Супруг по контракту

- Джианг люн Кассль? Мне кажется, что я однажды слышал это имя, - воспользовавшись тем, что дядя Илиас замолчал, сказал я. - Вряд ли это возможно, Рени, - покачал он головой, и горькая усмешка отразилась на его бледных поблекших устах, - его имя давно под запретом, и за нарушение повеления грозит шестимесячное тюремное заключение. - Расскажи мне больше, дядя! Все, что ты знаешь об этом человеке! - Изволь, воспитанник, хотя нутром чую, что интерес твой довольно опасен. Надеюсь, ты будешь осторожен и не наделаешь глупостей, как бы ни были велики твои подозрения. Так вот, про генерала Джианга... Мелкопоместный дворянин без титула, уроженец отдаленной провинции, он был великим воином и опытным полководцем, его талант особенно ярко проявился во время последней большой войны с нашим извечным противником - королевством Чонгун, которое до сих пор не смирилось с поражением и по-прежнему дерзко нарушает наши границы. В решающей битве той войны наш Король сам повел войска в наступление и попал в серьезную переделку. Он бы наверняка погиб или позорно попал в плен, если бы не доблестный Джианг, сумевший дерзким маневром обмануть чонгунскую конницу и вырвать нашего короля из самого пекла! - А дальше, дядя? - поторопил я, потому что он снова замолчал. - Дальше? - печально вздохнул старик. - Дальше было торжественное возвращение войск в столицу, триумф по случаю победы и раздача почестей. Король щедро вознаградил своего лучшего генерала и спасителя, отдав ему в супруги самого любимого личного наложника, о необыкновенной красоте которого ходили легенды. Не могу сказать, был ли счастлив этот отпрыск одной из знатнейших в стране фамилий, перекочевав из постели Короля к провинциальному дворянину, но свежая кровь Джианга, не испорченная родственными дворцовыми браками, дала свои скорые плоды, и через положенное время его молодой супруг благополучно разрешился крепким здоровым младенцем, правда, омегой, что поначалу значительно огорчило сурового генерала, но ненадолго, ибо король нашел способ утешить любимца, объявив о помолвке его новорожденного сына со своим единственным племянником. - Но если сам Король помолвил меня с первенцем генерала, то как же так случилось, что сговор разорвали? - Ты и сам уже о многом догадался, Рени, - дядя Илиас хлюпнул носом, сдерживая рвущиеся наружу эмоции, - прости, мне до сих пор не по себе, как только вспоминаю те ужасные дни. В столице много завистников, а особенно если речь идет о деньгах и власти, так вот и Джианг стал жертвой никчемных придворных интриганов, которых очень беспокоило его возвышение. Это случилось через шесть лет после твоей помолвки. У генерала к тому времени родилось еще двое сыновей-омег, так видно было угодно всемогущему Юйвену, что он не дал ему наследника-альфу, а жили они в огромном доме недалеко от королевского дворца, который приказал выстроить для них сам повелитель. Я отлично помню тот день, когда внезапно, словно пламя пожара, по столице разнеслась ошеломившая жителей весть, что раскрыт заговор против законной власти, и во главе заговорщиков стоял не кто иной, как Джианг люн Кассль! Что творилось тогда в столице, страшно вспомнить! Простые люди толпами ломились к Королю, пытаясь защитить всеми силами уважаемого генерала, но стражники никого не пускали, а особо ретивых даже разгоняли дубинками... Народ не верил, но кто бы стал его слушать! Никогда не забуду, как везли через весь город арестованную семью люн Касслей... Голос изменил старому альфе, и он надолго замолчал, смахивая скупые слезы, которые все же пролились на его впалые щеки, а когда снова заговорил, было очень заметно, что каждое слово дается ему с большим трудом. - Их везли в грязной и страшной деревянной клетке, всех четверых омег, но жалкий вид этой повозки нисколько не пачкал того достоинства, с которым держались эти несчастные невинные люди, вдруг брошенные судьбой на самое дно жизни. Конечно, младшие дети были тогда еще слишком малы и ничего не понимали, но супруг генерала и его старший сын вели себя на удивление спокойно и сдержанно, глядя на горожан прекрасными и чистыми, как зимнее небо, голубыми глазами. Люди рыдали, провожая скорбный кортеж, сыпали проклятьями в адрес доносчиков, чья подлая клевета сгубила доблестного героя войны, стража хватала всех подряд, и тюрьмы в те дни были переполнены. Дело Джианга подозрительно пахло, но Король вел себя словно околдованный, он никого не желал слушать. Генерала, по слухам, долго пытали, а потом прилюдно обезглавили на главной площади, семью же по закону должны были лишить всех титулов и привилегий и продать в государственные рабы, но тут монарх словно очнулся и стал настаивать на помиловании. Вначале Королевский Совет был непреклонен и требовал соблюдения закона, но неожиданно вмешался первый министр, который поддержал Короля, сказав, что никакой угрозы от вдовца с тремя малолетними омегами ждать не приходится, и потому можно сделать для них послабление. Осиротевшую семью выслали на границу королевства в маленькое родовое поместье генерала, не лишив даже дворянства, но имена их по специальному королевскому указу предали забвению, с тех пор вслух о них никто не вспоминает, и что с ними стало, никому не известно... - Супруг генерала тонок в кости, довольно высок для омеги, имеет голубые глаза и редкий пепельный цвет волос? - Да... все так... - растерянно подтвердил мой воспитатель. - Но откуда тебе это известно? - Лет пять назад я видел его во время путешествия по королевству. Ужасное ненастье заставило нас сделать остановку в пути, а вокруг ничего не было, кроме старого обветшавшего замка. Меня поразило необыкновенное достоинство, с которым держался перед нами хозяин этих развалин, и я даже спросил его имя, на что он ответил мне честно и довольно бесстрашно. Но у вдовца казненного генерала только два сына, дядя, и ни у одного из них нет голубых глаз, да и на вид они выглядели совсем еще маленькими. - Как жаль! Значит, с первенцем что-то случилось! Еще один грех на подлых доносчиках, а невинная душа ребенка всегда отмщается Небесами, уж ты поверь мне, Рени! - Ах, если бы все было так, как ты говоришь, мой добрый воспитатель! Тогда и не было бы в жизни доброй половины бед! - Как жаль!! - продолжил горестно шептать старик. - Какой красивый вырос бы омега! Его красота была бы достойна внимания королей! Необыкновенный, отмеченный милостью богов малыш, рожденный блистать и покорять - почему судьба оказалась к тебе столь жестока? Эвальд люн Кассль - Молодой господин, последствия последнего налета чонгунцев очень значительны! Поля затоптаны, и урожай погиб почти наполовину! Из деревенского отряда сопротивления два солдата ранены, причем один серьезно, лекарь не уверен, что он доживет до ночи, - взволнованным голосом докладывал мне управляющий. - До прибытия сборщика налогов четыре дня, успеем ли собрать ежегодную пошлину? - Пойдем в зерновой сарай, там поговорим, - опасливо косясь в сторону отцовской спальни, я подтолкнул управляющего к выходу. - Не хочу будить отца, он вчера поздно лег, да все последние дни тоже. Дела идут неважно, и это очень расстраивает его, - я надвинул по самые брови широкополую шляпу, как всегда делал, выходя из дому, и мы вышли на улицу. - Пошлина почти собрана, но сможем ли мы пережить зиму с тем, что останется? Чертовы чонгунцы, как не вовремя налетели! Неужели не удастся достойно собрать братьев на весенний фестиваль? Ведь именно там зачастую решаются все брачные предложения! - А ты сам, Эвальд? - наедине мы давно уже не церемонились с обращениями. - Ты сам не думал о замужестве? Тебе уже двадцать, и ты старший в семье. - Вот именно, старший, - кивнул я, - а потому и должен заботиться о младших, да и отец уже не молод и сдал здоровьем. Поэтому моя задача - это будущее братьев, и я должен сделать для этого все возможное. - Но ты всего лишь омега, Эвальд, причем такой красивый... - Черт бы ее побрал, эту кукольную внешность! - не выдержав, почти рявкнул я. - Мало того, что угораздило родиться омегой, так еще и с такой смазливой рожей, что приходится прятать ее от всего мира, чтобы избежать домогательств! Был бы альфой, пошел бы в наемники, тогда моей семье не пришлось бы так бедствовать, перебиваясь с хлеба на воду, и братья давно обрели бы своих суженых! А так... - Ну, не скажи, - задумчиво глянув на меня, протянул управляющий, - такая редкая красота, как твоя, сама по себе богатство и сокровище. Если разумно распорядиться ею, то можно сколотить немалое состояние. - Что ты имеешь в виду, мерзавец? - взвился от негодования я. - Предлагаешь мне пойти в шлюхи? Ублажать старых противных самцов в постели? - Ну, что ж ты сразу так все опошляешь, Эвальд? Да и что плохого в самой древней профессии? Изысканные постельные утехи всегда ценились сильными мира сего на вес золота, за плотское удовольствие города сдавали, а то и королевства, а красивые умные наложники не раз играли решающую роль в истории и политике! Я не имел в виду бордель или что-то наподобие, есть и еще способ разбогатеть, хотя тут придется кое-чем пожертвовать, но зато результат какой! - О чем это ты толкуешь, Мичи? - к этому времени мы пришли в сарай и занялись подсчетом мешков с урожаем. - О каких жертвах идет речь? - Слышал о ежегодном столичном Аукционе? На него может выставить себя любой омега, который пройдет отборочный тур. Ну, тебе-то можно не сомневаться в результатах отбора, все есть: и красота, и здоровье, и молодость, ты бы точно был там не из последних рядов! Так вот, на этом Аукционе богатейшие альфы, те, кто не смог получить потомства от законного супруга, выбирают себе временного мужа, в задачу которого входит забеременеть и родить своему нанимателю здорового наследника, после чего они счастливо расходятся всяк в свою сторону, получив желаемое. Альфа - ребенка, омега - крупную сумму денег. Как тебе такой заработок? Отдаешь свое тело в аренду, живешь год-два на всем готовом, да еще и богачом становишься! Где еще найдешь такой легкий способ поправить положение своей семьи? Ты ведь сам сказал, что замуж не собираешься, так какая тебе разница, девственником будешь жить или родишь кому-то? По-моему, так очень неплохой вариант подзаработать, что думаешь, Эвальд? - Ну... я не знаю... Разве что при крайней нужде... - я отрицательно покачал головой, силясь представить себе такую жизнь. - Лечь под какого-то богатого ублюдка, родить ему ребенка и оставить частичку себя чужим людям? Ты говоришь, Аукцион? И неужели, в самом деле, находятся такие, кто соглашается на это? - Я видел собственными глазами, Эвальд. Ты помнишь, прошлой осенью как раз об эту пору, мне нужно было по делам в столицу? Как раз приехал в день Аукциона, ну и зашел из любопытства. Какие там красавцы-омеги, я таких и отродясь не видел, но все равно, тебе и в подметки не годятся! Ты бы точно произвел там впечатление! - Насмешник. Ладно, давай займемся лучше делом, чем всякую чушь перетирать. - Послушай, тебе ведь уже двадцать, - не отставал управляющий, - скажи, ты провел хотя бы одну ночь в постели с альфой? Ведь нет, я прав? Такое впечатление, что ты кому-то бережешь себя? - Кому, скажи на милость? - фыркнул я, но тут же вспомнил о Реналь лан Эккеле. Я уже слабо представлял себе в мыслях его лицо, но всякий раз, когда думал о нем, странное волнение по привычке охватывало все тело. - У меня никогда не было даже симпатии... - Хочешь, пересплю с тобой? - провокационный взгляд Мичи бросил меня в жар от негодования. Как он смеет так гнусно шутить со мной? - Ты охренел, поганец! - глянув на него, как на сумасшедшего, прошипел я. - Ты мой наставник, управляющий, друг, в конце концов! И вдруг я, с тобой! Это... это кровосмешение! - Да пошутил я, не сердись, малыш, прошу тебя! - примирительно хлопнув меня по плечу, усмехнулся он. - Хотя в любой шутке есть доля истины, и я бы не отказался от такого красавца! Но вы действительно моя семья, и я безмерно уважаю ваше мужество. Четверо слабых омег не сдались, не сломились под грузом обстоятельств, а ты, как старший сын, стал крепкой опорой своему родителю! - Но ты ведь тоже не ушел от нас, Мичи, хотя и жалованье получаешь небольшое, и были у тебя куда более выгодные предложения от других хозяев. - Четыре поколения моей семьи служили люн Касслям, никогда не видя от них никакого притеснения. Это поместье знало и лучшие времена, и не вы виноваты, что сейчас все кругом в таком запустении. Когда арестовали и казнили твоего отца, Эвальд, сюда нагрянули сборщики налогов, они забрали все, что могли, ободрав замок и поля до нитки, а также забрав в правительственные рабы больше половины крестьян и прислуги. Вашу семью оставили ни с чем, но ваш отец не сдался, мужественно вынес все испытания и остался на плаву, в то время, как многие другие на его месте опустили бы руки. Он вырастил вас, сохранил поместье, хотя ему было неимоверно трудно сделать это. Мои родители не бросили вас в трудное время, так как же я мог бы предать вас и оставить? - Спасибо, Мичи, - рассеянно отозвался я, окидывая горестным взором оставшуюся в нашем распоряжении грудку мешков с зерном. Даже не производя подсчетов, было ясно, что до следующего урожая этого не хватит...