Обманщик

По ковру в беспорядке разбросаны деревянные кубики и конусы. Однообразные и скучные, они уже давно надоели. Итачи наугад берет деталь, которой оказывается куб – их намного больше, чем конусов – и осторожно ставит на одну из недостроенных башенок. Она такая высокая, что под весом нового звена, шатко кренится вбок. Наверное, стоило завершить ее конусом. Итачи замирает. Боясь разрушить башенку, он задерживает дыхание, но качнувшись еще раз, она все же падает и распадается на десяток деревянных кубиков. Итачи вздрагивает от неожиданно громкого звука. В пустой тишине дома это больше похоже на грохот. Итачи больше не хочет строить башни. Желтыми пятнами на пол ложится солнечный свет. Итачи переводит взгляд за окно, где видно высокое голубое небо. Подходящая погода для прогулок, вот только мама запретила играть во дворе. За дверью тихо. Если выйти на крыльцо и чуть-чуть посидеть на траве, не случится ничего плохого. Бесшумно выйти из дома было не сложно. Итачи с улыбкой ощутил на своем лице порывы свежего ветра. Абсолютно все вокруг вызывало в нем интерес – зеленая сочная трава, жужжащие букашки на цветах, каменная мозаика дорожки. В комнате было не так интересно. Где-то вдалеке послышались скрипучие звуки тележки. Итачи тихонько присел на ступеньку и закрыл глаза, прислушиваясь к происходящему. Звуки приближались с остановками, в которых слышались голоса. Один и тот же человек называл имена, после чего поднимался шум, расшифровать который не представлялось возможным. Итачи был удивлен. Он совсем не знал, что это может быть. Дождавшись, пока тележка подойдет достаточно близко, Итачи прильнул к щели между калиткой и забором. Разглядеть что-либо было сложно. Он щурился, чтобы придать силуэтам четкость и, добившись в этом небольшого улучшения, сосредоточился. Слух не обманул его. Это действительно была телега, которую тащил на себе человек. Именно его голос разносился по кварталу. - Учиха Тоцуке! Из соседнего дома к тележке выбежала женщина в домашней одежде. Она была бледна. Итачи пришлось чуть-чуть приоткрыть калитку, чтобы расширить щель и увидеть, что находилось в тележке. Видно было плохо, но ему удалось разобрать, что та доверху набита большими тюками или мешками. Что-то свисало, какие-то части и вовсе волоклись по земле. Внезапно раздался слабый голос: - Я здесь. Итачи почувствовал, как холод пронизывает его изнутри. Этот голос принадлежал чему-то, что находилось в телеге. Ему вторили другие, просившие женщину забрать и их. Итачи до боли напряг глаза, пытаясь разглядеть, что же там такое. Мужчина отошел от оглоблей: - Узнаете кого-нибудь? - Да. Это он. Картинка стала четче. Итачи смог различить руки, ноги и головы, торчащие из общей кучи. Ужас сковал его. Он понял, что шум, который не поддавался его расшифровке, был стонами множества людей. Из общей кучи доставали кого-то одного, причиняя тем самым физическую боль остальным и тревожа их раны. До носа Итачи донесся запах запекшейся крови и смерти. Он видел, что многие из лежащих здесь, не шевелились и не стонали. - Итачи! Голос матери доносился, словно через толщу воды. Даже когда она подхватила его на руки, унося домой, в его ушах все еще звучали слова «я здесь». Итачи проснулся в холодном поту. Кошмары мучили его все реже в последнее время, но в них раз за разом оживали те события, которые он хотел бы забыть. Прислушавшись, и не услышав ничего, кроме биения собственного сердца, Итачи понял, что вел себя тихо. Он боялся навредить своему будущему братику, поэтому даже во сне старался не кричать. Это было правильно. Повернувшись на другой бок, Итачи глубоко вдохнул и закрыл глаза.