"Закрой за собой дверь и больше никогда не возвращайся"

Видит Бог, Эммелин никогда не была плаксой. Даже в детстве, когда она, будучи полненькой необщительной девочкой, которую травили родители, родственники, знакомые и даже собственный старший брат, Эммелин почти не плакала, хотя изредка служанка, заправляя ее постель, снимала совершенно мокрую наволочку с ее подушки. Эммелин не была плаксой, не жаловалась на жизнь, не корила всех вокруг за свои неудачи, а шла и делала все, чтобы подняться на ноги самой и высоко держать голову. Милостивый Господь одарил ее умом, чтобы находить выход из всякого неприятного положения, и воистину крепкой волей, чтобы выдержать те испытания, которые как снег сыпались и сыпались на ее голову. Но сегодня Эммелин Роттердейл не знала, что ей делать, и молчаливо сидела в мягком кресле, время от времени прикладывая голубой платок к лицу. Есть такие вещи, с которыми ничего нельзя поделать. Совсем ничего. Нет никакого решения и никакого выхода, это что-то вроде стихийного бедствия, к которому можно отнестись только философски. Хотя невзаимную любовь вполне можно посчитать стихийным бедствием или даже еще хуже, потому что к ней философски не отнесешься. В очередной раз прикоснувшись мягкой тканью ко влажной щеке, Эммелин перевела взгляд на большие настенные часы с витиеватыми цифрами. Скоро могли вернуться Каин и Мерривезер. Снова взглянув на дождь за окном, молодая девушка убрала платок в карман своего дорожного платья, раздумывая о том, успеет ли она вымокнуть до нитки, пока доберется до дома своей «сумасбродной» тетки, как ее называли родители Эммелин. Тетка на самом деле была слегка сумасбродной, потому что, будучи еще юной девушкой, она сбежала прямо перед свадьбой с каким-то богатым высокородным мужчиной, и отправилась путешествовать. Тогда Роттердейлы разорвали с ней всякие связи. А вот Эммелин каким-то чудом смогла ее найти и даже немного с ней сблизиться. Почему? «Я себе скорее глотку перекушу, чем вернусь домой». Действительно, ведь когда она уйдет из дома Каина, идти ей будет совершенно некуда. Хотя она и тогда все равно ушла бы. «Зачем выходить замуж за человека из чувства долга?»- когда-то этот вопрос очень долго занимал черноволосую головку девушки, когда она пыталась понять мотивы Каина. А позже она смогла найти очень правдивый ответ: «Не только из чувства долга. Еще из жалости». В тот вечер Эммелин якобы рано отправилась спать, потому что у нее болела голова. На самом деле наволочка на подушке снова была совершенно мокрой. Эммелин давно замечала, как Каин стал незаметно уходить по вечерам, не говоря даже Мерри. Но они обе знали, куда именно он ходит – эта женщина Меридианна, лживая «предсказательница», совершенно задурила голову молодому графу. Любопытно, что Мерривезер, обычно стоявшая в стороне от событий такого рода, неожиданно начала рьяно поддерживать Эммелин. Было ли тому виной ее собственное прошлое, когда граф Харгривс изнасиловал ее мать, лишив и эту женщину, и саму Мерри нормальной семьи, Эммелин не знала, но благодаря Мерривезер ее пребывание у Каина стало не таким тошнотворным. И все же оставаться здесь было нельзя. Каин не мог отказаться от своего же слова жениться на ней, да и просто так оставить ее в своем доме он не мог – Эммелин бы немедленно сочли любовницей графа, и тогда ее доброе имя было бы запятнано. Хотя ее имя было сейчас последним, что ее волновало. Неожиданно раздался стук в дверь, оторвав наследницу дома Роттердейл от размышлений. - Войдите. Как хорошо звучит ее голос. Даже и не догадаться, что она проплакала все утро. - Здравствуй, моя дорогая леди Эммелин,- Каин как всегда шутил с долей беззлобного сарказма в голосе, и девушке обреченно показалось, как на ее шее затягивается петля. Внезапно заметив, что на ней дорожный костюм, тонкие черные брови Каина взлетели вверх. Конечно, она ни о чем не предупреждала его. - Я не отниму у тебя больше, чем пять минут. Похоже, граф не на шутку взволновался. Отчасти это было даже немного приятно. - Я знаю, насколько ты благородный и достойный человек. Это единственная причина, по которой я пробыла здесь так долго,- Эммелин, которая готовилась к этому разговору несколько недель, почувствовала, как ее лицо начинает гореть, словно от лихорадки,- И я благодарна тебе за все, что ты сделал ради меня. С твоей стороны было очень отважно не побояться разорвать отношения с моей семьей, чтобы увезти меня из поместья. Но с этим пора заканчивать. Ее голос теперь звучал так глухо, как будто Эммелин сама себе выносила смертный приговор. Хотя, Боже, оно так и было. На смену удивленного выражения на лице Каина пришло сначала осознающее, когда он догадался, что Роттердейл знает о Меридианне, а потом отчаянное, потому что меньше всего на свете Каин хотел причинить вред этой девушке. Это была его дилемма – он любил златовласую скрытную Меридианну той самой пылкой любовью, о которой писал Шекспир, и по-своему любил горделивую и одинокую Эммелин, которую действительно жалел. Но что влюбленной женщине его жалость, когда он неискренен с ней? - Эммелин, я дал тебе слово жениться на тебе и сделать тебя счастливой. - Ты себе противоречишь. На мгновение Каина показалось, что все печали мира отражались на лице Эммелин. Она ждала от него таких слов, именно таких, ведь он бы не смог врать ей в лицо, что в самом деле любит ее. Неожиданно выражение ее лица изменилось, и вместо печальной и отвергнутой влюбленной на ее место пришел кто-то другой. Тот, кто пересиливал себя, кто боролся сам с собой на его глазах и кто был тверд в своём решении. - Я знаю, что сердцу не прикажешь... Поэтому, будь добр, закрой за собой дверь и больше никогда не возвращайся. ________________________________________________________________________________________________________________ Эммелин закроет за собой дверь сама, поцеловав на прощание Мерривезер и пообещав ей, что она будет присылать ей письма, помашет рукой Риффу и сядет в кэб. Больше она никогда не увидится с Каином Харгривсом, хотя будет хранить свое чувство к нему до глубокой старости. Эммелин Роттердейл станет прекрасной и сильной женщиной, которая больше не плачет по ночам, ведь теперь у нее слишком твердая воля. Но иногда, когда ночью ей случайно приснятся колдовские золотистые глаза и смоляно-черные пряди волос, наволочка на ее подушке снова будет влажной.