- С Днем рождения, Дино...

4 февраля. 00:10 Нос нестерпимо мерз, как и щеки, и руки совсем окоченели, поэтому пришлось затолкать их поглубже в широкие карманы его черного пальто. При каждом шаге полы его развивались, словно большие черные крылья у крупной птицы, а высокий воротник-стойка подрагивал от слишком стремительных движений. Новый порыв ветра, и Хибари отступает назад, не имея секундной возможности сопротивляться стихии. Он чихает и прикрывает глаза от снега, который буквально осыпается маленькими снежинками на его лицо. Колется, это неприятно, но цель его почти видна, она находится практически через два квартала и за поворотом, поэтому нельзя было сейчас отступать. Ромарио никогда не ошибается, когда говорит о местонахождении конской задницы, как иногда «ласково» звал его Хибари. Именно поэтому Кея вновь идет, съежившись еще сильнее от непрекращающихся порывов, и еле-еле разлепляет засыпанные снегом глаза, прищурившись. Он убьет этого поганца, как только доберется до него… 3 февраля. 20:20 Дино посмотрел на часы, лениво приоткрыв один глаз. Почти половина девятого, а делать было совершенно нечего. Полулежа на кресле, он пригубил свое любимое виски из стакана со льдом. Служанка принесла его буквально пять минут назад, а половина уже была выпита. Дела все сделаны на сегодня, сделки все заключены, лишь оставалось сейчас мучится от безделья и скуки. А всего через несколько часов у него еще и день рождения начнется. Дино снова сделал глоток и вздохнул. Праздновать желания не было совершенно, хоть Ромарио и будет стараться его как-то развеселить, но это было не то. И поздравление других подчиненных не то, и плакат ему с дурацкой шапкой именинника не нужен. Просто хотелось отдохнуть и еще, пожалуй, выпить. Просто у сеньора Каваллоне началась непреднамеренная хандра, которая была вызвана усталостью из-за навалившейся на него работы в последнее время и, все-таки стоит признать, отъездом черноволосого черта, по имени Хибари Кея, который не звонил уже как целый месяц! Дино снова вздохнул и встал, допивая оставшееся на дне стакана виски. Оно в который раз несколько неприятно обожгло горло, но так даже лучше. Если он не позвонил даже сегодня, то и ждать его тогда не стоит. Каваллоне накинул на себя пиджак, поправив и застегнув на все пуговицы, быстро крикнул Ромарио, что пошел прогуляться, и, надев свое пальто и теплые ботинки, выбежал за дверь, прямо в этот морозный и ветреный вечер… 4 февраля. 00:18 Тепло бара обрушилось на него приятной и неожиданной лавиной. Хибари вздрогнул отчего-то и вынул пальцы из карманов, тут же пошевелив ими, проверяя, могут ли они вообще двигаться после всего, что с ними было. Кажется, что даже что-то хрустнуло, как будто на них была еле заметная ледяная корка от мороза. Неправда, конечно, но ощущение такое было. Осмотревшись и чуть поморщившись от скованности во всем теле, он пришел к мгновенному выводу о том, что здесь достаточно уютно и странно немноголюдно. Скорее всего этот факт и подкрепил его решение в том, что он посчитал это место достаточно уютным. Приглушенный свет, красивый женский голос из динамиков пел тихо что-то на итальянском, Кея, прислушиваясь, медленно шел между пустых столиков и разглядывал зал в поисках светловолосой макушки. Эта самая макушка и ее владелец нашлись достаточно быстро. Стоило лишь раз пять окинуть взглядом зал полностью. Каваллоне сидел за барным столом, который стоял прямо в конце зала и, кажется, пил уже не первый бокал чего-то горячительного, раз его вело немного в сторону на высоком барном стуле. Нога там, рука здесь с бокалом, другая подпирает голову, держа ее на весу. Хибари фыркнул про себя и пошел прямо вперед на строчке песни, которая ненавязчиво пролетала по всему залу, и, где певица пела про неземную какую-то там далекую свою любовь. Дино в этот момент нелепо обернулся, переставив ноги и руки и решив подпеть этой песне из динамика, повинуясь голосу пьяного Мустанга, который сейчас управлял его сознанием и телом. Он поднял глаза, уже приоткрыв рот и тут же захлопнул его, смотря прямо на темную фигуру в середине зала, которая не спеша двигалась к нему и в которой он узнавал эти знакомые острые черты... 4 февраля. 00:23 Их губы встретились неожиданно, как и для одного, так и для другого, тут же сплетаясь в поцелуе. Слишком долго они не виделись, слишком много чувств сейчас было, и нужно было разделить это на двоих. Руки одного уже обнимают другого за талию, когда как другой гладит пальцами шею под рубашкой. Медленно, изучающе, как будто его пальцы забыли нежность этой кожи за этот долгий для них месяц. Любые мысли, вопросы тут же вылетают из головы. Хибари забыл о том, что хотел забить Каваллоне при встрече, Дино забыл, как нехорошо и грустно ему было в этот вечер. На бесконечные минуты оставались в памяти только медленные движения губ и рук, ласковое соприкосновение языков, кожи, сбитое дыхание на двоих… Кея отрывается первым, но руки не убирает, в кой-то веки смотря на Каваллоне сверху вниз, тот сидит на месте и улыбается широко, так обычно, только от него еще пахнет алкоголем и чуть-чуть его привычным парфюмом, горький. Хибари закатывает глаза, когда слышит невнятный шепот внизу и чувствует, как зарывается носом Конь в его пальто в районе живота. Хочется почему-то погладить его по голове, словно маленького мальчика, но что-то свое, хибаревское, говорит ему, что надо поругаться. Но Конь опять шепчет что-то, на этот раз на итальянском, тихо, горячо, бармер уже давно тактично покинул их, и Кея вспоминает зачем пришел сюда в этот вечер, зачем прилетел, зачем шел через весь город, морозя себя, а в особенности свой бедный нос: - С Днем рождения, Дино… Затем, чтобы вновь увидеть эти шоколадные глаза, которые смотрят на него сейчас с такой теплотой. Почувствовать эти крепкие объятия и снова погрузиться в поцелуй и в то самое счастье, которое они могли дарить друг другу.