Тропик Смерти

Шершавые стены заточают в клетку, не оставляя ни единого шанса на спасение. Она чувствует их грубые прикосновения на подушечках своих пальцев и на открытых плечах. Они везде, куда бы она не пошла и сколько бы шагов не сделала, так что ей остается просто идти, теряясь в минутах, часах и днях, проведённых в каменном мраке. Мысли покинули, как последнее доказательство, что она еще существует, еще живет, еще может дышать. Но это ненадолго. Понимание пришло уже давно, а может всего пару секунд назад, в конечном итоге оно существует внутри, горькой паникой спускаясь куда-то в самый низ живота и оседая там, чтобы напомнить о себе именно в тот момент, когда кажется, что выход найден. Не стоит обманывать себя, отрицая очевидное. Это конец. Его начало, ведь то, что случилось недавно, стало лишь прелюдией, приветствием, убивающим надежду и веру. Её бросили, предали, хотя и им уже ничего не оставалось, кроме бегства как можно дальше, чтобы спрятаться в самую убогую нору и молить о быстрой смерти. Он победил, все это знают. Признать и преклониться – теперь это основная задача магического мира, улыбаться и восхвалять, наблюдая, как родные и близкие сгорают в агонии. Но это хоть какая-то жизнь, все же лучше, чем бежать от темноты, врезаясь в безликие стены, счет которым девушка потеряла уже давно. Когда-нибудь придется остановиться. Это страшит до сбивающегося дыхания и дрожи в исхудавших пальцах. Он наблюдает за ней уже давно. Дни и ночи нельзя разрывать контакт. Следить за состоянием здоровья, раз в несколько суток насильно вливать в рот зелья и продолжать пытку. Ему это нравится. Темной тенью следовать по черным лабиринтам сознания девушки, возводя новые преграды и создавая собственный бесконечный мир. Видеть в лунном свете древесную глубину ее глаз, чувствуя власть над хрупким тельцем, чистым и открытым. Придает сил, особенно если оставаться привязанным к одному человеку слишком долго. Но кто виноват, что он приковал сам себя, изучая еще один способ уничтожать? Только сам Том, не больше и не меньше. Размышления заводят далеко, ему уже и не вспомнить, когда последний раз его хоть кто-то так называл. Сейчас тоже не называют, просто разговоры с собственным телом или карими глазами напротив стали обыденностью. Ночь наступает практически незаметно, скрывая за тяжелыми облаками тонкую полоску месяца. Эта ночь будет отличаться от тысячи других, что были до неё. Этой ночью она проснется. Почему он не называет её по имени? Забыл? Нет, Тёмный Лорд никогда не забывает. Так легче не выделять девушку из числа других обитателей Малфой-Мэнора. Почему выбрал её? Тут нет особых причин. Кто первый попал, обычная русская рулетка, уж кому как повезет. Ей не повезло. Пробуждение будет для нее шоком, он уже это знает. В той реальности, в их реальности, которую создал он, дни проходят как секунды. Она живет в ней уже несколько лет, наблюдая, как меняется тело и разум. Гниль – новое изобретение. Невольно начинаешь сходить с ума, когда гниешь заживо. Она смотрит на свои руки, практически потерявшие способность чувствовать, смотрит и не видит почерневшие пальцы, белых червей, пожирающих мертвые конечности. Еще несколько недель, ему их хватит, чтобы она состарилась, чтобы смотрела на собственную смерть, чтобы чувствовала жуков, выедающих глазные яблоки. Но так будет неинтересно. Смерть - это не предел, только глупцы будут отрицать. Мужчина достигнет большего, заглянет за грань, а все это с помощью девушки, сидящей напротив. Стены светлеют, или ей просто это кажется. Уже не хочется покидать привычные коридоры, единственное место, ставшее для нее приютом за последнее время. Лучше бы смерть, но, как оказалось, почему-то даже перегрызть себе вены не удалось, не говоря уже о возможности найти что-то острое или задохнуться. Странный свет кажется опасным, выжигающим сетчатку и заставляющим жмуриться. Плевать, что она так давно мечтала выбраться, сейчас главное - сбежать от ярких лучей, исходивших из самих стен. Они давят хуже камня, желая стереть с лица земли девушку, отчаянно бьющуюся во внезапно ставшем слишком тесным коридоре. Выхода нет, грубый гранит царапает кожу. Закрывает глаза, тут больше не на что смотреть. Свет поглотил все, растворяя её в себе. Он чувствует приближение. Теряет власть и силы, вытаскивая тело из лабиринта, отдавая контроль. Темное дерево в больших глазах едва заметно шевелится, впервые за последние несколько дней. Мужчину больше не заботит ее состояние. Первые несколько часов она будет не способна даже пошевелиться, что даст ему время. Стандартная проверка, чтобы без его разрешения никто не вышел, и меры безопасности, хотя вряд ли её станут искать. Сталь его глаз застывает, отливая зеленью в слабом лунном свете, волшебник выжидает, не разрывая зрительного контакта с жертвой. Нужно точно знать, что девушка вернулась. Её сознание слишком пострадало, нельзя допустить больших потерь. Бледные губы растягиваются в улыбке-оскале, когда она пытается пошевелиться. Очень долго не было никакого движения, тело не слушается, даже глаза не сразу поддаются. Все хорошо, она вернулась. - Здравствуй, Гермиона, – от этого голоса кровь леденеет, сковывая и без того обездвиженное тело. Мысли рассыпаются невесомыми крупинками, оставляя её один на один с мужчиной напротив. Змеевидное лицо страшит, порождая внутри вязкое чувство отвращения, но сильнее всего отталкивают безразличные глаза, теперь смотрящие сквозь нее. Он думает, не обращая внимания на растерянный взгляд напротив. Нелегко проститься с бесконечным миром пещер, выбравшись в реальность. Ему тоже. Жил там вместе с ней, а теперь приходится осознать, что все было обманом. Но это правильный выбор.