Я буду...

Нет, у него никогда не было дара провидения…и вообще - полезных талантов у него было немного, но именно сегодня он не находил себе места. И именно отсутствие этого самого дара и толкало его выйти из «захваченного по праву» особняка и идти-идти-идти. «Ее надо найти! Обязательно надо!» Эту улыбчивую и веселую девушку, которая умудрялась одним взглядом вызывать у него столько новых и странных ощущений, чувств и…мыслей, что впору было идти к Андерсу на «душевные беседы» с просьбой разъяснить, в чем тут дело. Нет, поначалу он испытывал к ней что-то вроде неприязни, замешанной на вынужденном долге. Он, бежавший всю свою жизнь, ну, большую часть жизни, которую он помнил, от магов, сам попался к этим магам. Да и как попался: умудрился задолжать им спасение своей жизни! А главной у всей этой честной компании была она. Ну где это видано, чтобы один человек окружил себя столькими магами?! И это с учетом того, что сама она НЕ МАГ! КАК? Почему они подчиняются ей? Почему не сместили с позиции лидера? Воин очень долго не мог этого понять… А потом вдруг осознал, что сам попал под власть этих серых, почти прозрачных как горный хрусталь, глаз, под власть этого голоса, этой улыбки… Шутка ли, чтобы он бросался на защиту этой взбалмошной девчонки, даже не подумав о том, что сам может пострадать! И его это «может пострадать» волновало только потом, когда он, сидя долгими вечерами перед камином, думал, что если вдруг погибнет, то больше не сможет видеть это лицо и эту улыбку, больше не сможет броситься наперерез летящей в нее стреле или опускающемуся мечу… И вот тогда ему становилось страшно! Эльф-одиночка, никогда не подпускавший никого так близко к себе, страшился этого нового для него чувства, запрещая себе думать о том, что хочет не просто быть рядом с этим человеком, а хочет быть для нее тем единственным, на которого она имеет право смотреть вот так…как в его мечтах, которые он так же гнал от себя. Ведь в них он был единоправным ВЛАДЕЛЬЦЕМ этой девушки!... А вот это уже приводило его в полнейший ужас! Вот он весь – беглый раб, который мечтает стать ХОЗЯИНОМ. И не просто кого-то там, а вот этой девушки: свободной, улыбчивой, жизнелюбивой, которую нельзя ограничить ни в чем, потому что она померкнет… потускнеет… и исчезнет. НЕТ! Муку этими мыслями он выносил с трудом… И сегодня он почувствовал, что надо бежать, искать, спрашивать…СПАСАТЬ! Так и не осмыслив до конца свои ощущения, воин помчался в особняк Хоуков, благо находился он в десяти минутах ходьбы от его убежища. Преодолев это расстояние за пару минут, мужчина подбежал к двери и с силой забарабанил в нее. Когда мать Ланты вышла посмотреть, что за шум в холле, и увидела лицо эльфа…видимо, она испугалась, потому что голос ее дрогнул и, посмотрев ему в глаза, она произнесла только одно: - Что с ней?! - Ничего… - Фенрис усиленно подбирал слова. - Наверное…пока ничего…я не знаю… Вы ее давно видели? - Сегодня утром она ушла, одетая в боевые доспехи, – Лиандра судорожно вздохнула. - Я думала она с вами. Ну, в смысле с вашей компанией. Она же всегда вместе с… Дальше он не слышал – он бежал! Быстро и…неизвестно куда. Просто бежал! А инстинкты уже говорили - на какой развилке, в какую сторону, по какой лестнице. На рынке, у выхода из города, он огляделся и подбежал к ближайшему от ворот стражнику. Человек был смутно знаком, наверное он видел его в казармах, когда заходил вместе с Лантой к Авелин… - Добрый день, – эльф слегка наклонил голову в приветствии. - Вы случайно не видели сегодня Хоук? Ну, вы же знаете Хоук? -Да-да, конечно я ее знаю,- собеседник усмехнулся одному ему ведомым мыслям. – Кто б из стражников не знал подружку нашего капитана? - Вы ее видели?! – воин был не в том состоянии, чтобы улыбаться в ответ. – Ответьте! - Да, видел, она направлялась в сторону моря, – он немного нахмурился, вспоминая. – Я спросил, почему она одна, и получил ответ, что сегодня все отдыхают, а ей захотелось прогуляться. На последнем слове эльф сорвался с места, но тут его окликнул чей-то голос. - Она пошла в сторону Костяной ямы, - второй стражник стоял чуть поодаль и внимательно слушал их разговор. – Я видел ее, когда возвращался с обхода. Фенрис ринулся к выходу из города, на бегу крикнув какие-то слова благодарности, и помчался по дороге, ведущей в это проклятущее место, в уме перебирая все те склянки, что лежали у него в подсумке. Если эту ненормальную понесло в Яму. Одну. То только Создатель знает, что там могло случиться! «Может надо было взять с собой Андерса? У него есть какая-то особая сила чуть ли не воскрешать… Но сейчас уже поздно, пройдет слишком много времени, пока я добегу до Клоаки, доберусь до его клиники. Пока объясню ситуацию… А дальше бежать до Ямы… Не пойдет! Времени терять нельзя! И потом…если все уже произош… НЕТ! Ничего не произошло! Это Хоук, а Хоук всегда и отовсюду выбирается!» Эльф бежал, не разбирая дороги, а в голове билась единственная мысль «только бы не было слишком поздно». Поворот, еще поворот, вверх, обогнуть камень, перепрыгнуть через бревно, снова поворот… Вход зияет черной пастью. Фенрис буквально влетел в пещеру, сбив рабочего, который сел на землю и очень звучно «айкнул». Воин подскочил к нему и выкрикнул в удивленно-испуганное лицо ферелденца: - Ты видел Хоук?! Она проходила тут сегодня?! Куда она пошла?! - Д…да… видел… - рабочий поднялся с земли и обиженно потер ушибленное место. - Она пошла во вновь открывшийся проход. Ну, тот, который образовался после землетрясения. Мы ей недавно говорили, что там что-то странное происходит и она, видимо, пошла проверить. - Фаставасс! - лириум вспыхивает синим огнем, эльф хватает человека за грудки и поднимает над землей. - Безмозглые люди! КАК можно отпускать ОДНУ девушку, и пусть это даже Хоук, в пещеры?! Да еще и в неизведанные!? Желание убить это ничтожество на секунду вытесняет все мысли, кроме одной: «она там совсем одна и, возможно, в опасности». Эта мысль и спасает бедолагу от моментальной расправы. Рабочий снова отправляется на пол пещеры, а Фенрис несется по узким проходам и тоннелям, ведомый даже ему самому непонятным чувством… Бешеная гонка со временем растягивается на века и сжимается до секунды, стены проносятся со скоростью галлы, убегающей от мора, повороты сменяются поворотами и развилками… «СТОП! Вот оно!» Пещера, не очень большая, но свод уходит достаточно высоко, чтобы там, в вышине, достигнув поверхности, впускать в свою утробу солнечный свет… Красиво, мрачно и … темно! Те редкие лучи, что просачиваются внутрь, делают тьму возле стен еще чернее и гуще. Глаза эльфа быстро привыкают к скудному освещению, и он осторожно проходит вперед и замирает. Посреди пещеры высится огромная куча, состоящая из ног, покрытых жесткой щетиной, переливающегося черного тела и огромных ядовитых жвал. Дальше все пространство забито…паучатами… Или как там называются дети огромных пауков? Они валяются как поломанные детские игрушки, с отсеченными лапками, отрезанными головами и вспоротыми брюшками, и над всем этим властвует полнейшая, доходящая до звона, тишина. Бойня была тут недавно, кровь еще не успела свернуться, а яд потемнеть. Другого выхода из этой пещеры тоже не видно, это Фенрис отметил сразу, и сразу же просчитал, что Хоук, а только она могла учинить тут такую резню, мимо него не проходила. Вывод, очень страшный, но от того еще более явный, напрашивался сам собой. Сердце сделало скачок к горлу, застыло там на долю секунды и рухнуло вниз, разбиваясь мириадами больно жалящих осколков! Воин беззвучно понесся вдоль стен, высматривая хоть какие-то следы, намеки, движения, звуки. ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ! «Создатель, прошу тебя! Я так редко что-то у тебя прошу, но сейчас я умоляю! Пожалуйста! Ну, пожалуйста…» Что именно он собирался просить у Создателя, так и осталось неизвестным, так как в этот момент Фенрис услышал тихий стон. Едва слышный звук раздался от дальней стены пещеры, где мужчина приметил узкую черную дыру, уходящую куда-то в глубь Расколотой горы. В другой ситуации воин, может быть, и не обратил на него должного внимания, но сейчас он прозвучал для него громче сходящей с гор лавины! В два прыжка эльф оказался рядом с этим местом. Паучонок, хотя язык не очень-то и поворачивался называть существо, размером с собачью конуру, «паучонком», но других названий не придумывалось, лежал кверху брюхом, в котором, отражая робкий свет пещеры, торчал такой знакомый кинжал. А из-под мертвой громадины виднелась узкая женская ладонь, перепачканная кровью… Тварь, завалившая Хоук, отлетела к центру пещеры одновременно со вспышкой лириумных клейм. Поломанное тело еще было в воздухе, а эльф уже нащупывал трепещущую жилку на шее лежащей на полу Ланты. То, что вырвалось из горла Фенриса, когда под пальцами забилась жизнь, не было похоже даже на стон…это больше напомнило сдавленное рыдание. Зубами вырвав пробку из склянки с лечебным бальзамом, он начал вливать ее содержимое в бесчувственный рот, одновременно обводя взглядом тело девушки. Рука – часть бальзама льется на рану. Ребра - еще одна открытая склянка и половину туда. Нога – мужчина чуть не теряет самообладание от увиденного – остатки второй бутылки на ногу. И опять в бесчувственные губы тонкой струйкой лечебную дрянь… Дрянь? Еще какая! Потому что долго…бесконечно долго! Десять, двадцать, тридцать секунд – это почти что вечность! Бальзам чуть заметно вспыхивает и начинает впитываться в плоть, раны перестают пугать своей обреченностью, дыхание становится слышным и ровным, веки чуть заметно вздрагивают и поднимаются, открывая бездонные глаза…