Карточный домик по имени "Круспе"

Рихард с наисерьезнейшим видом стоял на коленях, склонившись над… (не тем, над чем вы подумали ))) и даже высунул кончик языка, склонившись над впечатляющим, по его собственным меркам, карточным домиком самого Рихарда Круспе Великого! Меж кончиков пальцев была зажата последняя карта, та самая, которую требовалось вогрузить на вершину. Пальцы, чуть предательски дрожали. Рихард старался не дышать, и лицо его от испытываемого напряжения было все красным, как после баньки, в которую недавно водил их Пауль, нашедший в Берлине русскую баню. Достопамятное событие в жизни не одного Рихарда :-) Но Рихард был не такой дурак, чтобы делать главный в его жизни карточный домик, не подстраховавшись… Ему, хватило многих раз, когда он заканчивал делать куда меньший в размерах, но все равно, сложный домик, и в этот ответственный момент всегда, как по зову сердца, появлялся Пауль, который если не сразу начинал заливисто смеяться, то после минутного неимоверно тяжелого сдерживания, пыхтения и легкого похрюкивания… Нет, не прыскал со смеху. Просто сам Рихард, который в напряжении с последней картой, отчетливо слышал рядом с собой эти звуковые смеховые потуги, пони или хрюшку, иль неведому зверюшку, начинал громко и шумно смеяться, чем обязательно сносил собственный домик до последней карты. Пауль же подхватывал основательный ржач Круспе. Отдышавшись от смеховых упражнений, Рихард начинал злиться и ехать на Пауля. «- Пауль, черт тебя! … Опять мой домик!… Давай собирай!» - И все в подобном добром духе. После этого, оба опускались на пол и ползали, выпятив пятые точки, под диванами, креслами, столами и стульями, поднимая ковры и выдувая оттуда всю пыль, собирали карты все, до последней. А последней Круспе тыкал в лицо Пауля, злобно угрожая, чтобы тот не смел приходить к нему в эти особенно интимные моменты. Иначе… Рихард из некоевого Ландерса сделает паулевский домик. И пусть только попробуют ему помешать. Флака уже не поможет… Но, на это и Пауль, нутро чует, когда нужно прийти в гости в Рихарду, чтобы застать эти незабываемые моменты. Хотя Круспе, с тех пор как увлекся карточным сложением, и с тех пор как ему стали в этом мешать, оповещал всех, что его нет дома, он уехал по карте в замок далекий. Товарищи по группе благосклонно и благоразумно не мешали Рихарду, зная, что в противном случае, тот несколько репетиций подряд будет бубнить о том, что ему испортили его архитектурные способности, что его никто не любит, что у них нет таких талантов, которые есть у него, что коллеги не заботятся о его психическом здоровье, тогда как именно он, Великий и Несравненный, собрал их в единый коллектив, и что именно он раскрыл в Тилле потрясающий вокал и вытолкал оного на сцену. Так что итогом вообще вся их деятельность держится только на нем, на Рихарде Круспе. А если все начинали игнорировать его ворчание, то Рихард принимался опечаленно вздыхать, приговаривая «Эх…» В таких серьезных случаях не помогал даже чай Оливера, который к слову всегда мог успокоить разбушевавшегося Тилля. Кстати и Тилле… Рихард подстраховался, для создания своего великого домика, он упросил Шнайдера увести Пауля подальше. Но оплаченная страховка заключалась не только в этом, а том, что Рихард делая домик, склеивал все карты. Но Тилль не знал об этом и поэтому стоял сейчас в проходе и давился глухим смехом от созерцания красного Рихарда, низко склонившегося над величественным домиком. Рихард, чувствуя постороннее присутствие, все больше не мог сконцентрироваться, поэтому пальцы его дрожали все сильнее. Попасть на свое законное место последней карте, становилось все сложнее, и она уже начала угрожать подкосить все сооружение. Да, и клей на карте уже успел высохнуть. Тилль молчал, искренне пытался, что у него почти получалось, он никак не мог допустить, чтобы творение, над которым наверняка очень тщательно и долго трудился его друг, пострадало или обрушилось. Но интерес делал свое дело, поэтому Тилль стоял на месте и не двигался. Рихард разумно медленно отодвинулся от стола на безопасное для домика расстояние. Карта аж взмокла в его взволнованных пальцах и вскоре оказалась лежать лицом в пол. Рихард отлично знал всю эту забавную и бесившую его ситуацию, поэтому поднял на Тилля затравленный взгляд, тихо произнося: - Смейся. Но Тиллю было уже не смешно, ему стало очень жалко своего друга, который сейчас смотрел на него, вобрав во взгляде всю мировую скорбь. Линдеманн почувствовал на себе всю обиду Рихарда за то, что снова не дали закончить интересующее детище. Ведь только один Тилль знал, что собери свой карточный домик полностью большим и прекрасным, Рихард успокоиться с картами окончательно. Поэтому Тилль без единой тени насмешки только мягко и ободряюще улыбнулся своему другу. Рихард облегченно вздохнул, поднимаясь на ноги. Тилль же, ничего не говоря, подошел к столу, взял из пачки новую карту, аккуратно смазал ее клеем, и, затаив дыхание опустился над многочасовой работой. Рихард распахнул глаза от удивления, не забыв приоткрыть рот. Он забыл о способности говорить, и поэтому, застыв в изумлении, наблюдал дальнейшую картину. Тилль очень медленно и крайне аккуратно, но словно делал это тысячи раз, опустил последнюю карту на заветное место. Цель достигнута - мощное здание возведено. - Я назову этот карточный домик "Посвящаю моему лучшему другу". – Полушепотом произносит Рихард. Линдеманн встает прямо и с довольной улыбкой поворачивается в сторону Рихарда. - Спасибо, Рих, мне очень приятно, ведь я знаю, сколько времени ты трудился, но этот прекрасный карточный домик полностью твой, поэтому, давай лучше назовем его просто "Круспе"? Рихард заулыбался и несколько недоуменно заморгал. - Согласен? – Надавил голосом Тилль. Друг закивал. - Хорошо. Карточный домик по имени "Круспе". Больше мне карт не нужно.