Полусумерки (Полусага)

Глава 4. Полуполночь,

      – Они нашли ЧТО?!       Лии было немного не по себе. И вовсе не из-за того, что приходилось, сидя в сверхсекретном убежище, которое лишь чудом не обнаружили, по сверхсекретному каналу, который вполне могли прослушивать, сообщать сверхсекретную информацию временно бывшему врагу. Её на данный момент больше волновало, что информация эта для врагов нынешних секретом уже не была.       – Сведения из Тацитуса. Нам немного удалось расшифровать. Какие-то чертежи, схемы… Я не разбираюсь в этом, если честно, – гендиректор пожала плечами, словно прося прощения за свою неосведомлённость. – Там было что-то вроде устройств связи… Может, ты лучше знаешь?       На левом экране возникло сплетение линий, отдалённо напоминающее схему какого-то прибора, и куча текста восьмым кеглем в качестве пояснений. На правом – диаграммы и графики, показывающие потребление энергии, уровни альфа-, бета- и гамма-излучения и прочие немаловажные характеристики.       Минут пять Пророк изучал всё это добро. В конце концов вынужден был признаться, что оно и вправду больше всего похоже на некий передатчик.       – У стефанитов ума не хватит его собрать, – заметил он довольно презрительно. – Да и зачем им это?..       Пока Кейн любовался на схемы и графики, Лия Кинсбург мысленно взвешивала все "за" и "против". Всё же решила сознаться:       – Наши… – она осеклась и тут же поправила себя: – Бывшие наши учёные сделали прототип, только он не работал. Недавно к ним присоединились бывшие ваши… Короче, эта штуковина у стефанитов уже есть. А вот зачем она им, это действительно вопрос…       Кейн испытал непреодолимое желание побиться головой о ближайшую стену. Но при гендиректоре ГСБ позволил себе только усталый вздох:       – Спасибо моему стилисту. А то давно бы поседел из-за вас…       Сидя в кресле гендиректора, Бойл потирал руки в предвкушении. Только что закрылась дверь за руководителем проекта по созданию Сверхмощного Ретранслятора Аналоговых Частот, прибора, который должен отправить иным цивилизациям сигнал, весть света и любви, историю Эдварда и Беллы, чтоб показать всей Вселенной, что земляне постигли тайное знание и готовы вступить в контакт с теми, кто уже давно пребывает в мире и благоденствии.       Пробный пуск ретранслятора был намечен на полдень, до которого оставалось около двух часов, и Бойл заторопился: ему хотелось увидеть рукотворное чудо не только во время, но и до, и после того.       В дверь тихо постучали, и на пороге объявилась лейтенант Телфайр. С очередной папкой в руках.       – Вы уже уезжаете, – догадалась она и чуть заметно погрустнела.       – Что-то важное?       – Да нет… Подождёт до завтра…       – Давай сюда, – решил Рэдмонд. В конце концов, служителю народа непозволительно пренебрегать его интересами ради собственного удовольствия. Успеет ещё на ретранслятор насмотреться.       Принимая папку, он случайно коснулся руки Сандры, от чего она вздрогнула и мгновенно залилась краской.       – Сандра?.. Что такое?       Поняв, что спалилась и скрывать уже бесполезно, лейтенант Тэлфайр забормотала:       – Благодаря вам Джон на свободе… и мы все избавились от тирании Кинсбург и её опричников… Вы преданы Стефани, как никто другой, вы столько сделали ради неё… Вы мой герой! Ну и… я это… простите, зря всё это говорю… наверно, мне уйти лучше… Я завтра при…       Закончить Сандра не успела – директор Бойл заставил её замолчать вполне предсказуемым способом. Неважная уже папка выпала из его рук, и листы со всякой бюрократической канителью разлетелись по полу, где им было самое место.       Через два дня удалось установить контроль над одной из ионных пушек. К тому времени Кейн наконец-то доделал тибериумную бомбу, чему даже сам сначала не поверил, и следующие несколько часов Килиан посвятила последней проверке: все ли эвакуированы из возможной зоны поражения и достаточно ли собралось у Храма стефанитов.       Но привести план в исполнение союзники не успели: помешал Бэ-Пэ, который подкрался, как всегда, незаметно, но появление своё обставил весьма эффектно.       Толпы народа, высыпавшие на улицы всех городов, расположенных вблизи научного центра, из которого лишь день назад было отправлено в глубины Вселенной послание, с молчаливым ожиданием на лицах вглядывались в желтоватое небо. Над головами покачивались спешно намалёванные транспаранты и плакаты с восхваляющими всем известную влюблённую пару надписями. Те же, кто не был занят напряжённым глазением, суетились, устанавливая фейерверки и торопливо прикрепляя к фонарям гирлянды воздушных шариков. Никто не предполагал, что на сигнал отреагируют так скоро, поэтому и приходилось теперь носиться сломя голову, чтоб придать захламленным улицам весёлый и радужный вид.       Наконец в небе началось какое-то движение. Кто-то из наблюдателей предположил, что это птица, кто-то возразил, что больше похоже на самолёт, дальше было озвучено ещё несколько куда более странных версий, но ни одна из них не соответствовала действительности.       Сначала обозначился лишь чёрный кольцеобразный силуэт, затем ватные тучи окрасились алым, багровым и почему-то синим, расступились, рассыпались мелкими клочками, пропуская сквозь свою завесу инопланетный корабль. Он снижался медленно и величественно – изящная, напоминающая обруч с зависшей в его центре куколкой бабочки конструкция невиданных размеров, испускающая слабое голубое сияние.       Теперь уже никаких сомнений не осталось. Над всеми толпами во всех городах пронёсся одинаковый восторженный гул:       – Это они!..       – …Они пришли!..       – …Пришли, услышав слово Стефани…       – …О Белле и Эдварде…       – …О мире и любви!       Высокие дома не позволяли долго наблюдать за кораблём, и людской поток хлынул в пригороды, где ещё можно было видеть неторопливо ползущий синий круг, а оттуда в едином желании встретить небесных братьев-стефанитов по дорогам по направлению к научному центру – источнику сигнала, который, очевидно, и являлся целью гостей.       Бешеной собаке семь вёрст не крюк, а толпе фанатиков и сто километров пешком – лёгкая прогулка…       Сандра наблюдала прямую трансляцию с видеокамер, установленных на крыше научного центра. Как раз когда к ней присоединился директор Бойл, оттуда пришло сообщение, что гости не отвечают на попытки установить связь.       – Пошлите им изображения! Беллу, Эдварда! Стефани! Быстрее, мы должны показать, что наш народ, всё человечество знает, зачем они пришли, и давно ждёт!       Теперь восхищённый взгляд Сандры переместился с корабля гостей на Бойла, да так там и остался. Подумаешь, какие-то пришельцы. На них она наглядеться сможет, а вот на Рэдмонда – никогда.       – Нашу же орбитальную ионную, – гендиректор ГСБ в изгнании вернула лезущие на лоб глаза на отведённое им природой место. В суперсекретном убежище, на поиски которого стефаниты положили болт, увлёкшись обсуждением нового фильма, она, генерал Грейнджер и ещё несколько сохранивших остатки разума людей из руководства ГСБ также следили за прибытием гостей. – От девяносто пятого года до полной кристаллизации мамонт-танком через все Красные Зоны тридцать три раза во все харвестеры и Храмом Нод сверху…       Тут как раз установили видеосвязь с вышеупомянутым сооружением, в подвалах которого сныкался с остатками своих приспешников пророк Братства.       – А Храм-то зачем? – оскорбился он за шедевр нодовской архитектуры.       – За лазерным забором, – не слишком дипломатично огрызнулась Лия. – Что это за бублик летающий?       – Это Гости! Вид, чей уровень развития намного превосходит человеческий. И они покажут вам, неверные, что тибериум – истинный путь к вершине эволюции… – торжественно сообщил Кейн исключительно для поддержания имиджа, хотя и сам не очень-то был уверен, что пришельцы явились именно ради этого.       – Главное, чтобы не показали, где раки зимуют… – гендиректор озвучила его невысказанные сомнения.       – Да вроде они мирные.       Космический бублик уже тихо-тихо добрался до научного центра, и теперь все камеры нацелились на его синее ребристое брюхо. От него потянулись к середине тонкие лучи, ослепляющие яркой голубизной. Они вплелись в охватившее нижний край зависшей в центре круга куколкообразной штуковины сияние, и единый поток всепоглощающего света обрушился вниз. А затем наступила тьма.       – Просто невинные ягнятки, – прокомментировал Грейнджер и покинул помещение, ушёл налаживать связь с войсками, чтоб подготовиться к первому контакту.       Отключив видеосвязь, Кейн обернулся к генералу и аббатисе, которые тоже заявились в контрольный зал – посмотреть, что отчебучат пришельцы, а заодно и послушать, что скажут по этому поводу "союзники".       Алекса с удовольствием хрумтела застывшими внутренностями взорванных кукурузных зёрен, которыми её угощала Килиан, меланхолично извлекавшая из пакета бело-коричневые комочки.       – Красиво бабахнуло, – сказала она и облизнулась.       – Жалко, быстро… – генерал заглянула в пакет. – Кино закончилось, а попкорн остался…       На экране теперь сменяли друг друга кадры горящих развалин, очумелых стефанитов и приближающегося к какому-то городу "бублика" – к нему как раз присоединился спустившийся из недовольно клубящихся туч рой мелких летательных аппаратов схожей сине-фиолетовой расцветки. Звук был отключён, но то и дело влезающий в кадр репортёр явно пребывал в близком к истерике состоянии.       – А может, и не закончилось… – Алекса требовательно пихнула Килиан в бок, и та поспешно скормила ей очередную вывернутую наизнанку кукурузинку.       В этот момент Кейну многое хотелось бы высказать им обеим, но на ум пришла почему-то только недавняя фраза Лии Кинсбург про ионную пушку. А до цитирования гендиректора ГСБ он ещё не докатился.       – Ладно, надо же наши войска обрадовать, – вздохнула генерал Катар, отвлекаясь от сумбурного репортажа.       – Гости не станут нападать на последователей истинной веры!       – Конечно, не станут, – Килиан чуть заметно склонила голову, словно подтверждая, что не сомневается в словах пророка. – Когда научатся отличать "последователей истинной веры" от всех остальных. И мне хочется, чтоб к этому прекрасному моменту осталось, кого отличать…       С этими словами она вручила ему пакет с попкорном и удалилась.       – Что тут творится? – мысленно махнув рукой и решив, что армия дипломатии не помеха, Кейн подошёл к аббатисе, которая всё так же наблюдала за прыгающим по пепелищу репортёром. Но у той с уходом Килиан пропал интерес и к взрыву ретранслятора, и к пришельцам, и ко всему остальному, поэтому она только неопределённо пожала плечами.       После того как синий бублик разнёс два небольших городка и базу ГСБ, с которой едва успели эвакуировать остатки войск, а корабли поменьше начали планомерную зачистку Жёлтых Зон в Европе и Австралии, отстреливая всех без разбора, стефанитам пришлось оставить недобитый Храм в покое, и союзники устроили очередную видеоконференцию по линии "бункер-подвал".       Два генерала быстро нашли общий язык и общую стратегию: по возможности обеспечивая безопасность мирного населения и не вступая в бой ни с одной из сторон, позволить стефанитам и пришельцам метелить друг друга до упаду, а потом добить оставшихся.       – Как бы с ними поговорить?.. – Лии хотелось рассмотреть и менее радикальные варианты.       – Тацитус нужен… – с деланым безразличием сказал Пророк.       – А кукиш с маслом тебе не нужен?       – Ну тогда готовьте сигнальные флажки.       Гендиректор упираться не стала – выхода всё равно не было:       – Он у стефанитов, если его, конечно, не было в этом чёртовом научном центре. В любом случае я понятия не имею, где его теперь искать.       – Легион найдёт! – жизнерадостно пообещала аббатиса Ковач, выглядывая из-за плеча Кейна. – Он Тацитус везде чувствует, только если не… А-а-ай-й!!! Килиан, за что-о?!       – Вот за это, – и генерал ущипнула её ещё раз.       Кейн показал обеим кулак. В ответ Килиан лишь обратила исполненный безмерной усталости взгляд к потолку, в то время как Алекса спряталась за её спину, притворяясь ужасно испуганной.       – Кхе-кхе, – напомнил генерал Грейнджер о серьёзности ситуации.       – Так что там с вашим ИскИном? Сможет найти? – попыталась вернуть всех к делам гендиректор, тщетно пряча так и норовящую нарисоваться на губах улыбку. Её саму за пятую точку уже давно не щипали, и только сейчас она поняла, что ей чертовски не хватает таких маленьких радостей жизни.       Высунувшись теперь уже из-за плеча Килиан, Алекса кивнула.       – Сможет, – подтвердил Кейн, и аббатиса тут же умчалась к своему подопечному: шутки шутками, а с Гостями что-то делать надо.       – Значит, будет тебе Тацитус.       Лишь когда они снова остались вдвоём, Грейнджер высказал свои соображения по поводу разумности передачи артефакта временному союзнику.       – Две трети нашей армии на стороне стефанитов. Если Кейну удастся договориться с пришельцами, где гарантии, что он с их помощью не избавится в первую очередь от ГСБ?       – Нигде, – признала Лия. – Но я очень сомневаюсь, что Кейн вообще хоть с кем-нибудь когда-нибудь сможет договориться.       – Генеральный директор, – позвал ласковый голос, – племянник прислал сообщение.       – Хватит уже его так называть, – Лия недовольно поморщилась. Ева, ИскИн ГСБ, на основе программы которого были созданы оба ИскИна Нод, почему-то предпочитала использовать человеческую терминологию, поэтому именовала ныне покойный – тьфу-тьфу, не сглазить! – Кабал младшим братом, а Легион – племянником. – Что за сообщение?       Ещё двух часов не прошло, а Легион определил местонахождение Тацитуса, о чём сразу известил "тётушку". Артефакт был цел и находился где-то в недрах огромного исследовательского комплекса, некогда принадлежавшего ГСБ, а теперь захваченного стефанитами.       "Это дело для Ника", – сразу поняла Лия.       Ник Паркер-младший, унаследовавший от своего знаменитого отца прозвище Хавок, зелёные глаза и кривую ухмылку, смертельно Паркеру-старшему завидовал. Тот успел неплохо поразвлекаться во время Первой Тибериумной, да и во Вторую не скучал, а вот отпрыску оставалось только кусать локти и ждать, что когда-нибудь и на его улице случится праздник. Втайне он надеялся, что Третья Тибериумная начнётся раньше, чем ему стукнет тридцать, и поэтому крайне обрадовался, как только фанатики начали собирать по Жёлтым Зонам войска. А по всем сетям распространившееся сообщение, что их неубиваемый пророк наконец-то вылез из подполья и что-то затевает, Ник, в отличие от большинства миротворцев, встретил с такой же радостью, как и адепты Братства.       И облом с "Филадельфией" его расстроил едва ли не больше, чем Кейна. Долгожданная война накрылась яшмовой вазой, так что теперь у Хавока на стефанитов пребольшой был за это зуб.       Пострелять по ним он успел, но облегчения это не принесло: когда всю жизнь мечтаешь закладывать взрывчатку под нодовские турели, сопровождая сие действо одной из любимых фразочек папаши, непонятной политической, религиозной, национальной, а подчас и половой принадлежности кадры, с пеной у рта и кухонным ножом в руках бросающиеся доказывать, что "Сумерки" – шедевр всех времён и народов, интереса особого не вызывали.       А после того как от командования пришла весть, что нодовцы на время разборок со стефанитами союзники, Ник и вовсе расстроился: сколько ж ему придётся переубивать этих оголтелых книгочеев, чтобы можно было со спокойной совестью приступить к истреблению фанатиков тибериума?       "Девяносто шесть… Девяносто семь… Или восемь уже?.. Девяносто девять… Девяносто десять…" – считал Хавок трупы, методично отстреливая всё лезущих и лезущих стефанитов. Шестиствольный пулемёт в руках мелко вибрировал и плевался гильзами, в рюкзаке за спиной болтался бесценный трофей, а до выхода было ещё три этажа и туева хуча охраны.       Оскальзываясь на залитом кровью полу, Ник упорно пробирался к лестнице.       "Сто тридцать один… Сто тридцать два… Оп-па, граната… Сто сорок четыре… Или нет?.. Сорок пять? Так, одиннадцать рук пополам это округлённо шестеро… И ещё вон там голова… Да, точно, сорок пять! Хорошо, что заметил, а то бы сбился…"       Кейн пребывал в состоянии когнитивного диссонанса.       Он-то планировал избавиться от совета директоров, подстроив всё так, чтоб Бойл возглавил ГСБ, начать Третью Тибериумную, повоевать в своё удовольствие, собрать бомбу, вынудить миротворцев уничтожить Храм при помощи ионной пушки, что вызвало бы детонацию залежей жидкого тибериума и выброс оного в атмосферу, и всё это ради того, чтоб привлечь внимание Гостей… А оказалось, надо было всего лишь написать любовный роман, снять по нему убогий фильм да запулить его в космос.       Воистину, на этой планете всё через одно место.       Рядом как из-под земли – впрочем, не "как", а именно что из-под земли, то есть из системы тоннелей Братства, большая часть которых была захвачена стефанитами, но самая секретная и глубоко зарытая ещё могла использоваться обороняющимися, – вырос начальник охраны.       – Чего тебе? – недовольно проворчал Кейн, отвлекаясь от невесёлых размышлений.       – Прибыл коммандо ГСБ, сэр.       – Ну так приведи его сюда.       – Не могу, – замялся верный страж Братства. – Он… того… прячется. Как только попал в Храм, вырубил сопровождающих и сбежал, сказав, что живым не дастся. Мы уже полчаса его ловим, но…       – Вот и хватит ловить, – прервала его заикания генерал Катар, входя в контрольный зал, где планировалось встретить посланника ГСБ. – Забудьте.       – Что значит "забудьте"?! – Идеи генерала давно уже Кейна не удивляли, но по-прежнему бесили. В основном тем, что неизменно срабатывали. – Чтоб по моему Храму какой-то неверный как у себя дома шлялся?!       Килиан щёлкнула пальцами, привлекая внимание начальника охраны, и указала ему на дверь. Тот и рад был убраться с глаз долой.       – Потерпи минут десять.       – Минут десять? Так и быть, – злодейским голосом пообещал Пророк, – минут десять потерплю… А потом пристрелю тебя на фиг!       – Ой, ты всё обещаешь да обещаешь…       Терпеть пришлось не десять минут, а всего семь с половиной. Хавок-младший, старательно игнорируемый не только охраной, но даже автоматическими камерами наблюдения, добрался до контрольного зала и попытался пинком открыть скользящую дверь. После неудачи довольно громко и эмоционально поведал, что состоял в интимных отношениях с этой дверью, Первым Храмом и всем Братством, а также изъявил горячее желание, чтоб руководство ГСБ и нодовский пророк вступили в такие отношения друг с другом, пришельцами, Эдвардом Калленом и покойной матерью Эдварда Каллена, причём в гробу последней.       Как раз к концу монолога обиженная несправедливым обвинением в прелюбодеянии с врагом Братства дверь нехотя отползла в сторону, и Ник предстал перед целью своего путешествия. Изрядно прифигевшей, надо сказать, целью.       – А вот и я-а-а! – сообщил он, стараясь подражать интонации Хавока-старшего. Гордо прохромал к ближайшему столу и брякнул на него небольшую коробку. Кейн молча наблюдал за коммандо, всё ещё под впечатлением от запутанности его личной жизни, а генерал Катар отвернулась и тихо угорала.       – У меня для тебя подарочек! – небрежным жестом фокусника, извлекающего из пустоты товарный поезд Москва-Владивосток, Ник откинул крышку коробки.       – Ого-о-о…       С ухмылкой людоеда Кейн сразу протянул руки к светящемуся шару, уютно покоящемуся в гнезде из чёрной бархатной ткани. Извлёк своё сокровище, осмотрел со всех сторон, словно ища малейшие изъяны или – а кто этих миротворцев знает? – надпись "Made in China".       Но тут в многомудрую голову пророка пришла вполне логичная мысль. Миротворцы всегда считали его кровожадным маньяком и ни при каких условиях вот так просто не отдали бы потенциально опасный инопланетный артефакт. А тут вдруг гендиректор ГСБ сама, по доброй-то воле прислала ему Тацитус?       – Что, наши дела настолько плохи?       Коммандо лишь развёл руками:       – Просто пи-и-и… – вовремя сообразил, что Килиан хоть и генерал, но дама, и при ней такие слова употреблять не комильфо, – …ковая ситуация.       – Это и есть Тацитус? – на Килиан причина двух войн большого впечатления не произвела. – Можно посмотреть?       – Низзя, – ревниво буркнул Пророк и в обнимку с артефактом испарился в направлении Легиона. Генерал Катар пожала плечами и обернулась к Нику.       – Слушай, я диктофон включить не успела… Повтори то, что там за дверью сказал, а?       Стефаниты слегка приуныли. Воевать им уже изрядно поднадоело, блицкриг не удался, а тут ещё и нелюдь какая-то буквально на головы свалилась…       И тогда над притихшим миром снова заструился бархатный голос Стефани:       – Мои дорогие поклонники!.. Среди нас, пребывающих в единстве и любви, всё ещё обитает зло. По его зову пришли новые враги, но они лишь испытание, проверка наших чувств… Друзья мои! Сейчас вы должны быть сильны как никогда – потому что именно от вас зависит судьба Беллы и Эдварда! И судьба их нерождённого ребёнка! Да, вы не ослышались, первое дитя истинной любви вскоре ступит на нашу землю и принесёт покой и процветание! Защитите же его! Начните новую эру любви и мира!.. И тогда наконец каждый желающий сможет получить мой автограф…       Троекратное "ура" облетело планету, и стефаниты с новыми силами ринулись в бой.       Есть вещи, чтобы дожить до которых, не жалко и умереть.       Услышав шаги, Алекса мгновенно закрыла пасьянс "Косынку" и принялась деловито что-то печатать, каждые три секунды поглядывая на дверь.       – Легион ещё живой? – отвлекла её генерал Катар. Ей надоело придумывать, как бы подипломатичнее сообщить союзникам, что идея при помощи подключённого к Тацитусу ИскИна связаться с пришельцами обернулась ещё большими проблемами – неизвестно, что там Кейн им попытался втюхать, он молчал как партизан, но Лия оказалась права: Гости разозлились пуще прежнего и больше на контакт не шли, предпочитая изничтожать всё, что оказывалось в радиусе поражения. Генерал уже рассматривала возможность заключить перемирие со Стефани Майер… Но всё же пришельцы казались ей в этом отношении менее паршивым вариантом: лучше смерть, чем "Сумерки".       Алекса обиженно надула губы: хоть бы раз Килиан не ради Легиона пришла…       – Да куда он денется…       – Сможешь подключить его к Тацитусу? – настроение аббатисы и причины её вечного уныния Килиан не интересовали.       – Эм-м… ну… да, наверное… А зачем тебе?       – Надо с Гостями связаться.       – Может, лучше с ними не связываться? – засомневалась Алекса. – Если они даже Кейна слушать не стали…       – Весьма благоразумно с их стороны. Но я с ними говорить вообще не собираюсь.       – Тогда как?..       – Подключай Тацитус – увидишь.       Кирси Джеймс всегда устраивала бумажная работа, мягкое кресло, тёплый кабинет и положенная по дресс-коду узкая юбка чуть выше колен. А вот мёрзнуть в продуваемой всеми ветрами палатке где-нибудь на окраине тибериумного поля, не имея возможности даже толком умыться, таскать мешковатый камуфляж и тяжеленные ботинки, вместо украшений обвешиваться пулемётными лентами и просыпаться оттого, что весь лагерь с истошными воплями гоняет случайно приблудившегося висцероида, пока не приходят мутанты и не требуют оставить в покое их Мурзика, она уж точно не мечтала.       И несколько часов назад была абсолютно уверена, что этот период её жизни закончился. Но жизнь, как обычно, преподнесла сюрприз.       – Мамочки, я хочу домой, – совсем не героически пискнула Кирси, когда байк подпрыгнул на очередном ухабе, и ещё крепче вцепилась в сидящего впереди Аджая. К счастью, тот не расслышал её слов за рёвом двигателя, а то бы непременно опять изрёк какую-нибудь шутку юмора, адекватностью сравнимую с "Чёрным квадратом".       Кирси вовсе не хотелось думать о том, что она делала в компании фанатика Нод на байке, несущемся со скоростью за полтораста через тибериумное поле. Как и о том, что преследователи будут делать с ними, если догонят.       Передав партизанский отряд новому командиру, лейтенант с группой инженеров отправилась на полевой аэродром, откуда их должны были доставить вертолётом на одну из баз ГСБ. Но вместо толстенького двухвинтового транспортника прилетела весёлая стайка синих истребителей. Пока отбивались от неё, подкатили на трофейных нодовских байках стефаниты. За ними – на точно таких же байках – и сами фанатики, изрядно рассерженные беспардонным хищением дорогостоящей техники.       Защитники аэродрома отражали атаки с воздуха, в то время как на развороченной взрывами взлётно-посадочной полосе стефаниты и нодовцы устроили мотошоу с фейерверками, а когда со стороны ближайшего тибериумного поля полезли какие-то летающие танки явно внеземного дизайна, ко всеобщей кутерьме присоединились ещё и "косатки", и начался полный бедлам.       Привычные ко всяческим заварухам инженеры умудрились таинственным образом смыться, да лейтенант Джеймс и вообще забыла об их существовании, как и обо всём остальном, чему был причиной последовавший за попаданием в диспетчерский пункт плазменного заряда недолгий полёт через двойное стекло на улицу.       Когда рядом с местом далеко не мягкой посадки притормозил байк и до боли знакомый последователь Нод помог Кирси встать и забраться на сиденье, ей было уже без разницы, куда и зачем он собирается её везти.       Лишь бы подальше от этого хаоса.       …Высоко в небе "косатки" затеяли догонялки с инопланетными леталками, за холмом дымились останки аэродрома, стефаниты упрямо глотали тибериумную пыль, вися на хвосте беглецов и не замечая, что на их собственный хвост уже сели неизвестно откуда вырулившие нодовцы и даже один "хаммер" с умилительным флажком ГСБ на крыше, и Кирси, прижавшись к спине Аджая, лишь старательно жмурилась, а единственная оставшаяся в голове мысль заключалась в том, что Мурзик – совсем не подходящее имя для висцероида.       Сразу после телепортации на корабль Гостей – хоть и странно было их так называть, находясь на борту летающей крепости, – Килиан окружили премилые сине-голубые существа, похожие одновременно на медуз, кальмаров и мармеладных бабочек.       – Не бояться, – нелюбезно пролязгал механический голос. – Мы сопровождать.       Бояться не входило ни в планы генерала, ни в её должностные обязанности, поэтому она с интересом осматривалась, насколько позволял очень похожий на тибериумный туман, зеленоватым маревом заполняющий пространство. Над головой парила какая-то крестообразная штука, которая генерировала защищающее от ядовитой атмосферы корабля пришельцев поле.       Пока её вели по извилистым коридорам и переходам, почётный эскорт перемигивался всеми цветами радуги. Заговорить с ней никто не пытался, да и Килиан помалкивала, приберегая вопросы для того, с кем собиралась встретиться.       Встреча эта состоялась через десять минут в помещении, которое отдалённо напоминало капитанский мостик. По крайней мере, на что-то другое оно было похоже ещё меньше.       – Добро пожаловать на борт, – сообщил давешний голос уже не столь сурово.       "Быстро они переводчик доработали", – отметила генерал Катар.       Прямо перед ней возникло ещё одно синюшное создание. Несколько секунд оно никак не реагировало на её присутствие, просто висело в воздухе, лениво шевеля щупальцами.       Но вдруг полупрозрачная мантия потемнела, заискрилась сполохами алого, зелёного и нежно-голубого. Послышались странные звуки, словно потрескивали мелкие электрические разряды. И почему-то запахло нафталином.       – Я Владыка Скрин. Это моё имя, – уведомил через переводчик пришелец. – Оно означает "Отблески бесцветного мрака, сотканные песней седьмой звезды слева".       Генерал вежливость оценила и, во избежание всякого рода неприятностей, не стала уточнять, слева от чего.       – Я Килиан Катар. Моё имя означает "сражение" или просто "война", но вообще-то я пришла с миром, а из оружия у меня только фамилия. И я хотела бы узнать, в чём причина нападения на Землю.       Владыка Скрин заколыхался всем своим сине-мармеладно-медузным телом:       – С вашей планеты поступил сигнал. Это оскорбительное, возмутительное, омерзительное послание мы не смогли оставить без ответа. Мы должны уничтожить источник заразы.       – Что вы подразумеваете под "источником"? Ретранслятор? Книгу? Людей?..       – Планету.       "Это будет долгий разговор…" – подумала генерал.       Едва Стефани переступила порог, директор Бойл подскочил как ужаленный и мгновенно явил миру самую неотразимую из своих улыбок.       – Наконец-то вы здесь! – защебетал он, бросаясь целовать руки, сотворившие "Сумерки". – Народ уже заждался того прекрасного часа, когда вы займёте своё законное место в этом кресле – кресле гендиректора ГСБ!       Миссис Майер окинула кабинет взглядом меховщика в зоомагазине. Предложенное кресло её не особо прельщало, тем более что находилось оно не в Белом Доме, ещё не отремонтированном после боёв, а в бывшем здании Генштаба ГСБ.       – О нет, я человек творческий… Мирская власть не для меня. Но я уверена, что мои поклонники в надёжных руках, не так ли, Рэдмонд?       Самовольно назначенный ВрИО гендиректора позволил себе скромную улыбку, за которой проглядывала законная гордость.       – Именно так! Но я лишь хранитель, нашему народу нужны вы, и только вы!       Спорить Стефани не стала. Но и соглашаться не торопилась.       – Я устала… Вся эта война… Столько боли и слёз! Мне так не хватает любви и простого человеческого тепла…       – Весь народ… – начал было Рэдмонд стандартный монолог об откровениях, принесённых "Сумерками", и о глубокой признательности, питаемой людьми к их автору, но Стефани лишь досадливо отмахнулась.       – Это совсем другое. Мне нужно особенное тепло. Очень особенное…       Рэдмонд всё ещё смотрел на неё с непониманием.       – Чтобы как у Эдварда с Беллой…       – А-а-а, – догадался Бойл, по ассоциации с пожаром страсти вспомнив былые дни, когда дерево не ценилось на вес золота и могло быть без сомнений брошено в огонь, – вам нужен камин, да? Это мы сейчас же организуем…       Миссис Майер едва не зарычала. Не то чтобы Рэдмонд ей особенно нравился, но она намеревалась узаконить его пребывание на посту гендиректора: у него, как ни странно, неплохо получалось до сих пор. Но для этого, разумеется, она должна быть полностью уверена в его преданности. А чем проще лишить поклонника всякого желания освободиться, как не маленьким проявлением большого внимания?       Так что Стефани, плюнув на дальнейшие попытки тонкими намёками навести на нужные мысли, схватила бывшего казначея за галстук и резко притянула к себе.