come home

***OneRepublic — Come Home*** — Джиён, вернись домой, — тихо шепчет Сынхён, крутя в руках чужую фотографию. Он тяжело вздыхает и тянется к пачке сигарет, выуживая из неё одну. Последняя, с раздражением думает парень, поднося сигарету к губам. Он несколько раз щёлкает зажигалкой, и та, наконец, выпускает из себя тонкое синеватое пламя, позволяя закурить. Сынхён курит медленно, полностью втягивая в себя горьковатый дым, заставляя сигарету мучительно тлеть и превращаться в серый бездушный пепел. Докурив, Сынхён ещё несколько минут молча сидит в темноте, гладя кончиками пальцев лицо на фотографии, а после поднимается, с горечью сжимая фото в кулаке. Он снимает со стула чёрную тонкую куртку и натягивает на себя капюшон, после чего выходит из квартиры. Сигарет катастрофически не хватает. В три ночи работает лишь единственный магазин, где Сынхён может купить именно те, которые курит всегда. К которым приучил его Джиён. Фотография лежит в кармане, он теребит её пальцами, то сминая ещё сильнее, то стараясь расправить. Ему хочется так же легко расправить их отношения с Джиёном, которые сжались уже давно, но до сих пор сжимают внутри и Сынхёна. Но их фотография кажется не только смятой, но и порванной на мельчайшие части, собрать которые уже не под силу никому. Сынхён входит в небольшой магазин и щурится от яркого света, освещающего помещение. В лёгкие сразу проникает едва уловимый запах табака, неслышно витающий в воздухе, и хочется закурить ещё сильнее. Сынхён покупает сразу две пачки и раскрывает одну, вытаскивая белую сигарету, которая от нервов поддаётся с трудом. Он выходит на улицу и, наконец, расслабляет глаза, вновь встречаясь с жалящей темнотой. И с Джиёном. — Ты? — слабым голосом произносит Джиён, останавливаясь напротив парня. Сынхён ничего не отвечает, смотря куда-то в сторону и делая вид, что не замечает чужих слов. Он только судорожно лазит в карманах, пытаясь нащупать зажигалку, но та всё никак не попадается. — Есть прикурить? — наконец, говорит Сынхён, стараясь не заглядывать в чужие глаза, но он слишком любит их, чтобы удержаться. Джиён молча находит в кармане джинс зажигалку и подносит чуть дрожащие руки к сигарете. Он щёлкает зажигалкой, и сигарета начинает медленно тлеть. Так же, как тлеет сердце Джиёна. Парень опускает руки вниз и хочет засунуть их в карманы широкой кофты, как чужая рука ловит его за запястье и тянет на себя. — Ты всё ещё хранишь её, — больно произносит Сынхён, смотря на зажигалку в форме дракона, которую он подарил Джиёну. Джиён оставляет слова без ответа и только осторожно вытаскивает руку из кольца пальцев. Он немного напрягается, словно подбирая нужные слова, а после поднимает глаза на Сынхёна. — Я скучаю, — успевает сказать Сынхён. — Я уезжаю из страны. Мне предложили контракт. — Надолго? — Навсегда. Больше Джиён ничего не говорит, а Сынхён ничего не спрашивает. Джиён уходит первым, и Сынхён ещё долго смотрит на его быстро удаляющуюся фигуру. В последний раз. Сынхён возвращается домой к пяти часам утра. В квартире по-прежнему абсолютная темнота, сложно разглядеть даже собственные руки. Парень проходит в спальню и садится на постель. Он широко расставляет ноги и, опираясь локтями о колени, опускает голову, закрывая усталые глаза. — Карьера или никому ненужная любовь! — проносятся в голове давние чужие слова. — Карьера. — Любовь. Сынхён тяжело вздыхает и тянется к пачке сигарет, выуживая из неё одну. Последняя, с раздражением думает парень, поднося сигарету к губам. Он крутит в руках чужую фотографию, стараясь её разгладить, но та совсем не слушается, сжимаясь обратно и сжимая вместе с собой его сердце. — Джиён, вернись домой.