Попутчик

Последние полчаса Майкл думал только о горячем душе и постели, повторяя про себя «душ и постель, постель и душ» как мантру, но ни то, ни другое, не светило ему ещё ближайшие пару часов — это в лучшем случае, в худшем — все три. И нет, от Бостона до Нью-Йорка не так уж и далеко, около четырех часов. Четыре часа — без пробок и в хорошую погоду. Но не в гребаный ливень и не в ночь, когда приходится практически утыкаться носом в лобовое стекло, чтобы разглядеть дорогу. Фассбендер был слишком упрям, чтобы остаться на ночь и уехать утром, ведь это бы означало, что он опоздает и придется перенести встречу. Уговаривать и переубеждать его никто не стал, это было бесполезно. Чем хуже становилась дорога, тем больше Майкл злился на себя, на погоду, на этот чертов день рождения — да вообще на все и всех вокруг. И он бы, может быть, в конце концов плюнул бы и остановился в каком-нибудь мотеле, но проблема была в том, что оных не встречалось ему уже несколько миль, а о том, чтобы ночевать в машине, он вообще думать не хотел. По крайней мере после обещанного самому себе душа. В свете фар, на обочине, Фассбендер заметил человека, активно размахивающего руками, но останавливаться не стал — ему и своих проблем сейчас хватало, к чему ещё чужие? Кого просто так могло занести в такую глушь? Но проехав несколько метров, задумчиво разглядывая слабо видную в темноте фигуру, в боковое зеркало, Майкл выругался, и, притормозив, дал задний ход. Остановившись, Фассбендер опустил стекло. В прогретый воздух салона машины тут же ворвался холодный поток, вместе с каплями дождя, от чего Майкл поежился. На улице было чертовски холодно. — Куда? — бросил он, мимолетно скользнув взглядом по клетчатой ткани юбки и дрожащим рукам, которые согревались дыханием. — В Нью-Йорк. — ему ответили с чуть слышной хрипотцой и совершенно пьяным голосом, с совсем неуместным коротким смешком. Пьяную девицу? К себе в салон? Чтобы её случайно вывернуло на дорогую обивку? Майкл снова смачно выругался, махнув рукой, приглашая. — Садись. — он не смог дольше трех секунд смотреть на переминающуюся с ноги на ногу и дрожащую от холода девушку. Если он бросит её здесь, его потом совесть сожрет. Уж лучше пожертвовать обивкой. Когда девица села в машину, Майкл молча поднял стекло обратно и надавил на газ, вновь выруливая на дорогу. Из-за того что глаза, напряженно следящие за дорогой, не привыкли к темноте, Фассбендер не мог детально рассмотреть девушку. Лица её видно не было, поэтому, скосив взгляд, Майкл уловил только очертания той самой юбки, из-за которой сделал соответствующие выводы. Хриплый голос ввел его в заблуждение, но оно было развеяно. Фассбендер мог много чего сказать, но у него не было никакого желания читать нотации ни о выпивке, ни об одежде, да и вообще о чем-либо, поэтому молчал. Его не интересовало ничего, кроме дороги. Ни имя, ни почему она здесь оказалась. Девица тоже молчала и её, похоже, так же интересовала только одна вещь — печка, так что в полной тишине Майкл вновь обратил все свое внимание на дорогу, принявшись прокручивать в голове прерванную мантру. Несколько минут безмолвия заставили его позабыть о том, что в салоне есть кто-то ещё, поэтому задумчивое, разрезавшее воздух «м-м, кстати… денег у меня нет» заставило вздрогнуть и вцепиться в руль. Ага, вспомнил. — Натурой расплатишься. — не отвлекаясь от дороги, огрызнулся Майкл, не настроенный на разговоры. Да сдались ему сейчас эти деньги? Он домой хочет. И в душ. — А ты уверен? — снова этот неуместный смешок и по-дурацки растянутые слоги. Фассбендер ожидал чего угодно, но не того, что его схватят за запястье уверенной цепкой хваткой и положат руку на свое бедро, задрав юбку. Это была последняя капля, заставившая Майкла практически зарычать. Ладно дорога, ладно дождь, ладно отсутствие душа и мотеля, ладно пьяные смешки, но провокация?! Сейчас?! Какого черта! Он как-то криво недобро усмехнулся, чувствуя, как от злости задрожали руки и скользнул ладонью вдоль прохладной кожи, к паху. Только для того, чтобы проучить и заставить испугаться. Господи, ну не мог же он подобрать шлюху? Или мог…? Но когда пальцы уперлись во что-то твердое, Фассбендер, с расширившимися зрачками ощупав, сжал ладонью чужой член, отдернул руку и резко вжал педаль тормоза с восклицанием «блядь!», остановившись прямо посреди дороги. Удивленно вскинув брови, он повернулся. — Ты без белья…? Но… Так ты парень?! — второе восклицание было не менее эмоционально, чем первое — Майкл так же подавился воздухом. А парень вдруг рассмеялся, непонятно из-за чего, убрав мокрые пряди с лица. — А что не так? — Фассбендер встретился с ним взглядом. Его голубовато-серые глаза были хоть и мутные, но не без хитринок, а широкая улыбка намекала на то, что алкоголь ещё долго не выветрится из крови. — Но юб… — Майкл пытался собраться с мыслями, хмурясь и разглядывая в темноте парня. — Это килт! Килт! Сколько ещё мне это всем повторять?! — его перебили, возмущенно взмахнув руками. Фассбендер как-то пришибленно усмехнулся, больше конечно своим мыслям. У него тут же возникло с десяток вопросов и вроде как задать их все сразу было бы неприлично, а по-другому не получалось. Поэтому Майкл замолк, не зная, что сказать. Вроде как нужно извиниться? Или просто молча поехать дальше? Парень выжидающе смотрел на него. — Что ты здесь забыл? В этой глуши? — наконец произнес Фассбендер, положив руки обратно на руль и тихо выдохнув. Плавно надавив на газ, он вновь поехал. В конце концов, какая разница. Ошибся, с кем не бывает. А килт? Ну да, может парень на вечеринке какой был. Душевное равновесие постепенно начало возвращаться к нему. — Меня высадили из машины. Я всего лишь хотел сесть за руль! Но они…! Черт, все равно на дороге никого не было, да и Энтони отвратительно водит…! — тут же начал жаловаться парень, недовольно хмыкая. Майкл даже побеспокоился за дальнейшую дорогу — это ж как надо было достать, чтобы добиться того, чтобы тебя высадили из машины? — Ладно, я понял. — отозвался Фассбендер, перестав следить за бесконечным потоком речи парня, который, кажется, совсем разошелся и размахивая руками, активно жестикулируя, стал пересказывать что-то в лицах. — Я Майкл Фассбендер. — попытался мягко сменить тему Майкл. — Джеймс МакЭвой. — отозвался парень и тут же быстро добавил: — Мне холодно. Вздохнув, Майкл выставил печку на более высокий режим, хотя ему и без того было довольно жарко в машине. Благодарно кивнув, Джеймс тут же продолжил прерванный рассказ, вызвав тем самым у Фассбендера мысленный поток ругательств. Он наконец понял, ПОЧЕМУ парня высадили из машины. Следя за дорогой, Майкл слушал Джеймса только краем уха, поддакивая, как-то односложно отвечая на вопросы и изредка посмеиваясь над его шутками. И он не замечал, как Джеймс щурился и изредка бросал на Фассбендера многозначительные взгляды. Когда Джеймс на мгновение замолчал и произнес подозрительно тихо «останови машину», Майкл затормозил и съехал к обочине. Это уже начинало порядком раздражать. Он вновь повернулся к МакЭвою, недовольно постукивая пальцами. Вот что могло случиться?! — Мне холодно. — отозвался Джеймс на растерянный взгляд Фассбендера. — Что, прости…? — Мне холодно. — глухо повторил МакЭвой, не сводя с него взгляда. И если бы не плотно сжатые губы и напряжение, исказившее его лицо, Фассбендер решил бы, что Джеймс издевается над ним. — И что ты предлагаешь де…? — насмешливо произнес Майкл, но ему не дали договорить, подавшись вперед и настойчиво прижавшись к губам. И нужно было удивиться, нужно было сжать зубы и оттолкнуть Джеймса, но прохладные пальцы, забравшиеся под рубашку и коснувшиеся живота, вышибли из него весь воздух вместе со словами. Губы МакЭвоя, на удивление были теплыми, а язык, без колебаний проскользнувший в чужой рот, горячий, в отличие от него самого. И Фассбендер ответил, неуверенно, цепляясь за «что он делает», «какого черта», «что я…», но чем больше Джеймс углублял поцелуй, лаская его рот, тем меньше Майкл прислушивался к своим мыслям. МакЭвой словно знал об этом, он целовал его до тех пор, пока в голове не осталась одна пустота, лаская пальцами теплую кожу под одеждой, пока Фассбендеру не стало этого мало. Нащупав ручку, Майкл потянул её на себя, и, откинув кресло назад, притянул к себе Джеймса, заставив его оседлать бедра. И МакЭвой хотел было отстраниться и сказать что-то, но Фассбендер не дал ему, забравшись ладонями под водолазку и вжав в себя теснее. В конце концов, он ведь профессионал, он доводит любую игру до конца. И раз Джеймс её затеял, то черта с два он куда-нибудь теперь денется! Майкл и сам не заметил, как увлекся. Лаская ладонями спину МакЭвоя, разогревая кожу, он думал лишь о том, что нужно стащить эту чертову влажную водолазку с него, а то ведь не дай бог простудится. Да, только потому что простудится — ничего больше. И килт, вместе с поясной сумкой, потому что он тоже мокрый. И плевать, что под ним ничего нет. Что Джеймс сейчас сидит голой задницей на его бедрах и выгибаясь от прикосновений, трется о его бедра и пах. Словно читая его мысли, МакЭвой сам отстранился, стянул с себя водолазку и облизнул припухшие губы, медля. В его глазах Фассбендер уловил только желание — ни страха, ни удивления, ни осмысленности. Именно с этим желанием смотрел на него Джеймс последние полчаса. Это был последний шанс остановиться. Майкл прекрасно знал, что будет дальше, но голос разума был придушен и закопан. МакЭвой сейчас его привлекал куда больше. Когда Джеймс вновь припал к губам Майкла, он забрался ладонями под его килт и сжал теплыми пальцами ягодицы, заставив не то зарычать, не то застонать в губы. У Фассбендера во рту пересохло, когда он почувствовал, как в его живот уперся затвердевший член Джеймса, когда он прогнулся и вжался в него теснее, принявшись расстегивать пуговицы рубашки, так неоднозначно подставляя задницу. На мгновение оторвавшись от губ и облизав пальцы, Майкл, скользнув между ягодиц Джеймса, обвел колечко мышц и стал вводить их, неглубоко, тут же принявшись мягко двигать рукой, увлажняя его. Шумно втянув воздух, МакЭвой вздрогнул, но стал подаваться навстречу, чуть хмурясь. Помогая ему расслабиться, Майкл запустил ладонь под ткань и стал массировать пальцами головку члена, вызывая у парня тихие полувсхлипы от удовольствия. Фассбендер, постепенно добавляя ещё один палец и продвигаясь глубже в МакЭвоя, наблюдал за ним. Не смотря на почти не видные глазу, только наощупь, морщинки на лбу и легкую рыжеватую щетину, которая прибавляла Джеймсу пару лет — он все равно выглядел мальчишкой, хотя Майкл был уверен, что он почти одного с ним возраста. Мальчишкой. Из-за блестящих глаз и постоянно приподнятых уголков губ. Мальчишкой. Из-за интонаций и поведения. Но по спине проскользнул холод: какой он, когда злится? Когда абсолютно серьезен? — Майкл, о чем ты, черт возьми, думаешь? — хриплый, дрожащий голос Джеймса вернул к реальности. Фассбендер упустил тот момент, когда МакЭвой сам стал насаживаться на его пальцы, жарко, жадно, сжимая их внутри и безмолвно прося о большем. Но в конце концов, терпение у него кончилось. — О том, что если ты мне испачкаешь салон, я тебя убью… — с ухмылкой отозвался Майкл. Джеймс, ловко справившись с его ширинкой и высвободив член, вздрогнул, когда он вытащил из него пальцы. — Давай… — Фассбендер зажмурился от удовольствия, когда МакЭвой прижался к головке члена, чуть приподнялся на бедрах и стал медленно опускаться на него. Опустившись до конца, он на мгновение замер, привыкая, а затем медленно задвигался, шумно выдыхая. Вплетя пальцы во влажные волосы Джеймса, Майкл прижал его к своим губам, вновь сплетясь с горячим языком. Когда МакЭвою стало легче двигаться, Фассбендер, с трудом сдерживаясь, стал покачивать навстречу бедрами, нетерпеливо покусывая губы Джеймса, но тот все не менял мучительно медленного темпа. И только по его ухмылке, Майкл вдруг понял, что его просто напросто дразнят. — Джеймс! — Фассбендер тихо рыкнул в его губы, звонко шлепнул ладонью по ягодице и удивленно вскинул брови, когда тот ахнул, вздрагивая. — Ты ведь говорил, что тебе холодно, да? — с хищной улыбкой Майкл прижал МакЭвоя к себе ближе, и, не дав ему проронить и слова, наконец задвигался в своем собственном темпе. Он стал жадно вбиваться в Джеймса, шлепая его по заднице, задрав килт, заставляя его тихо хрипло постанывать. Потираясь при каждом толчке стоящим членом о живот Фассбендера, МакЭвой вжимался в него так тесно, словно пытался впитать в себя все его тепло — и Майкл с удовольствием отдал бы, отдал, до последней капли. В машине было душно и собственные легкие жгло из-за недостатка воздуха, но даже подумать о том, чтобы отстраниться от губ, пропустить хоть один стон, хоть один вздох и выдох было страшно. Поэтому, когда Майкл накрыл рукою член Джеймса и заскользил по нему ладонью и он вдруг задвигался рвано, с каким-то нелепым отчаяньем толкаясь в неё, в голове у Фассбендера невольно промелькнуло, что вот сейчас, вот прямо сейчас — нужно не забыть, как дышать, иначе он отключится. Когда Джеймс застонал, изливаясь в ладонь Майкла липкой вязкой спермой, тот, сделав ещё несколько глубоких толчков, тоже кончил, чувствуя, как за какие-то считанные секунды все звуки исчезли из мира, вернувшись обратно сердцебиением, заглушающим собственное дыхание. И он был готов поспорить, что и правда отключился, потому что понятия не имел, сколько пролежал вот так, растерянно разглядывая крышу машины и прижимая к себе Джеймса. Пока тот, сам не зная, что сказать, не уткнулся носом в плечо Фассбендера, наконец приведя дыхание в норму. Мелко подрагивая после оргазма, он лихорадочно облизывал губы. А Майкл, рассеянно перебирая влажные от пота и дождя волосы МакЭвоя, вдруг тихо и рвано рассмеялся, нарушая тишину. — Видимо, ночуем мы сегодня все-таки в машине… — и Джеймс не мог не согласиться. Язык не слушался, а в объятиях Майкла было слишком уютно. Грех же этим не воспользоваться? Прислушиваясь к барабанящему по стеклу дождю, они оба провались в сон. — Простите, что из-за меня пришлось перенести встречу. — вошедший в зал Фассбендер снял шляпу, чуть склонил голову и замер. Мэттью, развернувшись, безмятежно отмахнулся и протянул ему руку для приветствия. — Ничего, Джеймс тоже задержался. Ах, да. Познакомься, ты, наверное, его не помнишь? Это Джеймс МакЭвой. Вы с ним пере… —, но Майкл уже не слушал Мэттью, устремив все свое внимание на Джеймса, как-то недобро улыбаясь. — Рад познакомиться… Джеймс. — он нарочно сделал паузу, улыбнулся ещё шире и пожал руку МакЭвоя, удержав его ладонь в своей чуть дольше, чем нужно и нутром чуя, что у того по спине проскользнули мурашки, хотя в лице он ни сколько не изменился. О да, они об этом ещё поговорят. А эта роль — однозначно уже его. — Ты меня преследуешь что ли? Признавайся! — обжигая дыханием, выдохнул на ухо Фассбендер, стискивая пальцами задницу МакЭвоя и сильнее вжимая его в стену. — Это же… ах! Я хочу спросить у тебя, мистер «я не смог проехать мимо». — с чуть заметными ехидными нотками отозвался Джеймс и подавился полустоном-полувсхлипом. Похоже, пока они не опробуют все общественные места — до постели так и не доберутся.