Никто не должен знать

Так, с моей точки зрения тут дикий ООС Физика и вообще все неестественно с точки зрения психологии, но покоя мне сценка не дает. А там решайте сами. Она сделала это специально. Подставилась. Мысль вызывает дикую, почти нереальную ярость, хочется рвать и метать. Как эта девчонка вообще попала в спецназ и кем она себя возомнила? И даже то, что решение было абсолютно правильным накала ярости не снижает. Наоборот. Она могла погибнуть, она почти погибла, так и не став твоей. Дура! Нет ни аргументов, ни разумных мыслей, ничего. Только ярость и... А пошло все! Пусть уходит, пусть жалуется Бате, пусть хоть в милицию заявляет. Завтра. А сегодня ты просто заталкиваешь ее в свою машину, блокируешь двери и едешь домой. Леся ругается на заднем сидении, пытается тебя ударить, но ты только все увеличиваешь скорость и отвлекать водителя уже становится опасно. Даже до этой безбашенной доходит, так что путь до твоего дома проходит относительно спокойно. Уложился в рекордные полчаса, даже странно, что не тормознули ни разу. Да оно и к лучшему. Из машины вытаскиваешь Лесю еще грубее, чем заталкивал на парковке. Она вырывается, бьет, но молчит. Гордая. Да и не настолько сильная, хотя яростная, совершенно не умеет думать хладнокровно. Этим стоит воспользоваться, в воспитательных целях. Педагогический подход у парня специфический, а Ума достаточно трудный ребенок, но уже через полчаса Сергей добивается некоторых результатов. Ума сидит у него на коленях, практически раздетая и растрепанная, безумно притягательная и заготовленная речь разом вылетает из головы. Там уже вообще ничего нет, только отзвуки бешено бьющего пульса. И сдерживаться невозможно. Куда-то в сторону отброшены все вещи, она пытается вырваться, что-то сказать, но поздно. Сдерживать себя уже невозможно,и только ощутив некую преграду Физик понимает в чем дело. Надо же, девственница. Наверно, стоило бы действовать иначе. Только уже поздно. Невозможно остановиться, даже ощущая себя полной сволочью, даже нежнее быть уже не получается. А пощады она не просит, гордая... Разве что скатывается пара слезинок, которые невесть каким чудом получается нежно стереть пальцем. Уже когда схлынуло возбуждение и пришла способность трезво мыслить, можно прижать ее к себе. Это последняя капля, она рыдает. Горько и глухо, вцепляясь пальцами в плечи и ища защиты. У него, просто потому что больше не у кого. И каждая слезинка будто пощечина, и сказать ничего нельзя, только терпеть, принимая эту боль как незаслуженно малое наказание. Страшно, что она сейчас плачет... А еще страшнее, что вскоре успокоится и его возненавидит. Всхлипы затихают, плечи перестают дрожать и голос звучит уже почти спокойно, только чуть выше обычного. - У тебя есть какая-нибудь старая футболка? Вещи надо постирать, домой я уже точно не поеду сегодня. - Конечно. Оставайся. И прости... - Сергей и сам понимает, насколько глупо звучат в такой ситуации эти скупые извинения, но другого ничего сказать не получается. Кажется, он только что испортил абсолютно все, но Ума все не отпускает его плечи и это внушает робкую надежду. - Могло быть и хуже... Чего ты так сорвался? - Испугался. Ты могла умереть. - Но обошлось же. Видишь, я жива. Я здесь. - И теперь боишься меня? - А смысл? Терять мне уже нечего. - Девушка силится улыбнуться, но чуть морщится от боли, а Сергей кончиками пальцев гладит ее по щеке. Теперь нежно.