Шипит - значит любит

POV Акиры Если бы я, допустим, не знал Таканори, то принял бы его поведение за любезность. Но я его знаю, в данном случае - к счастью, потому что смело могу прогнозировать – дело нечисто. Улыбается, точнее, кривится, кофе предлагает. Это уже повод задуматься и насторожиться. Чего он туда подсыпал? Снотворное? Крысиный яд? Цианид? Нет, он, конечно, псих, но относительно безобидный и трусливый. Скорее, это снотворное… Но душонка, душонка-то подлая, так что может быть и слабительное. По пути в комнату за учебником в кармане джинсов настойчиво начинает вибрировать мобильник. На экране телефона высвечивается «Широяма», а в голове отчетливо проносится «Черный». Бешенство заразно, я должен быть аккуратнее. - Юу… чего хотел? Между делом разглядываю Такины полки. Учебников у него столько, что если их все сжечь, то можно обогреваться всю зиму. Но он скорее сожжет меня, чем хоть один листик из его книжки. - Акира, я так тебе сочувствую, - раздается совсем не сочувственным тоном. - Я тебе тоже, Широяма. - Мне Кою все рассказал. - А мне еще нет, поведай. Возьму по зарубежной литературе, от этого предмета он быстрее дуреет и утихает. - Ты, может, где облучался? - Я облучаюсь только Такой, но и тут у меня иммунитет вырабатывается, так что не умру, но спасибо, что волнуешься. - Акира, потенция – это серьезно. Если не стоит, лучше задуматься сейчас, а то потом будет слишком поздно! – в трубке еле сдерживаемые всхлипывания. - Потенция? - Кою сказал, что твой сумасшедший тебе таблеток прикупил, а то… - всхлипы, рыдания, Юу вздыхает и продолжает, - а то у тебя не стоит. На том конце раздается какое-то бормотание, слышатся другие посторонние звуки, потом кто-то всхлипывает в трубку и ощутимо мнется. - Эй… - Акира! Акира, в общем… - И тебе привет, Кою. - Акира, они тебе помогут, хорошие таблетки, мне знакомый посоветовал, он разбирается. Тебя Така не привлекает в этом плане, да? - Э… - Но это, конечно, не выход, ты ведь понимаешь? Я? Ни хера не понимаю, но… кажется, начинаю догадываться. - Не переборщи только. Инструкции нет, потому что это не совсем… не совсем из аптеки, но они не очень… ой, точнее, вообще не опасны! Ты только… не больше одной! А то… я не знаю, но вдруг это на всю ночь… затянется. Я почти чувствую, как на том конце трубки отчаянно краснеют. - Через сколько подействуют? - Минут двадцать, максимум - полчаса. Ты почувствуешь, и… - Я позже перезвоню, - нажимаю отбой, выключаю мобильник. Странно, но я ни капли не удивлен. Возможно, эта функция моего разума уже атрофировалась - слишком долгое облучение флюидами психопата. Значит, прибегаем к не совсем легальным препаратам? Креативно он подошел к проблеме. На секунду лицо сводит ехидной усмешкой - сегодня нас ждет поистине шедевральное представление. Возвращаюсь на кухню, показательно кладу учебник на стол, мелкий с остервенением намешивает содержимое чашки. Следы злодеяний пытается замаскировать? Даже мороженого не пожалел. Плюхаюсь на стул. Знаете, с чудиками бороться сложно - они непредсказуемые, но... В случае чего им даже в голову не придет, что их могут перехитрить их же средствами. Куда нам, простым смертным, до божественного разума. - Как дела? - начинаю светский разговор. Хмурится, морщится, губы кривит - театр одного актера. - Нормально, - секунду думает и добавляет: - Ты пей, пей. Там, наверно, холодно. Замерз? Я готов прослезиться... от смеха. Ему никогда не стать заботливой мамочкой, голос хрипит от возмущения и лицемерия в одном флаконе. Киваю. - Така, подай, пожалуйста, сахар. На его лице отчаянная борьба: услужить простому смертному или пожать шею неблагодарному козлу. Уголки губ дергаются - это у Таки так выражается улыбка. Предсмертные конвульсии в его исполнении и то выглядели бы приятнее. Кивает, поднимается. - Раз уж ты встал, последняя просьба, будь другом, принеси мне мобильник, он на тумбочке в прихожей. Я жду важного звонка. - Конечно, А-к-и-р-а…. Замирает, скрипит зубами, потом снова сдержанный кивок - и Така, как самый настоящий друг, отправляется на поиски забытого средства связи. А я… Быстро меняю чашки местами, подпираю рукой подбородок и жду возвращения моего коварного гения. На стол ложится мой мобильник, Таканори садится напротив и, безбожно палясь, следит за тем, как я делаю первый глоток кофе. Надеюсь, чашка достаточно большая, чтобы скрыть мою ухмылку. - А ты-то сам чего? Кофе совсем остынет. Опускает взгляд и улыбается, а потом отпивает из своей чашки. Сидим, молчим. Он что, ждет, когда я на него наброшусь, как животное в период брачных игр? Резко встаю со стула, а Таканори поднимает на меня полный ужаса взгляд, одновременно вжимаясь в стену. - Ты чего? – спрашиваю так мягко, как только могу. - Ничего, а ты? Показательно убираю чашки в мойку вместо ответа. - Может быть, кино посмотрим, а, Така? Кивает, поднимается и, не поворачиваясь ко мне спиной, бочком-бочком пятится сперва по кухне, а затем по коридору. - Я сейчас приду, - сообщаю ему вслед. Его глаза распахиваются еще шире, и он ускоряет шаг. *** Мы смотрим кино. Если бы кто-нибудь увидел это со стороны, то ни за что бы не поверил что мы… пара! Таканори ютится на краешке кровати, вглядываясь в экран телевизора с таким видом, будто там показывают шедевр киноиндустрии, которого он ожидал последние два года. На каждое мое движение вздрагивает. Кидаю взгляд на электронные часы - прошло пятнадцать минут. На экране главные герои собираются в подвал, у них два ночи, самое время, чтобы выяснить, что за посторонние звуки слышатся из темноты. Эта потрясающая логика американских фильмов ужасов меня всегда поражала до глубины души. - Интересно? – спрашиваю на ухо, Така передергивает плечами и кривится. На щеках румянец. - Не было бы интересно - не смотрел бы, - огрызается и хмурится. - Така, у тебя жар? - А? Что? Растерянно хлопает глазами, дотрагивается до своего лба, как будто в силах самостоятельно определить свою температуру. - Не знаю. Нет… Придвигаюсь ближе и успеваю перехватить его, прежде чем он быстрее лани пытается ускользнуть в другую часть комнаты. Смотрит так, что я начинаю сомневаться в том, что он действительно что-то там подмешал в кофе: он выглядит растерянным ребенком, а не самоуверенным гением, который решил соблазнить для каких-то своих целей подлого меня. Надо ему дать шанс одуматься. Пристально смотрю на часы, потом снова на Таку. - Слушай, я тут вспомнил, у меня одно важное дело есть, я постараюсь к ночи вернуться. Или утром. Встаю очень медленно, чтобы у моего психа мозги успели включиться (или выключиться окончательно), пусть посовещается со своими монстрами в голове, и… - Стой… сви… Акира. Ухмыляюсь и пытаюсь уверить себя в том, что однажды у него получится произносить мое имя без запинок и безо всяких упоминаний свиней и прочего скота. Дети учатся быстро, психи воспитываются, как выяснилось, тоже не очень медленно, главное - не отчаиваться. Сажусь обратно, принимаю крайне заинтересованный вид, готовлюсь вникать. - А-к-и-р-а… - Така? Где-то на улице о стекла бьются ветки, герои фильма, немного сократившиеся в количестве, тем временем задумываются о том, а не пойти ли им в подвал во второй раз. Така вздрагивает, а потом смотрит на меня. - Это твои демоны… шумят? Пожимаю плечами. - Может, мои, может, чужие. Хватается за голову, того и гляди, волосы себе повыдирает, а я честно ничего не могу понять. Это что, некий обряд, обязательный перед тем, как вступить в интимную связь с хранителем демонов? - Мы должны сделать это, - выдает он хриплым голосом. Помнится, я когда-то смотрел фильм о том, как храбрый главный герой решил пожертвовать собой ради спасения Земли и всех ее жителей. Вот звучало примерно так же, хотя у Таканори, наверно, получилось даже более решительно и пафосно. Вот только в его случае вряд ли это как-то спасет Землю. - Сделать что? – устраиваюсь поудобнее, изображая крайнюю степень непонимания, давлю в себе смех. Ситуация же серьезная, да и демоны за окном шалят. Мы тут не шутки шутим. - Ладно, - вздыхает Таканори, трет лоб тыльной стороной ладони, а потом оборачивается. - Ложись, я сам все сделаю. Устраиваюсь на подушках и жду. Така забирается на кровать и подползает ближе, склоняется надо мной и смотрит. - Глаза закрой. - Не делай ничего такого, за что демоны могут тебя сожрать, - предупреждаю, и только потом выполняю просьбу… или приказ?.. На плечи ложатся горячие ладони, затем моей щеки на секунду касаются теплые губы. Это не то чтобы поцелуй… Больше похоже, как если бы птица на лету клюнула. Таканори – мой пугливый голубь. - Чего ты лыбишься? – спрашивают недовольно. - Прекрати! А то остановлюсь! - А ты еще ничего не начинал, чтобы останавливаться, - хмыкаю я, вслушиваясь в шорохи, - Така усаживается на моих бедрах. От такого неожиданного поворота событий я даже открываю глаза. Мой отчаянный псих, кажется, тоже сам себе удивляется, судя по его настороженному лицу. - Закрой! - Как скажешь. Мне смешно и страшно. Страшно потому, что он практически непредсказуем, смешно… потому что все-таки он трус. Я продолжаю давиться смехом, из-под прикрытых век наблюдая, как Така борется с пуговицами на моей рубашке. Одну за другой, дрожащими пальцами. Когда пуговицы кончаются, у Таканори наступает ступор. - Теперь джинсы, - подсказываю я, а он кривит губы. - Сам знаю! Отползает куда-то в район коленок, расстегивает ремень и снова замирает. Эти прелюдии такими темпами могут стать вечными. Через секунду меня посещают опасения за одну важную часть моего тела. У Таки знаний о таких делах - как у меня в строении самолетов. А зубы у него точно острые, значит, пора брать дело в свои руки. - Раздевайся. - Что? - Раздевайся, говорю. Если ты не знал, то, чем мы планируем заниматься, люди обычно делают раздетыми. Он вспыхивает от моих слов, как спичка, а еще, судя по его поведению, его смущает то, что… кажется, таблетки начали действовать. Только Така совсем не понимает, что с ним происходит. - Тебе помочь? Отрицательно мотает головой, медлит пару секунд, стаскивает через голову футболку, его руки замирают на резинке домашних штанов, а потом он таки приподнимается и стягивает и их. Это определенно прогресс. Таканори худой, если точнее - тощий. Голодание дало свои результаты: проглядывают ребра, выступают ключицы, живота нет и в помине. И кого только могут привлечь такие скелеты? …Стыдно признаться, но если верить реакции моего организма на это чудо диеты, то меня. Зато можно не опасаться, что мой отчаянный псих заподозрит неладное: у меня уже стоит. Я ощущаю себя слегка педофилом и чуть-чуть зоофилом, потому что у Таканори взгляд затравленного щенка. - Раздевайся дальше, - с мягкой улыбкой предлагаю я, а у него вытягивается лицо. - Так точно не получится. - Свет выключи, - бормочет. Тянусь одной рукой к светильнику, слегка приглушаю, погружая комнату в полумрак. - Еще! - Нет, еще нельзя, демоны, ты понимаешь… На его губах отчетливо проступает такое знакомое и родное: «Свинья…» - А еще нам нужен крем или что-то в этом роде. Я даже не заикаюсь о смазке. Что-то хреново Така подготовился к соблазнению, наверное, даже порнофильмы не посмотрел, так что надеяться остается только на крем для рук. Для лица - максимум. - Есть… Сползает с моих коленок, тянется под кровать, подает мне тюбик. - Зачем тебе, сви… Акира? Если до этого момента я сохранял относительное спокойствие, то теперь моему терпению пришел конец: я зажимаю рот ладонью, а на глазах выступают слезы. «Разогревающий массажный крем». Я, конечно, только приветствую разнообразие в сексе, но не думаю, что мой ранимый и чувствительный сумасшедший будет рад разогревающему эффекту в не предназначенных для этого местах. - Жди, я сейчас. И разденься уже. Где-то в ванной я вроде как видел какой-то крем, куда менее опасный, чем перцовый, который предложил Така. Когда я возвращаюсь, Таканори явно переживает распад личности. Одна его часть вроде как не против меня, а другая всеми руками и ногами сопротивляется. Распад личности Така переживает, завернувшись в одеяло по самую макушку. Я с тяжелым вздохом сажусь на кровать рядом с психом. - Така, ты вообще знаешь, как занимаются тем, чем ты собрался со мной заниматься? - и взглядом таким намекающим на одеяло. Мелкий нервно вздрагивает и что-то про себя решает. - Мы будем заниматься этим так! И, чуть выпутавшись из кокона, залезает на меня, горячий и пышущий жаром, как печка. Накидывает одеяло на нас обоих, так что остаются торчать одни головы, а потом и вовсе тянет за край, и мы оба оказываемся под этим самым одеялом. Мы… в домике. И никакие чудовища и демоны нам больше не страшны. Я давлюсь смехом, так отчаянно стараюсь не гоготать, что слезы наворачиваются в уголках глаз. А потом… потом Таканори начинает ерзать и мне становится уже как-то совсем не смешно: по позвоночнику пробегает мелкая дрожь. Нам скоро будет нечем дышать. Така в меня вжимается, я интуитивно кладу руки ему на поясницу, а потом опускаю ниже, с некоторым удивлением обнаруживая, что он все-таки не терял времени зря и разделся. На нем нет нижнего белья. Если честно, мне чертовски хочется его сейчас видеть, но, думаю, он будет против, так что придется как-то приспособиться. Словно школьники, которые стесняются друг друга и решают, что первый раз должен быть в кромешной тьме и под ворохом одеял… и чтобы звуков лишних не издавать. Первая попавшаяся мне девственница оказалась жуткой истеричкой, она верещала так, словно я ее резал, с тех пор юные неопытные особы вызывают у меня некоторое недоверие. А Така еще и слегка неадекватен, я даже не представляю, что может произойти в следующую секунду – например, он может попытаться загрызть меня насмерть… Но не будем о плохом. Осторожно укладываю его на кровать. - Одеяло не трогай, - бормочет он, вцепившись мне в плечи. - Не буду, - заверяю и целую в губы. Сначала осторожно – проверяю, не станет ли кусать. Не кусает. Второй поцелуй более глубокий, Така приоткрывает губы, позволяя мне проникнуть языком в его рот, пытается даже как-то отвечать. Я осторожно поглаживаю его по бедру, потом чуть ближе к паху. Таканори не шевелится, только дышит все чаще по мере передвижения ладони. Конечно, учитывая мое длительное воздержание, то чего мне сейчас хочется больше всего - крышесносный жаркий секс, но… это совсем не тот случай. Потому и действовать придется медленно и осторожно, давая привыкнуть и понять, что я совсем не монстр и применять силу вовсе не собираюсь. Шарю рукой по кровати в поиске принесенного с собой из ванной крема, отстраняюсь от Таканори, чтобы открутить колпачок и выдавить крем на пальцы. - Ты куда? – спрашивает он как-то взволнованно. - Никуда, тут я…- прижимаюсь к нему снова, целую, кажется, в щеку, тем самым доказывая, что вот он я, здесь и никуда не делся. - Ноги в коленях согни и разведи немного. Ответом мне служит тишина. Таканори размышляет о чем-то своем и только через пару минут выполняет мои требования. Самый ответственный момент – не спугнуть бы в самом начале. Я отвлекаю его, касаясь губами шеи и ключиц, а он неожиданно страстно выгибается навстречу. Неужели это таблетки так действуют? И что, мне каждый раз придется теперь к ним прибегать?.. Из его горла вырывается какой-то жалобный стон, когда я осторожно касаюсь влажными пальцами ягодиц. - Теперь твои демоны меня не тронут? – спрашивает Таканори хрипло. - Что?.. - Демоны. Меня… не тронут? – слова ему даются с трудом. Я собираюсь ответить, что никогда и ни за что… а потом… потом до меня доходит. Да вашу ж мать! Сдергиваю одеяло и наблюдаю, как Таканори щурится на тусклый свет лампы, уже готовясь возмутиться. - Така, я тебе хоть немного нравлюсь? - Чего?.. Ответ напрашивается сам собой. Но я же не садист, чтобы моего сумасшедшего оставлять в таком положении… Я обхватываю его член ладонью под крайне возмущенный Такин вздох и вожу рукой вверх-вниз, как привык делать сам себе, я прекрасно знаю, как лучше, как приятнее. Таканори кусает губы, он не знает, как с этим бороться, как показать, что не нравится, тем более, если это неправда. - Така… Он мечется по подушкам, уже не обращая внимания, что светло, что одеяло сползло и что мне все видно. - Така… Таканори только кусает губы и одаривает меня затуманенным взглядом из-под ресниц. - Этим занимаются по взаимной симпатии, - сообщаю я, довожу его до разрядки, а потом, не оборачиваясь, ухожу в ванную. Из зеркала на меня смотрит растрепанный и растерянный парень с диким стояком в штанах. И как меня только угораздило? Почему он? Почему мне достался сумасшедший, который собирается отдаться только затем, чтобы вымышленные демоны от него отстали? Впору биться головой об стену. Не знаю, как длителен эффект от таблеток и что дальше этой ночью будет делать Таканори, но я… я пойду спать. Только сначала разберусь с одной проблемой. Я хмыкаю и включаю холодный душ.