Не бери меня на слабо

Если бы не твёрдая уверенность в том, что убить напарника не получится, Какузу уже давным-давно предпринял попытку отправить Хидана в преисподнюю, где ему было самое место. Увы, полгода работая с ним в одной команде, казначей лично убедился, что ни оторванные части тела, ни проткнутое колом сердце не могут нанести напарнику травмы, несовместимые с жизнью. Точнее, не совсем так. Травмы наносились, и жизнь, по идее, уже давно должна была покинуть тело Хидана – но нет, стоило только маленькой искре надежды, что на этот раз тот наверняка околел, зародиться в душе Какузу, как светловолосый идиот поднимался с земли, забрызгивая всё вокруг собственной кровью и, радостно ухмыляясь, выдавал очередной перл, перемежая его забористыми матами. Вот эта самая манера нецензурно выражаться и бесила казначея больше всего. Уже после пары дней в обществе напарника уши начинали закручиваться в трубочку, руки же непроизвольно тянулись расквасить матерщиннику нос, а затем, чтобы остановить кровотечение, наложить на шею жгут потуже. Но, похоже, даже если бы кому-нибудь посчастливилось оторвать пустую голову Хидана от тела, то и тогда она продолжала бы крыть окружающих матом. - И не надоедает же тебе, - недовольно пробормотал Какузу себе под нос. - Ты о чём? – откладывая в сторону косу, поинтересовался сам виновник дурного настроения. На слух он никогда не жаловался, а порой умудрялся услышать даже то, что ему совершенно не предназначалось. - Говорю, не надоело тебе ещё матами выражаться? Слабо высоким стилем поговорить хоть недельку? – угрюмо буркнул казначей. - А хули ты меня на слабо берёшь? – тут же вскинулся Хидан. – Мне-то может и не слабо. Да только вот никакого интереса у меня в этом нет, так какого хрена я должен перестать говорить так, как привык? Или у тебя есть, что мне предложить? Какузу даже растерялся от такой наглости. Впрочем, он довольно быстро пришел в себя и уже с гораздо большим интересом, чем минуту назад, посмотрел на напарника. - А что ты хочешь? Что может заставить тебя прекратить сквернословить? Хидан едва удержался от того, чтобы радостно оскалиться. Ему было абсолютно пофиг, на что спорить, но раз уж казначей так трусился над каждой, даже самой мелкой, монетой, то чисто из вредности стоило бы хорошенько растрясти карманы этого жмота и заставить его скрипеть зубами от злости. Сам не понимая, почему ему так нравится провоцировать напарника, Хидан раз за разом делал всё возможное и невозможное, чтобы вывести его из себя. - Млять, бабок, конечно. Думаешь, одному тебе нравится шелест новеньких купюр по тысяче рё? – прищурился он. – Давай сделаем так, за каждый день, когда я не скажу ни одного матерного слова, ты будешь давать мне эту самую банкноту. Какузу серьёзно задумался. Назови напарник что-нибудь другое, а не деньги, он бы с радостью сразу же согласился на его условия, но тут следовало тщательно взвесить каждое слово, чтобы в итоге не оказаться внакладе. Да и наличных при себе было не то, чтобы очень много. Всего двадцать пять тысяч. А если учесть, что как минимум десять из них должны были пойти на оплату пропитания и ночлега, свободно распоряжаться по своему усмотрению он мог лишь суммой пятнадцать тысяч рё. Хотя, с другой стороны, он ведь тоже мог поставить такое условие, чтобы при его нарушении расплачиваться должен был уже Хидан. - Хорошо, - медленно кивнул казначей. – Но у меня есть встречное предложение. За каждое матерное слово, сказанное до конца миссии, ты сам будешь давать мне тысячу рё. Какузу довольно улыбнулся под маской. Они должны были закончить задание не позже, чем через две недели. Даже если случится чудо и Хидан ни разу за это время не выругается, имеющихся в наличии денег ему вполне хватит, чтобы с ним расплатиться. В крайнем случае, насладится тишиной и спокойствием. Ведь наверняка лучшим способом избежать случайно проскользнувшего в речи матерного слова тот изберёт тактику молчания. - Тогда и тебя это правило тоже должно касаться, - ухмыльнулся Хидан. - Да сколько угодно, - кивнул Какузу, твёрдо уверенный, что уж он-то наверняка не опустится до уровня напарника и не станет выражаться неподобающим образом. Знал бы он, как всё обернётся, ни за что не согласился бы. Но, как говорится, знал бы прикуп – был бы Каге. А поскольку должность главы деревни нукенину в ближайшем будущем не светила при любом раскладе, он молча развернулся и пошел вперёд по пыльной дороге, даже не оглядываясь, идёт ли за ним следом напарник, или нет. Две недели спустя. -… и этот самый муд… рец шести путей про таких говорил, что они не достойны называться шиноби, посмел заявить мне, что Джашина нет. Ну ты прикинь, он мне реально такое сказал. А я его, значит, в ответ косой как хер… омантии, короче, научил. На отрубленных руках, ага! Не ху… рму же он жрать пришёл, а драться. Вот так то. Разъе… динил я его на запчасти, и дело с концом. А потом и в жертву принёс. А то если такое будет ляпать каждый суч… корезов на всех не хватит, чтобы им лишние конечности отсекать. Какузу молча слушал непрекращающуюся болтовню напарника и, по мере приближения к очередному постоялому двору, зверел всё больше. В кошельке оставалось полторы тысячи рё, пятьсот из которых следовало заплатить за ночлег, а оставшуюся тысячу отдать Хидану, если тот до вечера не скажет ни одного матерного слова. Судя по тому, как ловко напарник умудрялся в самый последний момент заменить брань на приличное слово, хоть и не всегда идеально соответствующее контексту, с деньгами предстояло расстаться в самое ближайшее время, ведь солнце уже начало клониться к западу. А между тем миссия затягивалась. Вместо предполагаемых двух недель на выполнение она грозила перевалить за три. Какузу напряженно думал, где взять ещё денег для расчетов с Хиданом, но ни одной стоящей мысли в его голове так и не появилось. Ни единого ломбарда на мили вокруг, ни одного схрона с запасом на «чёрный день» в этих краях у него не было. А ситуация становилась просто критической. Не мог же он признаться, что у него заканчиваются деньги, да ещё кому – этому тупому фанатику. Оставалось делать вид, что он всё держит под контролем. Гостиница оказалась довольно приличной с виду. Какузу заказал двухместный номер у стоявшей за стойкой женщины необъятных размеров. Та лично провела гостей на второй этаж, где находилась их комната, причём деревянные ступеньки, довольно прочные с виду, под её ногами скрипели, прогибались и грозили подломиться в любой момент. Широко распахнув двери номера, хозяйка постоялого двора жестом пригласила гостей пройти внутрь. Еле протиснувшись мимо неё в комнату, Хидан округлившимися глазами смотрел, как та разворачивается и возвращается к лестнице, едва не расплющив недостаточно сильно вжавшегося в стену напарника. - Вот это сра… жение выдерживает эта тётка за каждый лишний кусок сладенького, - восторженно присвистнул он. Какузу же, и так пребывающий не в самом радужном настроении, а теперь ещё и только чудом не оказавшийся раскатанным по стене, злобно зашипел и ворвался в комнату, едва не сбив Хидана с ног. - Ты уже заебал со своими корявыми недомолвками! Так бы и сказал, что у этой грёбаной жирной коровы необъятная срака! – заорал он, не совсем понимая, что творит. Лишь несколько секунд спустя, глядя на расплывшуюся в ехидной улыбке смазливую рожу напарника, он понял, как облажался. - ТРИ! Ты сказал целых три матерных слова, - довольно скалился Хидан, – а это значит, что сегодня ты должен мне не одну, а целых четыре тысячи рё. Какузу оставалось лишь молча скрипеть зубами. Если одна тысяча у него в кошельке пока оставалась, то найти ещё три в ближайшее время не представлялось возможным. Разве что ограбить какой-нибудь магазин. Но приказ от Лидера был чётким и кристально ясным – они не должны привлекать к себе внимания. Вряд ли местные не соотнесут грабёж с появлением в городке двух незнакомцев в плащах. Оставался последний, хотя и самый неприемлемый с его точки зрения, вариант – попытаться договориться с напарником. - Я знаю, что деньги тебя никогда не привлекали, - издалека начал Какузу, - но ведь наверняка же есть что-то такое, чего тебе очень сильно хочется. Давай договоримся, я помогаю тебе осуществить твоё желание, а за это ты прощаешь мне долг. - И ты вот прямо-таки поклянёшься, что сдержишь слово и поможешь выполнить любую мою прихоть? А если я захочу, например, убить Дейдару или свергнуть Лидера, ты мне в этом поможешь? – хмыкнул Хидан. Лицо Какузу под маской скривилось и пошло некрасивыми пятнами вспыхнувшего гневного румянца. Да, чего ещё было ожидать от не обременённого мозгами напарника? - Да ладно, не боись, я ещё не полный псих, чтобы такие стрёмные делишки проворачивать, - меж тем веселился, глядя на хмурого казначея Хидан. – Но одна мечта у меня есть, да. Уже полгода хочу кое-что попробовать. Если ты мне поможешь с этим делом, то я не только прощу тебе долг, но и приплачу тринадцать тысяч рё сверх того. Ну как, согласен на новый договор? Глаза Какузу при упоминании доплаты алчно блеснули. Ну что такого криминального мог потребовать напарник, с чем он был бы не в состоянии справиться? - Согласен, - кивнул он, - но только при условии, что для этого не нужно будет идти на другой конец света или приносить жертвы твоему богу. Слово «тупому» в контексте с именем Джашина он предусмотрительно решил не употреблять. - Клянёшься? – переспросил Хидан. Вот тут бы Какузу задуматься ещё раз, почему тот проявляет такую настойчивость, но жажда наживы затуманила разум и слова: «Клянусь финансами организации», сорвались с губ раньше, чем он успел хорошенько взвесить, чем это может быть чревато. - Отсоси мой член. Казначей недоумевающе уставился на напарника. Это что же, он просто издевался над ним и изначально не собирался загадывать никакого желания? Чем иначе, кроме слов отказа, могла быть эта столь красноречивая фраза? - Что? - скорее по инерции переспросил он. - Повторяю по слогам для тех, кто не понял. От-со-си мой член. Какузу всё ещё продолжал растерянно смотреть на напарника, не понимая, зачем тот затеял весь этот цирк с желанием, если изначально не собирался ничего просить. - Специально для тебя повторю ещё раз. Отсоси! Мой! Член! Наконец-то мозги казначея заработали в полную силу, лихорадочно просчитывая ситуацию, а секунду спустя он уже был готов дать отпор зарвавшемуся напарнику. Тот трижды повторил матерные слова, а это значило, что ещё оставался шанс выкрутиться и разыскать деньги, отдав ему последнюю тысячу рё. Но стоило озвучить свою мысль напарнику, как тот начал истерически ржать. Лишь спустя несколько минут, окончательно успокоившись и вытирая набежавшие на глаза слёзы рукавом плаща, Хидан смог объяснить причину своего веселья. - Ты что же, забыл, что мы только что заключили с тобой новый уговор, полностью отменяющий предыдущий? И теперь я снова могу выражаться так, как пожелаю. А вот ты поклялся деньгами всей нашей организации, что выполнишь любое моё желание, если оно не касается оговорённых тобой пунктов, – с этими словами Хидан удобно устроился на кровати и развёл в стороны полы своего плаща. Его трусы заметно топорщились спереди, а из-под резинки уже показалась крупная головка члена с блестящей на самом кончике капелькой смазки. Сам фанатик, получая от этого действа явное удовольствие, смотрел на широко распахнувшиеся от осознания ситуации глаза Какузу. - А нехуй было такие галимые условия ставить. Знаешь, как я заебался за эти две недели слова подбирать? Так что будь хорошим мальчиком, выполни, наконец-то, условия нашего договора и помоги осуществить моё желание. Твою мать, да сил уже не осталось ждать, отсоси ты наконец-таки мой ебучий член!