Обнимая твою душу

Скомканный окурок дотлевал в пепельнице, уничтоженный, смятый, едва дышащий, а Винс сидел напротив и наблюдал за тем, как он умирает, пока последняя струйка дыма не улетела под потолок. В бутылке с дорогим бренди осталось два глотка. Какая это была по счету бутылка, перемешанная с дозой кокаина, за последнюю неделю, Винс уже не помнил. Да и какой смысл? Главное, что он мог, наконец, ни о чем не думать: ни об Этсуми, ни о Линдене, ни о деньгах. И он искренне был благодарен первой встречной проститутке, которую снял четыре дня назад за то, что она показала ему, как можно забываться. Алкоголь, перемешанный с порошком, помогал выкинуть из сознания то, что теперь он снова стал бедняком, и что Линден вновь выиграл очередной поединок. Жаль, конечно, что не удалось еще раз уложить Этсуми в постель, но даже это казалось мелочью. Ватная голова не позволяла даже попробовать сосчитать. - Так и будешь сидеть и напиваться? – вошедший в гостиную отец показался слишком громким и раздражающим. - Тебе то что? - Мне? – отец сложил руки на груди. – Не забывайся. Мне потом лечить тебя от алкоголизма, не дай бог. И на свои собственные средства. Только что позвонил юрист, который вел дела Манами – утром он разговаривал с Этсуми. Винс сверкнул глазами в сумерках комнаты. - Нашелся, тварь? - Дамиен будет заниматься всеми вопросами передачи наследства согласно завещанию, в котором о нас с тобой не сказано ни слова, - отец устало опустился в кресло напротив. - Должен быть выход, - Винс допил одним глотком оставшееся бренди. - Выход есть – взять хотя бы то, что есть на наших счетах и свалить отсюда. - Как банально! – фыркнул Винс. – Я лично собираюсь поговорить со своим братишкой и расставить все точки над «i». Отец слегка прищурился, глядя на сына. - Дамиен мне еще кое-что сказал. Я, конечно же, не поверил ему, потому что такое даже в голове не укладывается. - И что же? - Что Этсуми собирается подавать заявление в полицию о факте изнасилования, - он выдержал паузу. – Тобой. Реакция Винса была более чем странной: вместо отрицания или агрессии, он вдруг громко рассмеялся. - Как очаровательно! Значит, все-таки Линден жаждет справедливости? - Причем тут Линден? – удивился отец. – И вообще, ты не хочешь ничего сказать по поводу этого? - А что мне говорить? Это замкнутый круг. Я трахнул эту шлюху Этсуми, отодрал как сучку, а его хахаль на меня взъелся. Сам мальчишка бы никогда в жизни рта не открыл. Винс даже не заметил, как ошарашено уставился на него отец, как побелели от напряжения костяшки его пальцев на подлокотниках кресла. - Ты что сделал? – охрипшим голосом переспросил Робин, отказываясь верить в то, что слышал. - Слушай, у нас есть еще бренди? – Винс покрутил в воздухе пустую бутылку. - Какое к черту бренди? – закричал мужчина. – Как ты мог сделать такое с парнем?! Да, еще и с Этсуми?! - А чем он лучше других? – непонимающе уставился на него Винс. – Или чем я хуже всех его любовников, включая Линдена? - О, Господи, Винс, что ты такое говоришь? – Робин схватился за грудь, чувствуя, как гулко бьется в груди сердце. – Так, он поэтому сбежал? Поэтому не явился на подписание документов? - Мне откуда знать… - Ты понимаешь, что ты испортил все?! Все, что я делал все эти годы! Для тебя, между прочим! Мало того, что ты переспал с парнем, ты подрубил все, что я выстраивал для твоего же будущего! – лицо Робина залилось краской, дыхание стало частым и рваным. – Изнасиловать собственного сводного брата! И как ты теперь будешь выпутываться из всего этого?! - Никак. Сначала я сделаю все, чтобы Линден бросил Этсуми, а потом подберу бедного несчастного мальчика, как бездомного щенка… - О чем ты вообще думаешь? – брезгливо выкрикнул Робин. – Ты поехал головой?! Или на тебя так алкоголь действует? Ты хоть понимаешь, что ты сотворил?! - Папочка, остынь. Ты слишком разнервничался, - Винс полупьяно улыбнулся. - И это мой сын! – Робин вскочил с кресла и воздел руки к небу. – Я поверить не могу! Как ты мог так опуститься? - Не читай мне морали. Ты не многим лучше меня, - холодно ответил Винс. – Разве что парней не трахаешь. Хотя, какая по сути разница: парень или девка… - Заткнись! – прохрипел отец. – Я видеть тебя больше не хочу, понял? Из-за своей прихоти ты растоптал мои старания! Ты унизил меня, наплевал на все! - Да пошел ты… - усмехнулся Винс, закатывая глаза. - Как ты смеешь…? – Робин задохнулся. Казалось, воздух отказывался поступать в легкие, как сильно сжалось сердце, посылая по телу резкий болевой импульс. Все это было уже слишком. Его собственный сын, на глазах превращающийся в чудовище… Крах всего. Очередная вспышка боли ослепила глаза – словно грудь раздирали изнутри острыми когтями, и он упал на колени. - Винс… - прохрипел он, пытаясь дотянуться до сына, но тот только лишь презрительно скинул с себя его руку. - Хватит притворяться, - нахмурился Винс и прилег на спинку дивана. – Какие же вы все жалкие… Он не сразу среагировал даже тогда, когда Робин уже лежал на полу, корчась от боли и хватаясь за грудь. Почему-то все это зрелище его только забавляло, как сценка из кино, в которой актер умело играл свою роль. Только попкорна не хватало. И бренди. Хисао несся к студии на максимальной скорости, которой, по крайней мере, хватало для того, чтобы объезжать ползущие машины. За углом уже показалась знакомая вывеска, и, притормозив у обочины, он вышел, поправляя рубашку и на ходу закуривая сигарету. Като-сан стоял у подъезда, нервно меряя шагами двухметровый порог. Заметив Хисао, он тут же встал, подбоченившись, а стоило молодому человеку подойти ближе, как обрушился на него словно туча, чуть ли не с кулаками. - И где тебя, носит, а? Ты что о себе возомнил? Опоздать на съемки на два часа! Хисао спокойно выдохнул сигаретный дым и, подойдя ближе, смерил его взглядом. Стоило менеджеру как следует разглядеть своего подопечного, как черные глаза-бусинки угрожающе сузились. - Что у тебя с лицом? – выговорил он почти по слогам, и стал покрываться красными пятнами. - Упал случайно, - беззаботно отозвался Хисао, в последний раз затягиваясь сигаретой и выбрасывая окурок в урну. Говорить о том, что он опять за последние дни напился со своим другом и не слабо приложился щекой о входную дверь бара так, что теперь на ней красовалась розовая царапина, было бессмысленно – реакция Като-сан все равно от этого бы не изменилась. - И ты говоришь это так невозмутимо?! – на всю улицу взревел мужчина. – Марш в студию и в кабинет!!! Удобно расположившись в кресле напротив стола, Хисао закинул ногу на ногу и скучающе рассматривал стены, пока менеджер, сидя напротив, испепелял его взглядом. - Черт, да такую ссадину даже тональником не замажешь! – вынес, наконец, свой вердикт Като-сан. – Да ты и вообще, давно себя в зеркало видел? Выглядишь как черт знает что! - У меня сложные времена. А с щекой случайно получилось, я не собираюсь оправдываться. Итак, фотосессия состоится? - Фотосессия?! – вытаращился на него менеджер. – Какая фотосессия с таким лицом?! Ты понимаешь, что наш контракт горит к чертям собачьим? - Тебе придется что-то придумать. Убрать по волшебству эту царапину я не могу, - Хисао принялся накручивать на палец прядь волос. – И вообще, мне кажется, что я вполне нормально выгляжу. Ну, да, царапина. Ну, да, синяки под глазами… - Ах, ты… - менеджер резко перегнулся через стол и схватил Хисао за ворот рубашки. – Ты что себе позволяешь? Да кому ты вообще к черту нужен без своей идеальной внешности? Эти слова были словно внезапная пощечина. Хисао вцепился пальцами в его руку и освободил свою рубашку, расправляя воротник. - Да, может и никому не нужен, - бросил он холодно. – Но я не собираюсь променять свою душу на красоту! - Ты идиот? – развел руками Като-сан, будто на самом деле говорил с умственно отсталым. – И с каких это пор ты вообще о душе заговорил? Почему-то, когда позволял мне себя трахать или трахал меня, ты даже и не вспоминал о ней! - Может быть, потому что тогда моя красота действительно слишком контрастировала по сравнению с тобой? – выгнул бровь Хисао и тут же получил такую сильную пощечину, что в голове загудело. Он схватился за горящую щеку и поднял глаза на Като. - А теперь заткнулся, встал и пошел переодеваться. И если рекламному агенту не понравится хоть единственная твоя фотография, то я собственноручно заставлю тебя их прожевать и проглотить. Все, пошел вон! – брезгливо махнул рукой менеджер, усаживаясь обратно в кресло. - Хорошо, я уйду, - кивнул Хисао, поднимаясь и направляясь к двери. – Пожалуй, как раз по дороге зайду к твоей жене и скажу, как проводит время ее муженек – приличный семьянин с тремя детьми, когда уезжает на очередные съемки. - А, ну, остановись! – подскочил к нему сзади менеджер. – Поезжай домой, отоспись и приведи себя в порядок. Я перенесу фотосессию на пару дней. И только попробуй не быть в форме к этому времени. Хисао кивнул и, не оборачиваясь, вышел из кабинета. Как все достало. Насколько ничтожно все, что окружает вокруг. Сев обратно в машину, он быстро набрал номер своего друга, Митоши. Голос парня звучал хрипло и устало. - Ну, и какого черта тебе надо, Хисао? Дай поспать, а? - Встретиться не хочешь? - Снова пить? Ох, нет. Пора бы уже приходить в себя, что и тебе советую. - Без советов обойдусь. - Ну, и дурак, - добродушно отозвался Митоши. – Мы с тобой четыре дня похмелялись, я столько саке не пил даже, когда у нас выпускной в школе был. - Ладно, я не буду уговаривать. Мне уже не привыкать напиваться одному. - Слушай, Хисао, - после небольшой паузы позвал Митоши. – Ты бы полегче с алкоголем-то. Если у тебя что-то случилось, проще рассказать, а не заливать. - Я позвоню тебе попозже, - Хисао не хотелось продолжать этот разговор. – Пока. Он сбросил звонок и посмотрел на голубоватый экран телефона. Поразмыслив, все же решился и набрал еще один номер из списка контактов. Трубку взяли почти сразу. - Хисао? Привет! – обрадовано поприветствовал его голос юноши. - Привет, Этсу, - Хисао невольно улыбнулся. – Как ты там? - Все отлично. В воскресенье мы улетаем домой в Копенгаген. Мне нужно будет встретиться с юристом. Мы уже звонили ему с Линденом, узнавали, что нужно сделать для того, чтобы завещание вступило в силу. - Это здорово, скоро ты станешь завидным женихом, - усмехнулся Хисао и откинулся на спинку сиденья, жалея, что не может поговорить с Этсуми лицом к лицу. - Да уж, - засмеялся в ответ юноша. – Только, боюсь, Линден не одобрит новых ухажеров. - У вас все хорошо? - Да, все замечательно. Представляешь, Лин вчера подарил мне такой букетище лилий! Сказал, что не смог подарить в Токио на день рождения, поэтому дарит теперь. А я опять, как дурак, чуть не расплакался. - Вовсе ты не дурак, - тепло отозвался Хисао. – Просто ты очень чувствительный. - Как ты сам? - Я? – Хисао усмехнулся. – Только что удачно отлынивал от фотосессии. - Как так? - Заработал царапину на щеке, менеджер на меня наорал и отправил домой на реабилитацию. - Что за царапина? С тобой все в порядке? – в голосе Этсуми послышались тревожные нотки. - Все нормально, не беспокойся. Просто выпил лишнего и приложился лицом о железную дверь. - Хисао, ты бы берег себя… - Да, берегу, берегу, - поторопился успокоить его Хисао. – Ничего, два дня и буду в норме. - Мы с Линденом как раз о тебе вчера вспоминали. - Да, и что же? - Просто говорили, что было здорово в Токио, а я ему рассказывал про то, как мы с тобой вдвоем были до их приезда с Кевином. - Ясно, - при упоминании старшего брата Линдена, сердце пропустило удар, и улыбка исчезла с лица Хисао. – И… как дела у Кевина? Он старался звучать равнодушно, будто спрашивает о нем исключительно из вежливости, и искренне надеялся, что у него это получилось. - Кевин? Ну, он странный какой-то в последние дни. Постоянно на работе пропадает, до ночи сидит и занимается снимками. Вчера их с Линденом друзья устраивали вечеринку, так он даже не пошел на нее с нами. Линден за него беспокоится, говорит, что уже давно его таким подавленным не видел. Хисао молчал, он просто не мог спросить большего, позволить себе показать собственную заинтересованность в жизни мужчины. - Хисао? – окликнул его Этсуми. – Слушай, а у вас ничего не произошло? - С чего ты взял? – резко ответил Хисао и тут же одернул себя. – То есть, почему ты думаешь, что у нас что-то произошло? - С Кевином это с тех самых пор, как мы из Токио вернулись. Вот я и подумал… Молодой человек уставился на свои колени и глубоко вздохнул. - Может, у него есть кто-нибудь? - Причем тут это? – удивленным голосом переспросил Этсу. – Если бы и был, то Линден узнал бы первым. С чего ты вдруг спросил об этом? - Да так, просто. - Хисао, - подозрительно начал юноша. – Мне кажется, или я прав? Вы ведь полтора дня провели вместе, а перед отъездом даже не разговаривали: ты у себя заперся, а Кевин ушел куда-то и пропадал до трех часов. Хисао, почему ты молчишь? Хисао? - Потому что мне нечего ответить. Ты уже сам все сказал. - То есть… - Этсуми замялся. – Я прав? - В какой-то степени да, - и Хисао вкратце рассказал ему про священное дерево и эмы, про то, как обнаружил дощечку Кевина у себя в машине. Почему-то когда он выговорился, стало гораздо легче, словно груз упал с сердца. - Так, значит, Кевин из-за тебя такой? - Не думаю, - помотал головой Хисао. - А из-за кого же тогда? Логично, но верилось с трудом. - Мало ли что в жизни у человека… - Помнишь, ты мне про сказку говорил? – вдруг спросил юноша. – Но ведь это и есть сказка. Только уже в твоей собственной жизни. Разве ты этого не видишь? - Ах, Этсу, - грустно усмехнулся Хисао. – Ты слишком наивен… - А ты ведешь себя как дурак! Не видишь элементарного! – эмоционально выкрикнул юноша. – Пора уже открыть глаза, обернуться вокруг себя. Ты же можешь гораздо больше, чем строить из себя пафосную модель! Скажи ему эти слова кто-то другой, то реакция Хисао была бы, мягко сказать, агрессивной. Но злиться на Этсуми он просто не мог. - Не говори, пожалуйста, ничего Линдену. - Хорошо, я не скажу, - пообещал юноша. – Но ты должен… - Мне нужно бежать, я позвоню тебе попозже. Извини, пока. Хисао захлопнул крышку телефона. Он включил магнитолу практически на полную громкость и завел двигатель - если выехать загород, можно набрать по шоссе двести двадцать километров в час и тогда в ушах будет только свист ветра и тяжелые музыкальные биты, которые заглушат мысли и часто бьющееся в груди сердце. Этсуми еще какое-то время стоял посреди гостиной и смотрел на горящий экран телефона, решая, стоит ли перезвонить самому, когда сзади его увлекли в объятия. - Кто звонил? - Линден положил подбородок ему на плечо. - Хисао, - тихо ответил юноша, слегка откинувшись спиной на грудь друга. - Как у него дела? - Кажется, не особо. - Что-то случилось? - Линден приподнял голову, и Этсуми тут же развернулся в его руках к нему лицом. - Нет, ничего особенного, - по губам Этсу скользнула улыбка. - Он передавал тебе привет. Ты уже готов, можем выходить? Он взглянул на Линдена, который переоделся в черные джинсы и белую майку. Они еще с утра договорились о прогулке в парке. Свежий воздух был бы на пользу им обоим, особенно учитывая, что за последние дни Линден стал поправляться на глазах, и Этсуми требовалось все больше сил и терпения, чтобы заставить его полежать и отдохнуть хотя бы четыре часа в день. Но, в конце концов, юноша нашел свой изобретательный способ борьбы с упрямством Линдена - они занимались любовью, а после просто лежали в обнимку, и Линден дремал, уткнувшись в плечо Этсуми как невинный ребенок. - Да, только вот, возьми, - Линден протянул ему темно-синюю бейсболку. - На улице солнце печет, как в пустыне, даже не смотря на то, что уже вечер. - Спасибо, - Этсу натянул ее на голову, поправляя волосы. - Не зря я взял с собой шорты. - Ты был более предусмотрителен, чем я. Подожди еще одну минуту, пожалуйста. Я наберу Кевину. Этсуми кивнул и взглянул издалека в зеркало на то, как сидит на нем бейсболка, пока Линден звонил брату. Он слышал, как они поприветствовали друг друга. - Мы пойдем прогуляемся. Не хочешь с нами? Пауза. - Ты вчера вернулся с работы в два ночи, пора бы дать себе хоть небольшой отдых. Еще одна короткая пауза. - Кевин, я переживаю за тебя. Ты в последнее время сам не свой. Линден тяжело вздохнул. - Если я чем-то смогу помочь, ты же знаешь... Я тоже люблю тебя, братишка. - Ну, как? - с надеждой спросил Этсуми, когда Линден убрал телефон в задний карман брюк. - Ничего нового, - помотал головой молодой человек. - Вернется из студии, попробую поговорить с ним еще раз. Он всегда был со мной откровенен. Не понимаю, что могло измениться. Этсуми опустил глаза, разглядывая свои шлепанцы. - Может, нужно дать ему время? - Может быть, - согласился Линден и взял с комода ключи и пачку сигарет. - Дойдем до беседки? - С удовольствием, - улыбнулся юноша. - Можно я тогда возьму фотоаппарат - ту мыльницу, которая лежит в книжном шкафу? - Бери, конечно. Этсуми быстро скинул шлепанцы и босиком подбежал к шкафу, где хранились альбомы с фотографиями и книги. Дотянувшись до верхней полки, Этсу взял фотоаппарат, когда взгляд упал на стоявшие в ряд книги Байрона. Он задержался, разглядывая названия томов, и в голове промелькнуло воспоминание: как они сидели с Хисао перед ноутбуком в Токио и выбирали поэзию, которую молодой человек хотел заказать - среди нее были очередные книги Байрона, помимо тех, которые ему после привезли. - Ты куда пропал? - заглянул в гостиную из коридора Линден. - Кевин любит Байрона? - повернулся к нему Этсуми. - Да, обожает просто. - Хисао тоже, - как бы между делом заметил юноша, закрывая дверцу шкафа и направляясь к другу. "Видимо, о Байроне вы два дня и говорили" - добавил про себя Этсуми, мысленно обращаясь к Хисао. Кевин сидел перед ноутбуком, разглядывая фотографии и пытаясь определить изъяны - он просматривал их уже раз в пятый, но так до сих пор и не смог сделать для себя каких-то выводов относительно качества. Снова закурив, он подпер рукой голову и опустил веки, стараясь сосредоточиться. С концентрацией внимания у него за последние две недели вообще было сложно, а это самое плачевное, что может случиться с фотографом. Все снимки казались ему абсолютно бестолковыми и бездарными, словно какой-то маленький мальчишка сделал их, даже не наводя фокус. Единственные фотографии, которые Кевин не критиковал, были те, что теперь снова лежали в папке "Корзина". Удалить их совсем Кевин не мог уже пятый день подряд. Стоило навести белую стрелку мышки на файлы, как рука тут же останавливалась, а вместо кнопки "delete", нажимала "open". И фоторедактор тут же открывал картинку, где на фоне светло-коричневой стены стоял молодой человек, согнув одну ногу и спрятав руки в карманах бежевых брюк. Его светло-русые волосы слегка растрепал ветер. На лице не было и следа от улыбки - только сосредоточенное и немного печальное выражение в голубых глазах. Вот и сейчас в очередной раз Кевин открыл эту пару фотографий и просто молча смотрел на них, чувствуя, как пусто становится внутри. Он не жалел о том, что в последний день перед их отъездом вернулся к храму и снял с дерева эму, которую написал накануне. Почему-то он думал, что Хисао нужно видеть то, что он написал на ней, и это будет более действенно, чем восточные боги. А когда в аэропорту он услышал слова Хисао о том, что его пожелание относилось к Кевину, внутри вообще словно что-то перевернулось. Тогда он в очередной раз увидел Хисао совершенно другим - настоящим, переживающим, заботящимся о других. И до сих пор в его мыслях он видел именно этот образ, а вовсе не тот, который знали все остальные. Но сейчас все осталось в прошлом. Только вот забыть это прошлое никак не получалось. Когда позвонил Линден и позвал погулять с ними, Кевин хотел уже было согласиться - ему нравилось проводить время втроем, когда он мог с теплотой в сердце наблюдать, как счастлив его брат вместе с Этсуми. Но с другой стороны, он понимал, что портить их настроение своим угрюмым видом, было бы слишком эгоистично, а делать вид, что ему весело, когда на душе скребли кошки, совершенно не получалось. Наверно, будь он хоть немного уверен, что Хисао сейчас тоже думает о нем, Кевин, не размышляя, сорвался бы в аэропорт и улетел к нему на ближайшем рейсе. Он не знал, что сказал бы ему тогда, что сделал... Но, казалось, и одного присутствия молодого человека было достаточно для того, чтобы все встало на свои места. - Я собираюсь домой. Голос Эшли выдернул Кевина из потока мыслей, и он быстро закрыл окно с фотографией Хисао. - Да, конечно, иди, - кивнул он, зарываясь пальцами в густые волосы. - Кев, - Эшли обеспокоенно положил руку ему на плечо. - Если ты так расстраиваешься из-за того, что тебе позвонил Витторио... - Что? - Кевин даже не сразу понял, о чем говорит его друг. - А, ты об этом утреннем звонке. Я даже уже забыл о нем. И действительно, Кевин ни разу не подумал о том, что Витторио позвонил утром и попросил его вернуться, начать все заново, как говорил, что любит и не может забыть. Если бы это случилось еще две недели назад, то Кевин бы места себе не находил, хотя уже прекрасно знал, что ничего не склеишь, и его любовь к этому человеку была убита бесчисленными изменами. Но сейчас было абсолютно все равно... Плевать... - Отдыхай, Эш. На следующей неделе нам предстоит грандиозная фотосессия, так что пока можешь вздохнуть свободно. - Ты бы себе это сказал, - пробурчал Эшли. - Ладно, если что - звони. - Хорошо. Эшли подошел ближе и легко чмокнул его в щеку. - До завтра. - Хорошего вечера. Как только Кевин снова остался один, он закрыл окна со снимками Хисао и снова постарался сосредоточиться на работе, из последних сил заставляя себя забыть о том взгляде, который провожал его из Токио домой.