Про оборотней, счастье и волшебное дерево.

Не то, чтобы Стайлза когда-нибудь особо интересовало чье-то мнение. Не говори, что мне делать, и я не буду говорить, куда тебе идти – как-то так он и рассуждал, покупая цветастые футболки без примерки, оплачивая на кассе свежие комиксы, выбирая в спортивном магазине биту покрепче и налаживая личную жизнь с оборотнем. Оборотнем, убивавшим людей направо и налево. Умершим от когтей племянника. Воскресшим благодаря девочке-банши. Оборотнем старше самого Стайлза на неопределённое количество лет (Стилински не уверен, что хочет знать точную цифру). В общем, да, чужое мнение по оценочной системе Стайлза всегда занимало довольно низкий рейтинг. Сын шерифа не нуждается в замечаниях и советах. - Я не думаю, что ты способен трезво оценивать происходящее, - говорит Дерек, и нет, это не то 'спасибо', на которое рассчитывал Стайлз, помогая убираться в лофте после неудавшейся вечеринки. Если быть честным, он вообще не рассчитывал на спасибо. Просто мысль о том, что оборотень вернулся в собственную квартиру и вынужден один выкидывать пустые пивные бутылки и прочую типично после-вечеринковскую дрянь за толпой незнакомых подростков, кажется ему неправильной. Стайлз не пацифист, но старается делать то, что считает верным. Идея о бескорыстной (ну, почти) помощи мгновенно перестала быть актуальной, теперь на повестке дня - желание бросить пропитанную очистителем для стекол (с резким яблочным запахом, слишком ядреным для оборотня) тряпочку, которой он старательно оттирает въедливую жёлтую светящуюся краску с окна, и валить куда-нибудь в сторону аэропорта. - Чувак, я, кажется, не совсем понимаю, о чем ты говоришь? Примерно в этот момент, разглядывая безоблачно-яркую синеву неба за стеклом и мечтая оказаться где-нибудь на луне, Стайлз наконец-то понимает, за что так не любит лофт Дерека. Слишком много открытого пространства и ни единой возможности спрятаться. Ни шанса на то, чтобы попетлять. Прыжок хищника из любого места в квартире будет беспрепятственным и точным, а следы когтей и вмятины в стенах в случае чего можно списать на нетривиальный дизайнерский ход. - Может быть, о том, что происходит между тобой и моим дядей? Стилински очень хотелось бы оказаться сейчас в квартире Питера, где стиль хай-тек, светлая мебель и хрупкий стеклянный столик буквально кричат о том, что не контролирующим себя оборотням нужно поворачиваться и уходить. Контроль старшего Хейла идеален. У него есть якорь. Кровь последнего якоря Дерека совсем недавно впитали корни Неметона. - Ммм, нет, это плохая идея. – Отрицательно мычит Стилински. Ещё чуть-чуть – и он протрет тряпочкой в окне дырку, но лучшей причины для того, чтобы не смотреть на собеседника, он ещё не придумал. Напряжённая тишина за спиной сменяется тихим, не угрожающим, но раздраженным рычанием, а затем - звуком приближающихся шагов. - Это все не так просто, как ты думаешь. Стайлз, ты многого не знаешь. – Дерек с некоторых пор научился ценить чужое личное пространство, и поэтому, когда подросток поворачивается к нему лицом, между ними остаётся пара метров свободы, нерастраченного кислорода и валяющийся на полу обрывок чего-то неонового со стразиками. При свете дня такое шмотье смотрится смешно и глупо, как и вся затея с вечеринкой. - Как по мне, так я знаю достаточно. Ну, знаешь, достаточно для того, чтобы не спать ночами, ожидая нового убийства, или нашествия демонов, или плясок шаманов-Вуду, или, там, жертвоприношений. – Стайлз не любит, когда ему делают замечания, это выводит его из состояния хрупкого душевного равновесия. – Могу поболтать с тобой о чем-нибудь из вышеперечисленного. - О Питере. – И, окей, с контролем Дерека действительно непорядок, во всяком случае, виднеющиеся из-под верхней губы клыки не предвещают продуктивной беседы. Бежать по-прежнему некуда, но Стайлз и не рассматривает этот вариант всерьёз, у него все в порядке с оценкой своих и оборотнических физических способностей. - Ладно-ладно, о Питере, так о Питере. Давно его не видел, серьёзно. Как дела у зомби-дядюшки? – В любой непонятной ситуации делай вид, что ты придурок – чаще всего это прокатывает. А иногда и нет. - Обычно отношения с оборотнем предусматривают наличие определенных знаний. - Видимо, Дерек решил пойти от противного и игнорировать чужую словесную шелуху. – Но не думаю, что мой дядя проводил для тебя экскурс о тонкостях вервульфовских чувств. - Я все ещё не знаю, о чем ты, - пропел Стайлз. - О том, как у тебя начинается тахикардия каждый раз, когда ты видишь Питера в его фирменной красной рубашке? – Выгнул бровь Дерек. Есть несколько вопросов, которые Стайлз не задаёт никому, кроме себя. Почему в 11 лет ему не пришло письмо с почтовой совой? Есть ли Бог? Когда изобретут лекарство от рака? Как можно при волчьих инстинктах не почувствовать, что спишь с обманщицей и убийцей, но при этом заметить учащенное сердцебиение гиперактивного подростка? Стайлз не пацифист, никогда им не был и вряд ли станет. Просто иногда он старается помочь тем людям, которые ему не абсолютно чужие. Как показывает практика – зря, зря и еще раз зря. - Эм, чувак, не обижайся, но я собирался обсудить это с тобой примерно никогда. Как и с другими, впрочем, тоже. Ни с кем и никогда – оптимальный вариант, на самом деле. – Стайлз продумывает пути отступления, жестикулирует и смотрит украдкой на рюкзак, валяющийся около дивана. Дерек закатывает глаза и отходит так, чтобы Стилински было удобнее добраться до цели. Стайлз идет к дивану, стараясь ровно дышать и сохранять самообладание. Он мог бы быть дома и готовить ужин отцу. Мог бы позвонить Скотту по скайпу и узнать, как прошло свидание с Кирой. Мог бы написать Питеру смс и выяснить, во сколько он вернется домой. У Стилински есть тысяча и один способ скоротать время до вечера, но он поддался своему альтруизму и… И окей, это был не только альтруизм. Просто иногда Неметон (или духи? или демоны? или кто там еще?) в голове Стайлза начинает заострять внимание на каком-то месте и звать его туда – кошмарами и галлюцинациями. Стилински попробовал найти закономерность в выбираемых подсознанием местах – и вскоре нашел. Как Лидию тянуло к смерти, его тянуло к оборотням. Запах яблочного средства для мытья окон мерещился Стайлзу последние дня три – с тех пор, как Питер уехал в командировку. Пойти в ближайший супермаркет субботним утром – проще простого, увидеть Дерека в отделе моющих средств и предложить свою помощь в уборке – тут потребовалось чуть больше смелости. Но в итоге Стайлз оказался здесь, и был уверен, что что-то должен узнать, потому что подсознание никогда ничего не делает просто так, в этом он уже успел убедиться. Вот только что речь пойдет о его личной жизни, а не о супер-пупер-крипи-тайнах – нет, этого парень не учел. - Ну окей, предположим. – Добравшись до рюкзака, Стайлз стал чувствовать себя увереннее – до выхода из лофта несколько шагов, а Дерек продолжает спокойно стоять у окна, сложив руки на груди, и клыки, да, клыков больше не видно, что тоже не может не радовать. – Предположим, что этот разговор действительно происходит, и все это, - Стайлз неопределенно машет руками, - действительно так заметно. Надеюсь, только для тебя, а остальные наши клыкасто-мохнатые друзья не в курсе, потому что иначе происходит нечто действительно очень неловкое. В общем, ты начинал говорить, что я чего-то не знаю? Ты собираешься рассказать мне азы оборотничьей психологии? Мистер-вульфи-Ганнибал? Фу, я надеюсь, вы не едите людей, это было бы как-то чересчур. Все, я уже заткнулся и готов внимательно тебя слушать. Дерек терпеливо дождался паузы в быстрой речи подростка и начал говорить: - Оборотни относятся к своей личной жизни серьезнее, чем люди. Я сейчас говорю об оборотнях с рождения, а не об укушенных. Виновата в этом моногамия волков или что-то еще – я не знаю. Но каждый урожденный стремится в своем партнере найти того, с кем можно провести всю жизнь. У Стилински вертелись на языке десятки вопросов, но он сдерживался, а внутри что-то покалывало – ‘вот, это то, ради чего ты сюда пришел, это оно, слушай внимательно’. - Когда нас предают, мы долго восстанавливаемся, а потом снова отправляемся на поиски. – Дерек не смотрел на Стайлза, он стоял боком к окну и окидывал взглядом снующих внизу людей. – Мы почти не умеем сдаваться. Но иногда такое случается. Стайлз догадывался, что услышит сейчас. Догадывался, и легче от этого не становилось. - Тогда оборотень в какой-то момент просто перестает искать. Все ваши шутки и байки про ‘одиноких волков’ на самом деле ужасны, потому что одиночество для нашего человеческого облика – высшая степень признания поражения в борьбе с окружающим миром. Как будто ты хотел просто спокойно жить – и проиграл. – Дерек скривил губы и посмотрел на подростка. – Стайлз, Питер уже наискался. То, что ему захотелось себе в постель молоденького мальчика, вовсе не означает, что он еще может что-то испытывать. Он сгорел вместе с моей семьей – только изнутри. Подумай, нужно ли тебе это, заодно подумай, каково будет надираться со Скоттом в лесу по причине собственных проблем. Стайлз пару раз заторможено моргнул. Что-то неестественное было в словах Дерека, во всем его облике, но Стилински в последнее время настолько часто мерещились небылицы, что излишняя паранойя не вызывала должного беспокойства. Парень положил на тумбочку около дивана помятую тряпку, которой протирал окна, надел рюкзак, нервно потеребил лямку. - Ты иногда удивляешь меня, Дерек. Не знал, что ты можешь произнести столько слов без пауз и рычания. Но, окей, это была интересная информация. И прямо сейчас я пойду домой и буду ее обдумывать, ладно? – Стайлз медленно, не отводя взгляда от Хейла, подошел к выходу из лофта, кивнул на прощание и, повернувшись, выбежал в коридор. *** На подземной парковке стояла BMW, похожая была и у Питера. Стилински удивленно прищурился, и да, номера были знакомыми. Он поспешил к черной легковушке, стекло со стороны водителя тотчас опустилось, позволив разглядеть старшего Хейла (и его красную рубашку, будь она неладна). Стайлз нервно сглотнул. - Не знал, что ты приедешь так рано, - сказал он вместо приветствия, садясь в машину и закидывая рюкзак на заднее сидение. - Не знал, что можно что-то целый час делать одному в чужом пустом лофте. И нет, я даже не буду спрашивать, откуда у тебя ключи. – Улыбнувшись, кивнул в ответ Питер. Одному? Стайлз окинул взглядом стоянку. Тойоты Дерека, на которой они приехали сюда, не было. Хейл аккуратно выехал с полупустой парковки, надел солнцезащитные очки, поправил застежку на перчатках для вождения и только тогда прибавил скорость, заодно включив радио. Вступительные аккорды песни Shocking Blue зазвучали в тишине салона. I'll follow the sun… Питер очень аккуратно водил, и Стайлз иногда спорил сам с собой, началось это после пожара или после его смерти-и-воскрешения. Спросить он не решался. Не об этом. - А правда, что все волки стремятся найти счастье? – Задал вопрос Стилински, не особо надеясь на ответ. Не то, чтобы Хейл не любил рассказывать истории, но очень уж эта могла получиться своеобразной и личной. - Обычно - правда. Они ищут, терпят поражение и ищут снова, пока не достигнут цели или не отчаются. – Ответил Питер и, усмехнувшись, продолжил. – А иногда счастье само находит волка, не зависимо от того, ищет он или уже нет. Скажу по себе: это самое лучшее из того, что может с ним произойти. - И никакой разницы. У людей точно так же. – Улыбнулся Стайлз. - Мне тоже так кажется. *** Дерек отошел от окна лофта, а через пару секунд его фигура рассыпалась на сотни маленьких светлячков. В темноте они источали бы яркий свет, но сейчас были просто черными насекомыми, исчезнувшими еще через несколько мгновений. Неметон постепенно учился делать своих детей счастливыми.