С днем рождения, Тетсуя.

Тридцать первое января вышло дождливым. Для многих. Еще отключили свет из-за снегопада. Но это не страшно. Как ни странно, но и отсутствие отопления по той же причине не удручает. Куроко создает себе иллюзию счастья, сидя на холодном полу и отражая в глазах огоньки пламени. Акаши подкрепляет ее фактами, протягивая ему кружку. Ему уже девятнадцать. Наступает тот возраст, когда «вчера ты лишился девственности, сегодня родился, а завтра задержан за употребление наркотиков». Они сидят в свитерах и молчат. Куроко мог бы сказать, что это худший или лучший день рождения в его жизни, но, в отличие от сегодняшнего, остальные он вообще не праздновал. За скорым темпом городских будней он забыл о спокойствии. - Я люблю тебя. И Куроко мягко улыбается ему. Акаши обожает эти ямочки и то, как из-под опущенных ресниц неестественно-завораживающе блестят гармонирующие по цвету глаза. - И я тебя. Мороз пропускает холод через тонкие стены, и их носы и щеки зудят, заливают кожу алым. За стеной ругается недавно въехавшая семья. А они, вопреки всей логике, едва не смеются от приятного чувства, щекочущего внутри. Чужие пальцы переплетены с собственными. Свечка освещает два лица. Язычки огня красиво танцуют, отсвечивая на стене. Он протягивает шарик со снегом внутри. - Сейджуро, ответь: тебе не хватило того, что творится на улице? - и добро, но иронично усмехается. - Пускай он напоминает тебе сегодня. «Сегодня»: день, когда замкнул цвет, и ночь, когда задули свечи; день, в который тепла в морозное время не оказалось, и ночь, что разделили одним шарфом. Легкий поцелуй в обветренные, промерзлые и приоткрытые тонкие губы. И немного любви. - С днем рождения, Тетсуя.