Попаданец (рабочее)

Одно неосторожное движение – и ты отец. (народная мудрость)

      — Я бы ещё могла понять, если бы вы забрали его с целью изучения, но зачем его доставать, понимать отказываюсь! — услышал я недовольный возглас Лоусон, подходя к малому грузовому трюму, в который погрузили капсулу-инкубатор Гранта.       — Миранда, ты это уже не первый раз говоришь, — ответил ей усталый голос Тейлора. Видимо, та уже утомила его своими причитаниями.       — И ещё раз повторю! Любой кроган опасен, а этого, к тому же, создал полный безумец!       — Вы неправы, мисс, — вступился за нашего найденыша голос Таноптис. — Разработанная мною технология обучения может заложить информацию, но не образ мышления. То есть, этот клон может знать об убеждениях Окира, но он не обязан их разделять.       Так, не понял, это что тут за народное собрание?       — По какому поводу дебаты? — Зайдя в трюм, я обвел присутствующих внимательным взглядом.       Раздражённая Лоусон, страдальчески созерцающий потолок Тейлор, с любопытством наблюдающий за ними Гаррус, взятая на «Нормандию» Таноптис (все равно на «Омегу» идем, так закинем её по дороге) и что-то сосредоточенно набирающий на своем инструментроне Солус. Надо же, полный кворум.       — Шепард, я считаю, что этого клона надо передать в лабораторию «Цербера», — заявила Миранда, покосившись на Тейлора.       Тот поморщился, но промолчал, явно не желая продолжать спор в моем присутствии.       — Это будет убийством! — немедленно возмутилась Таноптис, делая шаг в сторону капсулы, словно пытаясь заслонить её собой от церберши. — Он уже сформировался как личность!       — Только теоретически, — возразил саларианец, на секунду оторвавшись от инструментрона. — Мозговая активность низкая. Показатели жизнедеятельности практически на нуле. Объект находится в состоянии искусственной комы.       — Он просто спит! — всплеснула руками азари. — Обучение проходило во сне, для повышения эффективности.       — И не факт, что проснется, — фыркнула Лоусон.       — Может, ещё голосование устроите? — сложив руки на груди, холодно поинтересовался я. — Референдум, там, проведете, бумажки в урны побросаете?       Ага, примолкли, переглядываются. У некоторых даже совести хватило смутиться. А то развели тут, понимаешь, государственную думу, не к ночи она будь помянута.       — Профессор, каково его состояние? — повернувшись к Солусу, я кивнул на капсулу-инкубатор.       — Объект представляет собой выдающуюся особь крогана, — возбужденно затараторил тот. — Основные, вторичные и третичные органы полностью развиты. Следов генофага не обнаружено. Врожденные дефекты отсутствуют. Оценить умственные способности не представляется возможным, так как мозговая активность объекта в данный момент минимальна.       — То есть, он полностью здоров?       — Да. Физически. Превосходный экземпляр, — закивал Солус, изобразив на лице гримасу «можно я оставлю его себе?».       Маньяк, блин!       — Так, значит, буду распаковывать. Всем покинуть помещение.       — Шепард, это опасно! — запротестовала Лоусон. — А вдруг он нападет на вас?!       Вместо ответа, я поднял голову к динамикам интеркома:       — Сюзи, если потребуется, как быстро можно отстрелить груз в космос?       — Двадцать восемь секунд, капитан, — доложила ИскИн.       — А если от него пострадает кто-нибудь из экипажа? — продолжала упорствовать церберша.       — Сюзи, какова численность экипажа «Нормандии» и сколько минимум необходимо для функционирования корабля?       — Двадцать четыре разумных. В случае гибели кого-нибудь из специалистов его обязанности распределяются между членами экипажа, имеющими смежные специальности. Для функционирования корабля необходимо наличие шести операторов на основных постах.       Я, вопросительно приподняв брови, посмотрел на Лоусон, мол, ещё умные вопросы будут?       — Надеюсь, вы знаете, что делаете, Шепард, — ледяным тоном выдала та, направляясь на выход.       Хм, я тоже… надеюсь.       — Так, народ, раз вы уже наигрались в демократию, попрошу всех на выход. Потому как ваш капитан намерена совершать подвиги.       — Шепард, одну минуту, я уже ухожу! — воскликнул Гаррус, торопливо направляясь вслед за Лоусон.       — Разрешите идти, капитан? — вытянулся Тейлор, при этом умудряясь как-то незаметно смещаться к двери.       — Разрешаю. — Церберовца словно ветром сдуло.       — Шепард, я бы хотел присутствовать… — начал было Солус, но проходящий мимо Гаррус, нагнувшись к нему, прошептал:       — Знаете, профессор, в жизни всегда есть место для подвига. Главное, вовремя оказаться от этого места подальше.       Быстро сориентировавшийся саларианец, как ни в чем не бывало, продолжил:       — Да, хотел бы присутствовать. Но должен быть в лаборатории. Наблюдать за экспериментом. Лично.       Недоуменно наблюдавшая за этим массовым бегством Таноптис, внезапно осознав, что осталась со мной… наедине… пискнула что-то вроде «подождите меня, умоляю» и бегом ломанулась за остальными.       Надо же, какое единодушие. Вот что значит правильно замотивировать.       Так, ладно… Задумчиво посмотрев на капсулу-инкубатор, я поскреб шрамы на щеке. Открывать, конечно, будем, но не прямо сейчас, сначала надо подготовиться. А то в игре меня откровенно напрягал момент, когда Грант, вывалившись из своей «колыбельки», бросался на Шепард и со всего маху впечатывал её в стену. Трехсоткилограммовый кроган довольно хрупкую женщину-человека. Но в игре-то ладно, сценаристы, биомать их, ещё и не на такое способны, а в реале… Да если вот эта состоящая из одних мышц туша впечатает незащищенного броней человека в стену… человека потом будет легче закрасить, чем отскрести!       Так что, во-первых, запаковаться в броню, во-вторых, поставить перед инкубатором робота. На всякий случай. Чтобы было за что прятаться. Ибо героизм героизмом, но жить почему-то хочется. Во вкус вошел, что ли?       — Сюзи, активируй одного из «ИМИРов» и поставь здесь. Я пока пойду, оденусь.       — Принято, капитан.              Через полчаса, спустившись в трюм уже в броне, я подошел к инкубатору и задумчиво повертев в руках шлем, повесил его на пояс, рассудив, что риск не велик. Все же реальные тренировки никакая электростимуляция мышц не заменит, так что вряд ли только «родившийся» Грант продемонстрирует чудеса боевой подготовки. А без шлема сохраняется надлежащий пафос — типа, я крут и ничего не боюсь. Хотя «ИМИР»… — я покосился на стоящего рядом робота. — Но может он всегда тут был. Может, живет здесь. Гнездится, и все такое.       Ладно, нефиг топтаться, сколько х… хобот не оттягивай, а у бегемота все равно пасть больше.       — Сюзи, давай, буди малыша.       — Запускаю процедуру пробуждения, — отозвалась ИскИн. — Идет перенасыщение раствора кислородом.       Жидкость в капсуле буквально вскипела от пузырьков воздуха.       — Ввожу стимуляторы. Внимание, скачок мозговой активности! Объект приходит в сознание!       Кроган внутри неуклюже заворочался, просыпаясь.       — Удаляю раствор.       Жидкость стала стремительно убывать, позволяя рассмотреть его полностью.       Ого! На конкурсе «Мистер мокрая майка» ему бы точно не было равных. Потому как по сравнению с ним любые культуристы — просто дистрофики. Нет, я, конечно, знал, что мускулатурой кроганы не обижены, но одно дело картинки в экстранете, а другое — вот так, вживую.       — Снимаю блокировку инкубатора.       Защитное стекло сдвинулось в сторону, и из открывшейся капсулы меня обдало влажным воздухом с резким запахом медицины.       Хм, ну… с Днем рождения, что ли.       Вышедший, точнее, вывалившийся из инкубатора кроган, упал на четвереньки, гулко закашлялся, выплевывая из легких остатки раствора, и, наконец, отплевавшись, медленно поднял голову, встретившись со мной взглядом.       Видок у новорожденного, однако. Прямо как в анекдоте про «голубые-голубые глаза». Только у этого остальное не задница, а плечищи, ручищи, зубищи… И глаза не голубые, а пронзительно синие, с узким змеиным зрачком. Истинный ариец, одним словом.       Несколько долгих секунд мы пристально смотрели друг на друга, а затем кроган, расставив ручищи в стороны, с хриплым рыком бросился вперед. Довольно неуклюже (все же только родился, можно сказать), но весьма шустро.       Ага, щаз прям! Делать мне больше нечего, кроме как турнир по вольной борьбе тут устраивать! Тем более с этим новорожденным. Да у него бицепс в обхвате больше, чем у меня талия!       Быстро сделав два шага назад, я отступил за «ИМИРа», в которого кроган, не успев затормозить, с грохотом врезался.       Вот, так-то оно лучше будет. Пусть успокоится, тогда и поговорим.       Однако успокаиваться новорожденный явно не желал. Этот, мать его, идеал, обнаружив перед собой реального противника, принялся с восторженным рычанием его колошматить! Тяжелого, бронированного робота! Голыми руками! Псих, блин. Он же всю краску поцарапает. Кстати, надо бы предупредить Сюзи, чтобы поаккуратнее рулила, а то ещё помнет дитенка.       Но едва я открыл рот, как этот дитенок, сообразив, что руками ничего не получается, окутался биотикой и следующим ударом просто расколол наплечную пластину «ИМИРа», добравшись до сервоприводов.       Робот скособочился и заискрил, во все стороны полетели осколки металлокерамики, а рычание крогана перешло в счастливый, восторженный рев.       Обалдев от подобного зрелища, я на пару секунд просто завис, безмолвно наблюдая эпическую схватку Кинг Конга с танком.       Ахренеть! Нет, ну просто ахренеть! Во, блин!       Но тут до меня дошло, что ещё минута и роботу конец! Ремонтировать там будет нечего!       — Ты что творишь, геккон-переросток?! — взвыл я, запрыгивая крогану на спину и яростно стуча ему кулаком по налобной пластине. — Ведь только-только починили!       С тем же успехом можно было колотить по лобовой броне танка. Кроган на мои потуги даже внимания не обратил, продолжая сладострастно потрошить несчастного «ИМИРа». Правда, вскоре ему надоело, что перед глазами чего-то мелькает и он, с раздраженным рыком дернув плечами, отбросил меня в сторону, словно надоедливого котенка.       Медленно поднявшись на ноги и буквально физически ощущая, как в мозгу срывает предохранители, я, опустил руку на пояс, разъяренно выдохнув:       — Ну, все, амба тебе, вредитель малолетний!       Кроган недовольно обернулся, чтобы посмотреть, кто это шипит под руку, мешая так классно развлекаться… и тут ему прилетело в лоб ещё раз. Только уже не кулаком, а шлемом. Со всего размаха.       Отшатнувшись, он затряс головой, словно пытаясь понять, что это было.       Ага, проняло-таки! Ну-с, тогда продолжим воспитательную беседу!       Шипя как разъяренная кошка, я пер на мотающего головой крогана и охаживал его шлемом.       — Я тебе…       Бум!       — …мать твою, пробирку…       Бум!       — …покажу…       Бум!       — …как казенное имущество …       Бум!       — …портить!       Бум!       Отступавший с каждым ударом кроган, на последнем покачнулся и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на пятую точку, недоуменно моргая съехавшимися к носу глазами.       — Ты хоть знаешь, паразит сопливый, — выдохнул я, чуть успокаиваясь (точнее, просто запыхавшись), — чего стоило этого «ИМИРа» достать? И сколько стоит его чинить!       Как-то задумчиво потерев налобную пластину, кроган сфокусировал взгляд на мне.       — Человек. Женщина. Я хочу услышать имя!       Хм, это он в смысле «скажи, как тебя зовут, человек, чтобы я знал, что написать на могилке»?       А голосок-то у него ни фига не детский. Низкий, рычащий. Такой… внушающий. Под стать внешности.       — Шепард. Джейн Шепард. КАПИТАН… Джейн Шепард, — процедил я, многозначительно покачивая шлемом и размышляя — не дать ли ему в лоб ещё разок? Для лучшего усвоения материала.       — Не твое, мое имя, — раздраженно рыкнул он.       Так, не понял, что значит «мое»?       — Э-э… стоп, ты что, не знаешь, как тебя зовут?!       — Вождь, наследие… — кроган скривился, покачав головой. — Нет, эти слова пусты. Знаю значение, но за ними нет смысла.       Биомать, я ему что, «лампочку» стряхнул, что ли?! Черт, да у него же налобная пластина ещё детская, не сросшаяся! А я килограммовой железякой… со всей дури имплантов и сервоусилителей! Или это сбой в процедуре пробуждения?       Торопливо стянув перчатку, я наклонился, прикладывая тыльную сторону ладони ему к носу.       Хм… холодный, температуры нет.       — Так, ну-ка, посмотри на меня. На меня, говорю!       С недоумением косившийся на мою руку кроган поднял глаза.       Да нет, вроде взгляд ясный, не плывет.       — Голова не кружится?       — Не… нет.       Я с сомнением посмотрел на окончательно сбитого с толку крогана — ну да, только что лупили, а теперь нос щупают и идиотские вопросы задают.       — То есть, имени своего ты не помнишь?       — Знания… их много, но этого нет… Окир не успел имплантировать связи. Его слова пусты.       Во, блин, ещё веселее. То есть, процесс обучения не закончен? И насколько? А если не только обучения?       Я торопливо вскинул голову к потолку, приказав:       — Сюзи, вызови сюда Солуса с диагностом, немедленно!       И повернувшись к крогану, ткнул в него пальцем:       — Тебя зовут Грант.       — Гр-рант, — рыкнул он, словно пробуя на вкус. — У этого слова есть значение?       Я пожал плечами.       — Не имя делает человека, а человек — имя.       — Ха! Верно!       — Ладно, раз определились, то ответь мне… Грант, какого черта ты тут устроил?! — Бросив взгляд на несчастного «ИМИРа», я едва не застонал. Жуть просто! Правый манипулятор практически оторван, головная часть смята, пластина на груди проломлена… А ведь она цельноформованная… была, её же из гранатомета хрен пробьешь. А этот — голыми руками! Пьяный мастер Шаолиня, биомать его!       Обернувшись, Грант так же посмотрел на робота. Правда, никакого раскаяния у него на морде не просматривалось, скорее сожаление, что не дали довести дело до конца.       — Я — кроган! — гордо заявил он. — Я делаю то, что должен — нахожу сильнейшего и сражаюсь.       Мда, как все безнадежно запущено.       — И как долго ты собираешься заниматься подростковым онанизмом?       — Что?! — взревел Грант, угрожающе приподнимаясь.       — Малыш, — наставительно фыркнул я, не обращая внимания на его рев, — драка ради драки — это мастурбация в особо тяжелой форме. Абсолютно бессмысленное занятие, хотя и приносит некоторое удовлетворение. У любой битвы должен быть смысл. Цель, ради которой ты сражаешься.       Грант озадаченно плюхнулся обратно на пол и уставился куда-то в пространство, явно обдумывая выданную мной сентенцию.       С минуту помолчав, он подался вперед, испытующе посмотрев на меня.       — А у тебя есть эта цель?       — Конечно! — показательно удивился я. — Иначе, какого хрена мне мотаться по галактике на боевом корабле. Сидела бы себе на тихой спокойной планете, да помидоры выращивала.       — И твои враги сильны? — продолжил допытываться он.       — Сильны, сильны. А когда я их убью, придут их хозяева, которые ещё сильнее.       — Ха! Это хорошо. Значит, тебе нужны бойцы.       — Бойцы? У меня лучший в галактике пилот, лучший командир десантной группы и… самая хладнокровная стерва в качестве старпома. На моем корабле — только лучшие!       — Я — лучший среди кроганов!       — Лучший, угу. — Заложив руки за спину, я словно заправский сержант из «учебки» рявкнул:       — Тактические свойства местности, быстро!       — Проходимость, простреливаемость, обороняемость, обзор, — без раздумий оттарабанил Грант.       — Маскировку забыл… боец, — фыркнул я.       — Кроганы не прячутся! — раздосадовано рыкнул он.       — Ещё как прячутся. Если умные. Засады никто не отменял.       Скривившись, Грант заворчал что-то про трусливых пыжаков, которые боятся честной схватки, а потому прячутся по норам.       Блин, дите дитем. Ох, чувствую, намучаюсь я ещё с этими заскоками «настоящего крогана».       — Ладно, могучий победитель беззащитных роботов, сейчас придет профессор, посмотрит, как у тебя состояние после инкубатора.       — Я здоров! — возмущенно рыкнул он, одним движением оказываясь на ногах и сжимая руки в кулачищи, вокруг которых замелькали всполохи биотики.       Повертев головой в поисках предмета для демонстрации богатырской силушки, Грант развернулся к «ИМИРу», явно собираясь закончить начатое. А то он весь разговор в ту сторону косился. С нескрываемым сожалением.       — Стоять!!! — заорал я, бросаясь вперед и загораживая робота собой. — Тебе, между прочим, его ещё ремонтировать!       Грант замер, отвесив челюсть.       — Ремонтировать?! Мне?!       — Тебе, тебе, — процедил я, демонстративно подбрасывая в руке шлем. — На этом корабле порядок такой: поломал — почини за собой!       — Я — кроган!!! — От его возмущенного рева аж уши заложило.       — А я — капитан! — ничуть не тише зашипел я, ткнув его шлемом в грудь. — И здесь я решаю, кто и что должен делать! Так что, вперед, боец! Запчасти и инструменты получишь у инженеров, Сюзи, если что, поможет тебе советом. Не согласен? Через семь часов будем на «Омеге» — и скатертью дорога! Устроишься вышибалой в какую-нибудь забегаловку, а драка с Коллекционерами пройдет без тебя!       Переступив с ноги на ногу, Грант хмуро посмотрел на меня, перевел взгляд на покореженного «ИМИРа», снова на меня.       Ну, хоть задумался, и то хлеб.       Подойдя к стоящему у стены контейнеру, я устало плюхнулся на него и проворчал:       — Кроган он… Я знаю крогана, который в «Иллиум-транспорт» старшим инженером работает. Старшим! А тебя туда даже полы мыть не возьмут. И вообще, настоящий воин должен уметь все! И сражаться, и кофеварки чинить, и стихи складывать!       — А стихи… обязательно? — неуверенно пробасил Грант.       Э… хм… кажется с кодексом самурая я чуток переборщил. Но ведь не скажешь, нельзя смазывать воспитательный эффект.       — Нет, стихи не обязательно. Но понимать в искусстве обязательно.       — Зачем? — требовательно уставился на меня Грант.       Великий Создатель, ну вот за что мне все это?!       — Затем, чтобы не быть тупым рубакой. Чтобы видеть мир объемным. Запомни, малыш, война — это не кто кого перестреляет, война — это кто кого передумает.       — Шепард!       Влетевший в трюм Солус, на ходу раскладывая диагност, подскочил к Гранту и принялся сосредоточенно обклеивать его датчиками, одновременно умудряясь развешивать в воздухе сенсорные голограммы и набирать что-то на инструментроне. При этом он ещё и довольно мурлыкал себе под нос какую-то песенку.       Господи, как же мало надо человеку для счастья!       — Грант, стой спокойно, — махнул я крогану, заметив, что тот, ошеломленный подобным отношением, явно собирается опять завести своё «Я — кроган!». — Считай это медкомиссией. Призывной.       Появившийся в дверях следом за саларианцем Танака с любопытством покосился на крогана и продемонстрировал несколько комплектов комбинезонов, брюк, курток.       — Капитан, тут вот, мисс Лоусон приказала подобрать.       Блин, одежда, а я об этом и забыл.       — Спасибо, Раймонд, положите пока там, — я кивнул на контейнер.       — Что-нибудь ещё, капитан?       — Нет, все, можете идти.       Кстати, надо будет на «Омеге» ещё и мебелью под кроганские габариты закупиться. И броню Гранту подобрать, и… Ох, сколько всего надо. Но, главное, проверить, чего там ему Окир вложил по военному делу, но тут лучше Гарруса подключить. Опять же биотика… Кстати, а ведь по канону у Гранта её не было. Или была? Черт, не помню. Хотя, нет, точно была, раз он Мастером войны стал — те же поголовно с биотикой. Мда, ещё одна проблема. Тейлору что ли поручить? А что, пусть биотик он средний, но основы-то знает.       Ладно, упремся — разберемся. Проблемы, конечно, будут, но… кажется, их будет меньше, чем я думал.       — Профессор, можно вас на секунду?       — Шепард? — Подошедший Солус вопросительно уставился на меня.       Я задумчиво потер щеку, глядя на недовольно копающегося в куче одежды крогана.       — Знаете, странный он какой-то, этот Грант. Слишком спокойный и… послушный, что ли. Кроганы ведь те ещё отморозки. Они и взрослые-то не очень адекватны, а уж молодняк совсем буйный. А этот… сказано: стоять и не дергаться — стоит. Ну, порыкивает, но и только.       Ухватив себя за подбородок, Солус так же задумчиво уставился на Гранта.       — Есть теория. Высокая вероятность. Вложенный при выращивании механизм. Импринтинг. Происходит сразу после рождения, в первые часы жизни. Фиксируется на любом впервые увиденном объекте.       — Профессор, я знаю, что такое импринтинг, — раздраженно отозвался я. — Но какое… Стоп, вы что, хотите сказать, что Окир специально заложил в него механизм импринтинга, чтобы контролировать свое творение?       — Не контролировать. Нет. Невозможно. Слишком тонкий механизм. Не подавляет волю, — отрицательно покачал головой саларианец. — Влиять. Сформировать устойчивую связь.       — Связь? Но импринтинг… Подождите, вы что, хотите сказать… — от пришедшей в голову мысли меня окатило холодным потом, и я с немым ужасом уставился на Солуса.       — Да, — безжалостно кивнул тот, — он считает вас родителем, — и состроив умильную гримасу, добавил:       — Мамой.       В полном изнеможении откинувшись на стену, я обреченно прикрыл глаза.       Афигеть! Просто нет слов!       Как-то отстраненно подумалось, что если буду писать письмо матери Шепард, надо не забыть упомянуть, что она стала бабушкой.