Оттенки красного

Синедд терпеть не мог чувствовать себя обязанным почти настолько же, сколько слушать нотации Арча об «амбициях, преследующих любого начинающего игрока, обладающего высокомерием хоть сколько-нибудь таким же невыносимым и неприкрытым, что мешают слаженной командной работе, абсолютно необходимой для достижения желаемого результата, и, как следствия, победе на поле» (Синедд даже чуть напрягся, чтобы вспомнить все почти дословно, и даже прокрутить это все в голове напутственным до тошноты голосом бывшего тренера). И если от второго ему удалось избавиться, причём крайне радикально и прямолинейно, не оставляя ни единого шанса на возвращение нежелательного феномена, как парень и привык, то первое пришло незамедлительно и непосредственно из решения второго, как бы это абсурдно с точки зрения арифметики (Синедд помнил и такое слово, не стоит считать его неучем с голом вместо мозгов) ни звучало. Иначе почему ещё он ноги вместе, носки – врозь, ягодицы подтянуты, живот – плоский, голос звонок и твёрд, а сам он, гаркнув «Есть, тренер!», стройненькой походкой с правой пошёл исполнять приказ с почти солдатской серьёзностью и трепетом истинного фаната Уоррена (это прерогатива одного рыжего ублюдка, не его, однако сравнение все равно напрашивается), стоящего прямо перед своим кумиром? Ещё один плюс в тележку минусов Артегора. «А? Плюс в минус? Что?» Синедд остановился напряженно, посредством довольно действенного механического взаимодействия клеток эпителия и твердого вещества металлов согласно третьему закону Ньютона, иначе говоря, элементарно ударился лбом об косяк двери. Синедд стал явно заподозривать неладное в своём поведении. Это было странно. Он не мог точно охарактеризовать, что с ним происходит. Или просто отрицал, что более вероятно и ему свойственно. Нужно… нужно просто открыть эту чертову дверь, войти в помещение и сказать «привет». В этом… в этом нет ничего сложного, разве нет? Есть. Он уже за время протухания вблизи кучки криволапых в кроссовках уже и забыл, когда в последний раз говорил это элементарное «привет». Какое лицо надо делать, когда здороваешься со знакомым? А с незнакомым? А с незнакомым трупаком с басом Кинг-Конга? Синедд раздраженно шикнул на своё бледное отражение в поверхности стальной двери. «Так, собрался! Нужно просто войти, отчитаться и уйти!» Рука в грубой перчатке без пальцев решительно поднялась, сжалась в не менее решительный кулак и взяла траекторию полёта наиболее решительную в этой ситуации. Однако постучать получилось совсем не решительно. Совсем не постучать, если быть точнее. Интерьер коридора оказался на редкость затягивающим и приковывающим внимание. Потолки высокие, обтянутые красным атласом, снаряженные тусклыми лампами с красным освещением и поддерживаемые по всему периметру колоннами из белого мрамора. Стены обиты красным бархатом и оснащены позолоченными плинтусами с детально выгравированными витиеватыми узорами. Лампы на них тонкие, изящные, изогнутые в непонятных углах и закрученные в неведомые кренделя, светят приглушенным белым светом, что не может не радовать убитые таким обилием всех оттенков красного глаза. Шик. Вкус. Броскость. - Хорошо они ёбу дали, – одобрительно присвистнул Синедд, оглядываясь вокруг, - прямо не футболисты, а светские львы какие-то, - нечищеный полурванный кроссовок пару раз стукнулся о поверхность пола, - бля… - изумлялся парень, подпрыгивая на месте, - у них даже полы мраморные и ковры персидские. Где уж тут сравнивать с конторкой Арча? Совсем иной уровень! Однако дизайн на этом закончился. Надо стучать. Хотя фикус в углу очень мил. «Да что за чертовщина тут творится?!» Синедд взорвался неожиданно, внезапно, быстро и порывисто, будто до этого являлся бомбой с тихо тикающим механизмом. Раздражение выплёскивалось из краёв, рваными волнами разбрызгивались по раскаленной поверхности мозга, шипели, растворяясь, ещё больше накаляя обстановку. Синедд, кажется, тоже накалялся – в багровом освещении он будто подернулся дымкой, валящей прямо из ушей. Он чувствовал силу и небывалую решительность, подкрепляемые мысленными клятвами вздернуть себя же на флагштоке прямо перед окном Арча всем, - как их там? – Сноу Кидс на радость, если сейчас не возьмёт себя же за яйца (фигурально выражаясь, конечно) и не постучит в эту обдолбанную дверь. Подействовало довольно эффективно, и Синедд даже возвел руку, и даже до решительного хруста сжал кулак, и даже замахнулся, и уже приготовился совершить колебательные движения в отношении безразличной стальной поверхности, и, не сомневайтесь, он бы их совершил, однако холодная лапа на плече и тяжелое дыхание, чуть колышущее вставший хохолок волос на голове и вызывающее некоторые раздражения в гортани, подстёгивающие желудок низвергнуть вчерашний сэндвич через отверстие его прямого попадания, несколько отвлекло от воплощения в жизнь его намерений. - Зачеим ши здиесь сшоищь? – раздался гортанный голос, страшно коверкающий слова. - Кто ши? Синедд оглянулся напряженно, если даже, упаси все подряд, не испуганно. За ним стояло (парень никак не мог решить для себя пол сего существа, поэтому решил пока называть его нейтрально), возвышаясь на голову, кажется игрок Шедоус, судя по белоснежно отполированному лицу с едва заметными дырочками носа, узким глазам с густыми тенями и крайне особенной формой черепа, будто их подбородок сжали под прессом. Ах да. И, конечно, свойственному только им особому обаянию при разговоре. Впрочем, свою неудачную сатиру Синедд решил пока (повторяюсь, пока!) приберечь до лучших времен, когда, например, сие стоящее существо перестанет вызывать желание шибануть по ней мячом со всей дури и бежать, бежать, куда глаза глядят. А пока стоит подать что-то как-то с лучшей стороны, пока вся сноровка и решимость не сдулась, как пар из ушей. - Синедд. - коротко, ясно, пока воздух в легких не закончился, - Я ваш новый игрок, замена Синестро. - парень как можно непринужденнее протянул правую руку. – А вас как величать? Существо наклонило голову, махнув длинными волосами, сощурило щелки глаз ещё пуще, вздохнуло-рыкнуло и протянуло длинную лапень, крепко сжав ладонь Синедда, отчего тот даже одобрительно закивал, дабы скрыть напряжение. - Нихлес, - дружелюбно (?) ответило существо, - я полузащиетнитса Шедоус. «Охренеть. Оно ещё и девушка» - О, классно, - выдал парень первую приемлемую фразу, пришедшую на ум, - здорово играешь. Нихлес улыбнулась. Лучше бы она просто стояла, ей-богу, ибо Синедд сперва принял это за оскал и неплохо так отшатнулся, безысходно ощутив спиной дверь, которая сегодня заняла слишком большой кусок его жизни. Девушка приняла сей жест по-своему и, явно радостно, с повадками обыкновенной гопоты в особо глухих районах Акиллианы, похлопала его по плечу, другой лапой уже подхватив несколько шокированного Синедда подмышку. - Нущно поз-знакомить тиеша с осшальными, - черная лапа тыкнула по кнопке «Enter», и парень, находясь в объятиях явно никак не меньше медвежьих, чувствовал себя ещё более странно (он лишь надеялся, что лицо его приобрело хотя бы оттенок «Уоррен несется на меня с мячом», нежели «я – вратарь циклопов с раскиданными по всему полю остальными игроками», что уже было бы большим прогрессом). Ситуацию ещё более подначивали открывающиеся двери, в щель которых уже можно было узнать знакомые лохмы волос и мертвянную бледность типичных представителей команды Шедоус. - Иез-звините з-за опоз-здание, - почти не коверкая слова неожиданно виновато начала Нихлес, оставив свою оцепеневшую ношу стоять на собственных двоих, пусть и излишне несгибаемых, - всшриешила, - «А нет, недолго просветление продлилось», - фотографа, кошорый уще миесяц несеш нащу совмешную фотографию. «Фотографа, который уже месяц (?) ? нашу совместную фотографию. А. Несет. Месяц.» - отстранённо делал пометочки Синедд, не видя смотря в пространство, на деле же – прямо в пустую рамочку на шестой ступеньке, вон ту, седьмую слева багрового пьедестала, возвышающемся на фонтанчике со скульптурами летучих мышей. Да. Всего лишь фонтан. Всего лишь пьедестал. Всего лишь летучие мыши. Да… Синедд лишь сейчас заметил царящую в комнате тишину. Какую-то… выжидающую, что ли. Парень окинул взглядом присутствующих. Решение было найдено незамедлительно. - Привет. Коротко. Выдохнув. Даже чуть улыбаясь (или скалясь, зная Синедда, однако именно в этом случае он именно улыбнулся). Все игроки Шедоус прищурились. При всем своём стопроцентном зрении, способном вычленить из белизны двадцатого этажа заброшенной многоэтажки серый потертый мячик, отправленный туда легким мановением стопы попробуйте-догадаться-кого, сейчас парень не может разглядеть хотя бы мимолетного блеска на радужке, который хоть немного помог бы определить настроение присутствующих за тем, чтобы более-менее решить: ему сразу давать задний ход (совсем не пафосно выбивая собой дверь) или ещё можно показать себя со всех сторон? - Добрый день. – раздался приятный (!), чуть урчащий бас, и Синедд малость охренел, подозрительно, тщательно стараясь скрыть эту самую охреневшесть, уставившись на источник столь неожиданного открытия – статного, беловолосого жителя архипелага Шедоус, с идеально ровной осанкой, осиной талией и элегантно, мать его, закинувшего ногу на ногу с такой грацией, что нововешняя звезда Акиллианы, Мей, просто рожающая кобыла в стойле. Закрадываюся сомнения, а не репетирует ли он по пять раз в день в перерывах между тренировками? Тут бы и лепестки роз, свечи там, шелковые платочки впору, а красное освещение и так есть. Если, конечно, на рожу не смотреть. Синедд аж похолодел от таких мыслей. - И тебе хорошего дня, Нихлес. - сдержанно кивнул все тот же женеповадочный субъект, - Ничего страшного, ты почти ничего не упустила. Господин Дудлбин постоянно откланялся от встречи со мной за тем или иным предлогом, которые однако сообразительностью не блистали. Отрадно слышать, что ты проявила инициативу и сама поговорила с сим «занятым» джентельменом. Поэтому, думаю, можно простить тебе такую оплошность, как небольшое опоздание. – на этот раз субъект кивнул одобрительно. Отделавшись от пагубных мыслей путем нахождения умиротворения в черных статуях летучих мышей, воду пускающих, почему-то, из-под крыльев, Синедд очень даже спокойно воспринял мысль, что сейчас отчитываться придётся ему. Более того, он уже чувствовал себя почти в своей тарелке. По крайней мере, уже не зайцем в окружении светящихся не мигающих шаров полярных сов, что похвально. - Итак, а что же за гость с тобой? – парень смотрел на беловолосый субъект ровно, беспристрастно, разве что воздух не охлаждая своей леденящей фатальностью. – У меня есть догадки по поводу Вашей личности, молодой человек. Но догадки на то и догадки, что несут в себе неполноту сведений, а мне бы хотелось услышать всю достоверную информацию. Так кто же Вы? Если Вам станет от этого легче, то я представлюсь первым – Фульмугус, капитан этой команды. Пока всю речь дослушал, пока правила приличия соблюл, пока странный субъект ногой качнул, и Синедд уже понимает, что все его представления о Шедоус стремительно рушатся и падают в такие овраги, до чьего дна не факт, что долетишь, а если и долетишь, то тебя наверняка сожрут пещерные человеки (на Акиллиане часто такими детвору пугали, но при всём своём рвении одного такого человека увидеть парень максимум дошёл до статьи за вандализм, когда отпаивал у статуи-первопроходца планеты компас, который, все по той же легенде, вел в берлогу мифических существ. Если смотреть на дело, углубляясь в детали, то тут виноват не столько Синедд, сколько адекватные взрослые люди, вешающие ребенку на уши всякого рода лапшу и целый выпуск макаронной фабрики, но кто ему поверит?). Суть в том, что на этот раз парень себя в руки не только взял, но и даже подвесил себя на подтяжках самолюбия к новым высотам, что вполне в его характере и является ярким знаменованием того, что прежний задиристый Синедд вернул себе и честь, и достоинство, и в скором будущем собирается забрать компенсацию за потраченные нервы и ущемленную гордость. Хоть бы у того же фикуса. - Меня зовут Синедд, теперь я ваш нападающий. Надеюсь, хоть вы не будете орать из-за моего, мать его, солирования. Нет, он правда уверен в себе. И, черт возьми, именно этим тоном он попал как нельзя в цель. Игроки Шедоус аж зашевелились. Кто – хмыкнул, кто – рыкнул, кто-то вообще счастливо до отупения рявкнул «не боись, пацан!», но все разом заткнулись, стоило белопатлатому поднять вверх указательный палец. По сигналу просто. Будто всем разом мячом по мордам зарядили. - Замена Синестро. Превосходно. Он был не самым точным нападающим, поэтому именно мне приходилось… - Получать по три фола за тайм, сносить камеры нарушений и срывать голос, воя на защитников чужой команды? Бедные маленькие циклопы. Они были так шокированы, что пару раз тебя действительно пропустили. – голос раздался на удивление самый человеческий из всех, что Синедд слышал за последнее время (Артегор не в счёт по причине невидимой галочки над головой «Осел, но тренер», что само по себе относит его к категории лиц, не допускаемых на расстояние более метра и подлежащих немедленному унижению с горой эпитетов, с которой парень, не тратя времени на такую ерунду, как мораль, вежливость и естественные права, скатывается, крича чуть ли не «Юппи!», и если не устному, то хотя бы мысленному, что очищает совесть и развязывает руки ещё больше), иными словами – довольно неожиданный, притом – женский, что, вкупе с урчащим дыханием Нихлес, все не дающем покоя вставшему хохолку волос, создавало видимые контрасты. Фульмугус не то, чтобы вспыхнул, однако воспылал точно. Хрустнувшая ручка и преспокойная нежная улыбка заядлого патологоанатома в свободное от работы время очень красноречиво говорили о том, что же, все же, «острячке» стоит ждать в ближайшем будущем, в каком объеме и даже предполагали определенное место. - Какое чудесное появление и дивное начала отношений со своей новой командой. – единственный в своём роде беловолосый житель Шедоус сдержанно поднялся, чуть поправляя ворот черной расстегнутой, мать ее, чуть ли не до пупка, рубашки (глядя на него, хотелось телепортироваться на потолок, одеть лошадиную маску и крикнуть из темноты одно нехорошее слово, и Синедд сокрушался, что сие пока невозможно), и, смахнув волосы с плеч жестом профессиональной звезды рекламы шампуней, встал в стойку самца, заметевшего на своей территории лицо явно выдающиеся и нежелательное, всем своим видом таки заставил бывшего игрока Сноу Кидс посмеяться, пусть и вырвалось наружу лишь некое «хрмпф». - ВСЕМ ВСТАТЬ! – противный, гортанный, раздражающий голос своего нового тренера Синедд узнает из тысячи (ни один человек в его окружении такого не добился, так что пусть Артегор гордиться своим достижением). Узнает, поморщится, прочистит уши и закатит глаза, что он, в общем-то, и сделал, оперевшись о косяк и с умилением смотря на то, как в зад перепуганные расслабленные игроки Шедоус повскакивали со своих мест, бессердечно и сурово порыгали смогом и встали в позу, да так, что бравые роботехноиды даже микросхемы сфокусировать не успели бы. – Синедд, мать твою! Только пришёл, а уже кривляться вздумал?!! Встань нормально!! – оглушенный и этим подбитый, парень фыркнул и, не торопясь, поставил ногу, которой он опирался на косяк… и оперся другой, горестно вздохнув и пожав плечами, глядя прямо на стоявшего в других дверях Артегора, мол, так и так, вы правы. К слову, ранее занятый и воодушевленный униженным и оскорбленным белым нечто из рекламы шампуня, Синедд совсем и позабыл хотя бы одарить взглядом того, вернее, ту, кому он этим зрелищем обязан. Некая «та», в свою очередь, тоже в стойку становиться явно не спешила (вообще, из-за крикливого тренера с доброй душой выглядывала лишь голая коленка, какой-то журнал и розовая, такая вся искрящаяся, макушка, однако парень мог ручаться, что в стойке девушка действительно не была, ибо знал, умел, практиковал). И ногами обладала неплохими. Роста тоже немаленького. Но разочарование в том, что это пока все, что он может рассмотреть. Артегору, как всегда, спасибо. - … и я вам говорю, что победа будем за нами! Хоть расшибитесь, все кости к хренам себе переломайте, но к кубку вы, если придётся, будете ползти! Это вам понятно?! – жаль, но первую часть парень упустил. Он уверен, что будет долго насчет этого горевать, громко и неприлично, изливаясь из берегов. - ДА, ТРЕНЕР! – в один голос ответили игроки, вытянувшись во все свои два с лишним метра. Синедд же предпочел выделиться. Тренер успокоился. Тренер сцепил руки за спиной, повел бровью, внимательно всех оглядел, плюнул в сторону и кивнул. - Ваш новый нападающий, - небрежный выпад в свою сторону парень тоже принял близко к сердцу, удручающе стукнувшись затылком об косяк, выражая, таким образом, свою глубоко запрятанную скорбь, - и менеджер. – а тут он уже любопытно вытянул шею, довольно резво найдя правильный угол для большего разглядывания интересного ему субъекта. Субъект оказался действительно высоким, действительно с неплохими ногами и не менее действительно с розовыми волосами (парень бы даже дал кому-нибудь «пять» в связи со своей потрясной наблюдательностью, но, ах, получилось только себе, и то в мыслях). Да. Длинными розовыми волосами. Не такими, как у Мей (сколько на них шампуня у нее уходило? Из-за Фульмугуса он стал об этом задумываться, правда), но длинными. Глаза красные. Хм. Юбчонка еле зад прикрывает, зато в толстовку упаковалась и патлы во все стороны развесила. Это модно? Или это такой особый стиль? Да, прямо как у звезды шампуней, только обратный. Хотя сиськи наружу, вроде как, всегда в цене. Она все говорила и говорила, а Синедд все никак не мог определить размер ее груди. Может, корчает из себя недотрогу и просто скрывается, хотя шары у нее приличные? Или же наоборот доска и вату подкладывает, а толстовка для безпалева? - … буду рада узнать вас всех получше! – воскликнула сама женщина-загадка, неуклюже встряхнув волосами (парень уверен, что сей жест сильно поднял самооценку его нового капитана). «Вот ведь… я все прослушал» Менеджер дружелюбно улыбнулся, широко-широко так, да вот когда наткнулся на Фульмугуса, рот на миллисекунды передернулся, спружинился в прежнее положение, обнажил чуть выступающий клык, игриво блеснувший в свете многочисленных ламп (хвала всем подряд, с нормальным освещением), снова растянулся и даже не дрогнул. Мастерство «я сделал, но хрен докажешь» на высшем уровне, Синедд оценил (сам же свои многочисленные раскрытые обманы, подляны и откровенное крысятничество он, забыв, не учитывал). - Узнаете позже, - хмуро нарушил идиллию попробуйте-угадать-кто, вновь напомнив всем о своем присутствии, которое, ни в коем случае, прямо не-не-не, забывать нельзя. Даже если присутствие – косвенное, что, наоборот, должно доставлять, - сейчас вам 20 минут на сборы, через 22 чтобы все были в тренажерном зале! Кто опоздает – двойная тренировка! – видимо, Артегор считает своей обязанностью и тем ключом ко всеобщему пониманию в команде именно гарканье, иначе почему он это делает не просто часто, но и со вкусом и запалом? - И где эта ваша тренажерка? – задал Синедд вполне себе логичный вопрос совсем не располагающим к себе тоном с закинутыми за голову руками. - Я шебя провощу! «Нихлес…» Парень успел забыть о ее существовании. - Время пошло!! – голос раскатистым эхом прошёлся по комнате, заменяя удар в гонг, оказывая своё влияние даже на фонтан – новоявленный Шедоус готов поклясться, что сморщенные морды летучих искривились ещё больше. Хотя черт с ним, с этим Артегором. Синедд, признаться, сдерживал спирающее дыхание желание играть ещё с шаттла, горел им, желал его исполнения, того единственного, что могло бы унять его постоянный… голод. Нихлес что-то тянула над головой, помахивала своими граблями, а Синедд шёл, шёл, чуть покачиваясь, совсем немного, и, разминая шею, краем глаза готов был поклясться, что увидел отблеск ало-красных глаз. Добродушных. С едва заметным, мутным оттенком... вынужденности.