Разгневанная Венера

Мерлин сквозь сон слышал, как кто-то зовет его по имени, кто-то очень знакомый. Просыпаться не хотелось. Было еще так рано… Но человек, бесцеремонно скинувший с него одеяло, похоже, так не думал. — Мерлин! — в ноздри ворвался запах медовухи, холодный воздух заставил вздрогнуть, а пинок ногой — и вовсе открыть глаза. Придворный маг недовольно прищурился, разглядывая три склонившиеся над ним головы. Первый мужчина ухмыльнулся, увидев, что брюнет проснулся, второй невозмутимо держал одеяло, а третий, выглядя обеспокоенным, сказал: — Мерлин, вставай. Нам нужна твоя помощь. — Конечно, Элиан. Трем бравым рыцарям Камелота никак не обойтись без меня, — скептически заметил волшебник, лениво потягиваясь и любуясь, как прыгает солнечный зайчик на потолке в его новых покоях. — Не обойтись без твоей магии, — уточнил Леон. — Ты наша последняя надежда, Мерлин! — трагически взвыл Гвейн. — Если ты нам не поможешь, то никто не поможет! — Я бесполезен в такую рань, ведь я еще даже не завтракал, — зевнул брюнет. Разумеется, он не собирался никому отказывать в какой бы то ни было в помощи, но новый статус имел свои преимущества. Теперь он не слуга, и бежать выполнять поручения не обязан. — Мерлин, ты ведь помнишь, какой сегодня день? — взволнованно сказал Элиан. — День Рождения… — Августейшей особы, — вздохнул маг. — Еще бы не помнить. Я вчера убил десять часов на то, чтобы наколдовать подарок… Глаза до сих пор болят, — поморщился он. Рыцари переглянулись, будто решая, кто из них будет говорить. Гвейн набрал в грудь воздуха и выпалил: — Мерлин, подарка нет. — Чего? — сонно переспросил волшебник, пытаясь у зеркала причесать торчащие в разные стороны волосы. — Э… Подарка нет, говорю. — Я же оставил его в подземелье, специально, чтобы его не нашел, кто не надо, — терпеливо объяснил Мерлин. — Знаю, но вот… — Гвейн переглянулся с товарищами и развел руками. Леон глубоко вздохнул, вытащил из-за спины мешок и бросил его на пол. Мерлин захлопал глазами, глядя на лужицу воды. — Что? Леон пожал плечами, а Гвейн и Элиан как-то сжались от тихого и потрясенного голоса мага. — Это шутка такая? — осведомился придворный маг, на что сэр Леон ответил просто: — Нет. Тут Мерлин не выдержал и взорвался. Со злостью отбросив гребешок в сторону, он, сверкая глазами, двинулся на рыцарей: — Кретины! Болваны! Вы что наделали, а? Я же весь день на это убил! Да Артур мне башку снесет! — Мы… Мы не специально, — пискнул Элиан, испуганно отступая назад. — Не специально они! Ха! Да вы издеваетесь! — негодовал маг. — Я же десять часов, как проклятый… Ни маковой росинки во рту! — Мы знаем, — тихо отозвался Гвейн, но Мерлин и не думал успокаиваться: — Знают они! А вы пробовали когда-нибудь создавать сложнейшее заклинание десять часов подряд, когда ни по нужде сходить, ни пожрать… Тьфу! Да я не мог и воды глотнуть, чтобы не оторваться от процесса! О боги! — волшебник схватился за голову. — Артур же меня убьет! — Не убьет, — попытался успокоить его Леон. — Конечно! — психанул Мерлин. — Он просто меня поджарит на костре живьем! Из-за этого забудет о том, что отменил запрет на магию, и зажарит меня на вертеле, как кролика! А хотя… Да! Сначала он убьет вас, господа! Это же надо было додуматься — вынести ледяную скульптуру из холодной темницы в теплый замок! Идиоты! — Мы не думали, что она растает, — попытался оправдаться Элиан. — И хотели поставить ее у королевских покоев, чтобы Артур ее сразу нашел! — Не думали они! Ледяные скульптуры потому и делают зимой, а не летом, чтобы они не таяли! Духи, помогите мне! Что я теперь Артуру скажу?! Он же ждет! Рыцари не успели ответить: дверь отворилась, и в комнату заглянул веселый, улыбающийся король. Приветливо кивнув благородным мужам, он в предвкушении потер руки: — Ну-с, Мерлин, я жду. Ты обещал меня удивить. — А ты был бы удивлен, если бы увидел в качестве подарка для своей жены ее ледяную статую в полный рост? — мрачно спросил волшебник. — Красивую, необыкновенную, похожую на богиню любви? Артур широко улыбнулся, но Мерлин махнул рукой на рыцарей: — Ты бы, конечно, ее увидел, если бы не эти три болвана. Взгляд короля обратился на его лучших людей. Брови правителя вопросительно поднялись. — Кхм… — кашлянул Гвейн. — У меня что-то во рту пересохло. Пойду, выпью… водички. — Я тоже, — пискнул Элиан, быстро обходя короля и ныряя вслед за товарищем в полуоткрытую дверь. Сэр Леон невозмутимо выглянул в окно и спокойно произнес: — Сир, прошу прощения, я должен проверить отчет начальника охраны. Разрешите идти. Мерлин, насупившись, смотрел, как за последним рыцарем закрылась дверь, а затем кинул мешок с водой под ноги Артуру: — Вот, смотри, что осталось от твоей ледяной богини. — Это шутка? — нахмурился Артур. — Нет, — в бессильной злости простонал Мерлин. — К сожалению, нет. — И что я теперь буду дарить Гвиневре? — мгновенно рассвирепев, прорычал король. — Мерлин! У меня НИЧЕГО НЕТ! — Пора бы уже самому покупать подарки, а не валить все на меня! — Вот, положился на тебя один раз в жизни! — Что?! Да если бы не я, Гвен от тебя ни одного цветочка не получила бы! — Я бы сам собрал! — Да, представляю, ты наверняка дарил бы ей какие-нибудь сорняки, вырванные с корнем! — Не забывайся, я все еще король! — А я — придворный маг! Возьму и превращу тебя в жабу! — Тогда я разжалую тебя обратно в слуги! — А вот и нет! Жабы не умеют говорить! Вряд ли кто-то поймет твое кваканье. — Гвиневра меня поцелует, и я расколдуюсь! — Гвен не станет целоваться с жабами! — Я же ее муж! — И она поверит, что жаба — ее муж? — Когда мы с тобой снова ездили на Гиблые Земли, а она не хотела меня пускать, помнишь, ты ее убедил, что превратил меня в того самого сверчка, который всю ночь сидел возле цветов на подоконнике и не давал ей спать? Друзья улыбнулись, вспоминая об этом случае, но этот прекрасный миг прервал тихий стук в дверь. — Артур, мне сказали, что ты здесь! — Да, любимая, — осторожно отозвался король, испуганно переглядываясь с Мерлином. — Элиан и Гвейн сказали, что мой подарок ты прячешь в комнате Мерлина, вот я и… — Не заходи! — хором воскликнули блондин и брюнет. — Ээ… Еще пару минут, милая, — крикнул Артур, и обернулся к магу, указывая на лужу, — верни все обратно! — Я не могу! Закатив глаза, король вынул из ножен меч и прижал его к лицу товарища: — Если дорожишь своими ушами, сможешь! Ответив ему негодующим взглядом, Мерлин обиженно схватился рукой за эту часть своего тела и, видимо, решив, что очень сильно ею дорожит, пробурчал: — Ладно. Попробую. — Попробую, — передразнил Артур, убирая клинок за пояс. Маг встряхнул рукавами, провел руками несколько раз над лужей, зашептал какие-то заклинания, посверкал глазами, но… ничего не произошло. Он вздохнул, закатал рукава, зажмурился, открыл глаза, провел рукой над лужей по часовой стрелке, потом против часовой… Но ничего не произошло. — Артур! — за дверью Гвиневра капризно топнула ножкой. — Долго еще ждать? — Сейчас, сейчас! — торопливо отозвался ее муж. Оглянувшись, он заметил, как из-за манипуляций Мерлина начала замерзать вода и подниматься, постепенно обретая очертания фигуры. Приободрившись, король шагнул к двери и открыл ее: — Дорогая, с Днем Рожденья. Специально для тебя я своими руками сделал из льда твою скульптуру, настоящую богиню любви. Мерлин сейчас немного подкорректирует форму… — с этими словами Артур пропустил вперед жену и оглянулся, да так и замер на месте. Мерлин с виноватым видом сокрушенно вздыхал и качал головой, Гвен, поджав губы, переводила взгляд со скульптуры на мужа, а сам король не мог оторвать взгляда от ледяной статуи… злобного гномика, одетого в курточку и с колпаком на голове. Рот карлика был перекошен в нехорошей ухмылке, а глаза как-то злорадно прищурились. Вся поза гнома говорила о том, что он замышляет что-то особо гнусное: он нагнулся и коварно потирал руки, глядя вперед как-то по-особенному недобро. Мерлин озадаченно почесал затылок, но оправдаться не успел, потому что все еще не верящая своим глазам Гвен обернулась к королю: — Кто это? — Ты, — вставил Мерлин, а Артур поспешно опроверг: — Это не ты, а богиня любви. То есть… Ты очень разгневанная богиня любви. То есть… Весь вид Гвиневры так и кричал о том, что сейчас Артур сможет воочию убедиться, какова его богиня любви в гневе. Мерлин, бочком пятясь к двери, пробормотал: — И я тоже… Послушаю начальника охраны. И водички выпью… Оказавшись в коридоре, великий маг Камелота бегом пустился прочь, но еще долго в ушах у него гремел истошный крик королевы и тихое лепетание ее мужа, приглушенное грохотом разбитой посуды.