***
Анатолия проснулась, тяжело дыша и ничего не понимая. Что это было? Почему ей так страшно? Ведь под конец кошмара она уже и не чувствовала ничего, эмоции просто пропали. Но сейчас страх вернулся. А на улице, как на зло, пасмурно. Солнечный свет мог бы хоть немного отогнать негативные эмоции… В испуге она ощупала собственное лицо. Глаза, рот, нос, – всё на месте. Дышать легко, пропало чувство удушья. «Сон… Это просто сон. Плохой, но сон. Не стоит принимать так близко к сердцу…» После завтрака Лия поспешила к Ниртону. Ей стало неспокойно. Как он там? «А если что-то случилось?..» – билась в голове тревожная мысль. Маг сидел и как ни в чём не бывало занимался своими делами. На первый взгляд всё в порядке. Он обернулся, поздоровался кивком, даже улыбнулся. Но если приглядеться, становилось заметно, что Ниртон побледнел, потускнел взгляд. – Привет, как ты? – поинтересовалась Лия, проходя в дом. – Помощь нужна? – В порядке. Пока нет, посиди немого, – голос казался слегка хриплым и тише, нежели обычно. На этот раз куда быстрее отыскав табуретку, Анатолия присела и уставилась в стол. Чувство тревоги всё не проходило, не удавалось сделать вид, что всё в порядке. Вина без всякой жалости давила на плечи. «Совсем форму потеряла. Не получается притвориться, когда нужно. Вот только… Так ли это нужно и хочу ли я этого? Ведь нет… Не хочу ему лгать, но и тревожить не хочу». Нир посмотрел на Анатолию и, отложив в сторону плоский камень, на котором вырисовывал символы, поднялся со своего места и подошёл. Ничего не говоря, он взял её за руку и повёл на кухню, где снова принялся готовить отвар. Лия не сопротивлялась, но смотрела с непониманием. – Зачем? – Считай, что мне снова скучно пить одному, – хмыкнул он и тихо закашлял. – Сам-то ты точно в порядке? – В полном. – И снова кашель. Анатолия строго посмотрела на Ниртона. – Ладно-ладно, приболел немного. С кем не бывает? Не люблю жару… – Тогда лучше не перетруждайся… – Ох, да не так всё серьёзно, – Нир махнул рукой, – не стоит волноваться. Кстати, поможешь мне сегодня снова траву искать в лесу? – Конечно, – тут же оживилась Лия, обрадовавшись, что хоть какую-то может принести пользу – Тогда сейчас допьём и пойдём. Целый день Анатолия внимательно наблюдала за Ниром, но тот действительно выглядел довольно сносно, будто немного приболел. «В прошлый раз было хуже… – проскользнула в голове мысль, заставив задуматься. Почему так вышло? Получается, духам может стать хуже не только от кошмаров? – Что же тогда произошло? Ещё и пропадал пару дней. Сам себе сделал хуже за это время? И ведь спросить не у кого. Даже к миранам не обратиться…» – оставалось только вздохнуть и продолжить поиски. К концу дня Лия заметила, что Ниртон стал бледнее, чаще кашлял и то и дело ёжился, погода стояла более чем тёплая. От всех вопросов он отмахивался с неизменной фразой о том, что всё в порядке, либо и вовсе делал вид, что ничего не слышал. Хотелось крикнуть раздражённо: «Да что же ты вечно всё скрываешь! Довериться боишься другим?» Да вот только удерживало то, что на данный момент они знакомы лишь несколько дней. Какое она имела право возмущаться? Какого доверия к себе требовать? Пришлось уйти, когда совсем уже стемнело. Не хотелось ложиться спать, снова попадать в кошмар. Но договор есть договор. И если хитрить в исполнении своей части, то оставшимися двумя ночами всё не ограничится.***
Мёртвый лес. В лесу поляна. Посередине поляны пень, на котором сидела Лия. По небу ползли тяжёлые чёрные тучи, где-то вдалеке раздавались раскаты грома, заставляя каждый раз слабо вздрагивать. Пока оно всё далеко, пока не так страшно. Но что потом?.. Лия посмотрела на свои руки. Бледные, покрытые множеством мелких шрамов, словно следы от вчерашнего кошмара, напоминание о нём. И дышать тяжело. Всё болело. Она поднялась на подгибающихся ногах и пошла куда-то вперёд. К лесу. Зачем? Ведь там могло поджидать что угодно, на поляне же нет ничего примечательного, кроме засохших цветов, обращавшихся пылью от единственного прикосновения. Потому что не хотелось сидеть и ждать неизвестно чего. Покорно, обречённо, сдавшись. Холодный ветер заставил обхватить себя за плечи и сжаться. Раскаты приближались. Услышав над головой карканье, Лия подняла голову и застыла. На ветке висел, словно кукла на ветру покачиваясь, человек. На голову надет окровавленный мешок, что не позволяло увидеть лица. Нервно сглотнув, она продолжила путь. Ветки тянулись к ней, пытаясь ухватить, словно были живыми. Но Лия не смотрела на них, только на дорожку. Колдовать даже не пыталась – помнила, что это бесполезно. Чары в кошмаре становятся раза в два слабее, а то и более. В её случае они теряли из-за этого всякий смысл. Ярко сверкнула молния, почти сразу послышался гром. Не понимая собственных действий, Лия побежала вперёд, игнорируя удары ветвей по лицу, больные ноги и затруднённое дыхание. Будто от грозы действительно можно убежать… Но сейчас не хотелось думать, да просто не получалось. Вперёд, всё равно, куда, лишь бы как можно дальше. И неважно, что там впереди. Не заметив яму, Лия упала туда и покатилась кубарем, головой ударяясь о камни. Последний удар оказался слишком сильным, заставив потерять сознание. Но ведь на этом кошмары не заканчиваются. Так скоро не заканчиваются. Если теряешь сознание, то обязательно где-нибудь очнёшься. Например, в знакомом храме, слыша монотонное тоскливое пение, видя потолок и осознавая, что лежишь в гробу без возможности пошевелиться. К гробу подходили родственники, все они печальны, целовали в лоб, что-то говорили. Но слова невозможно разобрать, как и ответить Гроб закрыли крышкой и вынесли. Слышны удары сначала молотка, а потом комьев земли. Темно, тесно, неожиданно вернулась способность дышать, получалось пошевелиться. Но уже поздно. Ещё слышны неразборчивые слова. Лия чувствовала себя в пустоте. В пустоте, в которой начинаешь задыхаться. Но сознанию ещё рано уходить. Раздался сильный грохот, вокруг всё также темно, но Лия почувствовала, что падает. Беспомощно и невольно пытаясь схватиться, поняла, что не за что. Это действительно пустота. Однако падение закончилось. Под босыми ногами ощущалась холодная плитка. Поджимая пальцы, Лия потопталась на месте, а после попробовала шагнуть вперёд. Но там оказалось пусто. Другую плитку удалось найти справа. Прощупывая путь, она снова шла неизвестно куда. Вокруг закружили красные ничего не освещающие огоньки. Они превратились в созданий, которые напоминали миран. – Эй, уйди отсюда, ты ведь можешь, – шептали, подлетая к самому уху. – Ведь у тебя есть артефакт. Один взмах – и ты вне этого кошмара. Это очень просто. Лия старалась продолжать путь, не слушая их. Да, сбежать возможно, но тогда она нарушит договор. К тому же, откуда тут взяться миранам? Кто это вокруг? Неизвестно, может, это сами сны. Нельзя их слушать. Они ни за что не помогут Соннице. – Отстаньте, я не сбегу… – пробормотала она, отмахиваясь от назойливых созданий. – Глупая девочка, что же ты сама себе хуже делаешь? Ну же, уходи отсюда, иначе пожалеешь. – Нет. Не уйду. Мне не так уж долго осталось. – Пожалеешь ведь. Пожалеешь. Твои старания тщетны. Глупая. – Отстаньте! – вспылила Лия и оступилась, снова падая. Но теперь она падала не в пустоте, а среди грозовых облаков. Молнии мелькали так близко, что от ужаса перехватывало дыхание. Гром ощущался каждой клеточкой тела. Лия крепко зажмурила глаза, зажала уши, вот только это не помогало. Облака обволакивали, пока не появилось чувство, что она не падала более, а лежала в кровати. В своей кровати в башне. Принцесса стала маленькой десятилетней девочкой, прячущейся под одеялом от грозы. Но одеяло, всегда бывшее верным другом в защите от чудищ, в этот раз не помогало. Стоило только выглянуть из своего укрытия, как кто-то крепко сжал голову. Стиснул, словно стальными тисками. Потемнело в глазах. Что-то холодное коснулось рук. Холодное и острое. Нервно сглотнув, Лия попыталась посмотреть, но её крепко приложили головой о стену. Тёплая жидкость стекала по спине. – Противная мелкая девчонка, – этот голос сложно не узнать. Дроссел. – Возомнила себя самой сильной и умной? Вздумала мешать моим планам. Что ж, теперь расплачивайся. Её отпустили, но кожу опалило. С трудом открыв глаза, Лия обнаружила себя в окружении огня. Пламя слепило, но закрыть глаза уже не получалось. Горячие языки лизали ноги и руки, причиняя ужасную боль. Но она не могла сгореть, как и покинуть пламя.***
В одно мгновение боль пропала. Стало ясно, что слепит не огонь, а солнце, заглянувшее в окно. Вторая ночь подошла к концу. Сев на кровати, Лия растерянно посмотрела на руки. В порядке, целы, есть только несколько пятен от собранной вчера травы. «Чего ждать от завтрашнего дня? Какой станет моя последняя плата?» Ещё немного посидев, она вдруг вскочила и начала спешно переодеваться. Некогда валяться, сначала надо помочь Зите, жене старосты, с приготовлением завтрака, а потом отправиться к Ниртону. «Это имя… Я до сих пор не могу к нему привыкнуть. Хочется назвать иначе, а нельзя. Пока ещё нельзя… Интересно, а от кого досталось ему это? В прошлый раз его назвала я. Сама того не подозревая… Разве же это правильно?» Пятернёй расчесав волосы, Анатолия поспешила на улицу, дабы умыться и принести воды в дом. Принцесса? Что от неё в ней осталось? Осанка, черты лица, некоторые знания и привычка ставить собственное счастье отнюдь не на первое место. Если народ – ребёнок правителей, требующий соответствующего отношения, то для принцессы все жители королевства – братья и сёстры. Совсем необязательно любить каждого из них, но надо помогать, заботиться. Кто-то скажет, что это неверно. Что на простолюдинов надо смотреть свысока, использовать себе на пользу, не сильно отличать от животных. Но она не могла. Да и какое, в целом, имела право? Одно лишь происхождение не делало её выше других, лучше. Просто давало некоторые права и множество обязанностей. Влажная от росы трава щекотала босые ноги. Крепче ухватившись за наполненное ведро, Анатолия посмотрела в сторону солнца, щуря серо-зелёные глаза. Почему-то сегодня ей было легче, не так страшно из-за кошмара. Может, потому что день светлее и радостнее? Потому что Лия всё же не могла долго находиться под действием отрицательных эмоций? Но чувства беспокойства и вины никуда не делись, разъедая возникшее ощущение радости и безмятежности. Червячком копошилось в сознании, заставляя то и дело сильнее сжимать пальцы, поджимать губы. – Доброе утро! – с улыбкой поздоровалась с хозяйкой Лия, проходя на кухню и заливая воду в бочку. – Доброе. Вижу, тебе сегодня лучше? – поинтересовалась Зита, ласково смотря на свою помощницу и немного даже ученицу. – Да. Да и утро ясное такое, невозможно хандрить. Чем могу помочь? – У нас на завтрак оладьи. Можешь яблоко нарезать? – Конечно! Готовить в компании приятно. Зита действительно знала многое и охотно этими знаниями делилась. Узнав, что готовить Лия обучалась полностью сама, очень удивилась и похвалила, посетовав на то, что вот её дочь всё никак не желала обучаться делам хозяйственным, предпочитая резвиться с мальчишками и таскать яблоки у соседей. И приходилось потом выслушивать жалобы, краснеть, бледнеть и как-то оправдываться. – Да ладно, пусть веселится, пока может. Всё равно ведь от этого никуда не денется. Детство – период короткий и не стоит его губить, – заметила Анатолия, ставя на стол полную миску оладий. – Это, конечно, да. Но вот ты сама когда начала самостоятельно готовить, стирать?.. – Лет в семь-восемь. – Немного рановато, но, в целом, самый срок, – Зита принялась заваривать чай. Анатолия же стала расставлять тарелки. – Не знаю, не знаю… У меня это было вынужденным… И детство тогда же закончилось. – Что же произошло? – Да так… Пришлось разлучиться с родителями. Надолго. Мы до сих пор не виделись. – Скучаешь по ним? – Очень, – печальная улыбка тронула губы, – но скоро мы увидимся. Скоро относительно времени разлуки. Закончу дела здесь и отправлюсь к ним… – А кто твои родители? – Они… – Лия задумалась, как же так ответить, чтобы не соврать, но и не рассказывать правды. – Они очень занятые люди. У них даже на себя нет времени. – При дворе, видимо, служат? Раз уж ты с проверкой помогаешь… – Можно и так сказать. Эм… Зита… Можно я сейчас поем и пойду? – Снова к Ниру? Да, конечно. – Она улыбнулась и налила чаю. С благодарностью кивнув, Анатолия быстро съела несколько оладий, поблагодарила за еду и спешно выскочила на улицу. По пути встретила направлявшегося к дому старосту, поздоровалась с ним, немного побеседовала и поспешила к дому мага. Ниртон был на улице и поливал некоторые растения. Бледный, с шарфом на шее, несмотря на тёплую погоду, и слегка подрагивающими руками. Заметив Анатолию, он вымученно улыбнулся и помахал рукой. – Как ты? – спросила она через забор, подходя к калитке. – В порядке, в порядке. Не стоит беспокоиться, – ответил Нир, но сиплый голос говорил об обратном. – Можешь принести из дому порошок шенната? – Угу, сейчас, – Лия прошла в дом и довольно быстро нашла нужную банку. За эти дни она немного научилась ориентироваться во всех этих склянках. То, что поначалу казалось жутким беспорядком, на деле оказалось довольно удобной системой. Главное узнать её, и ориентироваться становилось куда проще. Вот только табуретка постоянно меняла своё месторасположение, будто не желая подчиняться установленному порядку. Анатолия нашла Ниртона около колодца, он уже набрал воды и перелил её в лейку. Приняв порошок, поблагодарил кивком и отсыпал немного в воду, от чего та окрасилась в бледный фиолетовый цвет. – Можно относить? Ответом стали очередной кивок и просьба захватить с собой нож. Сегодня намечалась работа преимущественно в саду. Растения требовали постоянного ухода, если хотелось получить зелья надлежащего качества. Анатолия понимала это, но всё равно очень хотела запротестовать. Работа под солнцем явно не окажет положительного влияния на самочувствие. Но, снова же, какое у неё есть право на подобные заявления? Лучше продолжить помогать, уменьшая количество работы. От дела толку больше, чем от слов. К полудню начало припекать. Прервав работу на обед, Ниртон даже не желал слушать доводов о том, что сразу после еды возвращаться не стоит, к тому же жарко. От вопросов о самочувствии снова отмахивался. А ведь Лия видела – становилось только хуже. Бледнеть уже некуда, так что тут осталось без изменений. Но руки тряслись заметнее, чаше слышался кашель, который стал надрывнее. «Упрямец! Дурак! – в сердцах подумала она, отлучаясь в дом. – Почему ты всегда всё скрываешь? Почему? Даже то, что очевидно, всё равно пытаешься скрыть!» Повинуясь интуиции, она решила поставить настояться кое-какие травы. А чувство всё возрастающего беспокойства только поддерживало эту затею. На некоторое время она задержалась, чтобы поправить упавшие баночки, которые из-за неаккуратности задел больной. Выйдя на улицу, Анатолия увидела, что Нир сидел на коленях и осторожно делает надрезы на растениях. Но выходило не очень хорошо. Рука дрожала, лезвие никак не могло коснуться стебля в нужном месте, соскальзывало, Ниртон часто промахивался, а потом и вовсе выронил нож. Лия покачала головой и подошла поближе. Ничего не говоря, отобрала нож, схватила больного за руку и потащила в дом. Попытки сопротивления оказались совершенно бесполезными в силу слабости сопротивлявшегося. Толкнув Нира на кровать, Анатолия коленом прижала его к матрасу и крепко ухватила за плечи, строго смотря в глаза. Воцарилось напряжённое молчание. Ниртон пару раз попытался вырваться. Но поняв, что это бесполезно, перестал дёргаться и выжидающе посмотрел на девушку. – Ты можешь проявить хотя бы немного благоразумия и подумать о себе? Зачем пытаешься скрыть то, что очевидно? Для чего всё это пустое упрямство? – выпалила она, крепче сжимая пальцы, заставляя поморщиться. – К чему столько вопросов? Всё ведь в порядке, ты чего-то себе надумала. – Значит, вот как? – Лия отпрянула и скрестила руки на груди. – Тогда докажи. Наколдуй светляк. Это же так просто! – Да пожалуйста! – Ниртон вскочил с кровати и тут же пошатнулся, но всё же смог устоять. Уже не так уверенно он начертил пальцем узор и сжал руку в кулак. Стоило раскрыть ладонь, как над ней вспорхнула точка, моргнула раз и исчезла. – Вот видишь? Какое тут в порядке? – Но… – Возражения не принимаются. Это заклинание даже у меня выходит лучше. Ты можешь, наконец, принять, что продолжать отрицать глупо? – Да… – нехотя согласился Нир. Присаживаясь на кровать. – То-то и оно. Сиди уж, я сейчас подойду. Вздумаешь дёргаться – оболью кипятком, – Анатолия вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, держа в руках чашку, полную дымящегося отвара, и табуретку. Поставив последнюю возле кровати. Она присела и протянула напиток Ниртону, который решил не испытывать судьбу и остался на месте. – Пей, горе моё… И вот почему ты такой? – Кто знает, – буркнул Нир, грея руки о чашку. – Лучше скажи, к чему столько внимания к малознакомому человеку?