Треугольник

Она танцевала на узком подоконнике. Каждый вечер. Никто так и не смог понять как и в какое время ее тонкий силуэт появлялся на высоте энного этажа и как он оттуда пропадал. Люди, стоящие внизу с задранными вверх головами испытывали странные эмоции. Они охали и ахали. Многие ждали момента, в который она сорвется и упадет им под ноги. Они хотели, чтобы она разбилась. Это было что-то вроде цирка, где акробаты работают под куполом без всякой страховки. Рано или поздно кто-то из них стратит. Только не она. Занавески на ее окне развевал ветер и смешивал с запахами улицы. Шелест листьев был музыкой для тех, кто смотрел на нее для нее музыка звучала где-то намного выше. Мне казалось, что танцует не человек, а его душа. Она была совершенно некрасивым человеком. Совершенно здесь не всмысле абсолютно, а в смысле совершенно от слова совершенство. Она была красивой только там на узком подоконнике во время танца. Он всегда был рядом. Стоял внизу с задранной головой, смотрел на нее так, как первый мужчина на земле смотрел на первую женщину. Он восхищался ею, как произведением искусства. Однажды я почувствовала как он плакал. Я не слышала всхлипов и не видела слез. Я почувствовала его слезы, которые он так и не пролил. Мне стало больно. Он был с ней. Он хотел быть рядом. Она не хотела его взглядов, его невидимых слез, его любви и всех тех слов, которые остались неуслышанными. Он принимал это как то, что ему дано. Но не как испытание, которое нужно выдержать. Он принимал это как то горе, но одновременно и счастье, которые у него были. Наверное, кроме этого ничего не было. Хотя была еще моя любовь, которую не хотели взять. Я протянула ему свое сердце он его не взял. Любовь так и оставшаяся только моей и никак не касающейся его повисла где-то в пыльном воздухе города между притоптанной травой безмятежным голубым как глаза младенца небом. Я была немного им а он был немного ей. В этой истории лишь она осталась собой, той, что танцует на тонкой грани. Той, которую любят. Моя жизнь так и осталась моей. Я не стала смотреть дальше. Я не увижу его больше никогда в жизни, но сохраню в сердце. Моя любовь так и останется висеть где-то в воздухе до тех пор пока я не решусь предложить ее следующему. Ее образ, тот который она создает там, на подоконнике останется с ним и он пронесет его через все то, что делает. Я хожу по земле, а она умеет летать независимо от того сколько киллограмов она набрала или сбросила и что на ней надето. Я буду помнить их такими, какими узнала, а они не запомнили моего лица на котором тушь смешалась со слезами. Я все еще маленькая девочка, которой так и не подарили куклу, которая умеет плакать и хлопать непомерно огромными ресницами. Она до сих пор там, на подоконнике танцует так будто это последний танец, а он все так же смотрит на нее плачет слезами, которые никогда не прольются и делает это так будто этот раз последний.