Первый раз

Во время завтрака Горацио думал: как же он не смог раньше сложить два и два, до того, как она вернулась сама в его жизнь. Ведь нужно было только немного подумать. Точней вспомнить то, от чего он уехал. Горацио пришел в библиотеку, прошел к стеллажу и чуть нахмурился, не найдя книги по криминалистике. Он вернулся к стойке и спросил у библиотекаря, где она. Книга была на руках. Ее взяла девушка, учащаяся на последнем курсе университета. Она сидела за столом у окна. Волосы закрывали лицо, глаза — солнцезащитные очки. Правда стекла были не глухо черными, а подернутыми дымкой. Но форма утверждала, что это не для чтения. Она склонилась над книгой. Девушка проводила тут много времени, но всегда была одна, и сидела в одном и том же месте. Она младше его. Всю эту информацию на Горацио любезно вылила мисс Джонсон, библиотекарь, полагая, что Горацио любопытно. За эти три с лишним года Горацио не единожды проходил мимо. Он не знал кто она, но, несмотря на желание выяснить, не делал этого. Он знал две вещи: она много времени проводит за учебой и пахнет ванилью. Хотя было еще кое-что. Она ловила каждое дуновение ветра, пахнущего дождем. И это было удивительно, ведь это был Нью-Йорк. Дождь должен был ей уже надоесть. Как-то он проходил мимо, а в это время ветерок аккуратно пробежался по ее волосам, и принес ему запах ванили. Теперь появилось еще одно: она читала криминалистику, то, что изучал он. Горацио сел заниматься поодаль, периодически посматривая на затылок девушки. Она плавно переворачивала страницы, делая пометки в тетради. Наконец, закрыла книгу, быстро сложила вещи и направилась к выходу. Мисс Джонсон через пять минут, улыбаясь, подошла к Горацио. Протянула ему учебник и подмигнула. — Спасибо. Видимо, Горацио не успел скрыть возникший вопрос, и мисс Джонсон тихо спросила, знаком ли он с этой девушкой. Горацио отрицательно покачал головой. — Она полицейский. В пятом поколении. — Полицейский? В настоящее время? — Ты всегда был внимателен к деталям. — Улыбнулась мисс Джонсон. — Значит, от нее много ждут. — Да. Она все знает на практике, а вот теорию надо учить и учить. Горацио улыбнулся и кивнул, в глазах застыла серьезность. Он понимал, что за ответственность лежит на этой девушке. А раз она участвует в операциях... Впервые заговорили они там же, в библиотеке. Он медленно продвигался вдоль полок, размышляя над тем, как эффективней подготовиться к экзаменам. Протянул руку и потянул за корешок книги, что находилась на уровне глаз. В образовавшемся проеме он увидел руку, пальцы которой скользнули по воздуху там, где только что стоял учебник. Девушка вскинула глаза, ее взгляд был полон удивления. Горацио смутился, замешкался на мгновение, и протянул книгу. Девушка улыбнулась, качнула головой, развернулась и пошла, исчезнув из его поля зрения. У Горацио замерло сердце, он погрустнел, но тут же собрался и быстро двинулся за ней. Он вдруг испугался, что не увидит ее больше. Но напрасно. Если было что-то стабильное в жизни, так это она, сидящая за столом у окна. Уже в очках. Горацио стоял возле стеллажей и не заметил, как сжал учебник так, что побелели пальцы. Поджал губы, было заметно, как он сердится. Складка на переносице углубилась. Горацио сердился на себя, на собственную нерешительность. С девушками было сложно, да и с людьми вообще. Они видели лишь рыжего парня. Рыжего, молчаливого, с непривычным слуху именем. А еще такое было с ним впервые. Впервые он заинтересовался человеком так, как было ему непонятно. Это не было желание узнать что-то новое, изучить психологию, нет. Это было что-то другое. Горацио глубоко вдохнул, выдохнул, расслабил занемевшие пальцы. В горле внезапно пересохло, и он сглотнул. Аккуратно подошел к девушке справа: — Извини. Она замерла и слегка повернула голову. Горацио не видел ее глаз и не мог толком сориентироваться. Единственное что он чувствовал, так это ее настороженность. — Похоже, мы хотели взять один и тот же учебник. Мне не срочно, вот, возьми. Горацио осторожно положил книгу рядом с ней. — Спасибо, но ты взял ее первой, так что я подожду. Она так и не подняла лица. — Ты учишься на криминалиста? — это было единственное, что пришло в голову Горацио,— я учусь, и считаю, что это очень интересно. А еще познавательно, — и протянул руку, добавив, — Горацио Кейн. Она положила ручку на стол и, замешкавшись на секунду, приняла рукопожатие. Имени она так и не назвала. Горацио слегка улыбнулся своим мыслям, сперва опустив глаза вниз изучая брюки, а, затем, подняв их на нее. Дилан мыла посуду. Ему вспомнилось, как она долго не снимала очки, как замирала, когда он подходил, как никогда не протягивала руки первой. Каждый раз на его: «Можно тебя спросить?» она напрягалась как от удара током. И всегда отвечала: «Спрашивай, но не удивляйся, если не отвечу». Пожалуй, мисс Джонсон была чуть ли не единственным человеком, с которым Дилан общалась. Горацио нахмурился, вспомнив, что, сразу после вручения диплома, Дилан исчезла. Горацио встал из-за стола и подошел к ней. — Скажи, а ты помнишь, когда мы столкнулись в первый раз? Она положила руки на край мойки, замерла. Совсем как тогда, в университете. Затем подняла на него глаза. И улыбнулась. Потом чуть придвинула к нему лицо и он нежно поцеловал ее. Взял полотенце и осторожно вытер ее руки. Она опустила глаза, дотронулась кончиками пальцев до его руки. — Это был потрепанный учебник по криминалистике, тогда ты впервые увидел мои глаза. Ты смутился. До этого ты почти три года ходил мимо меня и занимался за шестым столом слева. И ты был единственным парнем, который ни разу не попытался заговорить со мной или узнать кто я. Мы общались вплоть до выпуска, а ты так и не знал, как меня зовут. Точней успешно делал вид. Твоим сюрпризом мне и стало мое имя. Ты прошептал мне его на ухо за пару мгновений до того, как меня вызвали за дипломом. Горацио стоял с серьезным лицом. — И ты все это время помнила? — Я ведь коп, а память копа своеобразная штука. Горацио кивнул, он прекрасно понимал, что она имеет ввиду. — Скажи, ты ведь сразу исчезла. Не попрощавшись. Ты тогда мне не доверяла? — Я никому не доверяла. Дилан внимательно смотрела в его глаза, и Горацио облегченно вздохнул. Может быть, ничего и не изменилось. Может быть, она по прежнему никому не доверяет. Только не ему. Он наклонился и прижал ее к себе. Она крепко обхватила его руками за талию. — Тогда почему же я, когда мы жили вместе, не смог тебя узнать? — Потому что я этого не хотела. -Хм, — Горацио усмехнулся, — верно, тогда это не нужно было нам обоим. — И повернулся к мойке, домыть посуду.