Ку, дядя Вова!

На Плюке была ночь. Уэф и Би сидели около пепелаца, ели кашу и размышляли о смысле жизни: -Ай-яй-яй, мама-мама! – причитал Уэф. - Прошляпили мы свое счастье! Представляешь, сколько там, на Земле, КЦ? Если бы этот козел... с дырочками так быстро не нажал и дядю Вову со Скрипачом не переместил, мы с тобой сейчас богаче самого ПЖ были бы! Би лишь вздохнул в ответ. -Дядя Вова тоже хорош! – Уэф наложил себе еще каши. – Сказал, что отдаст - и не отдал! Маймуно веришвило! Гедеван Александрович! Кю! Би опять молчал. Каша не лезла ему в горло, а воспоминания о дяде Вове и Скрипаче вызывали в нем необъяснимую, прямо – таки вселенскую тоску. - Вместо того чтобы поливать дядю Вову и Скрипача грязью, Уэф, лучше молчи,- тихо сказал Би. Уэф удивленно посмотрел на компаньона , после чего почувствовал укол совести где-то внутри, и тут же замолк. Огонь мерно потрескивал, освещая лица пацака и чатланина; бескрайнее черное небо, усеянное холодными белыми звездами, немо смотрело на них мириадами сотен глаз. Би задрал голову к небу. Где-то там, далеко- далеко, где-то за Альфой, затерявшись среди сотен тысяч холодных планет и черного космоса, находилась Земля – маленькая планета, где нет цветовой дифференциации штанов, где не знают о том, сколько перед кем ку делать, и где живут такие родные дядя Вова и Скрипач. Пацак, раскачиваясь из стороны в сторону, запел: -Мама – мама, что я буду делать? -Ку, - тоскливо вторил ему Уэф. -Мама – мама, как я буду жить?.. -Ыыыыыыыы!.. Неожиданно Уэф заплакал. По-ребячьи, утирая кулаком глаза. -Что случилось, родной? – встревоженно подскочил к другу Би. Уэф посмотрел на пацака и взвыв, ответил: - К дяде Вове хочу!