Безымянный

ГЛАВА I Ненавижу эти выборы! Никогда не понимал, зачем с таким пафосом выбирать президента и его кабинет для города, население которого составляет около 100 человек и непрерывно сокращается. Но появление там всегда считалось обязательным. Наверное, дань древней традиции. Желание создать видимость стабильности. Какая вообще нахрен стабильность?! Рядом с нами находятся только два малюсеньких поселения, с которыми мы то и дело теряем связь. Я спешно собрал остаток писем, которые сортировал, и запихал в ближайшую сумку; все равно из 70 писем доходит максимум 1-2... В целом, интересным на выборах было только то, что туда, как правило, заявлялись члены Черного братства. А они всегда выделялись в толпе. Закинув свой рюкзак на спину, я выполз из фургончика и пошел между так называемыми домами (большей частью разрушенными - их заменяли фургоны и палатки) в сторону "главной площади" - иначе говоря, того места, где ширина улицы наибольшая и всё время много людей. По пути мне встретился Грег. Мне было невыносимо скучно. -Эй, Грег! Он даже не повернулся в мою сторону, только пробормотал что-то невнятное. -Грег, подожди!- Догнав его, я заглянул ему в лицо. Он был как минимум очень пьян. Лицо заплаканное. Дохнув на меня крепким перегаром, Грег рухнул в пыль. Я замер в легком ступоре. -Эй, ты чего?- Я присел рядом и попытался его привести в чувство. Вдруг из подворотни раздались крики, и на улицу выбежал его отец, тоже пьяный, но все-таки вяло соображающий. Следом - мой друг, Леон. Папаня бросился поднимать еле дышащего Грега. Я дернул Леона за руку. -Какого хрена здесь происходит? Он шепотом: -Ты ведь знал его мать, Карину? Такая смуглая, продавала на рынке мясо по дешёвке? Я знал её очень даже хорошо. Иные голодные годы она даже давала беднякам еду бесплатно. Тут я сообразил: -Так постой. Что значит знал? -Она пошла за цветами в степь, ты же ведь знаешь, там растут цветы, из которых делают обезболивающее. Они только этим и жили… Я вздрогнул. Вчера была жуткая буря, рано утром. Грега уже уволокли. Леон не договорил, заметив, как на моём лице отразилось понимание. Повисло неловкое молчание, прерываемое шумом ветра и кряхтением отца Грега, тащившего сына следом за девушкой. Глупая смерть. -Как она не заметила, что всё попряталось? -Откуда я-то знаю? Иди, спроси у её обугленных останков. -Жалко Грега... -Ага... Ну что, пошли к площади? -М-м-м? Ах да.... Мы добрались до площади быстро. На разрушенном здании мэрии (уцелел лишь левый корпус подковообразного здания) висел большой наполовину стёртый плакат «Выборы-2374». Обычно кандидаты из народа, иногда от различных кланов и братств, выросших во времена безвластия как грибы в теплую осень; их выводят на помост, после чего все дружно голосуют, подняв руки. Столкновений до сих пор не было. С края площади помост был плохо виден. Сейчас будут нести всякую чушь про наши надежды, стабильность и т.д. и т.п... Чуть протолкавшись сквозь почему-то возбуждённую толпу, я увидел, что в этот раз выборы не будут обычной формальностью. На помосте не было никого из тех, кого я знал. Там стояли лишь четыре человека. И явно не из наших. Первая пара бросалась в глаза почти полным отсутствием одежды, лишь набедренные повязки, сапоги, какие-то странные украшения, да у девушки на груди был лифон. Их тела змеились мышцами, было видно – эти двое опасны. Переведя взгляд на вторую группу, я заметил, что их, пожалуй, можно считать противоположностями. Справа стояли двое мужчин: один высокий и крепкий, второй чуть пониже, однако тоже крепко сбитый; что-то подсказывало, что именно он главный. Под обрывками ткани с искусными орнаментами, и плащами на плечах мало что было видно, но они определённо были закованы в броню. Причём у того, что пониже, брони почему-то было чуть меньше, она была более лёгкая – у второго же всё тело было заковано в броню; я видел такую только на картинках, в ней человек походил на танк. Вторая пара понравилась мне больше. Между ними, как меж двух огней, стоял наш нынешний мэр и толкал речь. Вернее, на тот момент он заканчивал: -… я рад, что пользуюсь вашим доверием, друзья мои, но я уже слишком стар, чтобы… Следующие его слова потонули в недовольном гуле толпы: в городе очень любили мэра Аллерса, он пользовался народной любовью за неподкупную справедливость. Аллерс повысил голос, чтобы перекричать толпу: -СПАСИБО ВАМ! А теперь слово предоставляется патриарху Дестриеру. Патриарху? Странное звание… До восхода солнца оставалось всего около часа, но небо сегодня было затянуто тучами: мы были в относительной безопасности. Я нервно сглотнул: мне не хотелось повторить судьбу матери Грега. Аллерс спустился с подмостков и встал рядом со мной. Он раньше дружил с моим отцом, так что мы не были чужими (если в этом городе вообще можно быть чужим кому-то), так что я не постеснялся: - Аллерс, вы ведь в любом случае были бы избраны, и ничего вы не старый, в самом расцвете сил. - О-о-о, Аликс, мальчик мой, я был бы избран далеко не в любом случае, и этот случай как раз наступил, - он кивнул на стоящих на помосте людей. - Что Вы имеете в виду? Они угрожали вам? - Им и не нужно было… Неужто ты не знаешь, кто это? - Простите, нет… Мэр - бывший мэр - проницательно улыбнулся. - Быть может, названия скажут тебе что-нибудь? Массаи и Магистериум. - Что? Про Магистериум я слышал, да, они, кажется, секта какая-то? - Ну, я бы не был столь радикален. В это время тот, кого он назвал Дестриером, Массаи, вышел вперёд и собрался поприветствовать толпу: - Здравствуйте, жители Ласвилля! У него был глубокий и откровенно жуткий голос. Складывалось впечатление, что говорил не только он, но и кто-то другой, одновременно, но парой тонов ниже. В детстве я слышал старый магнитофон в мэрии. Тётушка Тэтрис тогда назвала такой звук полиголосом или задним вокалом, как-то так. Вроде бы это должно было украшать пение. Но он явно не пел и был один… В общем, голос, мягко говоря, вызывал мурашки. Толпа вздрогнула. Я подумал, что, даже если бы он был единственным кандидатом, я бы за него не проголосовал. Он ожидал оваций, но все молчали. Лишь мэр судорожно заколотил ладонями, и все подхватили. Я решительно ничего не понимал. Массаи… где же я видел это слово… - Множество лет ваш маленький, тихий городок жил согласно вашим древним традициям и канонам, в своём тихом закутке, не подверженный всем треволнениям этого мира, медленно сгнивая в собственной беспомощности… Раздался недовольный ропот. - Мы здесь, чтобы положить этому конец. На площади стояла гробовая тишина. Кто они такие? Зачем они здесь? Положить конец? Да после такой фразы за него даже наш местный слабоумный, Энди, не проголосует. Массаи, Массаи… -Как вы знаете, 278 лет назад наша некогда дивная планета столкнулась с астероидом, который разрушил её озоновый слой и обрушил на поверхность дождь полурадиоактивных метеоритов; в то же самое время магнитное поле Земли исказилось из-за сдвига тектонических плит и бурного течения магмы; как следствие, солнечная радиация стала совершенно беспрепятственно достигать поверхности планеты. Человеческая цивилизация погибла. Её жалкие останки всё ещё цепляются за древние законы: конституции, права людей. В то же время природа, которую мы сами так долго и старательно губили, живёт и процветает, природа приспособилась, Земля теперь сама наводит на себе порядок, истребляя нас. Почему? Как царь природы стал её жертвой?! Мы, Массаи… Я подумал о том, что и природа не особо была счастлива от происходящего: солнечная радиация и тучи пыли закрыли небо, отсутствие магнитных полей и влияния солнечных периодов сбило все жизненные циклы планеты. В то время как рухнула человеческая цивилизация, ультрафиолетовое излучение стимулировало рост мутаций в природе, тех самых, что помогли планете выжить. Но не людям. Люди не смогли приспособиться. Они прятались под землёй. -…положим этому конец! Вот теперь люди на площади стали хлопать. Леон лупил в ладоши так, словно это были последние секунды его жизни. Мне же вовсе не нравилось то, что говорил этот парень. Как? Учёные и государства, пока они ещё были, не смогли, а какие-то полуголые аборигены смогут? - Человечество само подписало себе приговор, когда отреклось от своего пути, пути природы, пути, разгаданного великим Дарвином! Пути силы. Того пути, который привёл человечество на вершину, пути, благодаря которому выжила природа. Слабые умрут, чтобы сильнейшие выжили. Когда мы придём к власти, мы положим конец этому вырождению человеческой расы, мы, - он сжал руку в кулак прямо перед собой, и та вдруг преобразилась: почернела, словно обугленная, миллиарды тончайших нитей зашевелились в ней, пока она не изменила свою форму, обратившись в изогнутое лезвие, – используем дар природы, мы даруем вам бессмертие! И, вернувшись в её лоно, - меч снова стал кулаком, крепко сжатым – станем её хозяевами, как наши великие предки! На секунду над площадью повисла тишина, и я уж было понадеялся, что никто из наших не поведётся на это… Философия силы… Что за чушь… Человечество выжило только благодаря своей сплочённости, многие высшие млекопитающие вымерли, не успев измениться. Хотя… Его трюки с превращением впечатляют. Но тут раздались оглушительные аплодисменты, причём Леон так же поддерживал Массаи. И ещё и присвистывал. Я закатил глаза. Дестриер продолжил: - Жители Ласвилля, я знаю, что вы со мной! Не верьте бредням безумцев, стоящих позади меня! При этих словах адепт Магистериума чуть подался вперёд, но магистр остановил его, что-то сказав на ухо. Под капюшонами не было видно их лиц. Дестриер победно расхохотался. - Видите, эти трусы ничтожны и слабы пред философией Силы! Только мы, Массаи, приведём вас к будущему! Его слова вновь были восприняты одобрительным рёвом. Часть жителей нахмурились. Видимо они, так же, как и я, догадывались, к чему это ведёт. И им тоже это не нравилось. Дестриер отступил к своей спутнице, победно взмахнув рукой на прощанье. Его уход сопроводили слова магистра: «Спасибо, Дестриер…» Тот дёрнулся, как от удара. Выходило, что магистр разрешил ему уйти. Тот вышел к краю помоста и снял капюшон. Я ожидал увидеть почтенного старца, так что для меня было неожиданностью увидеть эти длинные вьющиеся волосы до плеч, тёмно-зелёные глаза и лёгкую щетину; к тому же в одном ухе у него было три серебряных кольца разного размера. Украшения у нас в городе не носил ровным счётом никто. Их просто негде было достать. Во времена кризиса всё продали… так что уровень моего доверия к Магистериуму сразу же ухнул. - Меня зовут Магистр Валериус, я посланник Магистериума. Раз уж мне довелось выступать вторым (у него былвполне человеческий голос, крепкий и сильный), и историческую справку вам уже привели, думаю, никто не будет против, если я сначала обращу ваше внимание на то, что они называют «даром природы». Тяжелейшая генетическая мутация привела к таким последствиям у ряда людей. Мы предполагаем, что такая мутация появилась из-за того, что в оплодотворённую яйцеклетку человека попал генетический материал микобактерий туберкулёза, которые, как известно, обладают свойствами грибов. Всё это, находясь под чудовищным облучением радиацией, сумело выжить – и вуаля – мы имеем, как ни странно, не хладный труп и не неопределённый кусок, а вполне приличного человека, имеющего огромнейший регенерационный потенциал и поистине огромные возможности. Этих людей неожиданно оказалось довольно много, и они образовали собственную популяцию. И снова парадокс – они смогли размножаться, они не оказались стерильны. А затем и уж третий парадокс – они могут скрещиваться с нормальными людьми. И вот мы получаем людей, обладающих поистине ужасающими способностями. Вы хотели бы иметь такие же, верно? Непонимание в толпе, но одобрительный гул. - Но только есть одна загвоздка. Не считая чудовищных потребностей в пище для всех этих превращений. В обход законов сохранения массы и энергии они, слава Богу, не пошли. Наш город всегда славился хорошим образованием, так что, несмотря на немного замысловатый язык, его понимали. Многие поселения, с которыми у нас есть связь, вообще не имеют школ, и дети там зачастую даже писать не могут. - Мутация вызывает ужасающую умственную дегенерацию и изменяет психику человека. В мозгу процессы возбуждения начинают преобладать над процессами торможения, и вот мы уже имеем не суперчеловека, а выродка, способного убивать людей и пожирать их тела, дабы восполнить растраты материи и энергии. Сила есть сила. Если вы окажетесь слабыми, вас сожрут. Или заставят работать на них. Выполнять любые прихоти. Всё это возвращение в лоно природы – всего лишь прикрытие для их истинных целей. Господин Аллерс, вы ведь знаете их цель? Люди расступились вокруг бывшего мэра; он сглотнул, глядя на Массаи: те теперь смотрели на магистра и Аллерса с явной враждебностью, угрозой. Если присмотреться, то можно было заметить, как их тела сводят судороги, но они сопротивлялись, пытались не подать вида. Аллерс вновь посмотрел на магистра, тот уверенно кивнул ему: - Ну же? - Власть, – голос Аллерса дрогнул. - Да-а-а, именно, власть, в самом избыточном её проявлении. Мутации порождают их амбиции. Если кто-то ещё на площади хочет вернуться в лоно природы, не верит мне, вам стоило бы обратить внимание на феноменальную потерю связи с Генором. И снова господин Аллерс, я надеюсь, приоткроет завесу тайны. Ведь он знает куда больше, чем он говорит вам. А не говорит именно потому, что знает. Господин Аллерс, Вам слово. - Друзья, простите меня… - его голос дрожал, он обращался ко всем на площади; мне самому было страшно и гадко. Очень страшно. Ответом ему была тишина. – Вы ведь все знаете, что у них выборы проходят на год раньше наших. Так вот... Они, - он указал на Массаи – появились и там, их избрали… - дальше Аллерс лишь беззвучно шевелил губами. Я сообразил, что связь исчезла около десяти месяцев назад. Неужели?.. Магистр вновь продолжил: - Смекаете? Они стали создавать себе сторонников. Весьма просто. Если обычная женщина беременеет от выродка, она в 75% случаев рождает выродка, а тот уже в утробе матери страдает жуткой жаждой крови. Я не думаю, что они выжили. В толпе раздались сдавленные охи женщин и детей. От представленной картины, как дети съедают своих матерей изнутри, меня чуть не вывернуло на месте. - Естественно, мужчины поначалу попытались защитить своих женщин, но вы ведь помните? Путь силы. Большая часть была убита и съедена в первые несколько недель. Дети-выродки быстро растут и требуют много пищи. Если бы они не прервали коммуникации и кому-то удалось бы позвать на помощь, возможно, в окрестных городах началась бы паника, и жители догадались бы позвать на помощь наёмников. Наёмников у нас не любили, но если всё, что он рассказывает – правда… Началась бы паника и бегство, а не только наёмники. - Ведь куда лучше прийти в город на законных основаниях, а потом уже ввести небольшую группу воинов и начать… процесс… Кто-то из толпы выкрикнул: - Вы лжёте! Аллерс прервал его внезапно отвердевшим голосом. Видимо он понял, что ему уже в любом случае конец: - Может, вы не верите Магистериуму, но поверьте мне. Он говорит правду. Вот теперь на лицах людей отразился ужас, и все отшатнулись от той части сцены, где стояли выродки. - ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ЭТО, УБЛЮДОК!!!- молчаливая спутница Дестриера бросилась на магистра, замахнувшись для смертельного удара клинком, но тут Магистра прикрыл его спутник, с силой ударив несчастную в грудь так, что та вылетела с помоста, рухнув где-то позади него. Толпа бросилась врассыпную с безумными криками. Аллерс махнул рукой кому-то на здании, и раздались звуки выстрелов; судя по вскрику Дестриера, Аллерс поддержал Магистериум. Тут я понял, что просто стою, разинув рот, и бросился в подъезд вверх по ступеням, к стрелкам. При всём охватившем меня животном ужасе любопытство всё-таки давало о себе знать. Я бежал по лестнице, обегая дыры в ней, и думал: кто же победит? Я очень надеялся, что Магистериум; пусть пока не ясно, что из себя будет представлять их правление, попадать под протекторат Массаи точно не хотелось. Выбежав на крышу, я застал там, к своему бескрайнему ужасу и изумлению, окровавленного Дестриера. Он держал одного из стрелков за шею, подняв над землёй, рядом ещё двое валялись с травмами, явно несовместимыми с жизнью, а третий как раз бежал в мою сторону, прочь с крыши. Я ломанулся за ним, но тут в нас обоих с жутким хрустом и криком врезалось что-то, и мы просто полетели вниз со ступеней, рухнув на нижний проём. В полёте я приложился головой и плохо соображал, что происходит; перед глазами всё плыло, мои руки были в крови. Я пополз вниз. Мысли путались, голова раскалывалась и кружилась, но одна мысль билась в голове: «ПРОЧЬ, ТАМ СМЕРТЬ». В глазах темнело… Дестриер уже приближался с криками: - Вы все сдохнете, и Магистериум вас не спасёт!!! Полыхнуло фиолетовым, и я отключился. Или умер. Я не успел понять.