***
Стало тише. Многих детей забрали с собой родители, приближалось время ужина, утки в озере начинали устраиваться, готовились к приближающемуся вечеру. Дети постарше, подростки, еще гоняли мяч, редкий человек пробегал мимо, наслаждаясь чуть остывшим воздухом. Мир все еще был активен, но стал чуть более сонным, его края покрылись дремотной дымкой. Хакен снова сидел на скамейке. По крайней мере, это было не так подозрительно, как лежать плашмя на траве и плакать – а к этому он в итоге и пришел. Он выплакал все, что мог. Так что теперь он просто сидел и наблюдал, как небо из бледно-голубого постепенно становится лавандовым, как солнце опускается к горизонту. Это был прекрасный закат, небо было совершенно чистым, не считая нескольких низко висящих облачков, которые преломляли солнечные лучи у самой земли. Все вокруг было окрашено в розовый и золотой, как и кожа Хакена. Солнце едва коснулось горизонта, мерцая вдалеке, и Хакен наблюдал за тем, как оно медленно тонуло, даря свое тепло другой части планеты и покидая Хакена навсегда. Еще пара мгновений и оно скрылось совсем, небо тут же начало остывать, оранжевый и розовый сменился пурпурным, который потом плавно перетечет в индиго, а затем, наконец, превратится в кромешную тьму. Подростки, до этого играющие на холмике, стали поспешно сворачиваться и разбегаться по домам. Хакен тоже встал и направился к дому. Начала он шел пешком, но когда небо над головой начало становиться темно-фиолетовым, его наполнила тревога, охватило паническое желание увидеть Тэгуна, срочно. Он побежал со всех ног, проносясь по уже почти пустынным улицам, и тьма будто преследовала его по пятам. - Эй, парень, подвезти тебя? – крикнул ему таксист из открытого окна своей машины, поравнявшийся с Хакеном по дороге. Хакен замотал головой в ответ, не сбавив скорости. Он буквально оторвал решетку от земли, когда оказался на месте, с грохотом закрыл ее над головой и спрыгнул вниз. Он летел по тоннелям сломя голову. Вокруг стояла тишина, раздавался лишь звук его шагов и прерывистого дыхания. Он тут же вспомнил свой сегодняшний путь на поверхность. Только тогда он бежал к солнцу, теперь же убегал во тьму. Через пару мгновений он добежал до двери в их жилище, его руки тряслись, когда он пытался открыть ее, но когда он все же с этим справился, перед ним предстал Тэгун, сидящий на кровати, при том один его глаз уже был открыт, второй же сонно щурился. Хакен переступил через порог и дверь с грохотом закрылась позади него. - Ты сказал, что вернешься до заката, - прошептал Тэгун, с нотками обиды в его тихом голосе. Волосы у него на затылке очень забавно торчали в разные стороны. Хакен сразу же прошел вперед, ничего не ответив, лег на кровать, повалил Тэгуна на спину и прижался к его груди. Некоторое время он еще повозился, скидывая с ног обувь. Ничего. Потом постирает белье. Если, конечно, будет еще жив. Так они и лежали некоторое время, Хакен тяжело дышал после пробежки, его плечи подрагивали. Тэгун повернул голову и поцеловал его в макушку. - От тебя пахнет солнцем, - прошептал он, Хакен от этих слов слабо заскулил. – С кем ты прощался? Хакен с трудом сглотнул ком в горле. - С самим собой, - тихо ответил он, еще сильнее прижимаясь к Тэгуну.***
Холодный воздух в их квартирке казался хлесткой пощечиной на влажной коже Хакена, когда он вышел из теплого душа. В этот раз он использовал намного больше геля душа с запахом жвачки, чем обычно. Ему была необходима моральная поддержка. Он надел нижнее белье и джинсы, полотенце было обернуто вокруг его плеч, собирая капельки воды, капающие с его волос. Хакен взглянул на Тэгуна, который стоял около дивана. На его лице читалось волнение и нежность, Хакен просто не мог этого вынести. Если бы Тэгун проявил еще больше сочувствия и спросил, как он себя чувствует, то Хакен точно бы сломался. После того, как он вернулся со своего небольшого путешествия в парк и оказался на кровати, моральное истощение взяло свое и Хакен задремал. Тэгун был рядом с ним пару часов, затем пошел в душ и после этого разбудил Хакена мягким шепотом на ухо, что пришла его очередь. Остальные скоро будут здесь. Хакен подошел к комоду в поисках какой-нибудь футболки, которую не будет жалко сначала испачкать в крови, а затем в грязи. Он остановил свой выбор на старой простой черной футболке и тут же натянул ее через голову. Ткань немного липла к коже, так как Хакен еще не совсем высох. Маленький амулет лежал на этом же комоде и настойчиво пропищал, когда Хакен закончил одеваться. Хакен тут же взял его в руки и надел на шею, медальон радостно завибрировал. С волос капало, так что пришлось еще раз подсушить их полотенцем. Затем Хакен оглянулся по сторонам в поисках расчески. - Хакен, - произнес Тэгун, Хакен в это время стоял в ванной перед зеркалом и пытался расчесать свои густые волосы. Голос Тэгуна был тихим, однако он прозвучал в тишине словно выстрел. – Тебе нужно поесть. Ладони Хакена тут же заново задрожали. - Я не хочу есть, - отозвался Хакен, положил расческу на раковину и вышел из ванной. Тэгун нахмурил брови, но не сдвинулся с места. - Ты не ел еще с самого… - Я знаю! – перебил его Хакен, потирая рукой свой живот. Его слегка подташнивало от волнения, так что он не испытывал голода, хотя подсознание подсказывало ему, что поесть все-таки было нужно. Это придало бы ему сил, и тому же, это был его последний шанс. Но по этой же причине он и не мог поесть. Он понимал, что никакой радости еда бы ему не принесла, ведь что бы он ни съел, вкус оказался бы похожим на пепел. Тэгун все еще пристально смотрел на него с некоторой обидой, так что Хакен решил пойти ему на уступку. - Я выпью чая, хорошо? – сказал он чуть мягче. Хакен обошел Тэгуна и принялся готовить чай. Чайник, вода, плита. Тэгун не предлагал свою помощь, не стал подходить ближе, касаться его. Хакен был ему за это очень благодарен. Хакен добавил себе в чай в два раза больше сахара, чем обычно, собственно, а почему нет. Горячая кружка приятно согревала. А ведь его пальцы были такими холодными. Хакен почувствовал, что Тэгун сдвинулся с места и медленно подошел к нему. Тэгун оказался за его спиной, прижав его к столешнице. Его ладони легли на плечи Хакена. Хакен отклонился назад и немного расслабился, найдя опору в неподвижной грудной клетке вампира. - Ты еще можешь поменять решение, - произнес Тэгун, едва слышным шепотом. Хакен закрыл глаза, осознавая, чего же стоило Тэгуну произнести эти слова. - Нет, - прошептал Хакен в ответ. Он мог сказать многое на этот счет, причины, мотивы, но вместо этого лишь молча сделал глоток чая, ощущая, как тепло проходит сквозь все его тело. Тэгун ничего не говорил, пока Хакен допивал чай, он был безмолвной и сильной поддержкой. Когда Хакен допил чай, Тэгун нежно взял пустую кружку из его рук, поставил на стол, и потянул Хакена за собой, к дивану. Тэгун опустился вниз и толкнул его на себя, так что Хакен оказался сверху, обхватив его бедра ногами и упираясь руками на его плечи. Порой они занимались любовью в этой позе. От этой мысли Хакену стало немного не по себе. Одна ладонь Тэгуна мягко опустилась на бедро Хакена, другой он прикоснулся к его лицу. Он осторожно провел пальцем по его щеке. Их лица были так близко, горячее дыхание Хакена тихо проносилось над кожей Тэгуна. Вампир был таким надежным и крепким, в то время как сам Хакен дрожал как листок на ветру. - Еще в нашу первую встречу, - прошептал Тэгун, и Хакен внимательно вслушался в его слова. – Когда я прижал тебя к земле, уже тогда я знал, что ты разрушишь мое существование. Лицо Хакена невольно скривилось от этих слов, от боли, сквозящей в них. Тэгун подался вперед и притянул Хакена к себе, прижавшись ухом к его груди. Хакен крепко обнял его, и во второй раз за сегодняшний день слезы полились из его глаз. От волос Тэгуна пахло до боли привычной чистотой и свежестью, и скоро они стали мокрыми от слез. Тэгун ничего не говорил, он просто не отпускал Хакена от себя. - Ты плачешь? – спросил Хакен дрожащим голосом. - Нет, - Тэгун едва заметно покачал головой. – Я слушаю, как бьется твое сердце. И это гораздо хуже, подумал Хакен, в очередной раз сжимаясь от боли. – Ты хочешь… Еще не поздно поменять решение. Тэгун ответил не так быстро, как Хакен. - Нет. Хакен чуть отстранился и ослабил хватку, Тэгун поднял голову и взглянул на заплаканное лицо Хакена. Он вытер влагу с его щек, на его лице читалось искреннее беспокойство и нежность, которые разбивали Хакену сердце. Хакен хотел было сказать что-нибудь, но тут чары вокруг их дома пришли в движение. Хакен резко повернул голову сторону, в последний раз всхлипнул, как будто собираясь с силами, и вытер ладонями лицо. - Ребята здесь, - выдохнул он, выбираясь с колен Тэгуна. Тэгун нахмурился, как будто хотел еще что-то сказать, но затем послышался громкий стук в дверь. – Открыто! – крикнул Хакен. Тэгун медленно поднялся в след за ним. Входная дверь распахнулась, и внутрь прошел Хонбин, за ним Воншик, Санхек, и, наконец, Джехван. Все они выглядели очень подавленно, так что Хакен постарался выдавить улыбку. Улыбка эта вышла слабой и немного разбитой. Они стояли в тишине, и что-то тяжелое в воздухе будто давило на их плечи. - Спасибо, что пришли, - выдавил Хакен и тут же зажал себе рот рукой, испугавшись того хриплого, сломленного звука, которым оказался его голос. Напряжение между ними тут же спало, Хонбин шагнул вперед и с жаром обнял Хакена, маленький амулет на его шее удивленно зазвенел. Когда Хонбин отошел в сторону, его сменил Санхек, его объятие было чуть мягче. Хакен тем временем смаргивал новые слезы. Он посмотрел на Воншика, который неподвижно стоял в нескольких шагах от него, его ладони были сжаты в кулаки, а сам он казался очень напряженным. - Не обнимешь меня? – спросил Хакен. Губы Воншика дрогнули, лицо скривилось. Затем он обнял Хакена, и тогда их одежда в первый раз за сегодня была испачкана в крови. – Ну уж ты-то не плачь, - сказал Хакен. - Прости, - буркнул Воншик, отошел от него и потер глаза. Естественно, все его лицо сверкало от кровавых слез. Санхек едва слышно всхлипнул при виде этого зрелища. Хакен снова вытер лицо, пытаясь взять себя в руки. - Что делаем дальше? – сказал Хакен нарочито деловитым тоном. - Уходим, если вы закончили прощаться, - произнес Джехван, очень тихо. Он все еще стоял у двери, видимо пытаясь оставаться как можно более незаметным. - Мы не прощаемся, - сказал Воншик, немного резче, чем следовало, - Это… Это только на время. Все будет хорошо. Хакен всем сердцем на это надеялся. - Я думаю… Сказать больше нечего, - пробормотал Хакен. – Вы и так знаете, что я вас люблю. Хонбин кивнул в сторону двери. - В таком случае, после тебя. Хакен шагнул вперед. Он шел по тоннелям, словно пробираясь сквозь сон, все казалось таким нереальным. Тэгун помог ему подняться по лестнице. На улице стало прохладнее, чем днем, но в воздухе тяжелым волокном все еще висело летнее тепло. Вшестером они вышли на тротуар, четыре вампира и два человека. Над ними снова повисла тишина, но как и в прошлый раз, Хонбин первым подошел к Хакену и снова его обнял. - Ты же знаешь, что я тоже тебя люблю. Хакен стиснул его чуть сильнее. – Конечно, знаю. Воншик снова плакал. По щекам Санхека текли безмолвные слезы. Хакен обнял их обоих разом, отмечая про себя, что они были так же сильно напуганы, как и он сам. Раньше он не обращал внимания на то, как сильно его друзья переживали за него. После недолгого молчания, Тэгун тихо произнес: - Хакен. - Да, - отозвался Хакен. Он в последний раз взглянул на своих друзей, на его губах дрожала улыбка. – Увидимся завтра ночью, - прошептал он. Но затем его взгляд задержался на Санхеке, и он задумчиво нахмурился. – Кроме тебя. Не хочу тебя съесть в первый же день. Санхек мягко улыбнулся. - Тогда, через пару недель? Хакен кивнул и взял Тэгуна за руку. Тэгун посмотрел на Джехвана. - Встретимся на месте? - Да, - ответил Джехван. Тогда Тэгун поднял Хакена на руки и уже через секунду они вместе сорвались с места и исчезли во тьме.***
Они неслись сквозь ночь, Хакен зажмурил глаза и всю дорогу утыкался лицом в шею Тэгуна, не смея взглянуть по сторонам. Когда они сбавили скорость и, наконец, остановились, Хакен разлепил веки и обнаружил, что они прибыли на то же самое место, где они были с Тэгуном ранее. Трава щекотала щиколотки Хакена, когда Тэгун осторожно опустил его на землю. Но как и в прошлый раз, ноги Хакена дрожали, так что он добрался до упавшего дерева и тяжело опустился на него. Здесь, в лесу, было прохладнее, но все равно тепло. Хакен осознал, что дрожал всем телом, да так сильно, что стучали зубы. От него единственного исходил шум, его дыхание было слишком громким среди окружающей тишины. Даже воздух был неподвижен и тих, ни единого ветерка. Хакен поднял глаза и увидел, как над его головой сквозь пышные кроны мерцали звезды. Затем он снова сосредоточился на непосредственном своем окружении, на листочках и травинках у его ног, на мхе и шершавой коре под ладонями. На Тэгуне, которые стоял рядом и был совершенно неподвижен и безмолвен, каким только вампир может быть. - Скажи что-нибудь, - выдохнул Хакен. Он поднял руки и обнял себя за плечи, как будто боялся, что вот-вот развалится на части. Так странно, как охотник он уже давным-давно смирился с тем, что скорее рано, чем поздно, умрет. Но сейчас все было иначе. Может быть, дело в том, что теперь он нашел, ради чего стоило просыпаться, ради чего стоило отчаянно цепляться за жизнь. Тэгун подошел ближе и опустился перед ним на колени. – Не думаю, что мне есть, о чем говорить, ведь все и так уже было сказано. Хакен проскулил, и это был очень жалобный звук, а затем медленно качнулся вперед и назад. - Как ты поступишь, Тэгун? – спросил он. – Что будешь делать, если у нас не получится? Лицо Тэгуна не выражало ничего, он был спокоен с виду, так что нельзя было сказать, что он на самом деле чувствовал. – Скорбеть. Хакен прикусил губу, потому что не дай боже заплакать снова. Он сделал несколько глубоких вздохов, мысленно успокаивая себя, приводя свое состояние в некое подобие порядка. Почему-то все оказалось намного хуже, чем он рассчитывал. И это ожидание было, наверное, труднее, чем даже сам процесс. Сомнения, страхи, ничто из этого не облегчало предстоящего. - Мы… Мы можем идти, - сказал Хакен. Тэгун поднялся на ноги в мгновение ока. Он помог Хакену встать и повел его дальше. Движение немного спасало, внимание переключалось на дорогу под ногами, Хакену приходилось отвлекаться от мыслей, чтобы не споткнуться о какую-нибудь ветку или корень, не подвернуть ногу о камень. Он вдыхал свежий воздух жадными глотками, и почувствовал себя немного лучше. Но длилось это только до того момента, пока они не остановились. Они оказались там, и Хакен своими собственными глазами смотрел на свою же могилу. В том месте, где раньше была земля, теперь чернела дыра. Почему-то, Хакен совсем не ожидал этого. Он отступил назад, словно напуганный зверь, и вырвал свою ладонь из ладони Тэгуна. - Хакен… - произнес Тэгун. В его тоне звучала мольба. Хакен едва его слышал, в его ушах неистово стучал пульс, сердце гулко билось о грудную клетку. Он не мог отвести взгляда от могилы. Ему предстояло оказаться там, внизу… его похоронят, он будет мертв, мертв, мертв. Хакен буквально взвыл от отчаяния и закрыл лицо ладонями, словно пытаясь отгородиться от всего мира. Его сильно трясло. Амулет на его шее успокаивающе попискивал и посылал теплые вибрации энергии. Довольно слабое утешение. Тэгун положил ладони на плечи Хакена, слегка встряхнув его. Хакен поморщился, но немного вернулся в реальность. Тэгун отпустил его. - Хакен, - позвал он снова. Хакен не видел его лица, но слышал в его голосе жалость. – Хочешь, я зачарую тебя? Хакен резко втянул воздух, подавившись на вдохе, и убрал руки от лица. Он даже не рассматривал такой вариант, и услышав это предложение от Тэгуна, даже пришел в себя, вынырнув из охватившей его паники. – Нет. - Но… - Нет, - повторил Хакен, уже тверже и увереннее. Взглянув на Тэгуна, он прижал руки к груди, как будто это могло помочь ему успокоить свое сердце. Хакен не мог допустить, чтобы все страдания достались Тэгуну, в то время как он сам оказался бы в приятном забвении. Тэгун никак не сможет этого избежать. – Не нужно. Губы Тэгуна сжались в тонкую полоску, а на лице появилось угрюмое выражение, но он принял такой ответ Хакена без дальнейших возражений. Затем он бросил мимолетный взгляд в сторону. - Джехван здесь. - Отлично, только зрителей нам не хватало, - всхлипнул Хакен. - Он достаточно далеко и не может нас видеть, - сказал Тэгун. Что ж, это немного успокаивало. С прибытием Джехвана, все действующие лица были на месте. Не было смысла больше откладывать. Сердце Хакена все еще билось слишком быстро, а сам он сильно дрожал, но охвативший его ужас немного отступил. Его сознание как будто затянулось странной дымкой по краям, Хакен смутно ощущал это. - Полагаю, пора приступать уже наконец, - сказал Хакен отрешенно. И на этот раз, когда Тэгун потянулся к нему, Хакен не оттолкнул его, и теплые ладони вампира легли на его плечи. Тэгун наклонился к нему и поцеловал в лоб. Хакен медленно закрыл глаза, полностью погружаясь в это ощущение и отдаваясь ему. Они стояли вот так в течение долгих секунд, плавно перетекающих в минуты, мир вокруг них был безмолвен. Внутри Хакена все успокоилось и застыло, все постороннее как будто исчезло. В его реальности остался только он сам и мягкое тепло Тэгуна, чувство его губ на коже. Наконец, Тэгун отстранился от него, и чары момента развеялись. Хакен открыл глаза и взглянул на Тэгуна. - Как это произойдет? – прошептал Хакен. Тэгун задумчиво глянулся по сторонам. Затем он одним движением поднял Хакена на руки, в стиле принцессы, конечно же, и прыгнул вниз, на дно могилы. Хакен вцепился в ворот Тэгуна, паника снова вспыхнула в его сознании, но в то же мгновение исчезла. Тэгун опустился на сырую землю, скрестив ноги, все еще держа Хакена в руках. Он не изменил его положения, только слегка ослабил хватку, чтобы Хакен мог устроиться на его коленях. Одной рукой Тэгун поддерживал его спину, так что Хакен теперь сидел в его объятьях. - Нормально? – прошептал Тэгун, и Хакен, сглотнув ком в горле, кивнул. Он прильнул к груди Тэгуна и чуть наклонил голову, устроившись на его плече. Он понимал, что таким образом длинная линия его шеи выглядит наиболее привлекательно. Тэгун склонился к нему, его дыхание щекотало кожу Хакена. - Ты должен дать мне разрешение. Дрожь усилилась. - Я знаю, - прошептал Хакен в ответ. – Но прежде, чем это случится, я хочу… Тэгун, я хочу, чтобы ты знал, что я ни в коем случае ни о чем не жалею. Я не жалею о том, что полюбил тебя. Независимо от того, каков будет исход, я хочу, чтобы ты это знал. Тэгун медленно выпрямился и взглянул Хакену в глаза. На его лице все еще была та непроницаемая маска, так что Хакен не имел ни малейшего понятия, о чем Тэгун думал. Хакен говорил искренне. Он не мог сожалеть ни о чем, не мог жалеть о Тэгуне и своем решении. Он мягко коснулся его лица. И вдруг Тэгун прижал Хакена к себе и впился в его губы в жарком поцелуе. Хакен вцепился в его волосы, выгибаясь всем телом ему навстречу. Он открыл рот и отдался порыву. - Я люблю тебя, - выдохнул он Тэгуну в губы. Тэгун разбито всхлипнул и начал покрывать лицо Хакена легкими поцелуями, он целовал его скулы, нос, веки. Хакен чувствовал, как его ресницы касаются этих мягких губ. Хакен повернул лицо в сторону, потому что момент настал, вот он, и если он его упустил бы, то рассыпался бы на части. - Укуси меня, - прошептал он. Ему так много хотелось еще сказать, но он не знал, как это сделать. Он так сожалел, так сильно… Тэгун судорожно втянул воздух, Хакен почувствовал это, и приник к обнаженной шее Хакена. Затем он прошептал прямо над его кожей, тихое, наполненное болью «Прошу, пожалуйста». И его клыки пронзили мягкую плоть. Это случилось быстрее, чем обычно, он укусил намного сильнее и намного глубже. Хакен вскрикнул от удивления и сильной боли, пронзившей его, вздрогнув в объятьях Тэгуна. Теперь он понял разницу между укусом любви и укусом, несущим смерть. О боже. Тэгун остановился и замер. - Все хорошо, - выдохнул Хакен, он ощущал, как кровь струится из ранок по его шее и ниже. – Все в порядке… Продолжай… - он все еще не отпускал его волосы и поэтому притянул его к себе. Тэгун начал пить. Звук был какой-то… странный, неправильный, Хакен мог сказать наверняка, что Тэгун забирал на этот раз многим больше обычного. Гораздо больше. Хакен насторожился, но тут же понял, что это глупо, ведь Тэгун действительно убивал его. И он будет пить до тех пор, пока в теле Хакена не останется ни капли крови. Хакен продолжал шептать, что все хорошо, снова и снова. Он не был уверен, для кого из них он повторял эти слова утешения. Наверное, для них обоих. Он медленно моргнул - его веки тяжелели - и посмотрел на листву над головой, сквозь которую мерцали звезды. Но ему трудно было рассмотреть их за пеленой слез. Он продолжал тихо нашептывать, пальцами поглаживая волосы Тэгуна. Секунды стекались в минуты, но для Хакена они казались вечностью, как будто время остановилось. Интересно, сколько времени требуется, чтобы выпить человека до суха, как долго он еще будет оставаться в сознании. Но пока что… Пока что казалось, что все не так уж и плохо… Он начал замерзать. Он смутно осознал, что Тэгун дрожит. Сначала он подумал, что это его собственная дрожь, но это оказалось не так. - Ты плачешь? – тихо спросил Хакен. Ему бы этого не хотелось. Тэгун разбито проскулил, оторвался от Хакена и поднял голову. Он выпрямился, и Хакен, сонно взглянув на его лицо, понял, что да, он действительно плакал. Его лицо представляло собой месиво из кровавых слез. Как только Тэгун начал двигаться, рука Хакена, которой он держался за его волосы, скользнула вниз. И Хакен осознал, что у него не было больше сил поднять ее вновь. - Мне холодно, - произнес Хакен. Тэгун всхлипнул и накрыл своей теплой ладонью его щеку. - Хакен, - прошептал он, его лицо болезненно скривилось. – Хакен, сейчас… Если ты хочешь остановиться, то это последний шанс. Ледяной холод пронизывал все тело Хакена, сначала начали замерзать пальцы ног и рук, затем мороз распространился по всем конечностям. - Нет, - пробормотал Хакен невнятно. – Уже слишком поздно. Тэгун снова простонал и поднял глаза к небу, как будто он искал что-то, ответ или помощь, или просто силы. - Я люблю тебя, - наконец, прошептал он и снова приник к шее Хакена. Хакен думал, что он продолжит пить, но вместо этого он снова укусил его, в другое место, но так же сильно. У Хакена не было сил, чтобы вскрикнуть, он просто едва слышно выдохнул. Тэгун снова начал пить, Хакен откинул голову назад и прикрыл глаза. - Я тоже люблю тебя, - попытался сказать он, но с его губ не сорвалось ни звука. Он чувствовал только холод, все его тело было ледяным, кроме разве что пальцев, потому что их он перестал чувствовать вовсе. Амулет на его шее посылал волны энергии, словно медленное сердцебиение, которое набирало силу, в то время как сердце Хакена слабело. Его тело наливалось тяжестью, оно тонуло, а дыхание превратилось в серию коротких, частых вздохов. И сколько бы он не пытался вдохнуть, воздуха не хватало. Он задыхался. - Я… я не могу дышать, - тихо произнес он, голова его кружилась. Он почти ничего не видел, глаза застилали черные пятна. Тэгун укусил его в третий раз, но Хакен почти не почувствовал боли. – Я не могу… Я больше не могу… Тэгун. Мне так холодно. Он больше ничего не видел, так что снова закрыл глаза. Его губы распахнулись, он отчаянно пытался получить хоть немного воздуха, но сколько бы ни вдыхал, этого было недостаточно. И вот, наконец, он перестал пытаться.***
Тишина, что осталась после того, как сердце Хакена перестало биться и после того, как его затрудненное, вымученное дыхание остановилось, была громче любого шума, что когда-либо слышал Джехван. Он закрыл глаза, безмолвно молясь. Нужно было дать Тэгуну немного времени. Он начал считать про себя и сдвинулся с места только тогда, когда дошел до пятисот. Он стоял около старого массивного дуба, достаточно далеко, чтобы создать для Тэгуна и Хакена ощущение уединения. По дороге к могиле его шаги были едва слышны, они были едва уловимым шорохом в пустоте. Но как только место действия оказалось в поле его зрения, Джехван намеренно начал двигаться с излишним шумом, чтобы Тэгун наверняка понял, что он здесь. Ему не хотелось застать его врасплох. Он ожидал, что Тэгун тут же прогонит его, но ответом на его появление была лишь тишина. Джехван шагнул вперед, к краю могилы, посмотрел вниз, и его ладони непроизвольно сжались в кулаки. Тэгун сидел на дне, тело Хакена в его объятиях. Казалось, Хакен спал, если бы не пугающая бледность и отсутствие такого привычного громкого сердцебиения. Тэгун, согнувшись пополам, прижимал его к себе, его лоб утыкался где-то в грудную клетку Хакена. - Тэгун, - прошептал Джехван, заведомо приготовившись к неприятному, агрессивному ответу. Но Тэгун никак не отреагировал. Джехван внутренне взял себя в руки и спрыгнул вниз. Его ботинки вошли в мягкую, сырую землю. – Тэгун, - повторил он и осторожно коснулся его плеча кончиками пальцев. Тэгун вздрогнул и поднял лицо. На его щеках блестела кровь, он тихо всхлипнул, пока Джехван молча смотрел на него. - Он мертв, - произнес Тэгун и снова склонился к Хакену, его плечи задрожали. Джехван не знал, что делать. Может быть, было бы лучше, если бы вместо него это сделал Воншик. Но опять же, Воншик в такой ситуации вел бы себя как тряпка. Звуки, которые доносились со стороны Тэгуна, были наполнены страданием. - Ты должен дать ему своей крови, - напомнил Джехван, стараясь придать своему голосу едва заметный приказ, как будто он исходил не от него самого, а от деревьев или луны. Но Тэгуну нужно было нечто большее. – Тэгун. Ответа не последовало, Джехван вздохнул. Казалось, Тэгун немного вышел из ума. Тогда Джехван опустился на колени рядом с ним и взял его руку. Тэгун не сопротивлялся, он просто слепо смотрел на Джехвана опухшими глазами. Джехван почувствовал, как его клыки удлинились и, подняв ладонь Тэгуна ко рту, прокусил его запястье. Тэгун даже не поморщился. Затем Джехван заставил Тэгуна поднести окровавленную руку к чуть приоткрытым губам Хакена. Несколько капель крови упали вниз, ему в рот, попали на зубы. Когда Джехван посчитал, что этого достаточно, он отпустил Тэгуна. - Ложись, - прошептал Джехван и осторожно толкнул Тэгуна вниз. Медленно, как будто любое движение стоило ему огромных усилий, Тэгун подчинился. Сначала он опустил на землю Хакена, затем лег рядом с ним, обвив его безмолвное тело руками. Джехван хотел было сказать ему, что это не обязательно – Джехван же не обнимал Воншика – но не стал этого делать. Он чувствовал, что Тэгун держал Хакена просто ради себя. - Что, если не сработает? – тихим шепотом спросил Тэгун, опустив свой пустой взгляд на безжизненное лицо Хакена. Джехван поднялся на ноги. У него не было ответа на этот вопрос. - Засыпай, Тэгун. Тэгун закрыл глаза, пара слезинок скатилась из-под его век. Джехван выпрыгнул из могилы, взял в руки лопату, которая лежала неподалеку, и начал закапывать их. Ему потребовалось совсем немного времени для этого дела, он специально работал быстро; ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. Уже скоро двое возлюбленных исчезли под плотным слоем земли, пока от них не осталось ничего, кроме невысокого холмика. - Я вернусь завтра, вскоре после заката, - вслух пообещал Джехван. Он не знал, слышал ли его Тэгун сквозь плотный слой земли. Джехван обращался даже не к нему. Просто у Джехвана были проблемы с давящей тишиной. До рассвета еще оставалось несколько часов, еще можно было подождать, но Джехван подумал, что Тэгуну нужно время. После того, как он и Хакен были похоронены под землей, Джехван мог возвращаться домой. Что он и сделал. На пути домой, двигаясь над землей с огромной скоростью, Джехван вдруг осознал, что его трясет. Он не ожидал, что все это так сильно тронет его. Но что-то при виде Тэгуна, обычно такого крепкого, стойкого и сильного, но теперь разбитого до кровавых слез и страданий, заставляло его сердце неприятно сжиматься. Джехван надеялся, что все получится. Ради их общего блага. В тоннелях, ведущих к дому, было тихо, как и в самом доме. Джехван чувствовал присутствие Воншика и Хонбина, несмотря на тишину. Джехван устало прошел внутрь, прямо на кухню, и взял себе упаковку крови. Пока он дырявил ее трубочкой, Воншик подошел к нему, заламывая пальцы, на его лице читался страх. Воншик окинул взглядом Джехвана, грязь на его одежде, усталость в линии его плеч. - Как все прошло… Хакен… - Все кончено, - тихо подтвердил Джехван. Губы Воншика дрожали. - Я… Мне надо написать Санхеку, - пробормотал Воншик и исчез. Джехван тяжело вздохнул и закрыл лицо ладонью. Это был самый долгий день за все триста лет его бессмертной жизни.***
Санхек перебрался через ствол упавшего дерева и остановился, чтобы отдышаться. Воздух вокруг был плотным и горячим, даже несмотря на укрытие из листвы над головой – сквозь нее все равно проглядывали солнечные лучи. Он почувствовал, как по его лицу катится капля пота. - Иу, - проворчал он, вытерся воротом футболки и двинулся дальше. В прошлый раз путь казался ему не таким длинным. Хотя, тогда они были здесь ночью, и было заметно прохладнее. Днем же воздух вокруг был настолько влажным и густым, что Санхеку казалось, будто он не идет, а плывет. Наконец, он добрался до небольшой поляны и тут же замер на месте при виде недавно вскопанной земли. Ее сырой запах заполнял воздух вокруг этого места. Татуировка дубового дерева на его руке оживилась, и Санхек не стал подходить ближе, так как не хотел потревожить то, что происходило под землей, где спал Тэгун, а Хакен... Хакен был просто мертв, хотя, как все надеялись, ненадолго. Хакен вскользь упоминал, что его обращение будет происходить в том же месте, что и обращение Воншика. Но Санхек лишь примерно понимал, где это находится, так что ему понадобилась помощь Кенсу и его чар, чтобы отыскать нужное место. Во второй раз Санхек уже справился своими силами. У него было прекрасно развито чувство ориентирования. Над его головой пролетела птичка и села на ветку дерева. Она запела, и Санхек улыбнулся. В этих местах обычно никто не бывал, даже редкие дороги, огибающие эту часть леса были заброшены. Люди не часто попадали на эти территории, однако то тут, то там пролегали пешие маршруты сквозь леса и скалы, для тех энтузиастов, что любили дикую природу. Несколько лет назад здесь был всплеск активности оборотней, правда, это были не волки или пантеры, а еноты-перевертыши и им подобные. Но людям все равно не хотелось бы периодически превращаться в какого-нибудь скунса, так что Санхек прекрасно понимал, почему эти территории стали еще больше обходить стороной. Лес, конечно, зачистили и больше никого опасного здесь почти не водилось, но репутация была подпорчена. Санхек сел на землю и поморщился, потому что какой-то острый камень впился ему в пятую точку. Он вытащил камень и удобно разместился под деревом, привалившись к массивному стволу. Он был решительно настроен дождаться заката. Он знал, что с его стороны было совсем неразумно быть здесь, когда – если, прошептал зловещий внутренний голос – Хакен проснется. Но Санхек расспросил Воншика о том, в каком состоянии тот находился в первую ночь, когда очнулся вампиром. Конечно, расспрашивал он окольными путями и в разное время, чтобы не вызвать лишних подозрений. Из того, что рассказал ему Воншик, было ясно, что он проснулся голодным, но не в том смысле, в котором жажда одолевала, например, Хонбина. Он рассказал Санхеку, что был в трезвом уме, когда впервые бежал по лесу, даже когда в первый раз услышал биение чужого сердца. Нет, он слетел с катушек только тогда, когда первая кровь оказалась непосредственно у него во рту. Санхек хотел присутствовать здесь в эту ночь, он своими глазами хотел увидеть исход. Ему конечно, запретили приходить сюда и велели оставаться дома и ждать телефонного звонка, которой или обрадует его, или убьет. Но Санхек чувствовал, что не сможет вынести одиночества в такой важный момент. Над его головой вновь зашелестели листья, птичка сорвалась с ветки и улетела в небо. Санхек согнул колени и обнял их руками. До заката оставалось еще пара часов, так что ему нужно было подождать. Санхек опустил голову на колени и медленно, размеренно дышал. Кроны деревьев чуть слышно шелестели от легкого бриза, Санхек чувствовал некое умиротворение от тихого перешептывания листьев и травинок. Он позволил себе погрузиться с этот убаюкивающий шум и задремал. Он открыл глаза, когда вокруг уже было темно. Но это была не кромешная тьма полуночи, скорее, только-только наступили сумерки, солнце совсем недавно опустилось за горизонт. Уже слышался громкий стрекот ночных цикад, так что Санхек тут же поднялся на ноги, поморщившись оттого, что, наверное, каждая вторая косточка в его теле хрустнула. А задница и того онемела от долгого сидения на твердой земле. Он отряхнулся и потянулся, возвращаясь к реальности. Чары на его теле покалывали, они уже были в полной боевой готовности. Небо продолжало темнеть, и уже совсем скоро Санхек видел только благодаря чарам, а не глазам. Тревога вернулась, сначала задрожали кончики его пальцев, затем слабая дрожь разошлась по всему телу. Он не мог отвести взгляда от могилы, он был напряжен до предела и не упускал из виду ни малейшего движения. Время шло. Небо окончательно почернело. Санхек вспомнил свой недавний разговор с Джехваном по поводу превращения. О том, что для каждого оно занимает разное время. Воншик, например, проснулся вскоре после заката, в то время как сам Джехван проспал почти всю ночь, так что его создатель уже успел подумать, что ничего не вышло. - Состояние, в котором находится новообращенный, это не обычный вампирский сон, - шептал тогда Джехван. – Превращение окончено в тот момент, когда солнце зашло. Но так как это все магия, в некотором роде чары, требуется некоторое время, чтобы они вступили в силу и новый вампир восстал из земли. Санхек молился, чтобы в случае с Хакеном это сработало. Теперь, когда солнце покинуло небо, все было кончено. Оставалось только ждать, чтобы увидеть результат. И это ожидание изводило Санхека неприятной дрожью. Послышался шорох, и уже через секунду сырая, свежевскопанная земля двинулась. Санхек с трудом удержался от того, чтобы не ринуться к могиле и начать раскапывать. Из земли показалась рука, как в любом фильме ужасов про мертвецов. Затем показалась вторая, и вот уже на поверхность выбирался Тэгун, отряхиваясь от налипшей грязи. Санхек невольно отступил назад, все внутренности стянуло узлом. Тэгун, не вставая, откатился от углубления, которое образовалось после него. Лицо его было покрыто засохшей кровью и грязью. Когда он замотал головой, из его волос посыпались ошметки земли. Санхек знал, что вампир в курсе его присутствия здесь, но Тэгун повернулся к нему спиной и ничего не говорил. Санхек думал, что он прогонит его, попросит уйти, но нет. Казалось, все внимание Тэгуна было сосредоточено на тишине, на отсутствии движения в могиле. Впрочем, внимание Санхека было приковано к тому же. Он не мог отвести взгляда, он сжал зубы так сильно, что челюсть начинала болеть от напряжения. Где-то вдалеке заухала сова. Потом снова раздался шорох, сердце Санхека чуть ли не разрывалось от болезненной надежды, но тут его чары начали гореть. Еще секунда и они больше были не одни. Джехван, Воншик и Хонбин бесшумно присоединились к их ожиданию, словно призраки. Воншик выглядел опустошенным, а привычное сияние, всегда исходившее от Хонбина, померкло. О душевном состоянии Джехвана было сложно судить, так как он в шоке уставился на Санхека. Его удивление быстро сменилось гневом. Воншик и Хонбин тем временем шагнули ближе к краю могилы, видимо, устав учить Санхека уму разуму, но вот Джехван подлетел к нему и схватил за локоть. - Тебе нельзя здесь находиться, - прошипел он тихо, как будто бы это имело смысл и вампиры вокруг, с их острым слухом, не могли их слышать. – Это слишком опасно! – он потянул Санхека за руку, не слишком сильно, но намерение его было ясно как день. Санхек уперся ногами в землю, хотя и понимал, что это бесполезно. Ему никогда не пересилить Джехвана. - Хакен мой друг, - прошептал Санхек, ощущая, как в глазах собираются слезы. – Воншик и Хонбин тоже. И я хочу быть рядом! Я должен узнать наверняка, должен увидеть своими глазами. Джехван сжал губы, в его чертах все еще читался гнев, но теперь появилось и сомнение. Когда Санхек моргнул и с его ресниц скатилась слеза, Джехван раздраженно выдохнул. - Ладно, - прошептал он и перевел взгляд на могилу, но так и не отпустил Санхека. Санхек не возражал, если в таком случае он мог остаться. Теперь они все стояли вокруг могилы и молча наблюдали, ждали. Вампиры были неподвижны и безмолвны, словно мраморные статуи. Санхек не мог в полной мере походить на них, однако был к этому близок. Его состояние было похоже на транс, все его мысли сконцентрировались на могиле, он почти не чувствовал своего тела, дыхания, ничего. А затем земля пришла в движение.***
В ту же секунду, как пошевелилась земля в могиле, Воншик лишь отстраненно успел заметить, как Джехван, обхватив Санхека за талию, унесся с ним прочь. Он не отрывал глаз от Тэгуна, который сразу же сорвался с места и подлетел к могиле, его движения были для вампира неестественно дерганными. Тэгун начал раскапывать землю голыми руками. Сначала обнаружилась рука, тянущаяся к ночному небу, затем Тэгун докопался до плеча, и наконец, до очень недовольного лица Хакена. - Тьфу! – произнес Хакен, и это было его первое слово в качестве вампира, которое Воншик никогда не даст ему забыть. Тэгун схватил его за руки и помог выбраться из земли целиком, прямо в его объятья. – У меня земля во рту, - сказал Хакен, вытирая рот настолько же грязной рукой и только потом замечая, это бесполезно. Тэгун плакал, но в то же время солнечно улыбался, с его губ даже сорвался удивленный смешок. – Сработало, - выдохнул он, как будто все никак не мог этого осознать. Он касался рук Хакена, его плеч и спины, убеждаясь, что это действительно он, целый и невредимый. - Это точно, - ответил Хакен. В его голосе не было волнения, скорее… он был в шоке. И Воншик прекрасно понимал его чувства. Хакен ведь теперь видел мир другими глазами. Он потянулся к Тэгуну и осторожно обнял его в ответ. - Это был самый ужасный ад, что мне когда-либо доводилось переживать, - воскликнул Тэгун, прижимая Хакена к себе, - Боже… я мог думать только о том, что ты мертв, и что если ты не проснешься, то это будет моей виной. Ведь я убил тебя. - Я здесь, - прошептал Хакен в ответ. Тэгун простонал, утыкаясь носом в шею Хакена. Так странно было не слышать сердцебиения. Воншик так привык к нему в присутствии Хакена, что его отсутствие немного пугало, как будто он видел перед собой кого-то другого, хотя и знал, что это все-таки Хакен. Он выглядел лишь немного иначе, губы чуть бледнее, кожа другая, чистая. Татуировки исчезли. Воншик шагнул вперед, хотя ему не очень хотелось прерывать трогательный момент, ему самому так же необходимо было убедиться, что Хакен цел. Он коснулся его плеча, не ощущая привычной вибрации охотничьих чар, только холод вампирской кожи. - Действительно получилось, - прошептал Воншик, и Хакен поднял голову, чтобы посмотреть на него. Хакен начинал плакать, потому что как же без этого, Воншик тоже был готов расплакаться от радости. Когда первая слезинка скатилась по щеке Хакена, она была густой и красной, на лице его осталась тонкая кровавая дорожка. Он чуть отстранился от Тэгуна, который нехотя выпустил его из своих рук. Тэгун отвернулся, вдруг, почему-то, смутившись своих слез, и Хакен посмотрел него с той нежностью, которую поэты не устают воспевать в своих одах. Он наклонился вперед и поцеловал Тэгуна в щеку, покрытую еще старой кровью, землей и свежими слезами. - Прости, я и не представлял, насколько тяжело это будет для тебя, - прошептал Хакен. - Это тебе пришлось умереть, не мне, - ответил Тэгун. - Если честно, я думаю, что мне досталась самая легкая часть, - сказал Хакен, слабо улыбнувшись. – Тяжелое для меня все еще впереди. Воншик не мог с ним не согласиться. Хонбин стоял позади, на лице его было странное, нечитаемое выражение. Воншик взглянул на него, и Хонбин, заметив это, мягко улыбнулся. Видимо, он не хотел ничего говорить, так что Воншик не стал настаивать и задавать вопросы. Ведь это была большая перемена, и хоть они и рассчитывали на это, им все равно нужно было время, что все осознать и привыкнуть. - Как ощущения? Ты ожидал другого? – спросил Воншик из любопытства. Хакен огляделся вокруг и глубоко вздохнул. - Да, - ответил он, - Я чувствую себя… Не могу сказать, что живым, это совсем не так. Я чувствую себя… сильным. Резким и острым. Да. Я бы описал это именно так, - он поднял глаза к небу. – Черт, звезды такие яркие, - произнес он завороженно. – Я вампир. Воншик отошел назад, к Хонбину, и взял его за руку. Они убедились, что все хорошо. Теперь стоило отыскать Санхека и Джехвана, пойти домой и дать Хакену с Тэгуном немного времени. - Ты вампир, - подтвердил Тэгун. Он нежно стирал кровь с лица Хакена. Воншик потянул Хонбина за собой, который послушно последовал за ним. - Я чувствую… Это так… - пробормотал Хакен, задумчиво нахмурившись. – Я… Воншик отвернулся от них, и они вместе с Хонбином полетели в ночь, исчезнув в тенях, но прежде чем они успели уйти достаточно далеко, Воншик услышал, как Хакен, наконец, смог договорить: - Я голоден.