Больница счастья

Свет проникал в VIP-палату сквозь плотные жалюзи. Пахло лекарствами. Идеально начищенный пол пастельно-зеленого цвета радовал уставшие глаза. Две кровати, столик для журналов, телевизор словно объявили тихий час. Изредка кровать Эштена тихонько поскрипывала. Крепкий, плечистый и чуть загорелый итальянский мафиози ненавидел свое положение. Простыть во время сна. Даже перелом руки или ноги выглядел менее бестолково, как самая обыкновенная простуда. Тем не менее режущая боль в горле давала о себе знать. Эштен не спал. Он находился в полудреме и слышал все самые незначительные звуки. Работы требовала наибольшего внимания и сосредоточенности, несмотря на то, что киллер лежал в самой правильной и безобидной точке вселенной - в больнице, терапевтическое отделение. По больнице уже поползли слухи о загадочном больном. Медсестры ссылались на его неразговорчивость и блестящие красные глаза. Без повода в палату больного никто не хотел заходить. Эштен молчал, и медики сами проделывали свою незамысловатую работенку. Он никогда не пил лекарств при ком-то, поэтому медсестры приносили таблетки и капли с водой заранее, оставляли на тумбе и не боялись, что больной не примет свою дозу. Медсестры старались завоевать его внимание. А именно пытались завязать разговор, приносили собственноручно приготовленную еду. но ничто не могло заставить мафиози заговорить или хотя бы открыть глаза. Семнадцатого декабря Эштен валялся на своей кровати, подложив обе руки под голову и задрав ноги на спинку кровати. Пурга выла за окном, и больной чувствовал себя в тепле и уюте, хоть и не показывал это. Его лицо, искаженное одним широким шрамом, никогда не меняло своих очертаний, глаза были вечно закрытыми, а губы сжаты. В дверь постучались. Эштен прислушался. Дверь открылась, на пороге стояла молодая девушка с историей болезней. - Здравствуйте, Эштен, меня зовут Флесс и с этого момента я ваш лечащий врач. Флесс подошла к кровати. Больной не подавал признаков заинтересованности. Да и не особо-то ему хотелось новую медсестру. - На что жалуетесь? Ответом были многочисленные завывания за окном. - Ладно, это я так, ради интереса спрашиваю. Поворачивайтесь. Эштен и не думал поворачиваться. С какой это кстати? Тем более он так хорошо улегся. - Это не мне надо, а вам. Без укола вас судороги будут мучить всю ночь. Так что лучше потерпеть сейчас, чем трепаться потом. В комнате было поразительно тихо относительно улицы. Флесс, убедившись в том, что больной не будет переворачиваться, положила шприц на поднос, а поднос тихонько поставила на тумбу. - Ладно, не буду вас уговаривать. Спокойной ночи, хотя, конечно, она не будет спокойной. Флесс, несмотря на молодой возраст, уже считалась специалистом в терапевтическом отделении и не считала нужным уговаривать больных. Пускай немного помучается. Приемные часы кончились. В палатах потух свет. Все, кроме дежуривших ночью, разбрелись по домам. Эштен зевнул и моментально заснул. Спустя несколько часов он проснулся от покалываний в спине. Сев на кровати, мафиози взглянул в окно. Сквозь полоски жалюзи были видно падающие снежинки. Боль возрастала, и вскоре Эштен сдавленно стонал в свою подушку. Его измученный взгляд упал на поднос с шприцом. Дверь тихонько открылась. - Спите, Эштен? Флесс подошла к задней спинке кровати. - Судороги не мучают? Она взяла с подноса шприц с лекарством и, помазав предплечье ватой со спиртом, ввела дозу. Боль утихомирилась, и Эштен вздохнул с облегчением, испустив в подушку стон. - Это мне не нужно, поймите. Это нужно вам. Пока вы находитесь в моем отделении под моим присмотром, намотайте на ус, что я здесь главная, и ваше здоровье в моих руках.