Зимний крокус

Поездка в Белое Безмолвие удалась на славу. Йэг чувствовал себя выжатым и высушенным – сосны напились его силы на несколько лет вперед. Зато и благодарность этих хвойных «хищников» в этот раз была более чем весомой. Изможденный кёорфюрст ехал в экипаже, решив не рисковать и привязав свою умницу Вьюгу сзади, а ему навстречу налегке катился обоз за самой лучшей древесиной на этом континенте. Из тех, что доступны для кораблестроения, разумеется. Флот будет доволен. «Тень полуночи» - тоже, часть будущих досок пойдет на новую обшивку его старушки. Сам Йэг тоже, в общем, был доволен. В конце концов, силы он наберет, на то ему фюрст и время даст – отдохнуть и побыть одному там, где ему самому захочется. Зато дело сделано на отлично. На очередном перекрестке он вдруг велел вознице остановить экипаж и, после некоторых размышлений, приказал повернуть на запад. Там указатель был, на том перекрестке. А на западе, согласно его уверениям, располагалась Линдари. Холлэ ведь приглашала его в гости, верно? Вдруг да угостит рыбкой? Опять же грибы… Принц улыбнулся. Вольно ж ему валять дурака… рыбка, грибы… Просто там, в Линдари, живет человек, который, оказывается, очень его, Айдесса, уважает. Может быть, даже чуть-чуть скучает. Приятно же приехать в гости туда, где тебя ждут… И в этот раз отдыхать он будет не в замке Одиночества, куда всегда ездил после посещения Белого Безмолвия. А будет он отдыхать у семейства герцогов Линдергрэд, слегка чопорного, величавого, как и положено древнему северному роду. И коротать вечера в обществе умницы Холлэ, ледяной красавицы, не смотревшей в сторону мужчин так давно, что… это стало привычным ее атрибутом. Не интересны ей были мужчины. «Да и на кой мы ей, если подумать?» - лениво размышлял он, прикрыв слезящиеся глаза. – «Одна морока…» На балу, посвященном дню рождения фюрста, она показалась Айдессу неожиданно теплой. Девушка, о которой мечтали кавалеры всего Севера (и некоторые южане тоже), и к которой даже свататься не решались, ибо и так понятно, что она на это ответит… эта девушка, которую он помнил в том числе и по ее холодным взглядам, заговорила с ним сама. Словно почувствовала, в каком раздрае он тогда пребывал. Вот и скажи после этого, что прекрасная Холлэ Линдергрэд, наследница рода, холоднее ледяных полей… На мгновение ему тогда даже показалось, что есть в ней что-то сродни Той… из Гезонга. Но… нет. Холлэ была сама по себе. Ничего общего с Варьеной Заргель, ничего. Она совсем другая, сотканная из света и звона… Просто совершенно неожиданно оказалось, что она еще и… теплая. А Йэгу катастрофически не хватало тепла. Сейчас вот – в особенности. Наверное, поэтому он и подумал о Холлэ. К вечеру вдали показались башни Линдари-доу. Высоченная центральная, с темным силуэтом флюгера… кряжистая северная, самая мрачная и холодная сейчас… стройная, увитая ползучим плющом, южная… Кёорфюрст был здесь всего пару раз и очень давно. Один раз с Хондрэ, на переговорах о малом лодочном порте для рыбаков. И один раз, когда ему было лет семь, с дядей… Про тот визит он вообще почти ничего не помнил, кроме этих вот башен… Спустя почти два часа Линдари-доу вырос в огромный замок, и копыта лошадей простучали по гулкому мосту. Впрочем, проехав весь замок от ворот до ворот, экипаж вывез Айдесса к живописному и совершенно чудесному поселку. Зелень маленьких елочек в палисадниках, увядшие осенние цветы под снежными шапочками, аккуратная желто-зеленая черепица… И господский дом, большое трехэтажное здание с очаровательными деревянными птичками на карнизах. Обиталище грозных герцогов Линдергрэд. Дом Холлэ, такой же теплый, как она сама. Йэг вышел (или скорее вывалился) из экипажа, неуклюже потоптался на месте, поджидая, когда к нему подбегут люди герцога. Примут коней, проводят возницу на кухню, доложат хозяину… Сам Айдесс честно остался ждать – этикет в таких случаях он предпочитал соблюдать до самой распоследней запятой. В конце концов, он свалился на головы хозяев без предупреждения, значит, должен… соответствовать. Герцог Линдергрэд появился даже раньше, чем можно было ожидать – не иначе, он сам или кто-то из домашних увидели прибывших в окно. Пожилой мужчина с гордой осанкой и до сих пор стройной фигурой, герцог торопился встретить гостя, но тем не менее его движения не казались суетливыми. - Ваше высочество кеорфюрст! – приветливо улыбнулся хозяин дома и церемонно поклонился. Впрочем, улыбка его не поблекла, когда он выпрямился: - Рады видеть в наших краях… Сейчас прикажу, закусите с дороги… и всё что полагается… Очень рады! Жаль, что не знали заранее… Искреннее радушие соседствовало с некоторым удивлением. - Извините, - Айдесс вдруг подумал, что, наверное, зря он так, действительно… внезапно-то… - Я без предупреждения, конечно, но совсем не хочу вас стеснять, Ваша Светлость. Если я опоздал к ужину, то вполне могу удовольствоваться камином и чашкой горячего лито. - Ну что вы, ваше высочество, - герцог как будто даже обиделся, - как можно! Чтобы мы не приняли гостя как полагается?! Просто баня и жаркое будут не сразу. А что касается закусок, лито и всего прочего – это дело нескольких минут. Прошу в дом! Айдесс двинулся следом за ним, попутно сокрушаясь о созданной его решением неловкости. - Все ваши домочадцы находятся в здравии, Ваша Светлость? – помедлив, спросил он. - О да, хвала богам, благодарю, Ваше Высочество! – с энтузиазмом отозвался герцог. – Осмелюсь спросить Вас о том же… о здоровье Его Величества. Удачна ли была поездка, легка ли дорога? Адаис, дорогая моя! Навстречу им спешила герцогиня – несмотря на неожиданность визита, вся глаженая и в невероятной красоты кружевном воротнике ручной работы. Ну и в домашнем переднике, украшенном вышивкой. «Что это он о поездке? Откуда знает? Впрочем, ладно… лишь бы вслух не особо обсуждал, сосны этого не любят… А может, он вообще так просто…» - Благодарю, все в порядке. Поездка удалась. Фюрст-мой-отец благополучен, насколько мне известно. Госпожа Адаис, Вы, как всегда, блистательны! - Спасибо, Йэгге… извините, ваше Высочество, я вдруг так хорошо вспомнила Вас совсем ещё мальчишкой, - улыбнулась герцогиня. – Простите, у пожилых женщин это бывает! - Не называйте меня по имени, Ваша Светлость, иначе Ваш супруг со мной что-нибудь сделает! – негромко рассмеялся Айдесс. – Приревнует и сделает. И будет прав, между прочим! Вы слишком молоды для пожилой женщины, вдруг я Вас у него уведу? «Ох, ветры северные, что я болтаю?! Нееет, спать! Срочно спать!» Но, похоже, супруги не рассердились – герцог добродушно хмыкнул, а госпожа Адаис произнесла: - Приятно слышать. Я даже почти поверила, что мне всего лет двадцать пять. Сейчас я вас буду кормить, Ваше высочество… Йэгге. - Только меня? – грустно переспросил Йэг. – Или мне кто-нибудь составит компанию? Может быть, вы хотя бы посидите со мной? Или… может быть, ваша дочь Холлэ согласится скрасить мне вечер, если вы слишком утомлены? - Мы оба с радостью посидим за столом с вашим высочеством! – радушно сказала герцогиня. - И не просто посидим, а и покушаем! Но кормить по-настоящему я буду только вас – вы с дороги и молоды, вам надо есть больше. А вот Холлэ, к сожалению, сейчас не дома… Она уехала навестить свою няню. «Ну вот… я же к ней по большей части и ехал… Впрочем, гостить я тут собирался дня три, не меньше, может, она ненадолго…» - Надеюсь, она скоро вернется, и я успею с ней повидаться, - улыбнулся Йэг. – Что же касается еды, то боюсь Вас разочаровать, Ваша светлость – едок из меня сейчас совершенно невразумительный. Если честно, куда больше, нежели о мясе и хлебе, я мечтаю о тепле и сне. В общем, - добавил он весело и непринужденно, - я приехал к вам отсыпаться, Ваши светлости! Вот такой вот у вас несуразный гость… - Я лично прикажу погладить белье и одеяла, - заверила герцогиня. – А пока… с вашего позволения, есть горячая вода. Не так много, как хотелось бы, но с дороги ополоснуться хватит. - Вы – богиня, госпожа Адаис, - благодарно склонил голову кёорфюрст. – Причем явно из добрых богов. Горячая вода – это то, что нужно! - И как только вы освободитесь, вас будет ждать накрытый стол! – ласково улыбнулась Адаис Линдергрэд. Ополаскивание он растянул настолько, насколько позволяло чувство приличия. Так трудно было расстаться с остывающей, но все еще такой теплой водой! Потом он переоделся, благо, его камердинер позаботился о своем подопечном и снабдил кёорфюрста всем необходимым. И уже в таком виде, заметно облагороженный и повеселевший, он спустился к ужину. Оленина, запеченная с травами и клюквой. Козий сыр. Брусничная настойка, крепкая, как лед на озере в середине зимы. Пресные лепешки с соленым творогом. Паштет из печени диких уток с укропом и перцем… Просто, сытно, вкусно. Совершенно не дворцовое угощение. Йэг повеселел окончательно. Нет, определенно стоило сюда заехать! А он им потом просто так заслон на побережье поставит, месяца на четыре – зимние шторма не будут беспокоить. Надо же отблагодарить за гостеприимство, в конце концов. О, еще блюда! Он же без свиты, зачем так обильно-то… тут же пол-роты накормить можно до отвала. «А вот и рыбка…» - мысленно хмыкнул он, заметив тарель с возлежавшим на ней здоровенным карпом. Запах от тарели шел умопомрачительный, и Айдесс очень быстро понял, кто над этой рыбкой поработал. «Мастерица Холлэ! Нигде я такой рыбки не встречал, только ты умеешь так с ней обращаться… я даже и не знаю, как!» Вспомнил, как признался ей на приеме в страсти к рыбе ее приготовления и недостойных уловках, к которым когда-то прибегал, дабы получить вожделенный кусочек, и покраснел. Ну не идиот ли? Нашел, чем девушку развлечь… а еще принц… Впрочем, даже былая неловкость не помешала ему коварно напасть на карпа и отщипнуть от него кусочек. - Госпожа Адаис, - почти промурлыкал Йэг, довольный, как дорвавшийся до мяса кот. – Сие божественное кушанье приготовлено Вами? - Нет, Ваше высочество, это наша Холлэ. У нее получается лучше, чем у меня! Что-то она добавляет во время копчения… - Представляю, сколько сердец ею уже разбито вдребезги, - улыбнулся он. – При такой красоте еще и это… волшебство! - Очень рада, что вам нравится! Холлэ было бы приятно… А насчет сердец – достоверно мне ничего неизвестно. Вот соседи наши – те любят заезжать на угощение! – рассмеялась герцогиня и ловко своею рукой положила Йэгу ещё рыбы. А ее муж, с завидной скоростью уничтожающий по очереди оленину, соленые грибы и пресловутого карпа вкупе с картошкой (что совершенно не сказывалось на его фигуре) согласно кивнул и добавил, что вот может быть, теперь… Его высочество… будет заезжать немного почаще… и что вот сейчас не сезон, а вот весной – какая в Линдари рыбалка! - Вы меня искушаете, Ваша Светлость, - усмехнулся Йэг. – К тому же из меня рыбак не очень, разве что лодочкой порулить пустите. В любом случае, благодарю за приглашение. Буду рад навестить еще и весной. - Порулить – это в очередь с Холлэ! – улыбнулся ее отец с плохо скрытой гордостью. – Любит она это дело. И грести умеет даже… только вот кто ж ей даст теперь, баловство это! - Почему? – немного удивился Айдесс, дотягиваясь до настойки. – То есть, это, разумеется, не мое дело, но… ей нездоровится? Может быть, попробовать обратиться к гезонгским целителям? У меня там есть знакомые, и, думаю, мне не откажут в подобной просьбе… «Хотя, может, она просто в тягости… тогда, конечно, нельзя… А я тут лезу… с целителями своими… то есть гезонгскими…» - Она здорова! – отозвался герцог. – Вон, своевольничает… Уехала на остров Голый, на шлюпке. Там старая Мирри заболела, няня ее… - Оо, вот как… Ну… я рад, что она в здравии. Надеюсь, она скоро вернется, и я смогу засвидетельствовать ей свою благодарность и восхищение. Настойка разлилась по сомлевшему телу горячей расслабляющей волной, и Йэг вдруг понял, что… все. Он, что называется, готов. Подперев рукой ставшую вдруг очень тяжелой голову в попытке скрыть от собеседников свою усталость, он позволил себе на мгновение помечтать о льняной простыне и тяжелом одеяле. И можно даже без подушки. - Да, конечно! – вступила герцогиня. – Признаться, я ждала Холлэ уже сегодня… Но, думаю, завтра она точно должна приехать. «Задержалась… Ну ничего. Всякое бывает. Если она отправилась к своей няньке сама, значит, неравнодушна к старушке. А раз так, то и задержка понятна – мало ли, о чем двум любящим друг дружку женщинам найдется поболтать… Как раз, может быть, завтра я буду более приличным собеседником. А то гость называется… приехал, все сожрал и спать завалился. Налетчик какой-то… Правда, я с приглашением…» С такими мыслями Йэг и отправился спать. Он шел за служанкой, любуясь ладной девичьей фигурой, загадочно обрисованной свечным сиянием. Шел, еле-еле поднимая ноги над ступеньками, – и наслаждался собственным предвкушением. Вот он сейчас сядет на постель, потрогает ладонями белье, потом заберется под одеяло и закутается хорошенько, чтобы побыстрее стало тепло. Он всегда так делал, если не считать тех месяцев, что он провел в Гезонге (там в этом просто не было необходимости). А после того, как согреется, он вытянет ноги. И уснет. И мысль об одиночестве в постели на этот раз его почему-то не особенно беспокоила. Сказать по правде, она вообще не пришла ему в голову – впервые за последние несколько недель. Дах Фёрэ сел на кровать, даже не сняв штанов – так не терпелось ему поскорее ощутить близость сна. А в следующее мгновение спать ему резко расхотелось. Он подскочил к окну, разом забыв, что в гостях, а не дома, распахнул его и, теряя драгоценное накопленное тепло, чуть не по пояс выпростался наружу. А там… там выл ветер. В этом вое звучало отнюдь не привычное яростное веселье. Гнев и бешенство, и даже какая-то сердитая обида слышались в воздухе столь явственно, что догадаться о происходящем не составило кёорфюрсту никакого труда. Мага проморгали. Маленького (пока еще) мага воздуха, бестолкового и очень гордого своим открытием. Ну как же – он может приказывать ветру! То, что на самом-то деле совсем даже не может, он еще не понял. Еще чуть-чуть, и голос ветра станет злым, и тогда… «Мальчишке конец!» - лихорадочно думал Йэг, вихрем слетая по лестнице, которую только что с таким трудом преодолел. – «Кровавое пятно! Месиво! Черт бы побрал засранца! Ну почему? Почему ты – не девка, неведомый мажонок?!» Девушки, как правило, таких ошибок не совершали, это – чистейший мальчишеский провал. У девчонок другие какие-то трудности, он не знал, какие именно. Принц задыхался, больше от волнения, нежели от усталости, сорванной с него ужасом, словно небрежно закрепленный плащ. Объяснять встревоженным хозяевам обстоятельства он не стал – вдруг еще есть шанс успеть и спасти этого обормота?! Негоже время тратить, потом объяснит… Эпицентр волшбы он определил очень быстро. Не очень далеко. Даже, пожалуй, совсем близко! И коня не надо! Удача, однако! Вон там, в замке! Да вон же он, этот паршивец, маг этот недоделанный! Гордится стоит! Страх окрылял. Йэг взлетел на стену – словно и не было вокруг буйствующей стихии! – к наслаждающемуся бурей ребенку и… со всего размаху закатил тому затрещину. Всю свою злость в удар вложил, как еще не покалечил… Потом дождался, пока тот очухается, осторожно перехватил грубую нить управления («Всего одну!!! Пастушка, как этот идиот мелкий вообще хотел управлять ветром?!») и еще более осторожно отпустил ветер на свободу. Теперь стихия решит, что это он, Айдесс Дах Фёрэ вместе с этим недорослем сейчас пытался привести ее к повиновению. Чем это ему вскорости аукнется, он предпочел не думать. Сейчас – не важно. Важен вот этот испуганный ребенок, который сейчас чуть было сам себя не убил. А о том, что вот этот вот первый самый раз настоящего «прикосновения стихии» может навсегда убить его будущее как мага (даже если бы жив остался), мальчишка и вообще не знал. Ну что ж… когда-то Йэг испытал все это на себе. Его самонадеянность в детстве тоже могла стоить ему жизни. Или будущего. Все прошло, но… он помнит. И знает, как надо сейчас поступить. Вряд ли, конечно, парень скажет ему спасибо. Но… ветер уже разозлился, значит, времени уже нет. - Буре приказывать захотел?! – рыкнул Йэг, вздергивая парня на ноги. Ветер немного стих, словно прислушиваясь. – Сопляк! Себе сначала приказывать научись! Стихия слабых в лепешку раскатывает! И Айдесс ударил снова. И еще раз. И еще. Он никогда никого не избивал. И ему стоило сейчас очень больших усилий не сорваться ни в сторону отчаянного плача («Не хочу!!! Я не хочу этого делать!!!»), ни в сторону проснувшегося внутреннего зверя («Рррразорвать! В кррровь!!») Когда мальчишка потерял сознание от боли, Йэг с трудом остановил свою руку, готовую бить дальше. Дело было сделано, и оставалось лишь надеяться, что… что мальчик не рехнулся от происходящего… что ветры теперь не станут мстить незадачливому магу… что стихия забудет о неудачной попытке подчинить ее… что призванный мальчишкой ветер никого не убьет в этот раз. Потому что буря разыгралась не на шутку, и пострадать могли многие. А усмирить ее он бы сейчас не смог. В следующее мгновение он вдруг услышал рыдающий всхлип, что-то метнулось перед его глазами неясным пятном, и вот уже герцогиня Линдергрэд прижимает к себе измочаленного паренька, с ужасом и ненавистью глядя снизу вверх на кёорфюрста. - Вы хуже зверя, Ваше Высочество! – крикнула она, стараясь перекрыть голосом вой ветра. Презрение и горестное непонимание плескались в ее прекрасных очах, и он вдруг подумал, что ее глаза очень похожи на глаза Холлэ. И Холлэ тоже будет так на него смотреть. Потому что она вернется, и мать ей все расскажет, конечно же. Она ведь видела эту… экзекуцию. И, разумеется, ничего не поняла. И неожиданно в голове вспыхнула молнией короткая мысль: «Холлэ!!! А вдруг она сейчас в море?!» И он, вместо того, чтобы попытаться объяснить свое поведение, бросился назад, к герцогскому дому. Там очень быстро выяснил у ошарашенных слуг, где находится остров Голый и на чем можно до него добраться. Драгоценные минуты утекали, как вода из дырявой лохани – ему всё-таки нужно было как-то переодеться, найти лодку и весла, взять самое необходимое… Скорей! Скоро он уже отчаливал на тяжеловатом для одного ботике. Провожать его было некому. Да никто и не стремился, если уж честно… Единственное, что было удачей в эту злосчастную ночь – несмотря на непогоду, упрямо светила луна. Так было плыть всё же удобней. Ну и ещё – как-то легче было верить, что всё обойдется. Странно, он не брал с собою столько тряпья… что там за куча под кормовым сиденьем? Йэг всмотрелся – но было всё же темно. Хотя какая разница! И когда он уже выбрал себе точку на берегу, чтобы придерживаться нужного направления, куча тряпья зашевелилась, издав стонущий вздох. - Вылезай, - резко приказал он. – Выбирайся оттуда! Не бойся. Сейчас я вернусь к берегу и высажу тебя. - Ни за что! – зло ответила куча и кое-как распрямилась, оказавшись малолетним недо-магом. – Я тогда сам поплыву! Йэг последний раз был столь близок к убийству, когда вю Шеннерт поведал ему о своей помолвке с мони Заргель. Сейчас только оторопь не дала ему снова поднять руку на этого… этого… - Твою ж мать, - выдохнул кёорфюрст. – Только этого мне и не хватало для полного счастья… Какого черта ты тут делаешь? - Плыву, - достаточно логично огрызнулось это недоразумение. - Куда? - Туда же, куда и ты. Судя по направлению – на Голый… тут вроде бы больше и некуда. - Так… Ладно. Ты решил подразнить свою судьбу – бывает. Почему-то за мой счет… но тоже ладно. Значит, будешь штурманом – должен же от тебя хоть какой-то прок быть. И последнее… Как твое имя, деточка? Последнее слово Йэг выцедил сквозь зубы настолько презрительно, что даже самому кисло стало. - Я не деточка, - ожидаемо возразил мальчишка, - мне уже тринадцать! И с кормовиком я обращаться умею, между прочим, - сказал он, доставая кормовое весло и опуская его в воду под нужным углом. – А зовут меня Тёрнед. А тебя? Принц вздохнул. Вот и спасай потом таких вот… А они потом огрызаются, и им тринадцать. Аж! - Зови меня Йэгге… и правь к Голому, я попробую уговорить ветер… - А я… смогу тебе хоть как-то помочь? – хмуро, не сразу проговорил парнишка. Он долго молчал, прежде чем произнести эту короткую фразу. Йэг ощерился чуть ли не по-волчьи. - Я же назначил тебя штурманом. Или ты насчет ветра? Так тебе сейчас надо незаметнее комара быть… для него. - А если… - не унимался Тёрнед, - может быть… мне ему… свою кровь подарить… задобрить… Йэг с неожиданным интересом уставился на мальчишку. - Ты что, дурак? – безо всякой злости спросил он. – Кровь ему… Задобрил я его уже. Кровью твоей. Если ты еще доброй волей хлебнуть ему дашь, он ее из тебя всю высосет. На радостях. И неожиданно добавил: - Вообще так делают, и довольно часто. Возможно, что и мне придется, хотя обычно я обходился своими силами. Но тебе… тебе нельзя. И так внимание ненужное привлек. Мал ты еще, мальчик. Не годами мал, а… умением. Готовностью своей. Ты думаешь, он на тебя рассердился за попытку обуздать? Нет. Оскорбился он просто, обиделся, что с такими силами ты полез туда, куда не следует. Тебя почему в обучение не отдали, маг ты бестолковый? - Потому что… «деточка», - передразнил кого-то мажонок. – Потом да потом… Только книги и разрешали… - Ничего. Живы останемся, будет тебе учитель. Ты правь давай крепче… «деточка», - Йэг саркастически ухмыльнулся и сел на банку. Усталость снова начала давать о себе знать. Мальчишка нахмурился и вправду ухватил весло так, словно у него его отбирали. Выпрямился и невольно поежился. Но не охнул и не застонал, хотя мог, наверное… А потом невыразительно и глухо произнес: - Лет пятьдесят назад ураган был… На Голом прошел. Вот с тех пор там деревьев почитай и нет… так, мелочь. - Жаль, что ты не вспомнил этот ураган, когда решил развлечься с ветром на замковой стене, - бесстрастно ответил Йэг. Парус он решил не ставить, и так обойдется… Принц нагнулся, раскинув руки в стороны и ухватившись за борта лодки. «Ветер мой! Дыхание Земли нашей! Радость и веселие морское! Я – твой, Ветер! Я твой…» В носу стало мокро, и капля крови неохотно шлепнулась на дно их ботика. В кончиках пальцев словно застряли снежинки и теперь усиленно кололись острыми и холодными кончиками. Ветер завыл в ушах, срывая второпях натянутую шапку и швыряя ее в море… Йэгге прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Мальчишки больше не существовало рядом. И в то же время Йэг как-то помнил о нем, бесстрастно удерживая в голове знание об имеющемся в лодке неопытном штурмане. Как неизвестную величину в уравнении… Аккуратно, как на экзамене, принц поставил над лодкой призрачный парус, накрепко связал его с лодкой в единое целое и, почти не дыша, произнес формулу овеществления. Пару минут спустя над лодкой замерцала радужная дымка – словно тончайшая паутина, в которой вместо бабочек запуталась звездная пыль. Такой парус он мог держать часа три. Так… Теперь – приглашение. - Иди сюда, мой хороший! Смотри, какая штука вышла тут у нас… Смотри, ведь красиво получилось, правда? Как бриллиантовая сеточка. Я тебе ее подарю. Но попозже. Сначала ее надо оживить. Ты помнишь, как? Ветер согласно вздохнул, ткнулся в парус, заставляя его выгнуться и вспыхнуть искрами. Рядом кто-то тихо охнул… штурман, наверное… Только молчи, мальчик! Только не вмешивайся! - Ты – умница! Хороший ветер! Славный мой! Я – твой друг, помнишь меня? Побудешь со мной? А я сделаю тебе еще пару звездочек потом… Хорошо? У каждого свой стиль общения со стихией. У Йэгге – вот такой. Как с малышом, своевольным, немного бестолковым, но легко отзывающимся как на ласку, так и на строгость. И падким на подарки, к слову, как бы ни было это странно. Что может предложить человек – Ветру?! Практически ничего. Но Айдесс иногда делал что-то подобное. И всегда отдавал Ветру, если тому нравилось. Даже просто так иной раз, не прося и не ожидая взамен ничего. Доверие и радость. А сейчас просил и ожидал. И Ветер отозвался, легко, играючи потащил ботик туда, к острову. Айдесс совершенно неаристократично шмыгнул носом. Тщетно. Все равно капает. Тогда он запрокинул голову – а то эдак лодку кровью зальет. Ботик резво прыгал по волнам, его юный штурман – молчалив и тих… Все сложности впереди, в общем-то. Вон там, где разгулялась магическая пурга, где ветер, обиженный мальчишкой, яростно бросался на островок, засыпая его мелкой снежной крошкой – там вот будет тяжело. Погружение в бурю, в шторм трудно пропустить. Как бы ты не отстранялся, как бы не пытался отгородиться – нет, не заметить такое очень сложно. Дыхание перехватывает, уши закладывает от рева – это воздух с грохотом крутится вокруг тебя и падает, падает… Падает он в море, и от этого еще шумнее. Море отмахивается от неба волнами, швыряется вслепую ошалелой от такой круговерти рыбой, той, что не успела уйти на глубину… В глазах твоих мельтешение, и кровь, шедшая из носа, кажется, с удовольствием бы спряталась уже обратно, но кто ж ей даст… От ужаса и вопля спасает дело, но это если знать об этом твердо и твердо же применять. Впрочем, мальчишка держится весьма неплохо, надо признать. То есть ужас в глаза плещется, но руки за кормовик держатся твердо. Вот и славно. Если бы кто-то посмотрел со стороны, то удивился бы, как сквозь этот мокрый и холодный кошмар магической свистопляски может так ровно и прямо (как по лучу) двигаться столь легкая посудина. Но Йэг со стороны не смотрел, а изнутри ему казалось, что бедный ботик с пассажирами швыряет из стороны в сторону совершенно хаотично. Если бы он не знал твердо, что дружок-ветерок толкает их к острову по прямой, он бы уже пришел в отчаяние, наверное… Потом они вошли в Средостение. По сравнению с тем, что они только что преодолели, здесь царила практически тишина. В этом магически созданный вихрь мало чем отличался от своих природных собратьев. Ветер, приглашенный Айдессом, временно удрал поиграть куда-то за облака, а Йэг, получив вынужденную передышку, посмотрел на Тёрнеда. Парнишка сидел у кормовика, встрепанный, замерзший, с остановившимся взглядом… - Ты совсем промок, Тёрнед, - выстуженным от усталости и напряжения голосом произнес он. – Закутайся в парус, а то замерзнешь совсем. - Мне не холодно! – ответил мальчишка не сразу. Голос у него, правда, был какой-то хриплый, но были заметны старания сделать его твердым. Тем более тихого ответа Йэг и не услышал бы, наверное. - Правда, не холодно… я не обманываю. Да и… не хочу я двигаться. Посижу… - добавил Тёрнед. Айдесс покачала головой. Заболеет ведь… или нет? но болезнь парня в его планы не входила… Черт, в его планы и сам парень не входил! Он ведь всего лишь хотел хорошо выспаться! Как столь незамысловатое намерение смогло вылиться в такое… такое… ?! Кстати, а ему самому не нужно ли замотаться в парус? Йэг прислушался к себе и понял, что нужно. И еще как. он и впрямь стал замерзать. А ведь раньше такой вот заплыв, пусть даже и в бурю, ничего бы ему не сделал… Не успел он замотаться в парусину. Ничего не успел. Его Ветер вернулся и с размаху ударился в парус, ботик скакнул вперед норовистой лошадкой, отчего мальчишка чуть не рухнул в воду. - Держись! – хрипло, чуть не срывая голос, заорал Йэг. – Держись крепче! Держи направление!!! И чуть погодя добавил упрямо: - Прорвемся, парень! Прорвемся… - Я знаю! – почти зло крикнул парень. – Я смогу… я уже был… Где он был, Йэг не понял. Но парень уцепился за своё весло всерьез, уперся ногами в шпангоут и, кажется, вываливаться из лодки не собирался. Остров неумолимо приближался. При этом Айдесс его не видел совершенно, только чувствовал, как меняется рельеф дна, как приближаются скалы и меняется голос воды за бортом… - Тёрнед! – крикнул он, зная, что юный штурман его услышит. – Здесь есть где причалить?! - Есть… в стороне… Там залив маленький… надо бы туда! – не очень уверенно ответил парнишка. - Правь туда!!! Правь, я придержу ветер! - Я… попытаюсь… Тернед покрепче ухватился за борт, наваливаясь на кормовик не только рукой, но и плечом и боком. На мгновение Айдессу послышался стон… или просто резкий выдох… но дальше мальчишка не издавал ни звука. А даже если и издал… Залив действительно обнаружился, и даже почти там, куда парень и указывал. Только вот попасть в него… хм… В последствии Йэг совершенно искренне считал, что это был самый виртуозный его маневр на море – из всех, которые он когда-либо исполнял с помощью магии. Правда, получилось только с третьего раза – в первые два ботик едва не разнесло. И даже не об скалы, а о водяную стену, поднятую враждебной бурей. Но в третий раз он все-таки проскользнул. И тут же был атакован здоровенным куском скалы, который разъяренный воздух швырнул прямо в ботик. Чудом увернувшись, Йэг повел лодку к берегу. Куртка не спасала – он был мокрый уже насквозь, мальчишка, по-видимому, тоже. Ничего. Сейчас они заберут Холлэ и ее няню, отвезут на материк, и там… Нет. Там ему сейчас ничего не светит. Он же злодей. Избил ребенка, еще и в море уволок, мерзавец! То есть приют ему предоставят, конечно, но… А, да пошло оно все! Как получится, так и получится. Пусть вон этот паршивец сам объясняет, как он в лодке очутился. И про магию свою недоделанную пусть расскажет… Это ведь из-за него Холлэ сейчас подвергается опасности! Его Ветер был недоволен. Айдесс непростительно задумался и стал меньше внимания уделять стихии. Йэг быстро исправился и вклинил ботик между двумя здоровенными валами, удачно миновав зарождавшийся смерчик… Еще спустя пару вдохов он схватил весла, быстрым движением вставил их в уключины, молясь про себя, чтобы вышло сразу, и… в то же мгновение Ветер его исчез. Вокруг ревела крайне рассерженная, взбешенная стихия, которую он мог обмануть, обойти, не пустить… но обуздать которую здесь и сейчас, в таком состоянии, в каком он был, он не мог. Весла выскальзывали из рук, словно их смазали салом. Йэгге знал, что это, конечно, не так – просто проклятая слабость не позволяла уже достаточно крепко держать весло в руках. Несчастный ялик он швартовал невыносимо долго и только потом подумал, сколь смешон должен был быть в глазах мальчишки – взрослый дядька, не могущий привязать лодку… Стыдоба… А ведь здесь, в бухточке, было почти тихо. Да, ветер выл и исступленно рвал с них одежду (точнее, ее остатки), но по крайней мере не валил с ног. «Надо собраться с силами… Надо увезти отсюда Холлэ и ее старушку, и мальчишку этого, чтоб его…» Только сейчас осознав, что на обратный путь сил осталось маловато, Айдесс мрачно хмыкнул. И вспомнил герцога вю Шеннерта. Все то, что о нем рассказывали. Человек-легенда… и совершенно не маг ведь! А насовершал куда больше, чем маг Йэгге… «Он достоин Той женщины. А я? Если я сейчас сдамся… если не смогу помочь… То все тогда совершенно правильно. Разве только плохо, что она сама мне не отказала тогда. Для пущей убедительности. Что ж… попробуем посмотреть, чего мы стоим… и сколь далека наша цена от сейна Элиана…!» Йэг вздохнул, подавился обжигающе холодным воздухом и повернулся к дрожащему на ветру мальчишке. - Где они могут быть, Тёрнед? Где госпожа Холлэ? Куда тут дальше идти, ты знаешь? - Вот туда… - мальчик протянул руку, сначала не очень уверенно, а потом замахал обеими: - Я вижу! Туда, точно! Я помню! Там свет! Айдесс болезненно сощурился, вглядываясь во мглу. Свет? Свет… да… Кажется, действительно есть. И это хорошо. - Пойдем. Держись за меня, чтобы не потеряться. Сейчас мы их заберем и спустимся назад… - А ты думаешь, - промолвил Тёрнед не сразу, - мы сейчас… должны плыть обратно? В его немного дрожащем голосе звучало неприкрытое желание никуда больше не ехать. Вообще. А дойти до манящего светлячка в чьем-то окне, забиться в тепло… Ах, до чего родное желание! Знакомое такое! Свет и тепло. Или даже просто тепло… не помешало бы сейчас… - А ты хотел бы принести себя в жертву собственному урагану? – ядовито спросил Йэг, упрямо гоня прочь манящий соблазн остаться там, наверху… где свет… - Так я вынужден тебя разочаровать, толку с этой жертвы – никакого! Разве что место в лодке освободится… - А почему в жертву? – пробурчал парень, впрочем, продолжавший идти рядом. - Если мы не уйдем с острова как можно быстрее, то кончится все для нас весьма печально, - очень серьезно пояснил Айдесс. – Я-то, может быть, и выживу, а вот насчет тебя сомневаюсь. Поэтому я так и выразился. Оставаться на острове сейчас – самоубийство. - А как же… все? Тут люди… Мажонку не хотелось верить, что из-за него могут пострадать все те, кто имел несчастье тут поселиться. Айдесс резко остановился и повернулся лицом к Тёрнеду – так было легче разговаривать. - Ты сказал – люди? Сколько их… сколько тут людей?! Кроме госпожи Холлэ и ее няни? Отвечай! - Я не знаю, - растерялся парень, - кто уехал… Летом здесь…человек двадцать, наверное… или тридцать… А сейчас человек десять. Я не знаю! В его голосе наконец-то послышались слезы. - Десять… Десять человек. А вывезти мы сможем только троих, максимум четверых… - устало выдохнул Йэг. – Ладно, пойдем. Не падай духом, парень, что-нибудь придумаем. Люди мы или кто? - А что… неужели они все могут… но почему? – упрямо допытывался парнишка, ковыляя по берегу. - Эта штука, - Йэг непочтительно ткнул пальцем в шторм, - к утру схлопнется. Это тебе не Огонь – тот, пока все не пожрет, не успокоится. А Ветры непостоянны и даже гневаться долго не умеют. Но к утру остров станет не просто Голым. Он станет Лысым. Если бы тут были пещеры… есть тут пещеры, а? хотя это тоже не лучший вариант… завалит еще… да и до пещер еще добраться же надо как-то… - Нету тут пещер, - угрюмо произнес подросток. – Я бы знал. Скажи… - добавил он не сразу, как будто слова с трудом выталкивались у него изо рта, - а если… отдать ветру мою кровь… это не поможет? - Ты уже спрашивал, - напомнил Айдесс. – Нет, не поможет. Ты просто умрешь, и все. А это не то, что… это не то, к чему следует стремиться. Если бы ты был уже магом… тогда да. Тогда кровь могла бы сработать. Контроль процесса, умение управлять потоками… всего этого у тебя нет. Зато это есть у меня, так что… я и займусь. «Лишь бы сил хватило. Ну, поваляюсь потом дольше обычного, что ж делать…» Мысль о том, что валяться придется уже трупу, Йэгге уверенно отогнал от себя подальше. Не дал просочиться внутрь – такие мысли слишком быстро подавляют волю… Он помолчал и вдруг сказал, хотя меньше всего был расположен сейчас к заботе о душевном равновесии мальчишки. - Вообще-то то, что ты рядом с ураганом, в каком-то смысле даже хорошо. Он чует тебя и свивается поближе… Так что мы можем быть уверены, что буря эта не раскинулась на сотни верст вокруг и не треплет нашу Вторую эскадру. «А то, что сила ветра тоже напрямую зависит от твоей близости, я тебе не скажу. Вредно это для тебя. Вон уже… кровью разбрасываться собираешься. Конечно, ты виноват, но… наказание уже свершилось. И дальше мучить тебя я не хочу…» - И я не могу даже никак помочь? – спросил парень. – Ты не можешь меня научить? Или показать… - Разрешаю стоять рядом и смотреть, - чуть усмехнулся Айдесс, забираясь на каменный уступ и втаскивая туда же Тёрнеда. – Может, и научишься чему-нибудь. А что касается помощи… да, можешь. Ты будешь стоять рядом, мальчик. И не бояться. Этого будет достаточно. Ты как, сможешь стоять и не бояться? - Не бояться? – усмехнулся мальчик как-то очень по-взрослому. – Здесь, на острове… сейчас… да, кажется я смогу. Я не боюсь за себя… почему-то, - тихо проговорил он. – Но я не хочу, чтобы ты… отдавал кровь из-за меня. - Почему? – недоуменно спросил Йэг. – Это же только кровь, не жизнь же… Между прочим, я тебя избил не так давно… Как всякий избитый ты бы не должен был так трепетно относиться к моей крови. - Я вспомнил, - ответил Тёрнед не сразу. – Мне говорили… Ты ведь не просто так меня бил. Ты хотел показать ветру, что наказываешь меня. А то… могло быть хуже, да? - Могло, - пропыхтел кёорфюрст, одолев очередной валун. Сверху слышался противный свист, видимо, очень узкая щель и очень сильный поток воздуха… Да уж, конечно, он сильный! Вон там, за следующим камушком, поговорить уже не получится. И сейчас-то это было не очень удобно… - Вот нет чтобы вспомнить об этом раньше… как бы мне сейчас хорошо спалось! - Ты можешь побить меня ещё раз, - уныло предложил виновник бури. - Как будто это что-то изменит… Все, молчи. А то снега наглотаешься… Они поднялись на плато, и ветер тут же постарался затолкать в них как можно больше снега. За шиворот, в уши, в рот и в нос, в отвороты сапог и в рукава… Вился он и впрямь больше возле мальчишки, чем рядом с Айдессом. Хотя вряд ли парень это заметил… Вот новый порыв, куда сильнее предыдущего, сбил Тёнреда с ног и поволок обратно к краю. Йэг схватил парня за плечо, швырнул вперед, сам скакнул следом, чуть не упав… Вздернув мальчишку на ноги и с трудом отплевавшись от очередной пригоршни мокрого снега, он рыкнул: - Вперед! На свет! Шевелись же! - Аа… ааю… - простонал парень – звуки срывало с губ и уносило вдаль, перекрутив и разорвав их по дороге. Кажется, «я стараюсь…» Минуту спустя Йэг понял, что если он сейчас же ничего не предпримет, то до света они просто не доберутся. Прослойка из ледяной крошки… сформировать «киль» из нее и обернуть его воздухом… И так… да, так можно двигаться. Медленно, конечно. Тёнред вскрикнул – мимо них с воем прогромыхало что-то темное, показавшееся Айдессу крышей. Значит, уже и крыши срывать начало… Вот черт! Крыша (если это была она) с грохотом разбилась о темное (видимо, хозяйственное) строение, обдав все вокруг осколками черепицы. Под защитой «ледяного киля» они худо-бедно, но смогли добраться до дома, столь призывно светившего им щелями между старыми ставнями. Йэгге, почти зажав уставшего и обессилевшего ребенка под мышкой, побухал кулаком в дверь. Подумал и на всякий случай позвал: - Есть кто живой там? Госпожа Холлэ, вы там? В окружающем мире ничего не изменилось, только ветер взвыл еще ожесточеннее и свирепо швырнул в них целым снежным комом. Чертыхнувшись, Йэг поглубже запихал своего измученного штурмана в образовавшийся на крыльце сугроб и на ощупь, вдоль стены двинулся к ближайшему окну. Кричать в ставни он не стал, голос почти сел, а он ему еще будет нужен… Просто помолотил кулаками – вдруг все-таки услышат? Вдруг там есть кому его услышать? Иначе придется ломать дверь… - Кто там? Ему чудится или там действительно спросили? Йэг подождал, привалившись к стене… и опять, о радость: - Кто тут? Есть здесь кто-нибудь? - Есть… - шепотом, просто так, произнес он в ответ. Естественно, обитатели дома его не услышали, и тогда он еще пару раз грохнул кулаком в ставню. Он добрался обратно до крыльца как раз в тот момент, когда Тёрнед вместе с сугробом ввалился в сени. И сам закрыл за собой дверь, потому что своим появлением совершенно выбил Холлэ из колеи. Бедная девушка стояла и смотрела на него, и он почему-то вместо того, чтобы толком объяснить происходящее, совершенно смутился и не смог поначалу ничего сказать вообще. Хорошо еще, няня у Холлэ оказалась очень сообразительной женщиной. И горячего дала, и молчание это мучительное разрушила. От горячего чая в животе потеплело и слегка заурчало, и вообще он начал оттаивать. Вон, целая лужа с волос и одежды натекла, как с морского котика… Хорошо еще, Олэ дала ему одеяло. Девушка явно нервничала, но почему-то ему казалось, что совсем не из-за урагана. Скорее, это его визит причиной послужил… ну да, пришел тут, братика притащил избитого, сам весь всклокоченный, мокрый и в сосульках, и глупости всякие говорит, вон, в глазах ровно тень мелькнула… Напугал, поди… И еще еды потребовал, кёорфюрст, мать его… образец для подражания, хха! Видели бы его придворные… Видел бы его дядюшка! За собственными переживаниями Йэгге чуть было не забыл, зачем он вообще сюда заявился, но тут буря решила напомнить о себе. Жалобно тренькнуло стекло, ставни глухо охнули, и стихия с ворчанием заглянула в окно. Йэг стремительно (куда только делась давящая усталость?) вскочил и, недолго думая, стряхнул заклинание. Старая еще почти детская заготовка. Слабенькая – потому что детская. Наивная, но выполненная на удивление добротно. Впрочем, с его наставником мэтром Лигго иначе и быть не могло. Под его присмотром добротно делалось вообще все. В общем, пригодилась поделочка. Делалась-то как раз для таких вот случаев – в помещениях, находящихся под напором ветра, применять самое оно. Жаль только, силы в этом заклинании маловато, надолго не хватит… Похоже, эта демонстрация силы со стороны бури напугала Холлэ. Во всяком случае взгляд ее стал… да, именно испуганный. Йэг надеялся только, что это не он этот испуг вызвал. А потом… потом она спросила, чем может помочь… как будто того, что она уже сделала, было мало… «Жди меня…» Как, чем объяснить эти слова, сорвавшиеся с его языка? Он не знал. Он только подумал, что как было бы здорово, если вот такая женщина ждала его… где-нибудь… Но он не собирался, не хотел говорить этого вслух!!! А она в ответ сказала… что же она сказала? Что-то такое… что-то… Он смотрел на нее потрясенно и мысленно повторял, как последний идиот: «Не может быть… Не. Может. Быть. Она меня ждала? Она?! Нет… не может такого быть…» Сокровище, упавшее в руки… Тепло неожиданно встреченного костра… Горячий эль после нескольких дней мерзлого одиночества… С чем еще можно сравнить такое?! Пайжарцы бы сравнили с глотком воды, подаренным в пустыне умирающему от жажды путнику… А Золотой герцог из Шеннерти – с ветром, наполнившим паруса в беспросветный штиль… «Мне не повезло с одной женщиной… Но почему я решил, что она – единственная, о ком можно мечтать? Почему не увидел другую, ту, что много ближе и роднее? Вывод один, принц Йэгге, ты – круглый дурак!» И он дал ей обет моряка. Может, он ей нужен, как рыбе седло, этот обет, может, она сама уже пожалела, что призналась… Не важно. Она будет ждать. А он будет к ней возвращаться. Вот это важно. Если, конечно, они выживут… Он вздрогнул и поторопил Тёрнеда, одевавшегося слишком медленно. Вряд ли мальчишка жаждал выходить обратно в буйство стихии. Скорее всего, он с большим удовольствием остался бы тут, в тепле, с женщинами. Но… чувствуется стержень в парне, он все-таки хочет помочь разобраться с тем, что сам же и породил. Молодец. Из него выйдет хороший маг – если, опять же, останется в живых. Все. Пора. Медлить дальше нельзя, просто преступно. Может быть, он уже стал виной гибели людей – из-за того, что потерял время… И Йэгге, уже не думая о том, следует ли мальчишка за ним или нет, бросился во двор. Чтобы тут же задохнуться ветром и снегом, и рухнуть на колени, чтобы не снесло к скалам. К скалам ему не нужно совершенно, ему и тут… Плюнув на внешний вид – кого он тут волнует вообще, внешний вид кёорфюрста? – Йэг пополз на четвереньках к относительно открытому месту и подальше от зданий. Как бы еще не ошибиться с этим местом… а то зашибет какой-нибудь сарай… Хотя… черт с ним, с сараем… Лишь бы не пострадал никто… Решив, что вот этот сугроб ничем не хуже остальных, Айдесс медленно встал, зачем-то отряхнулся и нащупал рядом Тёрнеда. Тот точно так же полз за ним и сейчас очумело мотал головой, потеряв ориентацию в пространстве. Теперь они стояли рядом. Йэг отвернулся от парня, моментально забыв о нем. Тряхнул головой и вытянул руки вперед, с силой сжав кулаки на… снежинках. Секунду спустя вверх и вниз из его сжатых пальцев стали расти две ледяные жерди. Росли они очень быстро и уже через пару минут достигли длиной его роста. Он тяжело, с надрывом ххекнул и вонзил обе жерди в снег. Ветер взвыл в предвкушении, бросился к принцу – и с размаху налетел на блестящие палки. Айдесс закусил губу, слизнул кровь, снова потекшую из носа. В руках поселилась боль. Он делал так однажды, давно… года четыре назад. Тогда в его распоряжении была вся его сила, он был сытым и выспавшимся, и за его плечами стоял наставник, который мог вмешаться в любую минуту. Сейчас… все было иначе. Совсем иначе. Пальцы, казалось, сломаются сейчас, как сосульки. В ушах звенит, и барабанные перепонки наверняка лопнут к тому моменту, как он закончит. А на ледяных палках, которые он держал, свился гигантским змеем магический ураган. Хорошо, что Тёрнед рядом – его ветер чует мальчишку и сам тянется сейчас к нему, не приходится прикладывать для этого дополнительных усилий. Стихия стягивается сюда вся – и это значит, что не рушатся сейчас камни в остальных частях острова, и люди не гибнут нигде по вине урагана. Он весь здесь, этот ветер. И нужно просто продержаться… удержать на палках эту бурю, пока не утихнет она сама по себе… Йэг стоял и держал. Жерди дрожали все сильнее, рвались из окоченевших пальцев, глубже и глубже уходя вниз, в снег, в землю, в камни… Истаивали под бушующим воздухом и становились короче и короче… Когда от жердей остались одни огрызки, и упирать их в землю стало бессмысленно, Йэг собрался с духом и очень мягко, почти нежно произнес: - Успокойся. Вот тебе кровь Йэгге Айдесса, и именем моим прошу тебя – уймись. Ему не было нужды вскрывать себе вены или рвать запястья зубами – ветер и сам все прекрасно сделал. Руки его, державшие огрызки от ледяных палок, были истерзаны, и кровь с ошметками кожи разлеталась во все стороны уже минуты три как… «Эдак он мне до костей все обметет», - отрешенно подумалось Айдессу. А в следующий миг все вдруг стихло. Ураган исчез, словно его и не было вовсе, только остаточный ветерок ласково и чуть виновато погладил принца по щеке. И – все. Йэг моргнул и зачем-то прохрипел вслух: - Получилось, однако… Надо же! Мир закружился в глазах, мелькнуло бледное лицо юного штурмана, потом в затылке взорвалась боль – это он с размаху соприкоснулся с камнем… Сознания, однако, Йэгге не потерял, просто двигаться уже не получалось и думать тоже не очень.