Исчадье ада.

Можете величать меня исчадьем ада, Можете линчевать меня, мыча, как стадо, Но на мне нет печати зла, сгущать не надо Краски, я счастлив, что я не раб мещанских взглядов!

Одиннадцатый класс, только началось второе полугодие, но молодой парень по имени Станислав уже во всю взялся за учебу. Поставив в жизни себе цель закончить школу с золотой медалью, он упорно шел к ней, не смотря на все трудности которых было ох как не мало. В своих мыслях Стас уже держал эту золотую, как он говорил, его прелесть, в руках, но было одно «но», которое разрушало всего мечты и старания. И это «Но» совсем недавно пришло в их школу. Молодой, двадцати восьми летний преподаватель географии, за спиной у которого уже были жена и двое детей, от чего-то стал придираться к мальчику. Вот и сейчас Олег Михайлович, именно так звали этот ужас летящий на крыльях ночи, уроки которого медалист ненавидел всей душой, пригласил парня к доске, второй раз за этот урок. - Ну, что, Раевский, попрошу Вас к доске, расскажите нам о признаках землетрясения. Стас медленно встал из-за парты, подошёл к стене, завешанной огромной географической картой, облокотился на неё и начал говорить: - Одним из первых признаков землетрясения является острый запах газа в местах где до этого он не ощущался. - А если в Украине он никогда не ощущался? – выкрикнул мужской голос с последней парты и по классу волной прошёл хохот, накрывая Стаса с головой. После этого парень уже не помнил, как ответил, он просто стоял в ожидании вердикта учителя. Каждая оценка от этого преподавателя была для него приговором, приговором для его мечты, к которой он шел уже одиннадцать лет. - Три, Раевский, садитесь на место. От этих слов парня словно по голове ударили. Он шумно выдохнул и направился к своему месту, в голове, как черно-белое домино рушились его планы на будущее, едва сдерживая себя, чтобы не высказать все учителю, Стас сел за парту и стал успокаивать себя тем, что он ответил блестяще. И в том, что Раевский ответил на отлично никто не сомневался, даже сам Олег Михайлович. - Но ты можешь остаться после урока, и исправить свою оценку – громко сказал мужчина. - Я согласен – незамедлительно ответил парень, думая о том, что в этом мире все- таки есть справедливость. Через пятнадцать минут уже прозвенел звонок, ребята поспешили вон из класса, молодой учитель проводив толпу направился к двери и, достав ключ, запер её. Стас не обратил на это внимание, а лишь поднялся и стал поспешно собирать учебники в сумку. Олег Михайлович подошел к парню со спины, положил руки на его плечи и наклонившись к его уху, прошептал: - Ты уже догадался, как будешь исправлять свою оценку? - Чтобы Вы там не задумали, у Вас, ничего не выйдет! Отпустите, я буду кричать! – громко сказал Стас, почти переходя на крик - Кричи, я хочу это слышать! – учитель улыбнулся и резко нагнул парня на парту, стянув с его брюк ремень он загнул руки мальчишки за спину и связал их. Стас же просто не мог пошевелиться, он не мог поверить, что с ним это происходит, что такое вообще возможно. Учитель же времени даром не терял, он спустил брюки мальчишки вместе с бельём, оголяя белоснежную кожу и упругие ягодицы. Расстегнув свои джинсы и высвободив наружу свой вставший член, он тут же приставил его к вмиг сжавшемуся анусу парня. Конечно, ни о какой смазке и растяжки речи не шло, именно поэтому учитель войдя в молодое, неподготовленное, но такое желанное тело, зашипел от боли. Внутри было узко, настолько узко, что ему казалось, что его разорвет. А парень от боли забыл, как кричать, он просто, как немая рыба открывал рот и глотал собственные слёзы, которые сами по себе потекли из его глаз. Немного привыкнув Олег Михайлович стал двигаться, сначала ему давалось это сложно, и он входил только на половину, но потом ускорив темп он начал вбиваться в тело с такой силой и быстротой, которой только мог. Он проникал глубоко, полностью, доставляя невыносимую боль Стасу, но на это ему было кажется все равно. Учитель не слышал ни криков парня, у которого вдруг прорезался голос, ни мольбы о пощаде, его даже не останавливало то, что бедрам парня уже давно стекала кровь. Ему казалось, что эта бардовая жидкость только улучшает его движения в теле парня. Сделав последний толчок, учитель с протяжным стоном кончил, а парнишка, находившийся на грани от невыносимой боли и осознания того, что происходит с ним, желал лишь одного. Умереть.