Ты волшебный, ты с другой планеты

- Я возвращаюсь на Землю. Рудольф Сикорски, более известный как Странник, подавился заготовленной речью. - Ты... Что? - Домой. На Землю, - спокойно и деловито повторил Максим Каммерер. - Возвращаюсь. Странник молчал, сцепив худые руки в замок. Максим смотрел на него, не предпринимая никаких действий. - То есть, хочешь сказать, что после всего, что ты натворил, ты просто сбежишь? - с неявной угрозой в равнодушном голосе спросил Рудольф. Максим называл его мысленно «Адольф», но Страннику, разумеется, об этом знать не следовало. - Ага, - с улыбкой, больше похожей на пародию, чем на настоящую радость, ответил Максим. - А не вырвать ли тебе ноги? - так задумчиво, словно и в самом деле собрался это сделать вот прямо сейчас, в своем кабинете, поинтересовался Странник. - Никак нет, - отчеканил Максим, словно бы издеваясь. Впрочем, нет, чего уж - откровенно издеваясь. Подумал и добавил: - Сэр. - Мальчишка. Идиот! - злобно выплюнул Странник. - Убегать вздумал. Бежать надо было раньше, до всего этого. Теперь - не выйдет. - Массаракш, - в тон ему поддакнул Максим. Странник вновь подавил в себе стремление убить сопляка об дверь. - Тридцать три раза массаракш, Каммерер! - Знаете, что, Адо... Рудольф, - чуть не проговорился Максим. - Я сдаюсь. Вот так, просто. То есть, ни черта не просто. Эта война очень изменила меня. - Не твоя война, заметь, - вклинился Странник, сверля его взглядом. - Не моя, - кивнул Максим, не отводя глаз. Как и всегда - смотрел прямо и смело, и было видно, что он не боится. - Но я в нее влез и стал ее частью. Сикорски потер лоб, словно его мучила головная боль. Да так и было, у этой боли даже имя имелось. - Вы говорили, что с Земли скоро должны прибыть наши, - вежливо до зубовного скрежета - как если бы в зубах застрял весь песок пустыни Эль-Хаса - произнес Максим. - Вы и без меня справитесь. - Какая отличная позиция, - не выдержав, заорал Странник. Так громко, пожалуй, впервые на памяти Максима. Непривычно было видеть его таким. Впрочем, кто сказал, что Максим привык к Страннику? - Сначала создать кучу дерьма, а потом свалить чистеньким, бросив других ее разгребать. - Смею возразить, но эту самую кучу создавал не я. Я и сам угодил по самое «не хочу-не буду-не желаю». Со стороны их разговор выглядел издевательством Максима над Странником. Но Рудольф по-прежнему был уверен, что этот большой ребенок-даун не способен что-либо делать назло. Разве только взорвать Центр. - Я все равно улечу, Рудольф, - тихо сказал Максим. - С вашей помощью или без. - Без моей помощи? - хмыкнул Странник. - Едва ли. Ты даже нуль-передатчик не собрал. Максим промолчал - тут ему было нечем крыть. - А знаешь, что, Каммерер? Вали, - неожиданно - видимо, и для себя тоже - пробурчал Рудольф, - сочтемся, через десять лет, двадцать - неважно. Впрочем, с твоей любовью к приключениям на задницу - едва ли доживешь. Но зато будет отрадно думать, что на Земле у меня есть должник в твоем лице. Максим недоверчиво склонил голову. - Я серьезно, - ответил на молчаливый вопрос Странник. - Можешь забрать с собой Раду. - Не хочу, - пожал плечами Максим. Рудольф с удивлением посмотрел на него. - То есть, хочу, черт, - поправился Каммерер. - Она не хочет, говорит, тут ее дом, каким бы он ни был. Странник понимающе кивнул. - Но... - Максим замялся. Было видно, что ему крайне неловко, он даже отвел взгляд. - У меня все же будет к вам просьба, Странник. Сикорски хотел снова возмутиться, сказать, что хватит с него просьб, хватит с него Каммерера, хватит с него этой долбаной планеты, и вообще, давай свалим вместе, Максим. Вместо этого он сухо бросил: - Выкладывай. *** Максим очень скучал по своему кораблю и по открытому космосу. Нет, по Земле он скучал, конечно, куда больше, но его планета всегда была с ним, так или иначе - на периферии сознания, в его рисунках, в нечастых записях на обрывках бумаг. Однако ощущение полета - именно этого так не хватало на Саракше. Странник выполнил обещание - корабль, хоть и не самого высокого класса, но вполне удобный и, что куда важнее, быстрый, он выделил в «бессрочное пользование», так сказать. Другое обещание он выполнил тоже. Именно это и радовало, и очень сильно тревожило Максима - он время от времени с беспокойством поглядывал на запертый отсек, в котором была гермо-капсула с... Из отсека послышался шорох и неизвестный стук. Максима подбросило от неожиданности не хуже реактивной тяги - да и кого бы не подбросило, если бы на корабле, где был только один живой человек, раздались посторонние звуки, не имеющие отношения к работе системы жизнеобеспечения и управления. Звук между тем повторился. Максим на цыпочках прокрался к загерметизированной двери. Едва ли он боялся - после Саракша вообще было сложно бояться даже при всем желании - но странные звуки всегда настораживают. Звук усилился, и это решило вопрос, открывать каюту или нет, - чтобы из-за двери, которая вообще-то не должна пропускать ничего, раздавались такие чудовищные вопли... Вопли?! Максим пинком выломал дверь, поминая Странника не самыми добрыми словами на всех известных языках. - Гай?.. - Мак?! *** - Как? Этот вопрос Гай Гаал и Максим Каммерер с переменным успехом повторяли уже больше часа. - Это невозможно. Это утверждение повторял только Гай. - Как... - вновь было заикнулся Гай, но Максим решительно оборвал его. - Хватит. Не знаю. Да и плевать мне - главное, что ты жив. - Но я же... умер, - беспомощно развел руками Гай. Максим молчал. Долго молчал. А потом до него дошло. - Какой на Саракше год? - вопрос был настолько внезапным и не в кассу, что Гай сперва растерялся. - Две тысячи двести шестьдесят второй. - Две тысячи двести шестьдесят второй, - медленно, как под гипнозом, повторил Максим. - А на Земле - две тысячи сто пятьдесят восьмой. Ты понимаешь, Гай? Гай не понимал. Он просто смотрел на Максима, на своего Мака, и думал, что поверит всему, что тот скажет. Как поверил тогда про излучатели. - Сто четырнадцать лет, Гай! - с восторгом улыбнулся Максим. Гай, как и прежде, засмотрелся на его совершенно невозможную улыбку. - Наше прошлое - это ваше будущее. - Нет, Мак, не понимаю. Максим смутился, но улыбаться не перестал. - Ну смотри - если ты сейчас вернешься на Саракш... Гай вздрогнул. Максим торопливо поправился: - Я хотел сказать, чисто теоретически. Ты снова... - Умру? - закончил за него Гай. - Ну… да, - совсем стушевался Максим. - Но, надеюсь, возвращаться ты не собираешься? В другое время Гая бы искренне развеселила такая паника в голосе всегда спокойного Мака. В другое время, в другом месте... возможно. - Нет. Не собираюсь, Мак. - Мы подлетаем к Земле. Сейчас мы — в прошлом, понимаешь? - безнадежно вздохнул Максим. - Как-то это все слишком фантастично, - Гай не верил, но хотел, чтобы это было правдой. - Земля вообще планета чудес, - рассмеялся Максим. - Где Рада, Мак? - перебил Гай его восторженные рассказы, решительно оглядывая корабль. Максим осекся и виновато посмотрел на друга. - Она осталась дома. Не захотела его бросать. Гай закрыл глаза и отвернулся. Он не хотел, ужасно не хотел, чтобы Мак видел его слезы. Максим мягко обошел его и крепко обнял. - Я понимаю ее, Мак. И я бы никогда не бросил. Максим невесомо провел рукой по голове друга. - Прости меня, Гай. За все. Гай слегка отстранился и незаметно стер выступившие на глазах соленые капли. - Ты все сделал так, как надо. Не говорю правильно - потому что я не знаю, как правильно. - Люди должны были знать правду, - уже не очень уверенно повторил Максим свою любимую фразу. - Теперь они ее знают, - еле слышно пробормотал Гай, не глядя в глаза. - И им с ней жить. *** - Мак, это что, Мировой Свет? Максим ухмыльнулся, наблюдая за выражением невероятного восторга на красивом лице друга. - Это Солнце, Гай. - А разве Солнце не может быть Мировым Светом? - так наивно, как мог только он, спросил Гай. Максим почесал затылок. - Никогда не рассматривал его с такой стороны, честно говоря. Наверное, может. Скажем так - это Мировой Свет данной галактики. Но таких галактик тысячи, миллионы во Вселенной. Гай безмятежно улыбнулся - настолько безмятежно, насколько вообще может улыбаться человек, который совсем недавно был мертвым в буквальном смысле. - А это что? - Гай никак не мог оторваться от созерцания звезд в винд-иллюминаторе. Да и кто смог бы? Даже Максим, видевший это все не раз, смотрел с восторгом на проносящиеся созвездия. Что уж говорить про того, кто не видел звезд вообще? - Киносура - Полярная звезда. Пожалуй, вблизи она едва ли не ярче Солнца, - задумчиво ответил Максим скорее себе, чем Гаю. Интересное наблюдение. - Зачем ты забрал мой... меня? - резко сменил тему Гай, не отрываясь, впрочем, от винд-иллюминатора. - Я... - Максим хотел сказать, что оставлять тело - нет, не тело, - Гая! - на Саракше было предательством. Впрочем, по поводу Рады такие мысли его не посещали - каждый сам волен делать свой выбор. И все же за Гая выбор сделал Максим. Первый и последний раз. Впрочем, первый ли?.. - Земная медицина зашла очень далеко, - не веря самому себе, ответил Максим. - Ну я и подумал... Он неопределенно махнул рукой. Впрочем, Гаю этого было достаточно - о Земле он уже наслушался немало, и ему не терпелось увидеть ее своими глазами. - Спасибо, Мак. - Гай повернулся к другу. Максим смотрел на него, радостно и открыто, как тогда, когда только попал на Саракш. И Гай понял, как он скучал по этому Маку - настоящему, без той шелухи, которая успела прирасти к нему за время пребывания на планете. За этого Мака он был готов умирать постоянно, отныне и впредь. Нет, за любого Мака. И не отныне, а всегда!.. - Гай! - Максим взволнованно потряс его за плечи. - Что с тобой? Адольф куда-то заныкал излучатель? - это он спрашивал уже у самого себя. - А? - очнулся Гай. - Что не так? - Кажется, прощальный подарок от Странника, сука, - последнее слово Максим произнес на своем родном языке, поэтому Гай не понял смысл, но, судя по интонации, ничего хорошего слово не значило. - Зачем ему это? - удивленно бормотал Максим, размашисто прохаживаясь по кораблю и заглядывая во все подозрительные, на его взгляд, места. - На меня же не действует! - Я опять что-то не то говорил? - смущенно посмотрел на друга Гай. - Да ладно, мне приятно, - улыбнулся Максим. - Вот только умирать я тебе больше не позволю. Где эта чертова фиговина?! Не найдя ничего, похожего на портативный излучатель, Максим снова уселся рядом с Гаем. - Какого тогда... - он замер, проследив за выражением на лице Гая. Непередаваемо-радостное; с таким он несся в бой, с таким он был готов умирать, так на него действовали излучатели. Так на него действовали звезды... как выяснилось. Максим выругался. - Звездная болезнь, да не в том смысле. Что же с тобой делать, мой странный друг... «Странный друг» радостно улыбнулся. - Тебе можно делать все, что угодно. Каммерер вздрогнул и потряс головой. *** - Как называется корабль? - с интересом спросил Гай некоторое время спустя. - «Энтерпрайз», - хмыкнул Максим. Но Гай не понял - еще б ему понять! - шутки. - Красивое имя, - оценил друг. - Ты придумал? - Да куда мне, - не переставал улыбаться Максим. - Это все капитан Кирк. Великий человек. - Твой друг? - заинтересовался Гай. Максим рассмеялся, хлопнув Гая по плечу. - Нет. К сожалению, не довелось. Но мы с ним, говорят, очень похожи, - Максим умолчал о том, какие слухи ходили про капитана и его первого помощника. Впрочем, если уж отождествлять себя с Джимом Кирком, то Гай очень даже подходил на роль Спока. Во всех... отношениях. - Я поэтому и пошел в ГСП. Хотел быть, как капитан - жаль, в Звездный флот не взяли. - Почему не взяли? - Гай очень удивился - казалось, что для Мака были открыты все двери. Те, которые были закрыты, он просто сносил с петель. - По здоровью не прошел. Глупо, да? Гай выпучил глаза. - Ты - и по здоровью?! Да кто ж там служит тогда? - Судя по всему, Терминаторы, - печально хмыкнул друг. Гай снова не понял юмора, но подумал, что с этими Терминаторами лучше не связываться. - Кстати, на Земле друзья зовут меня Макс, - как бы между прочим заметил Максим. - Ну, я так, если хочешь... - Не хочу, - помотал головой Гай. - Мне нравится так - Мак Сим. Мак. «Мой Мак», - хотел добавить он, но не стал. Зачем слова тому, кто умеет читать мысли? Тому, кто и так все знает. - Знает... - эхом откликнулся Максим. - Давно хочу это сделать. Что именно сделать, Гай не успел спросить. Максим наклонился и коснулся губами его губ, словно спрашивал разрешение, боясь получить отказ. - Я - твой, - еле слышно выдохнул Максим в губы друга, лучшего друга, почти брата, своего неизменного напарника. Своего Первого. Своего Гая. …Они все ближе подлетали к Земле.