Four years.

2010 Я шел по коридору, не оборачиваясь, прямиком к выходу из здания, которое мне так хотелось покинуть. Единственное, что сейчас мне было нужно - моя комната, музыка, заглушающая звуки вне моего личного пространства, кружка обжигающего кофе и маленькая коробочка, хранящаяся в нижнем ящике моей прикроватной тумбочки. Как только в моем сознание промелькнула картинка этой чудо-вещицы, кожа выше левого запястья зачесалась, напоминая о заживающих порезах, которые я нанес около недели назад. Интуитивно поправив рукав, я толкнул громоздкую дверь и вышел на улицу. Вокруг никого не было, конечно, все на занятиях. Если бы я не был в выпускном классе, мне бы здорово влетело за то, что я ушел из класса посреди урока, но у меня выпускной через пару дней, да и меня не очень волнует сейчас мое будущие. Я буду даже рад, если меня оставят на второй год в этой чертовой школе, я еще на год смогу оттянуть момент, принятия того страшного решения, которое изменит всю мою жизнь. Я выпускник и уже два года как должен знать, что хочу делать в своей жизни, но я не знаю этого. Я даже не знаю, что одену завтра, а меня заставляют выбирать жизненный путь, а самое смешное, что никого не волнует то, что я выберу. Я все равно буду работать в папиной пекарне, пока мои пальцы не перестанут быть ловкими, чтобы я смог печь хлеб, а ум притупится, и я не смогу отсчитать сдачу с пяти фунтов. Это своего рода садизм. Просить сделать меня выбор, а потом говорить, что я все равно проведу свою жизнь в семейной пекарне из-за того, что у моей сестры есть мечта, и она ее должна исполнить, а ты Гарри, никогда не блистал умом и вряд ли добьешься чего-то. Так смысл вообще тебе уезжать из нашего городка? Думаю, именно так думают мои родители. Хотя, может это правильно, я же трудный ребенок, про которого мамы рассказывают своим детям, когда те плохо ведут себя. "Ты же не хочешь быть, как Гарри Стайлс, сынок? Тогда ешь свою овсянку.". Люди не любят меня, думая, что я не такой, как они, считают меня странным и пугающим, и единственный, кто меня не боится- Луи. Черт, Луи… Этот засранец является причиной всех самых чудесных и ужасных моментов моего существования. Наша первая встреча - самое приятное воспоминание, связанное с ним, а тот день, когда я понял, что люблю, его навсегда запечатлелся в моей памяти, как нечто отвратительное. С той секунды, как я осознал, что влюбился в Томлинсона, я стал невероятно сильно ненавидеть себя, и, мне кажется, чем сильнее была моя ненависть к себе, тем более крепкой и менее дружеской становилась моя любовь к Луи. А самое ужасное заключалось в том, что у меня нет выбора. Я могу закрыть глаза на то, что мне суждено провести всю жизнь в этом слишком набожном городе, со своей сумасшедшей семейкой, я смирился с тем, что люди ненавидят меня, я даже не мечтаю о том, чтобы начать жить нормально: без сигарет и вечных порезах на моих руках, но то, что я никогда не смогу избавиться от своей любви к Луи, не дает мне покоя. Это уже давно не зависит от меня, я не могу ничего поделать с тем, что каждое утро, просыпаясь, я чувствую невыносимую боль, и с каждым днем она становится сильнее. Такое чувство, что мое сознание не подчиняется мне, когда дело касается этого парня. Я ничего не могу поделать со своими чувствами к нему, и это адски больно, ведь я точно знаю, что никогда не смогу быть с ним. Даже смешно становится от мысли, что я и Лу сможем стать парой, ведь в месте, где мы живем даже секс с девушкой, младше 18 считается грехом, а если я расскажу кому-то, что я гей, меня тут же сожгут на костре в лучших традициях средневековья. Если бы мое будущее не было таким прискорбным, из меня бы вышел неплохой актер, как-никак скрывать любовные чувства на протяжении 4 лет от человека, с которым проводишь большую часть своего времени - врожденный талант. И знаете, ни разу между мной и Луи не было такого неловкого момента, когда нам захотелось поцеловаться или что-то типа этого. Я всегда четко осознавал, что у нас совершенно разные отношения друг к другу, а если бы я на секунду снял маску и позволил бы себе хотя бы один влюбленный взгляд в сторону Луи, я тут же бы испортил все, что так долго строил. Да, возможно, неправильно то, что я почти никогда не был честен со своим лучшим другом, но Луи от этого не страдает, он даже не подозревает об этом, и это самое главное для меня - он должен быть счастлив, а от общения со мной, ему хорошо, по крайней мере, я надеюсь на это. А что на счет меня, я позволил себе влюбиться в него и заслуживаю того, что никогда не смогу быть с тем, кого люблю больше своей никчёмной жизни, все предельно просто. Когда я приду домой, я достану свою железную коробку и накажу себя, не знаю даже, сколько порезов я нанесу в этот раз. За то случайное прикосновение, которого не смог избежать, я сделал пятнадцать или шестнадцать порезов, но сейчас дела обстоят намного серьезней, сейчас, стоя на улице перед зданием школы, я думал о том, какой же я придурок, идиот, отсталый дегенерат. Я подставил под удар Луи, выбежав из класса десять минут назад. Мне надо было остаться там и как все наблюдать за тем, как мой лучший друг приглашает свою девушку на бал, а потом я должен был улыбнуться и похлопать его по плечу, но вместо этого я сорвался и не выдержал. Теперь люди могут заподозрить что-то неладное, а если начнут ходить слухи, то Луи очень расстроится, и он может пострадать, вот черт… - Эй, друг, с тобой все в порядке? - мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто только что вышел из здания школы. - Да, Лу, все хорошо. Просто мне стало плохо, съел что-то не то. Ты отлично придумал с приглашением Элеанор на бал, она счастлива. – я попытался собраться с силами и сделать дружескую улыбку, но не смог. - Да, я долго думал на этим, а потом до меня дошло, что в случае с Эль нужна публика, и я не придумал ничего лучше, как сделать это посреди урока, правда от мистера Томсона досталось, но мне наплевать. Последние дни мы тут гнием, а потом рванем в Лондон, правда, Гарри? – Томлинсон хлопнул меня по плечу. - Луи, ты же знаешь, что мои родители хотят от меня. Я не смогу кинуть их. – Немного отстраняясь от парня с русыми волосами, ответил я. - Кто бы мог подумать, что всеми известный грозный Гарри не хочет оставлять родителей и рвануть с братом в Лондон? Неужели ты и правда хочешь провести всю жизнь тут? – Томмо обвел пространство вокруг себя руками и поморщился. – Я и Эль хотим сначала отправиться путешествовать по Англии, а потом в колледж. После каждого “Я и Эль” мне хотелось покончить жизнь самоубийством, но я улыбнулся другу и выдавил. - Звучит здорово, Луи, тебе следует вернуться на урок, а я пожалуй, пойду домой. - Я тебя заброшу, все равно у меня осталась только химия, а я даже не знаю, что мы проходим сейчас. Пойдем. – Луи хлопнул меня по спине и направился в сторону своей машины, а я на секунду задержался на месте, думая о том, какой же он чудесный. Я готов перенести все, лишь бы осознавать, что кто-то настолько совершенный называет себя моим другом, мне достаточно того, что он прикасается ко мне и иногда одаривает меня своими улыбками, от которых мое сердце пропускает удары. *** - Гарри, я и Эль поедем на лимузине, за тобой заехать? – было понятно, что Луи занят чем-то очень тяжелым, его голос был немного отстраненным. - Нет, спасибо. Не хочу мешать вам, я сам доберусь, и вообще, с какой стати ты звонишь мне сейчас? Ты должен уже стоят у Элеанор на пороге с цветочным браслетом. - Да, знаю-знаю, но эта чертова бабочка… Ой, черт! – на том конце провода послышались странные звуки, а через пару секунд я опять услышал Томмо. – Телефон упал, ладно, я пошел. Пока, и не опаздывай! Я же не смогу весь вечер провести в компании с Элеанор, все эти девчачьи сплети, брр… - Луи мелодично рассмеялся, я знал, что он не серьезно про Эль. Они хорошо подходили друг другу. Так как мне никогда не быть с Луи, я был относительно рад, что он нашел такую девушку, как Элеанор. Кинув телефон на кровать, я подошел к своему шкафу и открыл его. У меня сегодня выпускной, даже не верится, что я сдал все экзамены. Больше никаких учителей и омерзительных одноклассников, хоть что-то радует. Мой гардероб состоял из 3 черных приталенных джинс, бесконечных футболок и рубашек, которые скрывали мои шрамы. Но кое-что сильно выделялось на фоне всей этой повседневной одежды. В углу висел белый мешок для костюмов, это Луи потащил меня в салон проката и заставил взять его. Я вообще не хотел иди на бал, но Томлинсон уговорил меня, сейчас я сам понял, что возможно увижу его в последний раз, завтра он уезжает со своей девушкой на поезде в Йоркшер, а я станусь тут. Не думаю, что он вернется сюда в ближайшее время, по крайней мере, если бы я свалил отсюда с любимым человеком, я бы не вернулся вообще. Аккуратно расстегнув чехол, я достал черный костюм и белую рубашку, от галстука, а тем более бабочки, я наотрез отказался. Застегнув ремень брюк и заправив в них рубашку, я посмотрел на себя в зеркало, не могу вспомнить, когда последний раз я носил костюм, даже если носил когда-то, он не сидел на мне так идеально. Будто бы он был сшит на заказ. Я выглядел настолько хорошо в нем, что можно было бы подумать, что я ученик престижной школы для будущих бизнесменов, или что-то типа этого. Но нет, я всего лишь парень, который безответно влюблен в своего лучшего друга и искренне ненавидит себя за это. - Гарри, ты готов? – услышал я голос мамы снизу. - Да, мам. Иду. – застегивая пиджак, ответил я. Последний раз кинув взгляд на свое отражение, я пригладил волосы и тяжело вздохнул. Это будет мой последний вечер в компании Луи, а он даже не подозревает, сколько значит для меня. Я скажу больше, он никогда не узнает, сколько значит для меня, я не стану портить его жизнь своими глупыми чувствами, в которых виновен только я сам. Надо продержаться еще один вечер, и все. Он уедет и мне больше не надо будет притворяться счастливым, я смогу быть самим собой, не боясь того, что случайно посмотрю на Луи слишком влюбленно или не думая о том, что каждый раз, когда мы обнимаемся у меня перехватывает дыхание, не мечтая о том, что когда-нибудь смогу поцеловать его. Все это будет в прошлом, ведь без него у меня нет жизни, а значит я просто буду существовать, вспоминая дни, проведенные вместе с ним. Единственное, что останется неизменным – тонкие порезы у меня на руках, которые стали ритуалом для меня за долгие 4 года. Сейчас мне 18, а я прекрасно помню, как впервые со слезами на глазах сделал это. Я не знал зачем, я делалал это, но мне так было нужно. А потом порезы стали наркотиком, который нельзя было принимать в слишком больших дозах. Сейчас я понимаю, что лезвия контролируют всю мою жизнь, они манипулируют мной, заставляя менять футболки в своем гардеробе на рубашки и толстовки, запрещая ходить с друзьями на пляж, напоминая о том, что я не могу переодеваться в общей раздевалке, ведь люди могут заметить. Мне не нравится этот контроль, но лучше пусть будет так, чем Луи пострадает от моих чувств. *** - Чувак, чего ты не танцуешь? Мы закончили школу, это надо отметить! – Луи выпил уже достаточно и сейчас прыгает вокруг меня со стаканом в руках. - Мне кажется, что тебе уже хватит, Лу. Где Элеанор? – забирая у Томмо стакан, спросил я. - Не имею ни малейшего представление, Хазз. Наверное плачет с подругами где-то. Знаешь, я буду так по тебе скучать, братишка! – мой друг лучезарно улыбнулся и упал на меня с объятиями. Именно упал, ведь от количества выпитого алкоголя он вообще не должен разговаривать. - Воу-воу, полегче. Давай сходим на улицу? Тебе станет лучше, – пробубнив что-то невнятное, Томлинсон закинул руку мне за шею и облокотился на меня. Да, этот парень всегда умел отрываться по полной, а я давно понял, что мне нельзя пить, ведь алкоголь может затуманить мозг, и тогда моя связь со шрамами на моих запястьях разорвется, и я могу нарушить границы, которые являются священными для меня. - Гарри, ты всегда понимал меня как никто другой. Почему ты возишься со мной? – положив голову мне на плечо, пьяным голосом прошептал Луи. “Просто я люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Я не вожусь с тобой, я живу ради тебя, Луи.” - это была правда, которую я не могу сказать и никогда не смогу. - Я привык к тому, что ты вечно попадаешь в неприятности, а я вытаскиваю тебя из них. Это моя работа, Лу. - Я ожидал услышать что-то более душераздерательное типа “Лу, ты мне как брат и я не могу оставить тебя” или “ дружище, ты мой кумир, и я готов на все …” - Господи, заткнись. Ты превращаешься в придурка, когда напиваешься. - Есть немного, – я услышал, как Лу хихикает у меня на плече и посмотрел на него. - Почему ты смеешься? - Не знаю, вспоминаю все то, что мы вытворяли с тобой за время старшей школы. Это было нереально круто, не находишь? - Не знаю, даже, – сейчас меньше всего мне хочется думать о том, что мы когда–то делали, ведь когда лицо Луи находится так близко к моему, я не могу думать ни о чем другом, кроме его кристально голубых глазах и теплых губах. - Как это не знаешь, помнишь, как мы пробрались в сад мисс Джонсон, пытаясь украсть яблоки, но упали в какой-то куст. А потом оказалось, что это ядовитое растение и нас с чесоткой заперли на месяц дома. Даже боюсь представить, сколько пиццы мы тогда съели и сколько часов просидели, играя в FIFA. Я бы повторил это, но у меня от этого чертового кустарника даже зад чесался. – Луи больше не лежал у меня на плече, он развернулся ко мне лицом и подогнул ноги под себя. Томлинсон еще долго что-то говорил, а я просто смотрел на него. Такого пьяного и прекрасного. Его идеальные губы шевелились, и я мог представить, какого это, чувствовать их на своей коже. Я наблюдал за его лицом и за тем, как Луи разводит руками, видимо он рассказывал что-то очень увлекательное, но я не слушал. У меня не было времени на это, последний вечер рядом с тем, кого я так сильно люблю, и в этот вечер я точно не буду тратить на выслушивание пьяных, несвязных баек. Не подумайте, я люблю все в нем, включая голос и то, что он постоянно болтает, но сейчас это не так важно, сейчас я хочу просто наслаждаться его красотой. Я даже не заметил, того момента, когда Луи прекратил говорить. Но когда я случайно посмотрел ему в глаза, случилось что-то невероятное, что-то, что заставило на секунду поверить в то, что Луи тоже любит меня. Его глаза, цвета морской пены взяли меня в плен, который я не могу покинуть. Сейчас остались только мы, а вокруг будто бы образовался шар из тишины и наэлектризованной энергии, которую ощущали только я и Лу. Не помню точно, как это произошло, но в один момент я осознал, что Луи сейчас поцелует меня, и это случилось. Очень медленно он поддался вперед, нежно прикоснулся своей ладонью к моей щеке и накрыл мои губы своими, словно это было самой естественной вещью в мире. И я до сих пор не могу описать словами, какого это было, ведь нельзя описать рай простыми прилагательными. Для меня поцелуй Луи был чистым раем, который я конечно же не заслужил. Не знаю, как долго длился наш поцелуй, но я знаю то, что ни один из нас не хотел прекращать это, но всему лучшему когда-то приходит конец. И нашем концом была Элеанор, которая увидев нас с ужасом воскликнула. - Боже мой, что вы творите?! – Луи тут же отпрянул от меня и отскочил на метр от скамейки, на которой мы сидели. Я не обращал внимания на крики Эль, я просто смотрел в глаза парня, который только что поцеловал меня и то, что я там увидел, было больнее миллиона порезов. Я увидел там страх , мне не надо было слышать, что он скажет дальше, но в следующую секунду он произнес. - Гарри, зачем ты это сделал? Я думал, что мы друзья. Эль, я тут не при чем, я не думал… Знаете этот момент, когда ты чего очень сильно хочешь, а потом получаешь? Будь это новая машина или билет на концерт, а теперь представьте, что вы получили это, и тут же потеряли. Так вот, это ничто по сравнению с тем, что я почувствовал, когда Луи произнес эти слова. Я не злился на Луи, единственное, что я чувствовал – ненависть к себе, которой нет придела. С самого начала я знал, что мне не позволено давать волю своим эмоциям, что это все испортит, но я сделал это и все разрушил. Не помню, что было дальше, но когда я уходил Луи обнимал Элеанор, а через ее плечо смотрел на меня глазами, полными боли. Я увидел именно то, от чего всегда пытался уберечь своего друга. На протяжении четырех лет я оберегал его, но испортил все в последний момент. Не бывает сильнее чувств отвращения к себе, чем те, что я испытывал, пока собирал свои вещи в большую сумку и ехал на вокзал. Я и по сей день испытываю это, каждое утро, с того момента, как я увидел глаза Луи, наполненные печалью, болью. Четыре года единственная вещь, которую я делаю, - ненавижу себя, я бы покончил жизнь самоубийством, но я не заслуживаю даже этого. Ведь я не смог спасти от себя того, кого люблю, и за это я должен страдать. *** 2014 Возвращаясь с ночной смены, я случайно заметил, что в кафе напротив моего дома, все еще горит свет. Это было странно, так как Сэм обычно в час уже закрывается. Решив, что что-то случилось, я зашел внутрь. Маленький колокольчик над дверью известил о моем приходе. - О, Гарри, здравствуй! Сделать тебе кофе? – поприветствовал меня, мой знакомый Сэм. - Привет! Да, было бы неплохо, – я сел на высокий стул за стойкой и стал наблюдать за тем, как мужчина варит мне кофе. – Почему вы еще не зарылись? Обычно, когда я прихожу домой в это время, вы уже не работаете. - Видишь того парня? – Самуэль протянул мне чашку с дымящейся жидкостью и указал в глубь зала. Там и правда сидел один единственный человек, а Сэм продолжил рассказывать. – Он пришел сюда часа 3 назад, убитый, видно, что жизнь его потрепала, заказал кофе и все. Не знаю, что с ним, но он все это время убивается. Сара сказала, что слышала, как он плачет. В общем не знаю я, домой надо, а парня трогать не хочу, зачем портить жизнь бедняге еще больше? – протирая барную стойку, закончил мой друг. - Ох, это паршиво. Даже не знаю, чем могу помочь. Может стоит дать ему денег на такси? Я пойду поговорю с ним. - Гарри, тебе не все равно? Я всегда поражался тому, как тебе не безразличны люди. - Сэм, я совершил одну большую ошибку, которую я никогда не смогу загладить, но может быть, когда я попаду в ад, мне сочтется за то, что я помогал людям. - Эх, ты слишком давишь на себя! – снисходительным тоном сказал Сэм. - Нет, я недостаточно давлю на себя. – я встал со стула, взял свою кружку и направился к столику, где сидел тот паренек. - Эм… Можно я присяду? - не поднимая головы, парень указал мне на место напротив себя. Я сел, но осознав, что он не собирается говорить со мной, продолжил. – Я не знаю, что у тебя случилось, но может тебе нужна помощь. Я могу помочь… - я не смог закончить, так как случилось кое-что до невозможности странное. Брюнет наконец-то поднял свой взгляд на меня, и я увидел такие знакомые голубые глаза. И знаете, первый раз за четыре года я почувствовал, что мое сердце бьется не просто для поддержания жизненной активности, оно бьётся из-за Луиса, который сидит напротив меня. Такой повзрослевший, любимый и печальный. Конечно у меня должна была быть немного другая реакция, но вместо того, чтобы устроить истерику или закричать от счастья, я просто мягко улыбнулся своему старому другу, которого я никогда не переставал и не перестану любить. Но Луи был не так спокоен, как я. Он подскочил со своего места с округлившимися глазами, он будто бы ждал, что я растворюсь в воздухе. Но я не собирался этого делать, я покинул его четыре года назад, и то, как он сейчас выглядит очень пугает меня. Как бы я не хотел признавать это, но со мной ему было лучше, я оберегал его. Надо что-то сказать, но что? Что сказать человеку, по которому ты скучал с вашей последний встречи? Что сказать человеку, которого за четыре года стал любить еще больше? Что сказать человеку, которого ты довел до такого состояния? - Здравствуй, Луи. – именно это и сказал я. В моей голове было столько слов, что начни я говорить их, никогда бы не остановился, и я решил начать с безобидного “здравствуй”. Но оно оказалось не таким безобидным, как я считал. Мой друг почему-то закрыл глаза, и на его лице появилось выражение полное горя. А я не выдержал и подошел к нему ближе, протягивая руку. – Что случилось? Лу, поговори со мной, что с тобой? – мои голос дрожал, ведь я слишком хорошо знаю этого человека, и то, что творится с ним сейчас, надо прекратить любой ценой. - Почему? – всего одно слово, сказанное Луи, разбило меня на тысячи осколков. Я даже не представляла, как сильно скучал по его голосу. – Почему ты здесь? Черт возьми, я искал тебя четыре года, а ты все это время был здесь? Гарри, ты не мог меня вот так бросить, не дав извиниться. Я поступил, как кретин, а ты просто исчез, не позволив попросить прощения за мою глупость. – Из глаз Луи потекли слезы, а его тело задрожало, и он обхватил себя руками, чтобы прекратить это. – Гарри, прошу, скажи, что ненавидишь меня. Скажи, что не хочешь видеть, но не делай вид, будто бы я не предал тебя тогда. Не говори обычное “здравствуй” мне, человеку который так поступил с тобой! – Под конец голос парня сорвался, и он без сил упал на ближайший стул и зарыдал в свои ладони. А я просто смотрел за всем этим и не знал, что делать. Ведь это была моя вина. Это я довел того веселого парня до такого состояния. Не хочу, чтобы он плакал, не хочу, чтобы он вообще беспокоился о чем-то, а тем более говорил о себе такие вещи. Он самое совершенное, что я когда-либо видел, и если кто-то из нас кретин, так это я , а не он. И что он имел ввиду, когда говорил, что искал меня четыре года? Только не… Господи, я никогда не прощу себе, если то, о чем я думаю, правда. Неужели он искал меня? Искал, чтобы извиниться перед своим жалким другом, который влюбился в него. Я испортил жизнь тому, кого люблю, и это настолько больно, что нет сил справиться с этим, но о том, как я накажу себя, я буду думать позже. Сейчас надо успокоить Луи, он и так перенес слишком много, для человека, который не виноват ни в чем. - Луи, пожалуйста. Все хорошо, шшш… - встав на колени перед ним, я обнял его и начал аккуратно покачивать из стороны в сторону, нашептывая на ухо бессвязные слова, которые должны были его успокоить. Спустя пару минут или часов, я не знаю, Луи успокоился, и его дыхание стало более-менее ровным. – Вот, молодец. Пойдем ко мне? Там ты сможешь поспать, ведь тебе нужен отдых, Луи. – Я слишком часто произносил его имя, но я делал это лишь из-за того, что все еще не мог поверить в свое счастье. Аккуратно я помог своему другу встать со стула и взял его сумку, которая стояла на полу. Она была достаточно большой, он и правда искал меня, и это жутко, он делал это из-за меня, если раньше я ненавидел себя, то сейчас питаю к себе призрение, ненависть, отвращение и эти чувства невероятно сильны. Пока мы шли до моей квартиры, Лу не сказал ни слова. Я чувствовал взгляд его лазурных глаз на себе, но не осмеливался ответить на него. Открыв дверь ключом и все еще придерживая Луи за талию, я кинул сумку на пол и повел своего друга прямиком в ванну, он весь дрожит. - Луи, помоги мне немного. Сейчас я наберу ванну, а ты разденься, хорошо? – Отпустив Луи, я понял, что он не сможет справиться без меня. Тогда я взял его за талию и посадил на стиральную машину, он был слишком легким, что пугало меня, глаза Луи были закрыты, а тело все еще дрожало. Я медленно расстегнул на парне толстовку и снял ее, потом стянул футболку и удивился количеству татуировок, которые покрывали его исхудавшее тело, во всем этом виновен я, это только моя вина. Луи видимо понял, что от него требуется, и он с моей помощью стянул с себя джинсы ,обувь и залез в ванну, свернувшись калачиком, а я включил душ и начала обливать его сверху. Никакой реакции со стороны Лу, боже мой, что же я натворил, мне нет прощения. Все время, пока я надевал на Луи свои чистые вещи и укладывал его в кровать, он молчал и не подавал признаков жизни, но когда, укрыв его одеялом, я начал отдалятся от постели, послышался тихий шепот, который был дороже золота для меня. - Не уходи… - ему было достаточно сказать два слова, чтобы я лег с ним рядом и никогда не покидал. Крепко обняв его, я гладил его по волосам, успокаивая, и вдыхал приятный аромат, ведь я больше никогда не смогу оказаться так близко к этому парню. Завтра утром он проснется и осознает, где он и что происходит, и он опять испугается и сбежит. Но тогда я уже не выдержу, я не смогу еще раз пережить это. Моя жизнь сейчас находится в руках этого бедного усталого парня, который лежит в моих объятиях и мирно посапывает. Хотя, моя жизнь всегда принадлежала только Луису, я всегда жил ради него, и если сейчас он нуждается во мне, я буду рядом, но это не значит, что завтра он захочет этого, и я смирюсь с этим, ведь я сам виновен в том, что влюбился в Луи. *** Проснувшись рано утром, я долго лежал, не двигаясь. Луи мирно посапывал во сне, пока я гладил его по непослушным волосам. После, решив, что надо подумать над тем, что делать дальше, я аккуратно встал с кровати и ушел на кухню, ведь думать рядом с Лу у меня просто не получалось. Заварив кружку крепкого кофе, я сел на диван и, уставившись в одну точку, начал по порядку обдумывать все, что произошло вчера и предполагать, что произойдет сегодня. Я уже видел, как Луи хватает свою сумку и хлопнув дверью, выбегает из моей квартиры.Ведь не может быть все так просто, он не может любить меня и хотеть быть рядом, это противоречит всему, в первую очередь, это противоречит всей концепции жизни. Ведь за свои двадцать два года я понял, что жизнь - невероятно паршивая штука, которая никогда не поворачивается к тебе лицом. Конечно, может быть только ко мне жизнь вечно повернута задницей, но тогда все вдвойне плохо. Не знаю, сколько времени прошло, пока я размышлял о том, что будет со мной и Лу дальше, но когда я услышал шаги сзади себя, я будто бы вышел из транса, к этому моменту мой кофе уже остыл. Я резко обернулся и увидел такого прекрасного сонного парня, который стоял в противоположном углу от меня, прислонившись плечом к дверному косяку. От счастья хотелось плакать, но я мягко улыбнулся, слов просто не было. -Эм… Доброе утро? – нервно, проведя рукой по волосам, сказал Лу. И опять я взорвался изнутри. Его голос… - Доброе утро. Хочешь чай? – подходя к холодильнику, спросил я. - Да… - Черный с лимоном и одной ложкой сахара? – выпалил я. Теперь он испугается меня, ведь это странно, что я спустя четыре года помню, какой чай пьет Луи. - Да, все так. – Я отвернулся от него, достав кружку, а когда закончил с чаем, мой друг сидел уже на стуле, поджав ноги под себя и посильнее укутавшись в мою толстовку, которую я одел вчера на него. Протянув ему чашку, я сел напротив и уставился в пол, не зная, что сказать. Неловкость и саркастичность ситуации зашкаливали в данный момент. И к моему счастью Лу, который был всегда смелее меня, преодолел эту границу и начал говорить первым. - Гарри… - я не смог удержаться от того, чтобы посмотреть на него. И подняв на него взгляд, я увидел грустные глаза, которые в упор смотрели на меня. – Я не совсем понимаю, что сейчас вообще происходит. Все это так странно, мне кажется, что я сплю. Я нашел тебя, и это кажется одной большой шуткой, я постоянно думал о том, что скажу тебе, когда увижу, но сейчас понимаю, что все мои заготовки чистый бред. Ведь я никогда не смогу загладить свою вину перед тобой, я поступил просто отвратительно тогда, прости… Я не знаю, что еще сказать. Я просто должен был посмотреть тебе в глаза и извиниться, а что будет дальше, я не знаю. Это очень мило с твоей стороны,что ты позволил мне переночевать у тебя, я думаю, что сейчас мне пора идти… - Томмо поставил на стол чашку с чаем, к которому так и не притронулся и встав со стула, направился в мою комнату, чтобы переодеться. А я сидел в полнейшем оцепенении, совершенно не понимая, почему Луи извиняется. Почему он чувствовал себя виноватым все это время? Ведь это я влюбился в него, я не смог сохранить нашу дружбу, я… Думаю, что для Лу будет лучше, если он сейчас просто уйдет. Уйдет и начнет жить, он сделал то, что хотел. Извинился передо мной за то, чего не совершал. Я искренне надеюсь, что теперь он сможет жить. А я? А я не знаю, что делать. Похоже это новая стадия моей жизни, я настолько ненавижу себя сейчас, что даже не хочу резаться или делать что-то подобное. Я хочу просто запереться в комнате и сидеть там вечно, терзая себя мыслями о том, что я испортил жизнь Луиса. Вновь услышав шаги сзади, я обернулся, Луи стоял около двери, одетый в свою одежду и видимо ждал, пока я открою ему. Я не спеша встал и подошел к нему, все было как в тумане. Вот я поворачиваю рычажок, и железная щеколда открывается. Не могу смотреть на то, как Луи уходит, это выше моих сил. Просто не могу. Отпустив голову, я чувствую на себе взгляд голубых глаз. -Пока, Гарри. – и прежде, чем я успеваю что-то осознать. Луи нежно прикасается пальцами к моему подбородку, заставляя посмотреть на себя, а потом оставляет на моих губах долгий и безумно нежный поцелуй, который кажется мне бесконечным, если бы не рука Лу на моей талии, я бы давно упал в обморок. Последний раз я испытывал подобное четыре года назад на выпускном. Но так же неожиданно, как все началось, все прекращается. Мой друг отстраняется от меня, наши взгляды последний раз встречаются, на губах Луи появляется грустная полуулыбка, и он уходит. Уходит, вновь оставляя меня.