологический будильник сработал в шесть часов утра. Или же это тело запротестовало, не в силах больше лежать на неудобной кровати. И даже подъем с нее отдавался болью в позвоночнике, который привык к ровной, твердой поверхности. Когда я вошла в палату, остальные уже тоже проснулись. Наташа заплетала дочери косу, путаясь пальцами в ее шикарных русых волосах, что струились ниже поясницы. Женщина поприветствовала меня с какой-то неловкостью, наверное, до этого не обратив внимания на мое отсутствие. Девушки же сидели на кроватях, о чем-то переговариваясь, но довольно неохотно. С ними тоже следовало бы поздороваться, но, когда они прошли мимо, даже не обратив на меня внимания, вежливость моментально испарилась. Вот как, значит? Довольно подло. Но от Лоры уже можно было ожидать подобного, а вот от Насти... Никак в голове не укладывалось, почему она так поступила. Да и думать об этом вовсе не хотелось. Сцепив зубы, я застелила постель и взяла с себя слово, что первой на контакт не пойду. Расслабиться помог массаж и теплая компания блондинки, от которой пахло просто божественно. Еще у самого входа в нос ударил свежий аромат с нотками цветочной сладости. Девушка улыбалась мне и постоянно о чем-то спрашивала, пока готовила место, а я украдкой следила за ней и мягкими движениями кистями рук и пальцами. - Все, готово. Можешь раздеваться, - мурлыкала блондинка, ополоснув руки под водой. Когда я стягивала с себя футболку, не так, как обычно это делают девушки - взявшись за края - а через голову, то поймала на себе заинтересованный взгляд. И невольно холодок пробежался по коже. На протяжении всего массажа я старалась ни о чем не думать, кроме рук, массирующих мышцы и позвонки. На столько приятно это было, что под конец я едва ли не уснула. Но и неприятное вернулось - опять от меня дико несло этим маслом, что люди непроизвольно принюхивались По возвращению в палату, а это было довольно поздно, никого обнаружить там не удалось - наверное, все ужинали. Мне же кусок в горло не лез, отчего-то невыносимо хотелось спать, поэтому, не в силах противостоять соблазну, я забралась под одеяло и, незаметно для себя, уснула. - Кир, ты в порядке? Как себя чувствуешь? - еще сквозь сон моего лба коснулась холодная ладонь, но глаз открыть так и не удалось. - Тебе мама звонила и я сказала, что ты спишь. Она волнуется. С трудом приоткрыв веки, в тусклом свете, я увидела сначала рыжеватые шатенистые волосы, а потом и само лицо. Настя хмурила тонкие брови, поглаживая меня полосам и взгляд ее был обеспокоенным. Мое самочувствие действительно было далеким от хорошего, но пугать кого-то этим и ныть - в мои планы не входило. - Все хорошо, просто из-за погоды в сон клонит. Что мама сказала? - прохрипела я, присаживаясь на кровати, в то время как девушка сидела рядом. - Попросила перезвонить. Ее голос звучал очень взволнованно. Коротко кивнув, я перезвонила матери, чтобы успокоить ее, ожидая, что девушка вот-вот уйдет, но она и с места не сдвинулась, держа мою руку в своих и щекоча ладонь пальцем. - Что ты делаешь? - озадаченно спросила я, отложив телефон на тумбочку. Девушка еще некоторое время молчала, но потом все же тихонько откликнулась. - Я скучала по тебе. После этих слов в комнате повисла тишина, мы просто сидели и молчали. Настя нервно теребила мои пальцы, а я наблюдала за этим, думая про себя о сказанном и прошедшем дне. - Ты была обижена на меня? За что? - подняла я на нее взгляд, а соседка осталась недвижима. - Да. Я ведь просила вернуться, мне было это необходимо, а ты проморозилась. Спалось просто отвратительно. Без тебя плохо... - И мне без тебя. На этих словах голова шатенки приподнялась, обратив на меня чистый взгляд. Глаза смотрели в глаза и воздух в комнате неожиданно стал вязким и жгучим, наполняя собой легкие и обжигая их изнутри. Было видно, что девушка хочет что-то сказать, так как ее тонкие губы подрагивали, но неожиданно дверь открылась и в палату вернулись Наташа с Настенькой, разрывая эту странную связь, что возникла между нами. - Ванна свободна, девочки, - оповестила нас женщина, собираясь ложиться спать. Малышка же запротестовала, напевая "Свободу попугаям" и свисая с кровати, словно обезьянка. Это вызвало у всех в комнате тихий смех. - Не поможешь мне голову помыть? - с улыбкой обратилась девушка, обращая мой взгляд к себе. Это был явно риторический вопрос, так как, не дожидаясь ответа, меня просто вытащили из под одеяла и комнаты, направившись в ванную. Единственное, что требовалось от меня - это из ковша смывать пену с волос Насти, стоя позади нее, чтобы не забрызгаться. Но это было невероятно сложно... Красивая спина с выступающими позвонками и ребрами, отвлекала меня. Кожа была до того бархатистой и приятно пахнущей, что хотелось склониться и коснуться ее губами. Но я держалась изо всех сил, отгоняя от себя глупые мысли и пытаясь думать о постороннем, покидая пределы этого отделения и вообще мира. Девушка же не разделяла моего состояния, брызгая в меня водой и возвращая в реальность. Она смеялась и накидывала мне на шею полотенце, притягивая вплотную к себе. А я просто понять не могла, что со мной происходит. Откуда такие мысли и чувства. И уже обратно в палате, когда, в полной темноте, еще слегка влажная голова шатенки лежала у меня на коленях - я больше ни о чем не думала. Получала удовольствие от гладких и шелковистых волос, которыми играла, и от легких пощипываний прохладных пальцев, которые мягко сжимали подушечками твердые мышцы на моих руках. - Кира-качок, - тихонько смеялась соседка и улыбалась мне снизу. - С тобой так хорошо, так спокойно... И мне не надо было ничего отвечать, она и так знала, что я точно такого же мнения. Глядя в глаза, она видела это, жмурилась и шире улыбалась, наслаждаясь этой близостью. Просто невероятно трудно было оторваться друг от друга, но все же пришлось. Пришлось разойтись по койкам, а потом еще десять раз пожелать друг другу сладких снов, посмеиваясь. Девушка засопела почти сразу же, а я еще долго ворочалась, думая, думая и думая... В результате чего мне приснился странный сон.