Снейп внимательно читал газету. Новостей никаких не было, все тихо и спокойно. Внезапно к нему подошел Гарри. Слава Мерлину, что после произошедшего в Хогвартсе, мальчик отделался потерей памяти. Начисто забыл, почему отправился на третий этаж, а также все свои подарки на Рождество.
— Пап, — смущенно позвал Гарри. — Я сегодня разбирал чемодан и нашел один из подарков.
— Подожди, ты только сегодня начал разбирать чемодан? — нахмурился Снейп.
На щеках у Гарри вспыхнул румянец. Мальчик неуверенно кивнул.
— Так получилось, — виновато отозвался Гарри. — Но это неважно. Я нашел причину своего, хм, странного состояния в школе.
Северус хотел уже было ехидно отозваться на тему неважности разбора чемодана, но тут осекся, услышав последнюю фразу. Он все лето бился, стараясь вернуть память Гарри, а тут такой прорыв.
Гарри держал в руках коробочку. Снейп непонимающе посмотрел на нее и приподнял бровь. Гарри тут же открыл ее. В коробочке лежала древняя диадема, сделанная из серебра с украшением из сапфиров.
— Диадема Ровены Рейвенкло, — узнал Северус. — Вот оно что!
— Ну, да, — неуверенно заметил Гарри. — Я получил ее на Рождество и у меня от нее болел шрам.
Крестражи. Северус вспомнил свой разговор с Дамблдором на шестом курсе Гарри. По телу прошлась дрожь. Снейп отчаянно надеялся, что данное бремя минует его сына. Как видно зря.
— Почему ты мне ничего не сказал про нее? — холодно спросил Северус, забирая диадему.
От неудобного ответа Гарри спасла Лили. Она грациозно вспорхнула в комнату и нежно улыбнулась. Посмотрев на серьезные лица Снейпов, она расхохоталась. Гарри и Северус приподняли брови и с холодным интересом взглянули на женщину. Лили всегда поражало, как при такой разнице в возрасте отец и сын могли абсолютно одинаково воспринимать её поведение. Если улыбается — всё плохо, если плачет — всё ужасно, если смеется — сошла с ума, если танцует — это судороги, если поёт — что-то разбила, если свистит — проклинает соседей на латыни. Слизеринские пессимисты!
— Что-то случилось? — в один голос спросили Гарри и Северус.
— Нам пришло письмо со списком учебников из Хогвартса, телеграмма от Малфоя. У него просто великолепный филин, — почти пропела Лили. — Письма от Драко из Малфой-Мэнора и Гермионы из Германии, кстати, с прекрасными фотографиями, открытка от Туни с ее свинками на ферме…
— А свинка вот это? — с интересом посмотрел Гарри на открытку и ткнул пальцем.
— Гарри, не обижай своего кузена! — притворно возмутилась Лили. — А еще Люпины приглашают нас на день рождения, а в остальном, прекрасная Маркиза, все хорошо!
Гарри и Северус практически не были знакомы с маггловскими песнями и фильмами, поэтому непонимающе переглянулись. Затем посмотрели на Лили, как на инопланетянку, пришедшую в наш мир, чтобы забрать сыр, молоко и министра Магии. Та вновь рассмеялась. Её радужное настроение ни капельки не успокоили Северуса. А вот Гарри тут же перестал беспокоиться о диадеме, — папа обо всем позаботится — забрал свои письма и тут же открыл одно из них.
— А еще у нас голова Дамблдора в камине! — внезапно сообщила Лили и позвала Гарри на кухню.
Северус пошел в гостиную, где был единственный камин с летучим порохом и, соответственно, связанный каминной сетью с кем бы то ни было. Голова Дамблдора в огне выглядела очень комично, но выражения лица было не слишком обнадеживающее. Он ярко улыбался. Его голубые глаза, хотя в огне и нельзя было различить их цвет, блестели под очками. Возможно, Северусу это показалось, и это был огонь.
— Северус, мальчик мой! — радостно поздоровался Альбус, словно к нему только что подошел добровольно сдавшийся Волдеморт с букетом лимонных долек. — Я нашел нового преподавателя Защиты от Темных Искусств!
— Надеюсь без Темного Лорда в голове? — спросил Снейп, уже догадываясь, кто будет учителем в этом году. Вот несчастье.
— Он и без царя в голове, — признался Дамблдор. — Тараканы захватили власть и создали Империю Идиотизма. Придешь с ним знакомиться? Он уже здесь!
Альбус спрашивал так, словно у Северуса был выбор. Снейп устало кивнул, и Дамблдор просиял и исчез. Северус сказал жене, что придет поздно и надел самую черную (хотя, они все одинаковые) мантию из арсенала. И заодно прихватил диадему.
Взял летучий порох. Назвал «Лаборатория Хогвартса» и исчез в пламени. Отряхнулся и попытался не обнимать колбочки, котлы и заспиртованных животных, а просто пройти в зал. Там собрались уже все преподаватели с такими траурными лицами, что радостные Дамблдор и Локхарт пугали не на шутку. У Альбуса была улыбка, как у чешира, съевшего половину галактики.
— Знаете, профессор Спраут, чтобы приготовить диетический салат, а он бы Вам не помешал, нужно порезать соломкой огурцы, помидоры, картошку и капусту, — Помона выглядела так, словно не против была сама порезать Локхарта соломкой.
Северус думал, что может сдержать ненависть к этой амебообразной эвглене-инфузории, но он ошибался. Желание запустить в Локхарта Авадой никуда не делось даже через пару десятков лет. Лишь воспоминания о неизбежно грядущей каре, слегка успокоили Северуса, и он, изобразив на лице «приветливую улыбку» вампира, увидевшего десяток свежих людишек, подошёл к столу. Преподаватели незамедлительно подняли на него взгляд, словно чего-то ожидая. Северус предполагал, что убийства Локхарта.
— О, Северус, здравствуйте! — поприветствовал его Альбус. — Знакомьтесь, это профессор Снейп, Северус это…
— Гилдерой Локхарт, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку, — Гилдерой подмигнул и показал ту самую обаятельную улыбку.
Северус мысленно приказал себе успокоиться и попытался вновь улыбнуться. Это было больше похоже на оскал, но Гилдероя это совсем не волновало. Северус медленно выдвинул стул, сжимая его так, что побелели костяшки, и наконец, сел. Снейп мысленно себя похвалил. Что ж, он умудрился сесть за стол, не прикончив Локхарта. Это в тот момент было для него подвигом.
— О, великая завивка! — прокричал Локхарт, когда Северус сел за стол. — Это настоящее преступление против моды!!!
— Садиться на стул? — учтиво поинтересовался Снейп.
Альбус хихикнул, а Минерва взглянула на него, как на мышь. Дамблдор сразу перестал хихикать. Флитвику явно уже досталось, пока Снейп еще не пришел, ибо как можно объяснить тихое заклинание, произнесенное им. Ничего не произошло, но Филиус не выглядел разочарованным, даже наоборот. Помона мысленно перечисляла растения, которыми можно подпортить улыбочку Локхарту. Сивилла тихо предсказывала Гилдерою облысение и лишний вес. Синистра и Вектор соревновались, пытаясь выглядеть как можно более холодно.
— Нет, конечно! Ну, Вы и шутник, профессор Снейп! — выпалил Гилдерой. — Я про Ваш, так называемый, балахон…
Желание всадить вилку в горло Локхарту возрастало. Минерва сочувственно посмотрела на Северуса, видимо, ей тоже досталось.
— Почему в этой школе никто не соблюдает моду?! — отчаянно жестикулировал Локхарт. — О, горе! Но ничего, я займусь этой школой, так и знайте! — это, признаться, звучало жутко. - Вы, Помона, изрядно страдаете лишним весом, я расскажу Вам про свою секретную диету. Вы, профессор МакГонагалл, должны обязательно примерить ободок с кошачьими ушами, хорошо, что я его привез! А вот Вы, мадам Хуч, явно должны заняться своим образом, может, добавить в него женственности. И да, Сивилла, что за дурацкая прическа? Золотую краску, бигуди, и руки в ноги, бегите в салон красоты! А Вам, профессор Снейп, следует добавить в свой образ ярких цветов, а то черный смотрится как-то мрачно.
Остаток обеда прошел в полной тишине, прерываемой лишь странными рассказами и советами Локхарта. Он раскритиковал абсолютно всех. В плане моды, причесок, обуви, волшебных палочек, предметов и даже цвета глаз. В конце даже вечно спокойная Синистра горела желанием отправить Локхарта в космос, чтобы его там расплющило.
— И да, дорогая Минерва, Вы работаете в марте? — с настоящим интересом спросил Локхарт. Лучше бы он это не спрашивал. Минерва с силой сжала волшебную палочку, явно намереваясь размазать красивое личико Гилдероя по стене, а его золотистые волосы отдать в лоток миссис Норисс.
Но Локхарт, видимо, обладал неплохой интуицией, поэтому весело попрощался и бездушно сбежал. После его ухода учителя как с цепи сорвались. И накинулись на Альбуса
— Чему это отродье может научить наших детей, о Нептун!
— Еще один вопрос о моей анимагической форме, и я превращу мантию Локхарта в кактус!
— Он советовал мне есть салат из растений! Садист! Изверг!
— Мое третье око видит, что на голову Локхарта надвигается мой шар!
— Альбус, Вам больше нравятся зеленые волосы или фиолетовые?
И лишь Северус молчал. Потому что он прекрасно помнил и знал, что Альбуса невозможно переубедить.
***
Когда все успокоились, Альбус объяснил всем и каждому позицию Министерства Магии, которая привела этого учителя сюда. Вскоре учителя начали обсуждать, кто должен убить Локхарта, но Дамблдор мягко укорил всех. Сивилла ничего не сказала, вопреки своей привычке, просто встала и вышла, что-то возмущенно бормоча. Хуч поспешила следом за ней, схватив с собой кусок пирога.
— Хорошо, пока все
настоящие учителя здесь, — Северус особенно выделил голосом слово «настоящие». — Я предлагаю вам посмотреть на мою, а точнее моего сына, находку.
И Северус достал коробочку и явил на свет Мерлинов диадему Рейвенкло. Жестом прерывая все возможные вопросы, он отдал диадему Альбусу. Тот смотрел на нее, как зачарованный. По взмаху волшебной палочки, она взлетела вверх и несколько раз повернулась. Альбус внимательно её осматривал, пока все внимательно следили за его действиями. Видимо, в чем-то убедившись, Дамблдор опустил диадему и положил на стол, поворачиваясь обратно к Северусу и готовясь услышать рассказ.
— По рассказу моего сына, эту диадему ему прислали на Рождество, — холодно сообщил Северус. — От кого — неизвестно.
— Вы думаете кто-то способен подарить Гарри потерянную диадему? — недоверчиво спросила профессор Синистра, пока Филиус мечтательно смотрел на диадему. — А медальон Слизерина ему никто не прислал?
— Вы полагаете, что одиннадцатилетний ребенок украл потерянную древнюю диадему? — голосом Северуса можно было заморозить Карибское море.
Синистра покачала головой и пробормотала, что отнюдь не пыталась усомниться в Гарри, а просто слегка не поверила его словам. Северус презрительно приподнял бровь. Альбус жестом прервал всех, явно не горя желанием разбираться с их проблемами.
— Хватит. Я уверен Гарри здесь не виновен, — внимательно посмотрел на Северуса Альбус. — Но лучше скажите, была ли у Гарри какая-либо реакция на этот подарок?
— Да, директор, — тут откликнулся Снейп. — Гарри сообщил, что у него болел шрам.
— Значит, я был прав, — заметил Альбус. — Крестражи.
Учителя непонимающе переглянулись. Северус приподнял голову и нахмурился. Он прекрасно знал обо всем. Филиус отчаянно пытался вспомнить, где он слышал этот термин, а Минерва, кажется, поняла в чем дело. Остальные сидели с выражением на лице, подобном Уизли на экзамене.
— Простите, директор, но что такое крестражи? — спросила Помона, не стеснявшаяся не понимать.
— Долгая история, — задумчиво начал Альбус. — Когда Волдеморту было пятнадцать…
— О, я это помню, — прошипела Минерва. — Он тогда был старостой, как и я. Я его ненавидела! Эгоист, вечно меня пытался победить! А Вы, Помона, считали нас отличной парой.
Спраут неуверенно кивнула (многие тогда считали, что из Тома и Минервы выйдет отличная пара. Оба гении, серьезные и строгие), Флитвик хихикнул, видимо вспомнив это. И лишь Альбус и Снейп сохраняли серьезность.
— Мальчик по имени Том Риддл узнал о крестражах и попытался выпросить у профессора Слагхорна побольше о них, — продолжил Альбус. — У него получилось. Том убил отца и дедушку с бабушкой. И тогда он создал первый крестраж и вложил в него половину души, — уже никто не говорил, все внимательно слушали. — Я так полагаю крестражей у него шесть.
— И диадема один из этих крестражей? — шепотом спросил Флитвик.
— Да, Филиус, но мы попытаемся не уничтожить ее, а просто снять заклинание. Думаю, для начала стоит найти
все крестражи. Я полагаю, Том использовал вещи основателей. Диадему Рейвенкло, медальон Слизерина и чашу Хаффлпафф, — Спраут с ужасом вздохнула. — Да, моя дорогая Помона, я сам расстроен.
— Но почему же мы их не ищем, директор? — поинтересовалась Минерва.
— Проблема в том, что мы не знаем какие еще два крестража существуют, и где все они находятся.
***
Первого сентября Гарри чуть не проспал. Но в последние минуты его разбудила мать, и он со скоростью, которой мог позавидовать самый первый «Чистомет», позавтракал, оделся и умылся. Перед выходом к нему подлетела серо-бурая сова, бросила письмо и улетела восвояси
Гарри остолбенел от такой наглости, но быстро взял себя в руки и, схватив письмо, убежал вслед за матерью. Прощание было быстрым — до поезда пять минут. Но когда Гарри уже был у платформы, он заметил семью Уизли и Поттера, которые только выходили из машины. Гарри подивился такой неспешности и пробежал.
Почти запрыгнул в поезд, помахал матери на прощанье и сел в свободное купе, читая письмо.
«
Гарри!
Как дела? У меня все хорошо. Маму повысили, ее временно перевели во Францию. Папа согласился там преподавать английский, пока их учитель на больничном. Ты можешь передать Белле и Драко, что я в этот год начну учиться со второго полугодия? Просто не смог им написать — сова боится. Папа написал директору, он отпустил. Представь, меня возьмут во Францию! Возможно, я буду отставать, но меня на время перевели в Шармбатон! Я буду тебе писать.
С нетерпением жду ответа,
Тедди.»
***
В этом году почти не было интересных новеньких, заметил Снейп. Детей Пожирателей Смерти вообще не было — в 1981 были такие активные гонения, что приспешникам Волдеморта было не до размножения. А вот Луна Лавгуд, странная девочка с Рейвенкло, немного удивила Северуса.
В прошлый раз (когда Гарри был еще Поттер) он не успел на церемонию отбора и не мог насладиться странностью девочки с первого же дня. Конечно, она еще показала себя на занятиях, но Северус не думал, что Луна приехала в Хогвартс в венке из ромашек и нежно-голубом шарфике.
Когда все уже съели главные блюда, и на тарелках появился десерт, раздался оглушительный рев мотора. Все пытались найти источник шума, и тут Северус вспомнил. Фордик Уизли! Но на этот раз в нем наверняка сидели Рональд и Игнотус. Снейп посмотрел на стол Гриффиндора. Действительно, Поттера и Уизли 6 не было.
— Посмотрите в окно! — сообщил он коллегам.
Окон в Большом Зале было великое множество. И тут из того, что ближе всего к столу Слизерина, пулей вылетел голубой автомобиль. Разбилось стекло. Слизеринцы пытались не кричать, чтобы не подводить факультет, что получалось совсем неплохо. Хотя, трем первокурсникам пришлось это объяснять.
Альбус наколдовал защитный барьер над столами, и автомобиль свалился прямо на него. Несколько девочек из Хафлпаффа завизжали. Поттер выскочил из машины, Уизли пополз за ним. Сова Игнотуса недовольно ухнула и улетела подальше от этого дурдома. Если бы у магов были телефоны (и в Хогвартсе работало электричество, а ещё это был другой век - сейчас ни сенсорных телефонов, ни Ютубов не существовало) все бы уже давно сняли, а видео выложили на Ютуб. С пометкой «Суровый английский фордик»
Дамблдор спустил горе-путешественников вниз. Крыса Рона, если бы умела, планировала подать жалобу в суд. Альбус восстановил стекло, отправил машину восвояси, то есть только Дамблдор знает куда, и что-то прошептал профессор МакГонагалл. Та серьезно кивнула и увела Поттера и Уизли себе в кабинет.
— Эх, почему люди не летают, как птицы? — мечтательно спросила Луна.
Начало учебного года можно было назвать эпичным.
