Две одинокие души

А он один, всегда один, среди людей, друзей, толпы, А он один, всегда один, средь тишины, средь суеты. Один средь смеха и забвенья, один средь близких и родных, Не от коротко общенья – от сердца, что всегда молчит. И он смеется откровенно, когда сидит среди друзей, Но он один, один бессменно, он одинок в душе своей.

Я шел по пустынной темной улице. Вокруг не было ни души, и только одинокий фонарь вдалеке говорил мне, что я иду в правильном направлении. Впрочем, какое направление было правильным, мне было совершенно наплевать, лишь бы идти по какой-никакой дороге, потому что по заросшим травой полям, которая доставала мне до груди, пришлось вчера, а это было нелегко и порядком мне надоело. Я был путешественником, бродягой без дома и семьи, и это обстоятельство характеризовало меня лучше всего. За моей спиной висела катана – самая дорогая вещь, которая у меня была. Без сомнения, она стоила очень больших денег, потому что досталась мне в наследство от моего деда, в свое время известного и почитаемого воина, который знал толк в оружии, но важная для меня она была не из-за материальной ценности, а из-за воспоминаний, из-за любви к моему прославленному деду, который был моей единственной семьей, но и его отняла у меня судьба. Вокруг было не только очень пустынно и темно, но и необычайно тихо. Обычно так тихо бывает только под вакуумным колпаком, куда не проникают никакие посторонние звуки. Здесь же была улица, с домами, в которых жили люди, поэтому это было обстоятельство, без сомнения, было очень странным. Я уже собирался найти какую-нибудь забегаловку, в которой имелась бы свободная кровать и вздремнуть хоть несколько часов, как вдруг заметил невдалеке странное изваяние, очертания которого показались мне смутно знакомыми. Что это еще за чертовщина? – подумал я, и, подойдя ближе, понял, что мои опасения оправдались даже больше, чем я мог себе это предположить. Это был большой деревянный крест в высоту с три человеческих роста, однако, самое интересное было отнюдь не это, а то, что к кресту был привязан юноша, совсем мальчик. Из одежды на нем была надета только набедренная повязка, и он был настолько худой, что казалось, его не кормили нормально уже, по меньшей мере, несколько недель, а по большей несколько месяцев. - Эй, парень, - позвал я его, - ты кто такой? Он поднял на меня свои глаза и ответил: - Пожалуйста, уходите отсюда, здесь очень опасно. Пожалуйста, уходите! - Опасно. Да, ну? Уж не тебя ли мне стоит опасаться? Я, кажется, спросил, как тебя зовут! - Меня зовут Ариель и скоро здесь должен появиться Господин Дракон – хозяин нашей деревни и я должен быть принесен ему в жертву. Каждый год жители деревни приносят ему в жертву девственницу, но их больше не осталось, все кто был, несмотря на все опасности за пределами поселка, сбежали из него. Поэтому старейшины приняли решение принести в дар меня. Я скоро умру и с этим уже ничего нельзя поделать, поэтому скорее уходите отсюда. - И когда же этот ваш Господин Дракон должен появиться, отвечай мне, ты, юный девственник! Но дожидаться ответа мне так и не пришлось, потому что из-за деревьев вдруг показался огромный темный силуэт чудовища, и мне стало совершенно ясно, что я сейчас собираюсь сделать. Я взобрался на крест и, вынув из-за спины катану, разрезал веревки мальчика. - А ну, беги отсюда! – крикнул я ему, когда он свалился вниз. Было видно, что он провисел на нем долгое время, потому что еле передвигался, и полет с креста, разумеется, сделал только хуже. Он с трудом встал и на полусогнутых ногах куда-то поковылял, но тут вдруг остановился, обернулся и крикнул: - А как же вы? Ведь он убьет вас! - За меня не переживай! Быстрее спрячься, делай, как я говорю. Парень добрел до каких-то бочек, стоявших метрах в пятидесяти от меня, и залез под одну из них. Очевидно, на большее его сил все равно бы не хватило. Я же слез с креста и стал ждать. Однако ждать долго не пришлось, потому что дракон тут же показался из-за деревьев. Я притаился за каменной стеной неподалеку и наблюдал за тем, как он подошел к кресту, вырвал его из земли и, не обнаружив на нем долгожданной добычи, заревел на всю округ, явно намереваясь разнести все вокруг. Я выскочил из своего укрытия и закричал, что было силы: - Эй, ты, чудовище, я здесь! Ну, же, бери меня! И когда дракон заметил меня, я побежал в сторону леса, уводя его за собой. То, как именно я убью зверя в глубине леса, буду знать только я. Без сомнения, он был очень большой сильный, однако я, хоть и был в сотни раз меньше его, был более юркий и изворотливый. Самое главное сейчас было отрубить его хвост, потому что это едва ли не самая важная часть тела дракона. Многие думают, что это голова с острыми клыками или длинные, наводящие ужас когти, но это не так. Хвост – компас дракона и потеряв его, он потеряет всякую координацию. Поэтому, недолго думая, я быстро обежал вокруг зверя и замахнулся катаной на хвост, который летел прямо на меня. Я подпрыгнул и взмахнул катаной – отрубленный хвост упал передо мной и только пара шипов успели воткнуться мне в ногу. Дракон неистово рычал и бесновался от боли, уже совершенно не обращая на меня внимания, поэтому я, игнорируя боль в ноге, вскарабкался по его спине, крепко хватаясь за чешую и, в конце концов, обрушил свою катану ему на голову. Огромная и ужасная она покатилась по темной траве. Я подошел и вырвал из пасти зверя клыки, позже их можно будет неплохо продать на колдовском рынке. Как только я вышел из леса хромая, ко мне тут же подбежал мальчишка. - Вы живы! – воскликнул он. - А ты думал, я отправился к нему на ужин? – усмехнулся я. - Как вас зовут? - Ну, это, малыш, тебе знать совершенно не обязательно. - Просто, я хотел… Ваша нога, вы ранены, позвольте, я перевяжу ее. Я не стал спорить, и сев на камень, стал наблюдать за ним. Ариель оторвал от своей набедренной повязки кусок и стал аккуратно бинтовать мою рану, шипы из которой я вынул еще в лесу. Только теперь я смог разглядеть парня получше: очень худой, как я уже заметил это ранее, но достаточно высокий, светлые волосы до плеч и большие, кажется, голубые или серые глаза, насколько это позволял разглядеть свет фонаря. Он был очень симпатичным этот юноша, очень слабым и мне было очень жаль его. - Почему они привязали к кресту именно тебя? – спросил я. Ариель поднял на меня свои глаза, которые действительно оказались голубыми и ответил: - Раньше мы всегда приносили в жертву только невинных девушек, это был закон, но, как я уже говорил, их больше не осталось. Они сбежали, невзирая на ужасы внешнего мира, о котором нам столько рассказывали старейшины. Поэтому в жертву решили принести меня, я сирота, у меня нет родных и я не так важен. Я тут же почувствовал что-то такое острое и даже когда-то давно знакомое, но забытое в груди. Сирота… Раз сирота, то никому не нужен. Я прекрасно знал, что это такое. Мне захотелось обнять этого мальчика, но я тут же отогнал от себя эти мысли. Нежности? Уж это точно было не про меня. Но почему-то с ним я впервые вспомнил это слово. - Про какие ужасы внешнего мира ты говоришь? – спросил я его. - Наши старейшины рассказывали страшные вещи, которые творятся за пределами деревни и говорили, что всякого, кто посмеет покинуть ее, ожидает смерть. Я только рассмеялся, ну, и фанатики же их старейшины. Разумеется, в мире много опасностей, однако не больше, чем в поселке, где каждый год человека отдают на съедение дракону. - Ты хочешь есть? Юноша только кивнул. Я достал из кармана куртки узелок, в котором лежало немного хлеба, и отдал ему. - А вы? – спросил он. - Ешь, тебе нужнее, а мне пора, - сказал я и поднялся на ноги. - Куда вы? – тут же вскочил он и испуганными глазами посмотрел на меня, - Пожалуйста, можно я пойду с вами? Я больше не могу здесь оставаться. Я не буду мешать, правда! Я многое умею делать, если нужно: могу готовить для вас, немного умею лечить раны или штопать вашу одежду. Только, пожалуйста, не оставляйте меня. Я хотел сказать нет, сказать, что мне не нужны попутчики, что я привык путешествовать один, но тут я посмотрел в его глаза: светлые, полные огня и жизни, и хотя сейчас они были испуганными, они были живыми, такими, какими не были мои собственные. Мне почему-то снова захотелось обнять его, и я опять испытал бессилие от нахлынувших эмоций. Я привык быть в одиночестве, но, быть может, мне стоит пересмотреть свои привычки. - А как же эти неведомые опасности, о которых говорили ваши старейшины? - Я не боюсь их! Уж лучше, в любом случае, умереть там, чем здесь, с этими людьми. Я не дам тебе умереть – подумал я, но сам ответил: - Ладно, черт с тобой, пойдем. Но если ты будешь мешать мне, я сдам тебя первому попавшемуся работорговцу. - Спасибо! – словно не веря своему счастью, воскликнул он и крепко обнял меня. Однако через пару мгновений, он, словно понял, что натворил, и, прошептав “простите”, тут же отпустил меня. В моей душе снова что-то всколыхнулось, уже в который раз за эту ночь, это пугало и в то же время немного радовало, потому что я думал, что моя душа уже умерла. Ариель побежал собирать свои немногочисленные пожитки в дорожную сумку, и уже через четверть часа мы шли к воротам, ведущим за пределы деревни. Никто из жителей за все это время так и не показался на улице. Быть может, им до сих пор было страшно и они уже думали, что парня сожрал дракон, может, они видели, что я убил дракона и теперь боялись меня. Мне было ровным счетом наплевать. Теперь я был не один. Я не умел быть с кем-то, но я очень хотел научиться. - Эй, Ариель, - позвал я юношу, и он удивленно посмотрел на меня, - меня зовут Рэн. Ты можешь называть меня Рэн. - Хорошо, - тихо ответил он и отчего-то смущенно улыбнулся. Теперь кто-то будет звать меня по имени. Я больше не один.