Наконец всё изменилось, Разделилось до и после, Я ловлю себя на мысли, Кто я без тебя?.. Я последний или первый, Я герой или убийца, Что скрывают мои лица, Кто я без тебя?..
— Это всё из-за тебя! — Не перекладывай с больной головы на здоровую! Уайатт и Крис Холливеллы материализовались на чердаке своего дома, раскрасневшиеся и взъерошенные после очередной битвы с силами зла, которые в данном случае представляли собой демоны-трикеры — мерзкие создания, не отличающиеся, впрочем, особым могуществом. И тем не менее братья гонялись за ними уже почти месяц, и сегодняшнюю вылазку нельзя было с полной уверенностью назвать успешной, так как один из вышеупомянутых объектов преследования сбежал. А раздосадованные ведьмаки в данную минуту поносили друг друга на чём свет стоит, не желая признать, что оба допустили ошибку. — Если бы ты не вмешивался, а делал, что тебе сказали, демон бы не смылся! — возмущался Уайатт. — Если бы я не вмешался, тебя бы по стенке размазали! — не остался в долгу Крис. — И это говорит тот, кто постоянно прячется за моей спиной! — старший Холливелл чувствовал, что перегибает палку, но остановиться уже не мог. — Ты сам не даёшь мне участвовать в бою, как будто я младенец неразумный! — Ты такой и есть, сопляк! — Зато ты у нас всё знаешь и всё можешь! Великий Избранный, чтоб тебя! — парень явно метил в больную мозоль. Ведь он прекрасно знал, как бесит брата всякое упоминание о его превосходстве над остальными членами магического сообщества. Будучи воспитанным в атмосфере равной любви ко всем членам своей семьи и уважения к окружающему миру, Уайатт никогда не отличался высокомерием, не кичился доставшейся ему немалой силой и не стремился выделиться как в кругу близких, так и среди остальных людей. Юноша искренне считал, что человека характеризует не то, каким могуществом он обладает, а как его использует, и потому никогда не злоупотреблял колдовством. Неудивительно, что слова Криса задели ведьмака за живое, и, хотя брат прежде неоднократно подтрунивал над ним на эту тему, слова, сказанные сейчас в пылу ссоры, было особенно неприятно слышать. Уайатт несколько минут тяжело дышал не в силах что-либо ответить, после чего развернулся и двинулся прочь. На полпути к выходу с чердака он остановился и процедил сквозь зубы: — Я иду спать, а ты не вздумай охотиться на трикера без меня! Ты понял?! — сказал как отрезал. — Слушаюсь, — младший Холливелл изобразил подобие реверанса-поклона, на что его брат только закатил глаза и телепортировался к себе в комнату. — Ага, щас! — добавил Крис, едва хранитель скрылся из виду. — Мечтай больше. Буду я тебя ждать, как же, — и принялся энергично листать книгу таинств.***
Уайатт Мэтью Холливелл перенесся в спальню и устало плюхнулся на кровать. Однако сон долго еще не шел к нему, отгоняемый непрошеными мыслями. «Ну, почему Крис такой упрямый? Интересно, мы когда-нибудь сможем не ругаться хотя бы день?.. И ведь для него же стараешься, оберегаешь, заботишься… а в ответ доброго слова не получишь. Братишка… Порой он напоминает ежика — весь колючий, не притронешься, а на поверку — ранимая душа и большое сердце. Надеюсь, когда-нибудь он поймет, насколько дорог мне…» Наконец Морфей-таки завладел сознанием хранителя, создавая в нём причудливые образы и картины. Говорят, иногда сны помогают человеку разрешить сомнения и найти правильный путь… что ж, этот был явно из числа подобных. Уайатту казалось, что он смотрит очередной голливудский фильм, только всё было куда реалистичнее и… ужаснее. Весь мир превратился в сплошной хаос, кругом лишь тьма и боль, ни добра, ни любви — и виной тому он, Властелин Подземного царства, наследник могущественных Зачарованных, напрочь позабывший об их заветах, ведомый лишь жаждой крови… Что это? Предупреждение? Неужели он может скатиться до такого?! Бред! А «кинолента» между тем продолжалась, и теперь главным действующим лицом был Кристофер. Герой? Трудно сказать. Но совершенно точно — последняя надежда погибающего будущего. Он отважился на рискованный шаг, вернулся в прошлое, чтобы не дать брату стать тем Злом, что способно уничтожить всех и вся. Следующая картинка, и взрослый Уайатт с сжимающимся сердцем наблюдал, как Крис на чердаке закрывает собой его маленького от какого-то колдуна. Блондин не знал, кто это, но что-то в дальнем уголке памяти неприятно колыхнулось. Враг. Без сомнений. Всё произошло слишком быстро, и в следующий миг темноволосый хранитель уже лежал на полу, корчась от боли, из последних сил зажимая рукой кровоточащую рану. А колдун и ребенок исчезли без следа. Старшему Холливеллу хотелось закричать, позвать на помощь, да только кто же его услышит, ведь это всего лишь сон. Антураж сменился, и теперь Крис лежал на кровати в отцовской спальне, он был неестественно бледен, лицо покрыто испариной, а руки, сомневаться не приходилось, по низости температуры обходили лед. Он что-то шептал Лео, просил оставить его, спасти брата… а потом вдруг замер, глаза медленно закрылись, и эхо последнего удара храброго и любящего сердца, казалось, было слышно во всем мире… мире, который он спас. Уайатт проснулся весь в холодном поту, его тело пробивала мелкая дрожь, а сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Слава богу, это был всего лишь сон — хотя какой странный — и его любимый братишка на самом деле жив. Бабах! На чердаке явно что-то взорвалось. Парень тут же телепортировался туда и успел увидеть исчезающего в сияющем свете Криса. Едва заметный взмах рукой — и вот темноволосый хранитель вновь материализовался на прежнем месте. — Какого…? — юноша сердито огляделся и, увидев брата, все понял — тот с помощью своей силы вернул его. — Далеко собрался? — дружелюбно и вместе с тем немного насмешливо поинтересовался Уайатт, хотя ответ, в общем-то, не требовался. В комнате пахло гарью, а над котлом, в котором что-то булькало, еще витал слабый дымок — очевидно Кристофер только что закончил варить зелье и собрался ловить демона… в одиночку. — Ну знаешь, это уже переходит все границы! — младший Холливелл ринулся на блондина, намереваясь если не убить, то по крайней мере покалечить его. — Постой, — Уайатт выставил вперед руки, прикрываясь от нападок Криса. — Давай поговорим. Бум! Увесистый тумак прилетел старшему Холливеллу точно в левое ухо. — Да послушай же, курья башка… я хочу извиниться! — выкрикнул светловолосый хранитель, уворачиваясь от очередного удара. Опешивший Крис замер с занесенной рукой. Такого поворота он точно не ожидал. А его брат, воспользовавшись заминкой, продолжил: — Да, я хочу извиниться за то, что вел себя… — Уайатт на секунду замолчал, подбирая подходящее слово, после чего выдавил, — как полный придурок. Понимаешь, мне с детства внушали, что я должен присматривать за тобой, защищать… Я так привык это делать, что даже не задумывался о том, что ты больше не маленький мальчик, а взрослый парень, способный постоять за себя… и за меня, — последние слова он сказал совсем тихо, чтобы собеседник не услышал. — Обещаю впредь не обращаться с тобой, как с ребенком. — Забудь, я прощаю тебя, — Крис широко улыбнулся, в то время как его оппонент увлеченно рассматривал носки собственных ботинок, ему было несколько неловко вот так вот изливать кому-то душу. — И потом, я тоже виноват в сложившейся ситуации. Меня настолько поглотило желание самоутвердиться, что я не думал о необходимости работать в команде. Я слишком хотел быть независимым, но даже самым сильным магам порой нужна помощь. — Ну так что, мир? — Уайатт усмехнулся и протянул брату руку. Темноволосый хранитель пожал её в знак окончания ссоры, и в этот момент на чердаке материализовался тот самый демон, которого они искали. — Черт, день определенно будет удачным! — весело констатировал Крис и, переглянувшись со старшим товарищем, с прицельной точностью запустил пузырек с зельем в трикера, которого тут же обволокло густым облаком тумана. Оба ведьмака принялись синхронно зачитывать заклинание, пока демон вопил и извивался от боли, а когда закончили, тот с громким хлопком исчез, оставив после себя лишь едкий запах паленого. — Еще одним представителем нечисти меньше, — подвел итог Уайатт, подставляя ладонь брату, который в ответ хлопнул по ней своей, после чего светловолосый хранитель обхватил его локтем за шею, притянул к себе и стал трепать непослушные волосы, игнорируя протесты последнего и попытки увернуться. Продолжая дурачиться, молодые люди направились вниз, в гостиную, где их матушка уже накрыла на стол, наполнив дом ароматами свежеиспеченных блинчиков и кофе. Закрывая дверь на чердак, Уайатт Мэтью Холливелл вновь вспомнил загадочный сон: «А сон ли? Что, если это правда? Ты отдал всё, чтобы спасти меня. Смогу ли я когда-нибудь вернуть долг?» — парень бросил короткий взгляд на ничего не подозревающего брата, на лице которого сейчас играла блаженная улыбка, и они вместе зашагали по лестнице.***
А в это время на кухне три очаровательные и невероятно могущественные ведьмы, уже не молодые девушки, но до сих пор не растерявшие способности сводить мужчин с ума, непринужденно беседовали, потягивая из кружек бодрящую арабику. — Может, стоило просто рассказать всё Уайатту? Не слишком ли сложно — подменять сон с помощью магии? А если бы что-то пошло не так? — спросила брюнетка с тонкими чертами лица, забавно морщась и бормоча себе под нос что-то на иностранном языке, приблизительно переводимое как «скоро буду». — Ох, уж эти подопечные! — Расслабься, Пейдж, всё уже сделано. И сработало наилучшим образом, — будничным тоном вещала её сестра, ни капли не беспокоясь, ведь кто-кто, а они знали толк в колдовстве и владели им в совершенстве. — Фиби права, — согласилась третья собеседница, темноволосая, с глубокими карими глазами, излучающими тепло и нежность, но ясно дающими понять, что если их обладательницу разозлить, как минимум пожар гарантирован. — И потом, правда могла слишком сильно шокировать Уайатта, а я не хочу, чтобы он страдал или задавал бесконечные вопросы. Так лучше и для него, и для Криса… Разговор пришлось прервать, поскольку именно в эту минуту в кухню вошли сыновья Пайпер, и всё многочисленное семейство Холливелл поспешило присоединиться к завтраку.Я как роза на песке в своей тоске, В твоей любви я раскрываюсь, Я вишу на волоске, я потеряюсь без тебя…