Блуждающий в ночи

28 мая 2020 года. Утро, день

Прошлой ночью было жутко. Хоть в этом пустом, но в тоже время наполненном воспоминаниями доме я был не один, мне было не по себе. До самого утра мы с Лерой молчали. Лицо ее не выражало никаких эмоций, словно она не человек, а скульптура, сделанная мастером, хорошо знающим свое дело. И лишь время от времени девушка смыкала свои уставшие веки, но не проходило и доли секунды, как она тут же открывала их, и ее наполненный отчаянием взгляд рыскал по комнате. Складывалось ощущение, что она боится моргать, ведь в это время может появиться подобие на человека. И вот, когда уже в комнату через окно стали попадать солнечные лучи, завеса тишины была прервана девушкой. Слегка приоткрыв слипшиеся друг с другом и сухие губы, она сказала, что нам нужно поесть. Хоть еды было и мало, нам нельзя было изводить себя голодом: в любой момент могло произойти нападение. Я же в свою очередь просто кивнул Лере в знак согласия, но в тот момент я думал о другом. Девушка, встав с дивана, медленно скинула с себя одеяло и так же, не выражая ни малейших эмоций, ушла на кухню. Ни чувств, ни лишних звуков - совершенно ничего. Словно из нее высосали все, что было до этого. Даже души не осталось, и на тот момент от ходячих патологий она отличалась лишь тем, что не пыталась сожрать меня и ее голова, как и другие части тела, была на месте. Но она была бледной: ее кожа стала несвойственно белой. Я знал, знал, что сегодня-завтра припасы еды кончатся, и нам будет совершенно нечего есть. Никак я не мог выбросить тот ящик из головы. Но идти к месту скопления зомби было слишком опасно, к тому же я даже понятия не имел, лежит ли там этот чертов ящик... Мои мысли прервал крик Леры, она звала меня на кухню. Зайдя в комнату, я удивился: из таких скудных припасов она сделала замечательный завтрак на двоих. Что ж, еще непонятно, кому больше повезло, что мы встретились... После завтрака девушка словно ожила: цвет кожи снова стал таким же, каким был вчера; в ее глазах, вместо печали, я видел странную для этого времени радость. Все чаще она стала улыбаться, и меня это не могло не радовать. Эта энергия, исходящая от нее, бодрила меня, и я стал радоваться тому, что прожил еще несколько часов.

полдень, 28 мая 2020 года

Я решил во что бы то ни стало принести этот чертов ящик и получить припасы от барыги. Когда Лера увидела, что я собираюсь выйти, она опять занервничала: девушка боялась снова остаться одна. Ей все время казалось, что, когда она одна, ее окружают зараженные, и от них никуда не деться. Я успокоил ее тем, что в доме безопасно, хоть и у меня самого были такие же мысли. Перед выходом, предварительно взяв пару кинжалов и автомат, я попросил Леру закрыть за мной окно. - Лера, успокойся, все будет хорошо, ты в безопасности. Главное, закрой за мной окно. - А как же ты попадешь обратно? - произнесла девушка, посмотрев на меня с недоумением. - Лерочка, ну ты же откроешь мне его, когда я постучу. Но запомни: стучать я буду в это окно, три раза, и если я буду укушен или приду без руки, ноги или головы, то окно не открывай. Ясно? - ответил я с ухмылкой на лице. - Ну-у! Ты дурак! Я буду ждать тебя только целого и не покусанного. После этих слов снова, как и утром, воцарилась тишина. - Ну, я пошел. Ты, главное, жди меня, - сказал я и, не дожидаясь ответа, подошел к окну. Отодвинув штору, я осмотрелся: за окном было спокойно. Открыв окно, я осторожно вылез на улицу и не оглядываясь назад, вытащив один кинжал, пошел вперед. Бесшумно выйдя за двор, я огляделся: где-то за ветками деревьев, на которых уже распустились листья, бродили ходячие мертвецы. На одно из деревьев были намотаны чьи-то кишки; густая, почерневшая кровь капала на землю большими каплями. Прокравшись вдоль дороги, на другой улице я увидел разбитый автомобиль; вокруг него ходила пара зомби, а один усердно ломал стекло машины. Внутри явно человек и, возможно, он живой... По крайней мере, я должен был проверить это. Я пытался подойти тихо, но моя игра в шпиона с треском провалилась. Один из них учуял меня и стремглав ринулся в мою сторону. В голове снова помутнело: это же люди. И, растерявшись, я не успел ударить зомби, но, одумавшись, все-таки сбил его с ног и быстрым движением руки воткнул кинжал в затылок что было силы. Череп проломился, и наконец-то этот мертвец умер. И вот уже эти два тела начали передвигать свои туши ко мне, издавая при этом мерзкие звуки, похожие на слова. Мне все еще было страшно их убивать... Когда они подошли слишком близко, первому я с силой вонзил клинок в грудь, но не смог вытащить его так же легко, как и вогнал туда, и, вспомнив про другого зомби, о котором от волнения я совсем позабыл, я просто ударил его ногой в туловище - зомби упал, и все. Это было очень странным. Он упал и больше не шевелился, не издавал звуков - просто лежал. Но зато тварь с кинжалом груди уже почти поднялась на ноги. Я схватил в руки первое, что попалось под руку, то есть кусок шлакоблока, лежащего на земле, и со всего размаху ударил им встающего зараженного. Он упал: лежит и не дрогнет, будто деревянная колода карт. Все-таки вытащив из него кинжал и осмотревшись вокруг, я заметил чрезмерную активность зомби. Их стало больше, они лезли почти из каждой щели, и некоторые шли ко мне, а та бабуська с оторванной рукой и без челюсти прямо-таки бежала в мою сторону с противоположной улицы. Но я должен был узнать, есть ли люди в машине. Подбежав к двери, я посмотрел в стекло, которое так усердно пытался разбить мой предшественник. В машине лежал человек, по-видимому, мертвый. Все его лицо было в крови: кажется, был удар головой о твердый металлический предмет. Но ставить диагнозы ему мне не оставалось времени, ибо бабулька бежала быстрее, чем любая другая бабушка к троллейбусу, еще до Катастрофы. Бегом мне пришлось покинуть место происшествия. Уйдя с дороги для безопасности, я забежал в чей-то огород и, запнувшись о что-то, упал. С каждым новым убийством устранять этих «людей» мне становилось все проще и проще. Я уже не боялся воткнуть в одного из них кинжал или же выстрелить в голову. Я понимал, что, если я хочу выжить, я должен убивать. Приподняв голову, я осмотрелся: вокруг огорода был невысокий забор, сам же я лежал в переросшей траве. Следить за огородом уж стало и некому. А за забором бродило уж слишком много зараженных. Перепрыгивая забор огорода, я зацепился ногой за проволоку на заборе. Что сказать... Деревня. Люди хозяйственные, сделают все что угодно из того, что лежит в гараже. Эти твари учуяли кровь, но не могли точно понять, откуда запах. Я снова приподнял голову. Мне нужно было найти путь отхода. И тут мне в глаза бросилось небольшое строение в метрах десяти-пятнадцати от меня. Как я понял, это было что-то вроде летней кухни. Медленно я начал ползти туда, но трава издавала слишком много шума, и один сука зомби заметил меня, начал кряхтеть, ползти ко мне через забор. Естественно, и остальная толпа фанатиков заметила меня. Они начали перелезать через забор, но проволока их останавливала. Я же, поняв, что дальше строить из себя незамеченного не выйдет, и поднявшись на ноги, прихрамывая двинулся к другой стороне забора, к дому хозяев огорода, чтобы пройти через дворы. Но мои планы кардинально изменились, когда двери летней кухни с ужасающим грохотом открылись, и я увидел на пороге деда: он показался мне немного странным. Он был в резиновых сапогах, в старой потертой и грязной одежде, с короткой седой бородой, в очках и кепке. И вот, держа двухстволку в руках, с криком «Вот вам, падлы, а не мой огород!» он начал палить по зомби. Отмечу, что патроны в его оружии были заряжены отменным порохом, куски мяса зараженных разлетались в стороны, словно птицы с деревьев, услышавшие свист. После первого же выстрела я снова упал на землю, но, когда понял, что стреляют не по мне, поднялся на ноги и, махая рукой, стал передвигаться в сторону деда. Но его реакция ввела меня в ступор. Увидев меня, он снова крикнул: «Ах вот оно что, одна тварь немытая залезла в мой огород! Ну ничего, сейчас мы твоими ошметками огород-то будем удобрять!» - и, прицелившись прям в меня, нажал на курок. Ружье не выстрелило; то, что дед нажал на второй курок, тоже не дало результатов. Матерясь и что-то приговаривая, дед начал перезаряжать свой агрегат, несущий смерть на расстоянии. Я понял, что он недружелюбен и что мне, пожалуй, лучше уходить. Пока он перезаряжался, я отпрыгнул в сторону: за травой он меня уже не разглядел бы. Посмотрев на место, где я стоял, и никого там не обнаружив, он радостно воскликнул: «Ха-а, попал!» - и стал снова стрелять по тем, что уже почти перелезли забор. Вот же маразматик старый, совсем ума лишился. В людей стреляет, огород свой защищает, который уже травой зарос по колено. Да еще и забор проволокой колючей обшил. Где он ее взял, садист чертов. Так просто теперь я не мог вылезти; мне было страшно ползти, я опасался поймать выстрел в свою сторону, а там забор с проволокой. А дед все продолжал стрелять, и с каждым попаданием он так радостно визжал. А вообще, он хорошо устроился. Там у него явно есть припасы, да и огородился так, что врасплох его не застанешь. Усный, жаль, недружелюбный: палит в любого, кто подходит к его огороду. Когда я снова осмотрелся, на глаза попалось небольшое дерево в углу огорода, и, если залезть на него, можно было перепрыгнуть забор - и прямо во двор. После каждого выстрела я проползал определенное расстояние. Таким образом добравшись до дерева, я посмотрел в сторону деда: он один переложил около двадцати пяти зомби и не останавливается. Они все цепляются за забор, за проволоку, шипы, а он палит из ружья. Залезая на дерево, я подумал об одной интересной вещи. Наверняка он должен будет заметить меня и, когда я буду прыгать, пальнуть и только слегка зацепить. Впрочем, так бывает во всяких книгах и фильмах. Но нет, мне повезло: я благополучно перепрыгнул и двинулся вглубь двора с одной единственной мыслью: хоть бы там не было бабки с автоматом... Как всегда осмотревшись, я сел, опираясь о стену, достал из кармана специально приготовленный для таких случаев бинт и перемотал им ногу, надеясь на то, что это будет меньше привлекать внимания ходящих патологий. Двор был странный. Я знал тех, кто здесь жил, и того деда я тоже знаю, но, видимо, со всем этим он тронулся умом. Проходя мимо входной двери, на крыльце, в креслах-качалках, я увидел несколько трупов. Они уже прогнили. Это было так себе зрелище. Пройдя через двор, я снова вышел на улицу, к дороге. Выстрелы деда все еще были слышны. И тогда я решил бежать к трассе длинным путем. Там, где явно не должно быть зараженных, - по оврагам и буграм. Грузовик, грузовик - это было моей целью; перевернутый грузовик, и где-то там я должен найти ящик. Я еще не подошел к трассе, а уже было видно скопление зараженных там. Это было просто нереально. Но я что, зря прошел все это? И вот наконец-то я оторвался от них. Их было слишком много, и, когда я уже шел к этому барыге, мне казалось, что я заражен. Ведь, когда я схватил этот чертов ящик, меня укусил один из зараженных... Время было уже позднее. Гале показалось, что она пропустила одну страницу дневника, но, приглядевшись, она увидела, что эта страница была вырвана. Страница, на которой, похоже, и было написано, что же произошло там, на трассе, что случилось, как он достал ящик. Девочка просидела за дневником уже достаточно долгое время, и, если бы она читала любую другую книгу, она бы была очень уставшая, но это - другое дело. Она сама не понимала почему, но ее не утомляло чтение дневника, и вот такой поворот событий очень огорчил ее. Галя была очень умной и любознательной девочкой, и, если в книге не достало хотя бы пары страниц, это ее очень огорчало. Ведь только из-за этих страниц она могла потерять всю нить повествования, и дальнейшее чтение стало бы бессмысленным. Расстроившись, девочка убрала дневник в стол. Этой ночью Гале снились странные сны. Как она попала в непонятное место, похожее на шоссе. Везде были перевернутые машины. Обернувшись назад, она увидела, как на нее бегут зараженные, но она не убегала, она стояла на месте. Зараженные настигли ее и сбивали с ног. После она увидела человека с автоматом; он стрелял в пустоту, схватил ящик и убежал в непонятном направлении. Галя не могла спать нормально всю ночь. Все время она просыпалась в холодном поту. На следующий день Галя даже не прикасалась к дневнику, он все так и лежал в столе. Кошмары мучили ее, и с каждым днем они становились все страшнее и страшнее. Но она никому об этом не говорила. И каждый раз ей снилось все то же. Трасса, зараженные, стрельба, ящик, стрельба. Так прошла первая неделя, вторая, но сны не покидали ее. И за все это время Галя так и не притронулась к дневнику, лежащему в столе. Кто знает, дочитает ли его Галя до конца, или же тайна Блуждающего в ночи останется для нее загадкой...