Инвалид

POV Крис От услышанного моё сердце как будто перестало биться, уши заложило, как при взлёте самолёта, а глаза в несколько раз увеличились в объёме. Не знаю, что со мной происходит... Почему я так волнуюсь за этого парня, который до этого момента постоянно говорил мне о том, что окончательно уничтожит меня, рассказав о поцелуе, а потом говорящем мне о своей, якобы, любви и преданности к моей персоне. Он только и делает, что постоянно пугает меня и заставляет волноваться. Наверное, спустя столько лет одиночества, я стал ненормальным... - Помогите мне, пожалуйста, сесть в машину, - обеспокоенным голосом говорю я охраннику, подъезжая к задней двери мерседеса. Водитель тут же вылезает из салона, открывает мне дверь, пересаживает из коляски на удобное, но почему-то ужасно холодное сидение, а потом убирает инвалидное кресло в багажник. Через минуту мы выезжаем со школьной стоянки. Всего лишь секунда тянется, словно час, а тело дрожит от, кажется, воображаемого холода. Наверное, я не должен сейчас сидеть в этом автомобиле, добираясь до больницы, в которой в одной из палат лежит Тао. Почему я постоянно делаю что-то, заставляющее сомневаться, а потом жалеть? В моей жизни случалось слишком много странных вещей, которые я не мог забыть годами, постоянно вспоминая о них. Почему-то сейчас мне кажется, что мои действия так же будут напоминать о себе в течение долгого времени. Только вот не известно, какими на этот раз окажутся воспоминания - хорошими или плохими. - Я так понял, что тогда на дороге вы впервые познакомились? - внезапно тишину прерывает тихий, но грубый голос водителя, который через зеркало заднего вида с непримиримой тоской в глазах смотрит на меня. - Да, - коротко ответил я, до сих пор не до конца понимая сложившейся ситуации. - Ты не обижайся на него. На самом деле он очень добрый ребёнок, правда, немного избалованный. Он всегда так себя ведёт, когда его родители в очередной раз отказываются встретится с ним или поговорить, а вечером он долго плачет сидя в своей комнате, - от этих слов мои уши словно отложило, а сидение начало медленно нагреваться. Окончательно восстановив сбившееся из-за нехватки кислорода дыхание, я произнёс: - Вчера ночью он пьяный пришёл ко мне домой. Он рассказал о своих отношениях с родителями... Ему на самом деле так плохо? - Если он пришёл к тебе сам, значит доверяет, - мужчина радостно улыбнулся. - Да. Я не только водитель Тао, а так же слежу за ним, когда он дома или в клубе, в общем, делаю всё, чтобы этот мальчишка не натворил глупостей. Из-за того, что я почти всегда рядом с ним, мне приходится часто слышать, как из его комнаты по всей квартире разносятся громкие всхлипы. Он очень переживает за родителей и боится их потерять. Иногда мне даже кажется, что это я его отец. Но... последние дни он очень много говорил о тебе. Это хороший знак. Он говорил обо мне? - Я даже не думал, что он на самом деле такой. И... я его понимаю, - лишь выдавливаю я, быстро моргая от накопившихся слёз, которые не позволяют нормально рассмотреть моего собеседника, а затем продолжаю говорить, постоянно сглатывая внутренние слёзные потоки, - Как он себя чувствует? - Когда его сбила машина, он лежал на асфальте без сознания, но сейчас всё должно быть лучше. Ты хороший человек. И, я надеюсь, ты сможешь хотя бы немного помочь Тао справиться с его одиночеством. Совсем скоро через оконное стекло показались очертания больницы. Спустя минуту охранник подъехал прямо к центральному входу клиники, осторожно сажая меня в инвалидное кресло, а затем провожая прямо до палаты пострадавшего. Уже в полном одиночестве сидя возле палаты Тао, я чувствовал, будто меня ударили по голове пыльным мешком. Я не мог нормально видеть и соображать. С каждой секундой мысли о произошедшем сильнее задевали внутренние изгибы сознания, предвещая увидеть что-то совершенно неожиданное и страшное. Неужели я так волнуюсь за него, что до дрожи на кончиках пальцев сжимаю сейчас ручку покрашенной белой краской двери... Но мир словно переворачивается на изнанку в тот момент, когда я всё же решаюсь открыть дверь и въехать в палату к парню. Следующие несколько секунд для меня стали чем-то по-настоящему ужасным. Я не сразу решился открыть глаза, когда оказался на месте рядом с лежащим на больничной кровати телом. И вот, когда я уже чётко смог рассмотреть широко открытые в проясняющемся удивлении глаза, с моей души как будто упал постоянно давящий на сердце камень, а на смену слишком сильным переживаниям пришла радость за то, что этот парень всё-таки не так сильно пострадал. - Как ты? - спрашиваю я, всё еще наблюдая за существенными эмоциональными изменениями на лице Цзы Тао. - Нормально. Только вот ногу сломал, но, сказали, что через месяц можно будет снимать гипс, - почему это он так улыбается? Я тут переживаю... - Я волновался, знаешь-ли, а ты ведёшь себя, как полный идиот. И как ты вообще умудрился в аварию попасть? - кричу я, совершенно не соображая, какие конкретно слова вылетают из моих уст. - Ну я просто переходил дорогу и, кажется, задумался, поэтому не заметил машину, - парень испуганно, но в тоже время удивлённо смотрит на меня, а затем пытается немного приподняться. - Ещё раз не заметишь машину, ты труп, понял? - и только сейчас я начинаю понимать, какую глупость сказал этому светловолосому парню ещё минуту назад. Блин... - Ладно, ладно, только не горячись, - парень почти-то смеётся, но внезапно его приподнятое настроение уходит прочь, когда телефон Тао начинает вибрировать, а на дисплее крупными белыми буквами светится надпись, оповещающая о звонке его матери. Парень, ни секунды не сомневаясь, быстро поднимает трубку. В этот же момент из динамика громко раздаётся раздражённый и, кажется, совершенно безучастный голос женщины: - Как ты мог попасть в аварию, несносный мальчишка? Мы, что, плохо тебя воспитали, что ты не можешь даже самостоятельно перейти дорогу? - Мам, такого больше никогда не повторится, обещаю... Вы приедете ко мне сегодня? Я буду очень рад вас видеть, - быстро проговорил Тао, а в его глазах в этот момент засияла ни с чем не сравнимая надежда. - Нет. Всё, мне пора на подписание договора. Дальше из динамика слышатся только долгие и ужасно раздражающие слух гудки, а на лице Тао снова появляется грустная улыбка, в то время как в глазах застывают крупные капли подступивших к обрыву слёз. Не сказав ни слова, я подъезжаю ближе к кровати парня и беру его руку в свою. Буквально спустя минуту Тао, всё же не выдержав такого напряжения, тихо плачет, всё сильнее сжимая свободной рукой лежащее неподалёку одеяло, а чуть позже прикрывает им своё лицо, на котором изредка поблёскивая, были видны солёные дорожки.