Не грусти

Самым большим открытием в моей жизни была теория множественных вселенных. Тех, в которых все идет не так, или почти так, или лишь чуть-чуть иначе. Это мое хобби. Перед сном я считаю вселенные. Мне никогда не надоедает. Есть те, в которых один из нас не существовал. Жизнь второго становилась много проще и скучнее. Мир всегда спасен и ни разу не разрушен от наших отношений. Есть те, в которых мы никогда не встречались. Это проще всего. Я знаю свою цель, а ты делаешь что пожелаешь. Есть те, в которых мы ненавидим друг друга - и это жаркие, полные разрушений вселенные, превращенные в поиск тех, кто заменит тебе меня, а мне - тебя. Их объединяет чувство пустоты за плечом, чувство голой спины и жгучего желания искать что-то непонятное. Но есть и другие. Те, в которых один из нас просто не отвечает взаимностью. Те, в которых ты умираешь от моей руки, потому что я не в силах делить тебя со всем миром. Те, в которых я умираю, а ты уходишь в алкогольный дурман, чтобы забыть о моем безразличии. Я мечтаю научиться перемещаться между ними, чтобы однажды, среди сотен затерянных и забытых звезд найти ту, где наше чувство будет взаимным. Я смирюсь с тем, что я не суперсолдат, а тощий нахохлившийся художник. Смирюсь хотя бы потому, что моей оброненной папки с рисунками однажды коснется твоя загорелая рука. Рука, может быть, не миллиардера. Может быть, даже не плейбоя. И кто знает, вдруг и не филантропа. Вдруг в той вселенной ты беден, одинок и ненавидишь людей? Назови меня эгоистом, но я все равно буду рад. Я просто хочу просыпаться рядом с тобой. Хочу знать, что завтра ты будешь здесь - и никто не скажет «Мстители, общий сбор!» «Тони! - позову я, - Тони!» И ты улыбнешься своей сонной улыбкой, которой я никогда не видел и вряд ли увижу. *** В твоей одинокой вселенной ты пьешь виски слишком редко, потому что у тебя нет повода. В той вселенной ты чересчур спокоен: самое сильное твое нервное проявление - подергивающийся уголок рта. Зато уж этого подергивания боятся все - в этой вселенной ты почему-то чересчур жесток, резок и бьешь сразу по больному. Я не люблю эту вселенную. Кажется, что ты бомба, которой нельзя взрываться, но внутри уже идет процесс - однажды он убьет тебя самого. Жестокость хоть как-то сглаживает костюм Железного Человека, можно сказать, он - часть твоей никем не прописанной терапии. В той вселенной ты женишься три раза - и все разводишься. Молча и без скандалов выставляешь трех красивейших женщин мира за дверь, ничего не объясняя и никогда не возвращая их назад. Так я узнал, что делаю тебя лучше. *** В моей одинокой вселенной я не рисую с двадцати одного года, - тогда погиб Баки. В той вселенной я закрываю глаза на мир, перепрыгнувший меня на шестьдесят лет. Я не хочу его знать, и он не хочет знать меня. Я не люблю смотреть на нее. На то, как отчаянно я пытаюсь быть хорошим. На то, как медленно и неохотно впускаю в свою жизнь Наташу. Как бесплодны обоюдные попытки выжать хоть немного тепла из того, кто остыл давным-давно. Как ищу родственную душу в Шерон. Как бессильно глажу светлые локоны и вдруг понимаю, что больше не могу. Концовка плохая, конечно. История без второго героя - какова она на вкус? Как горный воздух - холодная и пресная. Так я узнал, что ты придаешь моей жизни вкус и цвет. *** Есть одна, напоминающая мне трагикомедию: я вижу твое лицо по телевизору и качаю головой. Ты видишь меня со стороны и безжалостно критикуешь. Хотя по большому счету нам, конечно, все равно. В этой вселенной нет моих попыток, но есть твоя. В той вселенной у вас с Пеппер дочь, и она смотрит на меня влюбленными глазами отца из-под рыжей челки. Мое сердце чувствует что-то смутное, но не в силах это объяснить. Мы никогда не виделись лично. Грейс Старк надела костюм отца после того, как ты не долетел на самолете до Нью-Йорка из-за банды террористов. В той вселенной Грейс Старк дарит мне иллюзию счастья и неосознанные попытки понять, почему я не люблю ее роскошную рыжую гриву. Так я узнал, что тебя мне не сможет заменить никто. *** Одна из моих любимых - в которой у нас война. Земля делится на две равные части: в одной играет рок и поклоняются твоему идолу, в другой в прохладном воздухе кружится снег, падая на плакат с моим серьезным лицом и стекая по нему слезными потоками. Разрушения, которые мы несем за собой, внушают мне пополам ужас и восхищение. Я никогда не думал, что кто-то заставит меня забыть о долге перед Америкой в пользу личной мести. Я никогда не видел себя таким горящим изнутри, пылающим, дерзким и страстным. Когда я вижу, как мой двойник берет тебя за горло, я не в силах сдержать улыбку - его эмоции мне понятны. Этот мир красив дикой, жестокой красотой, потому что кроме нас в нем нет никого. Так я понял, что война с тобой не даст мне успокоения, но разожжет во мне еще больший огонь. *** Та вселенная, которой я стыжусь, возможно, навсегда бы изменила тебя, имей ты возможность ее увидеть. «Та вселенная» - я всячески стараюсь сделать ее дальше от себя, я боюсь ее больше всех остальных, потому что… Потому что в ней я влюбляюсь в тебя сразу и бесповоротно, но тебе нечем ответить на мой молящий взгляд. В той вселенной твои глаза - первое, что я вижу после многолетнего сна, и все, что мне снится. Синдром утенка, - хочется сказать мне нынешнему, но это делает и без того печальную ситуацию еще и нелепой. Когда ты лежишь в глубоком обмороке после падения из портала, я вижу в безумных глазах того себя две страшные сами по себе вещи: боль от потери и режущую глаза мысль о том, что теперь тебя можно любить совершенно свободно. Мечтать о тебе, рисовать тебя, оплакивать тебя и жить тобой - ты больше не сможешь посмотреть презрительно, ты запомнишься красивым и спокойным, моим. Я смогу вообразить себе все, что захочу. Но ты приходишь в себя, и вновь две эмоции - темная и светлая - разрывают меня пополам. Неудивительно, ни секунды не удивительно то, что однажды тот я помогаю сделать тебе один-единственный шаг, который есть у каждого, и который делать нельзя ни при каких условиях. Это тот шаг, который сделает тебя моим. Убить ради себя самого, не ради лучшего мира… Так я понял, что твое презрение сведет меня с ума. *** Ей в пару существует вселенная, которую я люблю намного больше. Мне стыдно от собственного эгоизма, но… По крайне мере, я вижу то, что всегда хотел. Неверящий взгляд с ноткой обиды на весь мир. «Как же это так? Я - и влюбился? Как ты посмел, мир? Зачем ты так сделал?» - читается в твоих глазах. Потом - детская попытка закрыться в своем углу и никогда оттуда не выбираться, надеясь, что «само пройдет». Лицо Пеппер, грустная улыбка и «Ну же, Энтони Старк, ты сможешь с этим жить». Твое ворчливое «Нет». Но мы же оба, нет, мы трое - ты, я и Пеппер, - знаем, что ты можешь. Ты можешь все что угодно. Даже жить с единственной и оттого еще более безнадежной невзаимной любовью. Больно только видеть в твоих глазах надежду, когда ты отчего-то решаешь признаться - будничным угрюмым тоном. Потому что я знаю, что скажет моя копия из этой вселенной. «Ты можешь уйти, если хочешь, Тони. Я пойму». И ты киваешь, потому что это и впрямь лучший выход. Не грусти, Тони. Есть и другие вселенные. Есть! Я ведь верю. Я ведь ищу. Так я понял, что ты умеешь любить как никто на свете: молча, угрюмо и отчаянно. *** Тебя зовут Энтони Эдвард Старк. У тебя серые умные глаза и жизнь, полная вечного поиска. В моей вселенной дорога в твое сердце равна смерти. Ты не грусти, что так получилось. Не грусти, что наше упрямство породило эту войну. Что в ней я снова попытался найти утешение в женщине, безуспешно, конечно. Что я лежу перед тобой - не живой, но и не мертвый окончательно. Что ты плачешь и рычишь, не в силах сказать что-то по-настоящему важное. Что все, что ты можешь, - это звать меня и напиваться. Я поищу для нас другую вселенную, настоящую, единственную правильную. Не грусти, Тони. Я ведь люблю тебя.