Принцип отражения

Если эксперимент удался, что-то здесь не так. Закон Мерфи – Придурки, – Секста тоже заглянул в «покои Владыки» и решил, что на месте Куросаки, он бы десять раз подумал, надо ли ему это… Улькиорра равнодушно повел плечами. Он смотрел в зеркало, отражающее его и кусок стены, с которой сливалась форма арранкара. – Они стараются, – медленно проговорил Шиффер, наблюдая за своим двойником, будто бы тот в любой момент мог встать и уйти в глубины зеркального Лас Ночес. – Даже Ямми старается. Это непросто – идти против своей природы. Мы были созданы для иного, и новый Владыка наш шанс. – Против природы не надо ходить. С ней надо договариваться! – глубокомысленно изрек Гриммджо и, встав рядом с Улькиоррой, скорчил своему отражению рожу. – Мне вот природа говорит, что я давно не пытался вытрясти из тебя пыль. Но я же не посылаю инстинкты, которые так любит ругать Одершванк, на… далеко, в общем? Просто обещаю надрать тебе зад чуть позже. Кватра скосил глаза. – У людей это называется не «обещать», а тешить себя несбыточными мечтами. Джаггерджак скорчил еще одну рожу, после чего показал отражению Шиффера неприличный жест. То обладало выдержкой своего оригинала и на провокацию не поддалось, сохранив полное равнодушие. – Ты же обещал! – почти жалобно протянул Секста, почему-то продолжая вглядываться в глубины зеркального мира. – Хотя бы разомнемся. Я в ресуррексионе уже вечность не был. Улькиорра едва обозначил улыбку и сдержанно заметил. – А как же договор с природой? – Иди ты! – Секста поставил точку, показав отражению язык, и уже собрался уйти – поискать кого-нибудь более драчливого и сговорчивого, как вдруг выдал: – Знаешь, Шиффер, а Куросаки похож на него! Как обычно, упоминание Владыки подействовало на Кватру волшебным образом. Он сосредоточился на словах Джаггерджака и даже повернулся к нему, пытаясь уловить мысль. – Что? – Зеркало. Куросаки похож на зеркало. Улькиорра посмотрел на Сексту так, будто серьезно усомнился в его вменяемости. – Сам посмотри… – Гриммджо снова скорчил рожу, показав зубы, будто бы хотел вцепиться в деревянную раму и погрызть ее. Отражение не замедлило повторить за Джаггерджаком маневр. – Ты ему оскал, и он тебе. Не пытается разобраться. Раз напал – значит, враг: надо отразить удар и тоже напасть. Гриммджо на секунду задумался. – А если вдруг перестанешь скалиться, – лыба у Сексты не то чтобы получилась особо доброй, но смотрелась лучше прежней гримасы, – то и он тоже отступит. Может, где-то внутри и будет сомневаться, но уже перестанет считать тебя врагом. Шиффер перевел равнодушный взгляд на свое отражение: – Тебе нужно меньше общаться с женщиной, – сделал он вывод, – тоже начинаешь говорить странно. Секста оскорблено фыркнул и в более понятной форме объяснил Улькиорре, куда тот может пойти со своими советами. *** Куросаки добрел до лавки Урахары, когда сумерки прочно завладели сонной Каракурой. Оранжевый свет фонарей покрывал узкую улицу ровными пятнами, оставляя между ними промежутки темноты. Ичиго нравилось наблюдать, как медленно прорисовывались на асфальте очертания его тени тонкими, едва заметными штрихами, а затем за несколько шагов насыщались густой черной краской. Но стоило пройти центр очередного пятна, как цвет снова начинал таять. Словно бы, удлиняясь, тень утекала в прореху, скапливаясь за границей света. Из-за высоких каменных заборов за парнем внимательно наблюдали дома, словно молчаливые охранники, сопровождающие его до лавки бывшего капитана. Кое-где за плотным пологом штор, можно было заметить силуэты людей. Самых обычных. Они никогда не умели видеть мертвых и слышать их голоса. Не умирали сами. И самое удивительное, эти люди не чувствовали своей ущербности и даже не подозревали о ней. И вряд ли они бы поняли сомнения Ичиго и его проблемы. Магазин Киске встретил его тишиной. Не шумел Джинта, пытаясь в очередной раз оттаскать Уруру за хвостики, не таскал коробки с подозрительным содержимым Тессай. Куросаки с сомнением переступил с ноги на ногу, подумав, что арранкары и так рано или поздно вернулись бы к нему в дом… а к Урахаре нельзя было зайти просто так – только зайти и влипнуть в очередные неприятности. Если торговец знает о желании Эспады сделать Ичиго Владыкой Уэко Мундо, он не упустит возможности стрясти с бывшего шинигами все плюсы его нового положения. Да еще и скажет, что Куросаки остался должен. – Урахара-сан? – позвал он, подходя к закрытым седзи. В следующий момент перегородка отлетела в сторону, а парня крепко обхватили за талию тонкими ручками, видимо, выше просто не дотянувшись. – Ичиго! Как ты меня нашел? Куросаки растерянно отодвинул мелкое восторженное существо, пытаясь в потемках разглядеть лицо свалившейся на него радости. – Лили? Неужели подстава? Бывший шинигами посмотрел в лучащиеся счастьем глаза девочки и улыбнулся в ответ. Потом поднял взгляд на вышедшего следом мужчину. Его он сразу узнал, хотя видел один раз и мельком – когда арранкар в стремительном сонидо перехватил Орихиме под носом у Ичиго и Кенпачи. – Примеро? – подозрительно уточнил он, припоминая, кто из арранкар какое место занимал у Айзена в Эспаде. – Куросаки-сама? – похожим тоном протянул Старк и на всякий случай потер глаза. Рыжий парень, в которого вцепилась Лилинет, никуда не исчез. Ичиго взвыл. – Не «сама»! Достали! Девочка вздрогнула, но объятий не разжала. – Ты Владыка? В ее голосе было столько восторга и надежды, что Куросаки, набравший в легкие побольше воздуха, чтобы рявкнуть: «Нет!» – громко выдохнул и невнятно пробормотал. – Возможно… В конце концов, не обязательно расстраивать девочку (арранкара! – возмутилось подсознание) сейчас. Потом, после того, как Ичиго вернет себе силы, он спокойно объяснит Эспаде, что о новом витке войны они могут даже не мечтать. Старк закатил глаза и своевременно посторонился. – Ура! – Лили обрадовано подпрыгнула и, перехватив Куросаки за руку, с недетской силой и скоростью потащила его внутрь лавки. По пути она сшибала с полок какие-то мелочи и пинками отгоняла коробки с товаром. – Пойдем скорее, я покажу тебе нашу комнату! А мы завтра пойдем гулять? Ты обещал познакомить меня с твоими сестрами! А в кино сходим? Меня отсюда больше не отпускают… следят. Хотя и работы много, надо помогать. Посмотрим, что осталось от ужина? Ты голодный? Я уже научилась заваривать чай! Попробовать хочешь? Ичиго оглушенный и подавленный напором и счастьем Лилинет только беспомощно открывал рот, поймав себя на позорной мысли, что он уже готов звать на помощь. Или бежать. Очень быстро и очень далеко. Неожиданным спасением на пути маленького арранкара появился Урахара. Дождавшись, когда девочка затормозит, едва не въехав упрямо наклоненной головой ему в живот, он осторожно высвободил захваченную конечность Куросаки из цепких пальчиков Джинджербэк и задвинул парня себе за спину. Ичиго облегченно вытер со лба выступившую испарину. – Лилинет, – мягко позвал Киске, потрепав насупленную девочку по коротким волосам, – Владыка пришел с важными новостями. И, как видишь, он был бы счастлив посмотреть, как ты завариваешь чай, но согласись – дела важнее. Я вынужден похитить твоего замечательного спасителя, про которого ты нам так замечательно рассказывала все эти дни… Та горько вздохнула, но покивала головой. – Можно у дяди Улькиорры спросить, когда у Владыки будет свободное время, да? – Конечно, – улыбнулся Урахара, – как только он вернется – сразу его лови и рассказывай, что у нас гость. А пока загляни к Джинте и предупреди, что если он снова не сделает уроки, к нему в школу придет не Тессай, а Гриммджо-сан. Лилинет, не удержавшись, захихикала и мячиком поскакала дальше по коридору, сообщать Джинте «потрясающую» новость. – Спасибо, – совершенно искренне поблагодарил Куросаки и, слегка пошатываясь, прошел в комнату. – Рад видеть, Ичиго, – многообещающе улыбнулся Киске, задвигая за ним седзи. – Надеюсь, мне по старой дружбе можно не называть тебя Владыкой? – Хай! – Шихоуин приглашающее махнула рукой, чтобы парень быстрее садился и начинал рассказывать, что его привело в лавку. – Доброй ночи, Йоруичи, – поздоровался бывший шинигами, совершенно не удивившись, что эта кошка тоже здесь. – Естественно, можно. Я не хочу быть Владыкой, поэтому даже не думайте так меня называть! Урахара переглянулся с Шихоуин. – Ха! – женщина подождала, пока Киске стянет панамку и отвесила ему мощный щелбан. – Спасибо, Ичиго. Торговец потер лоб и страдальчески посмотрел на парня. – Но почему? Неужели тебе не интересны открывающиеся возможности… Куросаки уже собрался возмутиться, что бывший глава исследовательского центра как-то слишком быстро и легко продался врагам. Хотя это же Урахара… что с него взять? Даже Маюри проигрывал своему капитану в любопытстве, просто действовал более грубо и прямо и выглядел эксцентричнее. Киске любому ученому мог дать форы. А потом догнать и дать еще раз… – Тихо, не влезай, – Йоруичи дернула мужчину за рукав и сделала страшные глаза, – пускай они сами разберутся. – Ага, – мрачно согласился Ичиго и огрызнулся, – но если очень хочется, могу порекомендовать Эспаде твою кандидатуру. Хочешь? Киске покачал головой и, попросив Тессая сделать чай, предложил Куросаки рассказать, что же такое случилось, что он решил вспомнить про бедного и скромного торговца. – Я вообще-то арранкар искал, – признался Ичиго. – Нашел, – Урахара, видимо, непрозрачно намекнул на Койота и Лилинет. Или только на Лилинет. Ее одной хватило Куросаки, чтобы едва не стать заикой. – Улькиорру, – он устало прикрыл глаза и подумал, что Киске тоже может дать дельный совет. – Я почти закончил свое подчинение, но тренировку прервали, и мне пришлось уйти. Урахара и Йоруичи промолчали, и Ичиго пояснил. – Все выглядело так, будто они собирались использовать нападение, как повод. Удержать, заставить сосредоточиться только на тренировках. Вы же знаете про подчинение Цукишимы? Видимо, он планировал, что пока остальные будут всерьез заниматься мной, он успеет заменить воспоминания всем моим друзьям. Я не хочу этого… Шихоуин невесело рассмеялась. – Подчинители на данный момент, безусловно, главная, но, увы, не единственная наша проблема. И я сейчас говорю не про Эспаду, которая дружно решила переехать в Каракуру, поближе к обожаемому «Владыке». Ты забыл про еще одну заинтересованную сторону… – Готей-13? – Ичиго недобро прищурился. Он понимал, что у шинигами и без Куросаки забот хватало. Но за столько времени ни разу не заглянуть в гости, чтобы просто сказать привет и показать, что у них все в порядке?.. – Именно, – довольно покивал головой Киске. Кажется, мужчина был до неприличия доволен, понимая, сколько нитей сплелось в один клубок, а он находится в самом центре, располагая наиболее полной информацией, и по мере необходимости открывает каждой из сторон какие-нибудь новые детали. – Поверь, Ичиго, никто не забыл, что ты сделал и чем пожертвовал ради Сообщества… просто, – Йоруичи задумалась. Пожалуй, не так часто ей приходилось подбирать слова: на языке кошки всегда вертелась парочка острых и метких определений. Но сейчас она говорила осторожно: – Их можно понять. Сложно прожить столетия в уверенности, что ты хранишь мир и равновесие и при желании можешь справиться почти с любой угрозой, а в итоге оказываешься в ситуации, когда твою задницу спасает обычный смертный мальчишка. – Поэтому, когда вернется Улькиорра, – Киске лукаво улыбнулся, – кстати, они с Гриммджо пошли готовить для тебя небольшой подарок. Надеюсь, все получится. В любом случае, сначала вы с ним договоритесь о тренировках, а потом обсудим план, в котором все стороны, разумеется, за исключением подчинителей, останутся довольны итогом. *** Чем вдохновеннее говорила Карин, тем круглее становились глаза Иноуэ. Орихиме уже даже чай не решалась пить, боясь в очередной раз закашляться и расплескать все по столу. Юзу молчала, но всем своим видом выражала полную солидарность с сестрой. – Поэтому мы и позвали одну тебя. Исида вряд ли бы понял. Иноуэ потерла лоб, чувствуя себя абсолютно разбитой и несчастной. Как так? Ичиго? Улькиорра? А как же она? Она же лучше арранкара! Понять бы еще, кого к кому ревнует… Куросаки и Шифферу повезло бы куда сильнее, будь у Орихиме чуть больше здорового эгоизма и меньше самоотверженного желания сделать всех счастливыми. – Я помогу вам! – собравшись с мыслями, она влила в себя остатки остывшего чая, уверенно кивнула и сразу же «взяла быка за рога»: – Напролом тут не пройдешь, эти двое слишком упрямы и даже не станут нас слушать. Всякие записки-открытки тоже не помогут… Орихиме нахмурилась, пытаясь себе представить Кватру, сочиняющего любовную записку. Воображение сломалось. – Значит, нам надо поставить Ичиго в такие условия, чтобы он сам осознал, что Улькиорра ему дорог, – тут девушка вспомнила, как отчаянно Куросаки отказывался добивать арранкара на куполе Лас Ночес, и все окончательно встало на свои места. В глазах Иноуэ торжественно разгорался фанатичный огонек стремления причинять добро и насаждать справедливость.