Новый человек.

      Я выхожу из дома, боязливо прикрывая за собой дверь. Там оставалось всё то, что мне ещё так или иначе дорого: интернет, книги, старенькое пианино.       Ранним зимним утром темно, будто ночью. Улицы пусты и девственны в такие моменты, когда солнце ещё только готовится подняться, отбрасывая светлую полосу на небо. Воздух свеж и колок. Обёртки и целлофановые пакеты шелестят по тротуару, гонимые слабым, едва проснувшимся и только набирающим обороты, ветром.       Тот самый звук, который я так боялся услышать, доносится до моих ушей. Звук шагов человека уже совсем близко. Я поднимаю воротник пальто. Мне очень и очень страшно.       Он идёт прямо на меня, смотрит вниз, прямо на носки своих светло-коричневых ботинок. Иногда поправляет шарф. Он всё ближе. Стараюсь задержать дыхание в тот момент, когда он проходит совсем рядом со мной, буквально в нескольких сантиметрах. Выдыхаю только тогда, когда его плотная фигура скрывается за поворотом.       Спокойно. Спокойно. Спокойно. Мне просто нужно купить сигарет и вернуться в дом. Я ведь не вышел слишком поздно? Я ведь не встречу ещё людей?       По моей робкой, абсолютно стеклянной надежде ударяет цокот каблуков. Она рассыпается миллиардом осколков. Какая жуть - ещё один человек!       И вдруг со всех сторон, словно кто-то открыл массу невидимых мне дверей, наползают люди. Одни идут быстро, другие медленно, кто-то даже бежит. Все будто по своим делам. Не задерживая на мне взгляд, они струятся мимо. Рваный выдох. Быть может не тронут.       Я снова иду вперёд, игнорируя дрожащие ноги.       Стараюсь смотреть прямо. Поднимаю взгляд от асфальта к ботинкам людей. От ботинок к брюкам и юбкам. Выше. На меня глазеет куча галстуков и воротников. Осмелев, я вглядываюсь в лица.       Дама лет сорока смотрит на меня в ответ и улыбается, отчего её широкие тёмные брови ползут вверх. И когда непрерывный поток прохожих уносит её от меня, я замечаю в последнюю секунду, как морщинки в уголках её рта и глаз трескаются, образую паутину трещин, полных внутри абсолютной тьмы.       Лёгкий запах бензина.       Уверяю себя, что мне просто кажется и вглядываюсь в мужчину, стоящего на остановке. "Он в абсолютной норме", - думаю я, но в тот же момент глубокая складка поперёк его лоснящегося лба даёт трещину, обнажая всё ту же темноту.       И всё они, спокойно проходящие мимо люди, расползаются по швам, обнажая то, что они действительно есть. Ненужные клоки кожи отваливаются. Кто-то сам сдирает их, радостно улыбаясь и хохоча.       Запах бензина всё сильнее.       Абсолютно черные лица, сверкая белыми белками глаз и зубами, наполняют улицы.       Никто ничего не замечает, будто так и должно быть. Девочка лет восьми держит в руках сахарную вату, розовые клочья которой скрываются в её чёрном, будто обгорелом, черепе.       Я сажусь на землю, поджав под себя ноги. Мне страшно, страшно до чёртиков, я не в силах говорить или же шевелиться. На тротуаре остаются липкие чёрные отпечатки горелых подошв.       Я сам уже будто состою из двух запахов: запаха бензина и жаренного мяса. - Эй, - кто-то пихает меня в плечо.       Я поднимаю голову и вижу мальчика, на вид ему лет восемь. Он улыбается своим беззубым ртом и я замечаю, что его язык розовый. Быть может я сумасшедший, но это очаровывает. Его челюсть шевелится, но я ничего не слышу, только тупо смотрю на его обездвиженный липко-розовый язык. Его слова возникают в моей голове. - Мы новые люди, - хохочет он. - Я совсем новый, - он тыкает в свою руку, которая раньше казалась мне горелой, теперь я замечаю, что она блестящая и совершенно упругая. - И ты совсем новый, - его чёрный палец ударяет мне в грудь. Я смотрю на свои руки и вижу, что я тоже абсолютно чёрный, будто резиновый. - Мы улучшенные. У нас нет чувств и боли, а знаешь почему? Мы состоим из нефти, бензина и болтиков. Хаха, - он смеётся запрокинув голову, его плечи дрожат от смеха - Ну разве могут страдать мои болтики? хаха.       Я молчу, открыв свой чёрный, до мерзости гладкий рот.       Когда он уходит, мне остаётся только лёгкий запах жаренного мяса. - Из бензина говоришь, из нефти, - повторяю я, ковыряясь в карманах. - Вот и чудно, - я наконец выудил из брюк зажигалку.       Сильным новым пальцем я зажигаю огонь и бросаю зажигалку в лужу, образовавшуюся от скопления новых, упругих людей на болтиках. Вот теперь я действительно счастлив.       Последнее что я чувствую - поразительное тепло, охватившее моё тело.