Декан Слизерина

Как Гарри пережил этот день – для него осталось загадкой. Снейп вывалил на него слишком шокирующие известия, да такие, что юноша впал в прострацию почти на час. Зачем-то пошел варить зелье, хотя прямо перед носом стояли фиалы с ним, потом все-таки плюнул и выдул один из флакончиков. Когда успокоительное возымело действие, Поттер почувствовал, что ноги не держат, и соскользнул по стене на ледяной пол лаборатории. Голова отказывалась думать, в сознании одичавшим молоточком билась одна-единственная мысль «этого не может быть». Не правда! Дамблдор не может быть такой расчетливой скотиной! Он всегда был оплотом надежности и дружелюбия, этаким светочем и фактически олицетворением уютного Хогвартса. Образ хитрющего старикашки никак не вязался с умильной любовью к сладостям, ребяческим чудачествам и дружелюбным отношением ко всему живому. Особенно с последним. Дамблдор дал шанс найти свое место в жизни Хагриду, когда того обвинили в гибели Миртл. Дамблдор подсказал, как выручить Сириуса, когда крестного поймали и заперли в Хогвартсе. Дамблдор помогал ему, Гарри, на протяжении всех 5 лет учебы... Понятно, что этот 6-ой курс идет насмарку... А еще Дамблдор отказался брать на себя обязанности Хранителя тайны дома в Годриковой Лощине, хотя знал, что Поттерам угрожает опасность. Почему он не сделал этого тогда, хотя сейчас директор – Хранитель дома на улице Гриммо-12? Он дал убежище и работу Северусу Снейпу... правда, приняв его в качестве шпиона на передовой. А еще он спускал с рук Мародерам их выходки... Накаливая, тем самым, межфакультетскую вражду. На душе было откровенно хреново. Хотелось завыть на потолок, начать бросаться на стену, банально отравиться ядом... Сделать хоть что-нибудь, чтобы отвлечься от пустоты и холода, царивших вокруг. Мир не просто рушился – разлетался на мелкие осколки, оставляя от себя обугленные руины и потрескавшуюся землю. Смешалось все, что можно: Дамблдор ничем не лучше Волдеморта, слизеринцы тоже люди, Снейп действует заодно с Гарри... Юноша в расстройстве чувств ударился в паранойю, решив, что и в родном Гриффиндоре его предали и забыли – он уже не знал, во что верить и кому доверять. Осколки мира причудливо перемешались перед глазами и Гарри отчаянно желал найти в этой мешанине хоть какую-то константу, хоть что-то, что осталось неизменным. Отчаявшись хоть что-то сейчас понять, он принялся выискивать эту константу. Квиддич, полеты на метле? Это словно осталось в прошлом, вместе с уютной гостиной и лимонными дольками в кабинете директора. Друзья? Он вынужден сейчас конспирироваться, по сути дела – лгать им. Волдеморт? Темный Лорд до сих пор остается лишь расплывчатой тенью, вполне реальной, но неосязаемой. Гарри полуистерично хихикнул, поймав себя на том, что был бы просто счастлив, если бы Лорд подтвердил свое несомненное существование Круциатусом в спину. Может быть, Дурсли? В данной ситуации Дурсли как-то не к месту... Хогвартс? Тоже не подходит, замок сейчас выглядит и чувствуется совершенно по-другому. Все изменилось, все! С каким-то животным страхом Поттер начал оглядываться, будто лаборатория могла преподнести ему искомую константу. Колбочки, скляночки, коробочки, бутылочки, котлы... взгляд упал на черного кота, задумчиво изучающего волшебника. Снейп! «Он самый. Рад, что узнал. Поттер, не рассиживайся, а не то отморозишь себе все, что заменяет мозги» - раздался в голове голос зельевара. - Северус! – Гарри сгреб опешившего кота в охапку и прижал к себе, чуть не плача от счастья – а может, это просто подкатила истерика. От такого наглого обращения кот, возмущенно шипя, принялся вырываться, царапая магу лицо и руки, но тот не обращал на него внимания. – Спасибо!!! Кот снова обмяк, изумленно вытаращившись на декана. «Поттер, ты хорошо себя чувствуешь?» - Спасибо... – повторил Гарри шепотом, чувствуя, что нашел-таки константу. Северус Снейп в любом месте, в любое время был язвительным и мрачным типом, и никакие катаклизмы не могли его заставить сменить стиль поведения. Вот оно! Снейп, отчаянно дернувшись, вырвался-таки из поттеровского захвата и на всякий случай ретировался под стол. - Спасибо! – еще раз произнес Гарри и резво вскочил на ноги. Занятия окклюменцией, чехарда событий и природные данные привели к тому, что сейчас Поттер обнаружил себя спокойным, как стадо фестралов. Он словно абстрагировался от мира, и, прочно обосновавшись на найденной константе, оглядывал театр боевых действий, изучая его заново и принимая таким, каким он был с места дислокации Северуса Снейпа. Разумеется, эмоции и боль нескоро улягутся... Но мир, по крайней мере, приобрел устойчивость. Это самое главное. А остальное приложится. Две оставшиеся пары прошли без происшествий, хотя студенты озадаченно косились на черного кота, пристроившегося на одной из полок с ингредиентами. Снейп не пожелал оставлять подопечного одного, и от этой молчаливой поддержки Гарри чувствовал себя немного легче – после срыва накатила смертельная усталость. До апатии и депрессии дело не дошло, поскольку за полчаса до начала послеобеденных уроков Северус закатил Поттеру исключительную по своей язвительности тираду о недостойном поведении по отношению к животным и ему, Снейпу, в частности. Сначала Гарри молча его слушал, потом разозлился и от души наорал на профессора – и только когда увидел ответный насмешливый взгляд понял, что только что сделал Снейп. Он просто заставил Поттера выплеснуть негатив и напряжение, скопившиеся за весь этот день, заставил почувствовать себя живым человеком, а не бледной тенью. После осознания этого факта, Гарри только и оставалось, что расхохотаться, запустить в кота банкой сушеных тараканов и с чувством мрачного удовлетворения отправиться на урок. Северус же, вопреки чаяниям декана, был доволен: парень не сломался. Первый круг ада был благополучно пройден, Поттер принял новую реальность и гордо вскинул голову, готовясь идти дальше. Дай на то Мерлин тебе сил... Перед ужином Поттера вызвал к себе директор, поговорить о предателе – но так как Гарри было не до вычисления оного, оба сошлись в том, что предатель, или же человек Лорда смог затесаться среди учеников и преподавателей и надо проводить полномасштабную проверку, на что у Поттера-Снейпа не было времени, а у самого Дамблдора – людей. Гениальная идея «он среди нас» была высказана и сразу же после рокового матча, так что ничего нового ни Гарри, ни сам Снейп не узнали. К слову, директор был чем-то встревожен и даже напуган, да так, что на не совсем обычное поведение зельевара не обратил внимания. Только спросил, что делать с Поттером – Гарри наотрез отказался отправлять свое тело в Мунго, мотивировав тем, что в Хогвартсе все равно безопаснее и поспешно ретировался на ужин. За столом к нему тот час подсела Минерва МакГонагалл и остаток трапезы деканы провели в спорах по поводу слизеринцев. Трансфигуратор была непреклонна: кто-то из змеек провел предателя или шпиона в школу. На возражения, что проникнуть незаметно мог только Петтигрю, который, кстати, учился в Гриффиндоре, она отвечала категорическим «на моем факультете предателей нет». Чутье на опасности подсказывало Гарри, что МакГонагалл не просто так взъелась на Слизерин, видимо, змейки дали повод усомниться в собственной благонадежности, и Поттер решил поговорить с подопечными начистоту. Насколько ему было известно, своему декану те доверяли безоговорочно, и такой маневр вполне мог дать хорошие результаты. Снейп идею одобрил, правда, на всякий случай посоветовал взять с собой лекарственные зелья – Гарри пофыркал, но распихал-таки бутылочки по внутренним карманам мантии. По привычке пригладив волосы, гриффиндорец, сопровождаемый черным котом, неторопливо направился в гостиную змеек. Прошло три года с тех пор, как он был здесь в первый и последний раз – они с Роном пытались выяснить у Малфоя, кто наследник Слизерина. Естественно, дорогу Гарри не запомнил, и вспоминать ни при каких обстоятельствах не желал. Но чувство ответственности за вверенный Снейпом и самим Хогвартсом факультет заставило его перешагнуть через себя. Точней, через то, что он считал собой... Сколько должно пройти времени, как должно крутить и ломать Поттера, чтоб с него слетели сияющие доспехи, начищенные и любезно одетые на него директором? Юноша чувствовал, что белая броня уже потрескалась, частично обвалилась кусками, и от этого было очень неуютно. Еще несколько дней назад он точно знал, как себя вести – потому что привык к такому поведению. Но сейчас Гарри элементарно не представлял себе, что говорить, как дышать, как двигаться... Что думать и как думать. Почему-то под доспехами оказалась потрепанная черная мантия, и это было... странно. Это открытие влекло за собой непоправимые изменения, в душе что-то скрипело, искрило, перегибалось, стараясь сбросить с себя ледяной металл, но к чему эти изменения приводили, Гарри понять не мог. Хорошо это или плохо? Если поверить, что «all getting better»*, как пелось в какой-то маггловской песне, то да, хорошо. Только хорошо для кого? Для него? Для Снейпа? Для друзей?.. Одно понятно – что бы ни происходило с ним, это не входит ни в чьи планы, это не было рассчитано до его рождения и не было взвешено в умелых руках. Это было его собственным, личным, к чему причастен только Гарри и никто больше. Наверное, впервые за всю свою жизнь Поттер сумел достучаться до глубин своей души, и теперь не пытался их замуровать под идеологическим прессом Гриффиндора. Наверное, это было хорошо только лично для него. Но так даже и интересней. Когда впереди замаячили смутно знакомые стены, кот, лукаво подмигнув спутнику, медленно растворился в воздухе, наложив на себя невербальные чары. А декан, отбросив от себя все мысли и сомнения Гарри Дж. Поттера, выпустил на волю своего персонального Северуса Снейпа. Под требовательным взглядом стена разъехалась, и Сев зашел в гостиную Слизерина. Судя по всему, здесь сейчас проводилось что-то, очень похожее на военный совет: седьмой курс в полном составе, частично – шестой, возглавляемый Драко Малфоем, и несколько человек с пятого. Обернувшись на звук шагов, все замолчали, удивленно и... - обрадовано? - глядя на декана. - Профессор Снейп, - семикурсник, Джон Смит, кажется, поднялся, приветствуя декана. Сев кивнул, отвечая на приветствие, и, окинув собравшихся взглядом, выгнул бровь: - Если вас поймают, то учтите, я тратить нервы отмазывая вас не собираюсь. Фраза сработала. Настороженные лица разгладились, на губах заиграли улыбки: слизеринцы поняли, что Снейп не собирается учинять им разнос. - Мы будем осторожными, - пообещал Драко, неожиданно тепло улыбаясь. - Я не зря вас предупредил. МакГонагалл просто-таки взъелась на Слизерин, еще чуть-чуть, и пойдет всех сдавать дементорам. Что произошло? - Гриффиндорцы устроили на нас облаву в Хогсмиде, - поведал какой-то пятикурсник. Объединились двумя курсами и принялись обстреливать заклинаниями. Мы еле отбились... и то, только потому, что прибежала МакГонагалл и прекратила перестрелку. Наорала на нас за то, что мы напали, - юноша скривился, вспоминая неприятные моменты, - сняла баллы... - Мы решили этого не спускать с рук, - мрачно добавили из угла. – Вот сейчас и разрабатываем план мести. - Кто на вас напал? – Сев отчаянно пытался удержать рвущееся наружу изумление. Стычки между факультетами – дело обычное, но так открыто рассказывать обо всем декану... Гриффиндорцы никогда не просвящали МакГонагалл в свои проблемы, а здесь ситуация обратная. Похоже, Снейп не просто защищал свой факультет, но и поддерживал – по-настоящему, не скупясь на элементарное человеческое тепло. - Седьмой и пятый курсы... у них были еще товары от «Умников Уизли»... - Нас было двадцать против пятидесяти!.. - А еще говорят, что львы – оплот благородства... - Они кричали, что Пожиратели Смерти в школе – это слишком... - Для них весь факультет – Пожиратели!.. - А за обедом кто-то подлил какую-то дрянь Теодору... еле откачали, благо у Драко был безоар с собой. - Правда, отравителя мы поймали позже, это был какой-то чудак с Когтеврана... - Да, он сейчас валяется в Больничном Крыле без сознания!.. - Ага... Но вы представляете, профессор, в этом году нам вообще проходу не дают! Темный Лорд возродился – так сразу вспомнили, что он учился у нас... Можно подумать, мы все поголовно поддерживаем его идеи. И ведь невдомек, что принять Метку заставляют родители, чтобы получить хоть какую-то гарантию того, что семью оставят в живых! – пожаловалась какая-то девочка. Остальные согласно закивали. Если бы не стена, на которую Сев оперся рукой, то он бы рухнул от такого заявления на пол. Ему и в голову не могло придти, что в среде Пожирателей и приближенных к ним назревает мятеж. - В общем, мы решили мстить, - заключил Драко. – Хватит, нас и так в грязи изваляли, хуже грязнокровок, честное слово! Слизеринцы выжидающе уставились на декана, ожидая его реакции. Сев некоторое время молча стоял, задумчиво глядя в пространство, а потом медленно заговорил, тщательно подбирая слова: - В школе факультет не любят потому, что не понимают нас... Когтевранцам в принципе все равно, есть Слизерин, нет Слизерина – они ученые, наблюдатели, им интересно смотреть, как разворачиваются события, и они не вмешиваются в происходящее. Пуффендуй вообще далек от каких-либо интриг, опытов или геройств, они ценят то, что можно потрогать или сделать своими руками. Знания, благородные цели – это не для них. Они живут, занимаются любимым делом – больше ничего не надо. Гриффиндор не может понять манеру держать себя, львы считают, что сдержанность, холодная язвительность и умение удобно устроиться в жизни таят в себе опасность, поэтому постоянно ожидают от нас удара в спину. А мы, не живя такой дружной толпой, наиболее уязвимы перед их силой, и всегда нападаем первыми, чтобы защититься. Это за собой влечет еще большие подозрения и так далее, - студенты слушали декана внимательно, не перебивая. А тот словно сам себе удивлялся, будто говорил не он, а кто-то другой – впрочем, так оно и было. Сев сейчас почти дословно повторял слова Снейпа, сказанные ему перед походом в гостиную Слизерина, и теперь с удивлением и болью осознавал их. – Я предлагаю, на время боевых действий, от коих отговаривать не буду, но желал бы их предотвратить, держаться друг друга. А еще лучше – прекратить нападать первыми. МакГонагалл решила крепко за вас взяться, малейший повод – и она пригласит авроров на обыск. Я вас защитить не смогу, против меня выступил даже директор, - в голосе зельевара зазвучала горечь, понятная только ему и невидимому коту. - Мы будем осторожными, - тихо пообещал Драко. – Спасибо, профессор. Сев только криво усмехнулся и неспешно вышел из гостиной. Но едва стена за ним закрылась, профессор очертя голову бросился в свои апартаменты. Он только что предал родной Гриффиндор, поддержав Слизерин. Но ведь он и должен был поддержать Слизерин, он же декан! Но в глубине души он так и остается Гарри Поттером. А кто это докажет? Изменения уже налицо. Ведь поддержал-то по доброй воле, за язык никто не тянул, с палочкой у горла не стоял... А собственно, чего он страдает? Что Слизерин, что Гриффиндор – велика ли разница? Перед лицом смертельной опасности все равны. В Гриффиндоре он был символом надежды и победы – для Слизерина он всего лишь человек, заботящийся о своих подопечных, без пафосного блеска. Гриффиндор был его домом, в котором он многому научился – Слизерин заставил его многое понять. Все равноценно. С этой мыслью сияющие доспехи окончательно померкли и рухнули с плеч бесформенной грудой. *«All getting better» - название битловской песни, «все меняется к лучшему»